Время теплых восприятий…
Вдаль легко
Твой взор меня унес…
– Время перед Новым Годом всегда такое особенное, – с улыбкой сказала Она, – все вокруг ждут чуда и хотят, чтобы сбылись их самые сокровенные желания…
– Америку ты, конечно, не открыла своим высказыванием, но, тем не менее, я с тобой согласен!
– Ну ты… – девушка слегка толкнула его плечом, – нельзя что ли сказать какую-нибудь романтичную банальщину просто для момента?
– Можно, конечно, но мне больше нравится, когда всю эту ерунду несешь ты, – Парень засмеялся.
– Ах так?!
Они остановились и, улыбаясь, посмотрели друг на друга. Она легким движеньем руки смахнула снег с его плеч и быстро поцеловала в щеку. Он хотел было её обнять, а она, бросив, – «попробуй, догони!» быстро побежала по бульвару, ловко петляя между людьми и деревянными домиками ярмарки. Ему ничего не оставалось делать, как броситься в погоню за своей любимой. Она всегда так делала во время долгих прогулок. Бегала довольно быстро, но, тем не менее, любила поддаваться – чтобы нагнав, он мог ловко подхватить её на руки и, в эти моменты, они разыгрывали сцену похищения: сквозь смех она кричала – «Караул!», и один раз даже, кто-то из прохожих сказал вдогонку – «Парень, там чуть дальше темный угол, неси туда!». Они очень любили посмеяться.
Он почти догнал её возле памятника Есенину. Она хотела забежать за него, но неожиданно, вскрикнула и упала на землю. Ему в сердце ударил адреналин, как всякий раз, когда она падала, – «Неужели опять?» – вдруг мелькнула мысль, он сам не заметил, как оказался подле неё, но все было гораздо лучше, чем он успел себе надумать.
– Я уже испугался, вдруг снова… – медленно произнес он, помогая ей подняться.
– Нет, все хорошо, я просто поскользнулась, – неожиданно она поморщилась и приложила руку к затылку, – максимум, что будет, – это шишка.
Он прижал её к себе крепко-крепко и поцеловал в макушку:
– У сороки боли, у вороны боли, а у Ирочки-липочки – заживи!
– Игорь! Задушишь, отпусти!
– Странные у тебя мысли! С чего вдруг я тебя душить буду? – он немного возмутился, в то же время было смешно, ведь она как будто его в чем-то упрекает. Но, судя по ее выражению лица, это была скорее неожиданная реакция, как будто действительно что-то произошло.
– Да ты же знаешь мое состояние – ответила она. – Мне серьезно как будто воздуха стало не хватать.
– Это у тебя часто так? Раньше тоже было такое от объятий? – уже просто стало интересно, ведь такого простого и действительно невинного, беззащитного ответа в подобных ситуациях до этого не приходилось слышать.
– Раньше этого и не могло быть. Да ты же знаешь, что у меня никого не было до тебя.
Она очень красивая, но серьезных отношений раньше у нее действительно не было. Ей когда-то уже предлагали руку и сердце неплохо обеспеченные молодые люди, за ней долго ухаживали, но она никому не спешила открыться. Он нежно поцеловал ее, и это напомнило ему, что почему-то у нее всегда губы пахнут клюквенным морсом, даже когда она ничего для такого запаха не ела или не мазала на губы… Да ведь она в принципе помадой-то даже не так часто пользовалась. Гигиенической, конечно, частенько…
– У тебя губы опять пахнут морсом, дай я еще попробую? – Вдруг продолжил парень.
Она ничего не ответила, но лишь молча медленно потянулась к нему губами. Они поцеловались еще раз.
– От меня так действительно пахнет? Очень занимательно… – наконец, продолжила она диалог.
– Да вообще всегда. Я в шоке просто. Ты может все-таки морс все время пьешь перед встречей со мной?
– Ну я раньше часто пила морс. С мамой часто компот готовили… Но нет, я даже не знаю, откуда сейчас ты можешь чувствовать такой запах.
– Да тут не только запах, для меня вообще любой поцелуй с тобой – это вкус и запах морса.
– Ну интересно…
– А ты хоть не жалеешь, что раньше ты не ходила вот так вот с кем-то еще – продолжил юноша. В его мыслях не было ревности – просто обычное любопытство. Она всю жизнь была такой, какой сейчас предстает перед ним, но иногда ему было интересно: что она чувствует? Какие переживания свойственны только ей одной?
– Мне кроме тебя никто не нужен, мне бы воспитание не позволило промолчать перед тобой, если бы мне вдруг понравился кто-то еще.
Он обнял её, и некоторое время они шли молча. Но потом, девушка снова начала разговор:
– А знаешь, я действительно чувствую сегодня эту холодную погоду, этот снег, которого так мало. У меня даже голова кругом идет немного и в висках небольшая боль.
