Ему совсем не хотелось становиться таким же пленником, как уже порабощенный Виталик. Джек очень любил свободу. А как известно, путь к освобождению, независимости и суверенитету всегда лежит через тернии.
В случае с Джеком, путь к свободе лежал через ручей с головастиками, по которому он мчался, как укушенный койотом верблюд, невзирая на недавно купленные, почти новые кроссовки.
Бежать нужно было быстро, ибо на кону стояла его жизнь.
Поэтому при выборе, новые кроссовки или жизнь, Джек выбрал последнее.
– Ага! Бросил меня. Сбежать хотел… – прервал рассказ Джека Виталик, с укоризной глядя на него. – Так бежал, что только пятки сверкали!
– Да нет же! На другом берегу ручья я заметил подходящую палку, которую и хотел прихватить для самообороны, – фальшиво оправдывался Джек. – Эх, жаль, что не успел! Они меня раньше схватили…
– А вопил тогда чего? – поинтересовался Виталик. – Хотел противника криком напугать?
– Да нет же! – возразил Джек. – Я хотел их проинформировать, что не надо нас бить! Что мы всего лишь мирные геологи…
Джек неожиданно расхохотался, вспоминая то, что с ними произошло.
– А еще я хотел им крикнуть, что самый мирный геолог это тот, что сейчас под мешком прячется! Зачем ты мешок на голову накинул?! Хотел притвориться кучей мусора?
– Это… – решил внести ясность Виталик, – не прятался я… Так быстро все случилось, что я мешок даже опустить не успел!
Версия Умару
В этот день Умару и Тамба пошли в верховья ручья Вайко, чтобы собрать сок с тех пальм, где пару дней назад они установили новые канистры. Умару был молодым, двадцатилетним пареньком из деревеньки Джабака, что располагалась на реке Махой. Умару был лимба, как впрочем, и все остальные жители этого небольшого поселения на границе Восточной и Южной провинции.
Ему нравилось ходить на сбор сока вместе с Тамбой, который жил по соседству с ним. Тамба был значительно старше, и он знал много занимательных и жутких историй, которыми делился, сидя у костра с Умару, когда они оставались ночевать в буше.
Накануне вечером они собрали хворост и развели костер, чтобы приготовить ужин и запечь в углях несколько клубней ямса. Они соорудили себе лежанку для сна и сейчас сидели у костра, разламывая исходящие ароматным паром, пропечённые клубни, слегка присаливая их и запивая хмельным пальмовым вином, которое собрали сегодня за день.
Огромная полная луна уже взошла над горной грядой на горизонте, разливая свой серебристый свет в водах старой протоки, на берегу которой они устроили свой лагерь. У подножия гор были видны отсветы далекого пожара.
Это местные жители выжигали джунгли, высвобождая плодородные африканские почвы для своих плантаций. Лохматые пальмы сонно заглядывали в воды старой протоки, любуясь своим отражением. Мир был наполнен ночным спокойствием, тишиной и умиротворением.
– Тамба, а расскажи мне про зомби! – испытывая внутренний трепет в предвкушении рассказа, попросил Умару.
– А… Ты хочешь про зомби… Зомби, это серьезная тема, – охотно начал Тамба, – но не лучшая тема для ночного времени и такого места, как это…
– А что не так, с этим местом? – встревоженно поинтересовался Умару.
– А ты не знаешь? – перейдя на шёпот, спросил Тамба. – Тогда слушай…
Недалеко от того места, где они устроили свой ночлег, находилось старое кладбище. Их деревенька Джабака когда-то располагалась здесь же, неподалеку.
И вот однажды на окраине деревни поселился старый колдун. Он не был лимба, он был чужак. Говорят, что он пришел со стороны Либерии. Хотя кто-то утверждал, что он был родом из Гвинеи.
Колдун мог лечить людей от многих болезней, делая отвары из трав, кореньев и пепла сожжённых на огне летучих мышей, жаб и змей. Колдун носил на голове странный тюрбан. Говорили, что тюрбан был набит человеческими волосами, вперемешку с костями из могил. Он иногда доставал из него мелкие и старые человеческие кости, измельчал их в ступе до состояния порошка и готовил из них наркотическое зелье. Жители деревни боялись колдуна, но все же обращались к нему за помощью, когда возникала нужда. А когда он помогал, то люди расплачивались с ним теми продуктами, что были у них в хозяйстве.
Вскоре колдун расчистил небольшое поле на краю джунглей, где выращивал маис, ямс и сорго. Но выращивал он не только для себя, и многое из выращенного оставалось также для последующей продажи. Причем было удивительно, как с такого маленького поля ему удавалось собирать такой богатый урожай.
Но еще более удивляло жителей деревни то, что они никогда не видели на том поле самого работающего колдуна. Когда бы они не приходили к нему, он всегда был дома, занятый приготовлением каких-то отваров и порошков.
– Я тогда был мальчишкой, мне было лет двенадцать, – вспоминал Тамба. – Однажды я полез на высокую пальму за очередной канистрой с соком. Накануне прошел дождь, а та пальма росла с наклоном. Когда я добрался почти до самого верха, моя нога неожиданно соскользнула с мокрого ствола и я полетел вниз.