Парень сжал её руку покрепче:
– Да ладно, все будет хорошо, тебе надо дышать свежим воздухом и как можно чаще делать физические пятиминутки.
– Я все понимаю, но…
– Что «но»?
Девушка сделала глубокий вдох и подняла глаза на небо:
– Иногда бывает просто невыносимо. Хочется, чтобы эта боль прошла навсегда, какой бы она ни была – когда просто голова кружится, или когда я кричу от того, что это нестерпимо… – она перевела взгляд на парня. Казалось, она вот-вот расплачется, – я больше так не могу.
Они снова остановились. Он ласково провел рукой по её лицу и заправил за ухо выбившуюся прядку.
– Главное не волнуйся! Я же с тобой, а это значит, что все будет хорошо.
Улыбка снова озарила её лицо. Она крепко обняла его за шею.
– Скоро ведь опять уедешь экспериментировать со своими профессорами в Париже – она хоть и улыбалась, но во взгляд её был грустным, – а мне еще тут в Москве работать, не могу же я все бросить.
Ира и Игорь пошли дальше по улице, где повсюду на них светили огни, а сверху словно звездное небо светило в виде многочисленных гирлянд, развешенных над головой. Недалеко на лавочке играл баянист. Они любили, если увидят на улице какого-нибудь играющего музыканта, особенно когда это целые коллективы или баянисты и аккордеонисты, зависать в танце перед ними песни так на 3—4. Как ни в чем ни бывало, Ира позвала Игоря танцевать и начала уже сольную пляску в русском народном стиле, он же взял ее, и они закружились в вальсе.
***
Они нашли друг друга совершенно случайно, на историческом фестивале в Москве, летом, – оба из разных городов, находящихся далеко от столицы России, но совсем рядом друг от друга. Это была серия интересных совпадений, когда сначала заходишь ни с того ни с сего в культурный центр, чтобы посмотреть, какие там есть коллективы и кружки, а тебе сразу же попадается человек, который просит тебя сыграть на гитаре. И это оказывается руководитель казахского движения в этом культурном центре. Она, руководитель, начинает вдохновляться, и именно она зовет тебя с этих пор на все мероприятия, которые знает сама.
Таким образом, ты сначала посещаешь концерты французских музыкантов, затем встречаешься с недавно сформированной музыкальной группой, поющей песни авторского исполнения. В культурном центре поют русские народные песни, танцуют, в общем, всегда есть, чем заняться, и есть возможность отвлечься от остальных дел и попробовать что-то новое, выучить новую песню и, наверное, самое главное – попить чай и пофилософствовать. И вот, в один прекрасный день тебе предлагают посетить исторический фестиваль под открытым небом, где собрались все любители исконно русской культуры – песен, плясок, игры на различных, и даже старинных, инструментах.
Случайно гуляя на таком фестивале, знакомясь с новыми людьми и пытаясь завязать знакомства, ты провожаешь одну компанию девушек до станции метро, и при прощании тебя просят передать привет одному из ведущих мастер классов, еще надеясь, что с этими девушками у тебя будет продолжение. Ты долго идешь через море разных коллективов, собранных в кучи, где кто-то танцует, кто-то поет песни. Представляешь, как на подобных фестивалях в следующем году ты будешь здесь уже видеть рыцарские турниры или еще что более неожиданное.
Но сейчас здесь собрана вся русская культура, на твоем пути встречаются разные музыкальные коллективы, просто сидящие на траве или или на очередном объекте декорации из средневековья, поющие разные песни, в том числе казацкие. Танцуешь в одном из танцевальных коллективов русские народные танцы и вдруг понимаешь, что тебе надо идти дальше и передать этот случайный привет, попрошенный твоими новыми знакомыми. Бросаешь всех, несмотря на то, что с тобой хотят еще потанцевать. Что одна девочка просит вернуться. Понимаешь, что уже поздно, и вряд ли на фестивале можно успеть что-то интересное. Разве что попрощаться со всеми и ожидать новых встреч на следующих мероприятиях. Тем более, шел уже второй, последний, день фестиваля.
Но все равно доходишь до тех самых дальних плясок фестиваля, на которых уже был, за тридевять земель… Туда, куда можно было и не доходить, ведь пляски были и поближе. И зачем ты пошел именно туда? Спрашиваешь первую попавшуюся девочку, которую еще с обеда выделил среди остальных. И тут как будто что-то остановилось и подсказало сменить пластинку на медленный танец! Пусть и где-то в прошлом, где-то летом, но этот танец словно не может быть привязан ко времени в принципе. И герои, которые танцевали среди города в тихонько падающем снегу под игру баяниста, вдруг оказываются среди лета, на том самом фестивале, где они познакомились, и продолжают танец.
4—2. Встреча неслучайна
Мы с тобою в танце.
Закружилась голова…
Давай, не нужны слова —
Мурчим в объятьях.
С тобой моя душа
Впредь говорит на «максималках»,
А буднями тебя
Вижу в самых разных платьях!
Знаешь, встреча неслучайна,
Я беру тебя отчаянно за руку,
Лишь чтоб увидеть:
Вздернется твой нос.
И взмах руки,
Магия объятий,
Время теплых восприятий…
Вдаль легко
Твой взор меня унес.
Понимаешь, что просто так этот танец уже не окончится. Конечно, привет-то партнеру по танцу передать удалось немного позже, хотя партнер-то, по сути, постоянно менялся… Но она то попадалась тебе, то снова переходила «по кругу». Вы всей народной толпой танцуете еще минут 20 народные пляски, танцы сменяют друг друга: «Яблочко», «Лошара», хороводы. Плавно переходите от единичных вопросов во время встреч, которые случались от танцевального круга к кругу, к общению на все более глубокие и интересные темы и наконец, танцуете уже вдвоем под вполне спустившееся к горизонту солнце и весь вечер проводите вместе, играя до поздней ночи на гитаре возле ее общежития. Потом еще день как бы невзначай встречаетесь, чтобы прогуляться по центру и вечером снова поиграть на гитаре на лавочке. А потом еще. И пошло поехало, пока однажды не понимаете, что следующий день раздельно Вы провести уже не сможете, и все любые, какие-то бы ни было остальные дела – это лишь некие жизненные мелочи, словно, испытания, которые вам нужно пройти, чтобы остаться вместе.
Таким образом, за какие-то несколько дней Вы начинаете показывать друг другу все больше и больше чего-то сокровенного, рассказывать о себе, у вас появляется общая подруга, благодаря которой вы встретились, которая пригласила на фестиваль. Получается, хотя и случайно, что она – руководитель коллектива в культурном центре. И она приглашает Вас снова и снова в культурный центр, чаю попить, посидеть и поиграть на гитаре… У вас с Ирой появляются общие интересы – игра на гитаре, танцы, пение песен. Ира, которую встретил, была в первый день знакомства в народном наряде, который, наверное, действительно запомнится на всю жизнь. По центру ее льняного платья, в районе сердца, был красный круг. Этот кружок потом напоминал ему о ее женственности. Напоминал о том, что этот круг – солнце или яркое свечение из ее сердца, подчеркивающее ее внутренние красоты.
Она, Ира, верила в одну любовь на всю жизнь. Когда они с Игорем в очередной раз прогуливались по месту, где они встретились на фестивале – по Коломенскому, она рассказывала истории из жизни российских царей, князей. При этом пара уже почти дошла до церкви, такая старинная постройка, от которой дальше нужно было довольно далеко спускаться с горы по лесу… И, в какой-то момент, она включила экскурсовода и, чуть зажимая рукой нос, начала говорить про историю данных мест… Но разговор переходил на более сокровенные темы, постепенно речь шла про то, как преданны были друг другу многие пары славянские. Речи были и о причислении к лику святых, и о религии в целом, и о разных религиях, тем более о мировоззрениях в Индии. Ведь там столько интересных фильмов, которые можно посмотреть. И такая необычная еда и сладости, как шафрановое Бурфи и Ладу. После Коломенского они не хотели разлучаться и поехали в центр перекусить и решили зайти в место на Кузнецком мосту, где продаются Ладду, которое они уже через час запивали морсом в кафешке, при этом чередуя с Бурфи. Но, таким образом, часами еще по летнему городу, по столице России, гуляли и болтали два человека славянской внешности, почти одинакового роста, почти одинакового русого оттенка волос, правда у парня он был чуть потемнее, но цвет у обоих менялся в зависимости от погоды, и это была еще одна интересная тема для разговора за посещением всех культурных «злачных» мест, работающих в Москве ночью. Многое обоим казалось чем-то необычным и новым, ведь они оба не с Москвы. Даже то, что они уже видели по-отдельности, казалось чем-то более интересным и завораживающим, ведь и у Иры, и у Игоря раньше сформировались разные взгляды об этих местах, которыми они с охотой делились в диалоге. Да, многие бары, культурные злачные места и памятники они, независимо друг от друга, видели ранее, и было множество поводов рассказать об этом, гуляя вместе где-то возле очередных московских прудов, недалеко от женского монастыря, даже не смотря на немного моросящий дождь.
5—1. На влажной траве
Этим летом начинаем путь,
Где не спится по ночам,
Где в сладостных речах твоих
В миге словно целой жизни суть…
На пруду горят огни,
Мы с тобой одни.
Губы вновь близко,
Мокрые лавки,
На траве так влажно,
Но с тобой так сладко!
В глазах – светомузыка,
В руке – твоя рука.
Словно сюда вели года…
Кто-то, проходящий со стороны,
Лишь смотрит сквозь нас,
Вздыхает, желая,
Свежий воздух вдыхая,
Под звездами тая,
Увидеть себя там, где мы.