Он погладил правую ногу, на голени которой была видна шишка и старый шрам.
– Когда меня принесли к колдуну, кость торчала наружу. Было жутко больно! – продолжил Тамба свой рассказ. – Колдун тогда собрал мою ногу, но не очень удачно. Как видишь, я теперь хромаю и уже не могу бегать.
– Так, ну а что там с зомби? – поинтересовался нетерпеливый Умару.
– Сейчас будет тебе и про зомби, – усмехнулся Тамба.
Вскоре люди в деревне стали умирать чаще, чем это случалось раньше. А урожаи колдуна становились все богаче и богаче. Он расчистил от джунглей вдвое большее поле, чем было у него ранее, но опять же никто не видел, когда он это сделал.
К нему за продуктами даже из Кенемы стали люди приезжать.
И вот однажды, поздно ночью, чиф нашей деревни, досточтимый Аруна не спал и увидел, как колдун, крадучись, подошел в дому его соседки. Он что-то пробормотал, стоя под её дверью, а потом приник губами к дверной щели и стал с шипением втягивать воздух. Затем в его руках появился сосуд из высушенной тыквы. Колдун вынул пробку и с шипением вдохнул воздух в сосуд, после чего вновь заткнул его пробкой.
Как потом выяснилось, таким образом колдун высосал душу своей будущей жертвы, похитив ее. Через три дня соседка уважаемого чифа Аруны умерла.
Она была совершенно здоровой, сильной и энергичной молодой женщиной.
И вдруг сгорела за три дня.
Чиф понял, что здесь что-то нечисто и стал ночами следить за домом колдуна. Через два дня он заметил его, крадущегося к сельскому кладбищу. Там он раскопал свежую могилу соседки чифа и достал из нее тело. Могилу он засыпал и замёл все следы.
При свете луны уважаемый чиф Аруна увидел, как колдун достал сосуд из высушенной тыквы и на секунду поднес его к носу недавно умершей женщины.
Колдун что-то пробормотал.
Женщина вздрогнула и села.
От этих слов рассказчика Умару стала бить мелкая дрожь, но тем не менее заплетающим языком он прошептал:
– А дальше?
– Дальше… – Тамба долил себе еще пальмового вина и отхлебнул, – а дальше колдун приказал соседке идти на поле, что принадлежало ему, чтобы возделывать растущие там культуры.
Соседка, не говоря ни слова, медленно встала и пошла туда, куда ей приказал колдун. Досточтимый чиф Аруна проследил за женщиной и обнаружил, что ночью при свете луны на том поле трудится около десятка зомби.
Вот откуда у колдуна были такие богатые урожаи. На него работало множество зомби, которые исчезали при свете дня и появлялись там с наступлением ночи.
Умару завороженно слушал рассказчика. Руки его мелко подрагивали, а по спине ползли мурашки страха. Тамба продолжил свой рассказ.
Досточтимый чиф Аруна дождался дня и встретился с отцом Тамбы, которому он рассказал об увиденном ночью. Отец Тамбы был хоть и пожилым человеком, но физически сильным и смелым. Жители Джабаки уважали его. Чиф Аруна пригласил его для поддержки, и они вместе пошли к дому колдуна.
Когда они вошли в дом, колдун растирал в деревянной чашке какой-то порошок. В доме было дымно и стоял жуткий смрад.
– Я всё знаю! – сказал уважаемый чиф Аруна. – Я всё видел прошлой ночью. Ты делаешь из жителей нашей деревни зомби, которые работают на тебя!
Это были последние слова досточтимого чифа, которые он произнес при жизни.
Лицо колдуна исказила злобная ухмылка. Он зачерпнул из чашки порошок, который только что растирал и подошел к чифу. Колдун поднял руку и с ладони дунул ему в лицо этот порошок. Затем колдун пролаял какое-то заклятие и остатком порошка дунул в лицо отцу Тамбы. И они словно окаменели, их словно паралич охватил. Они были живы, они всё слышали и видели, но не могли и пальцем пошевелить! Они не могли сказать ни слова. Всё, что они могли, так это стоять и смотреть.
Колдун знал, что они придут к нему этим утром. Поэтому он и приготовил заранее свой магический порошок.
Плюнув под ноги уважаемому чифу Аруне, колдун прошел в угол комнаты и откинул занавеску. Он никому не позволял даже приближаться к этому углу, когда к нему приходили люди.
За занавеской, в углу комнаты было несколько полок. На них стояли маленькие сосуды из высушенных тыкв, заткнутых пробками. По рассказам отца Тамбы, их там было больше двадцати. Вот сколько душ колдун держал в своем подчинении в виде зомби!
Бормоча под нос ругательства, он достал большой джутовый мешок и стал складывать в него все эти сосуды из тыкв. Затем он завязал мешок и отнес его на сельское кладбище, где и спрятал. Говорят, что похищенные души нельзя далеко увозить от тех мест, где их тела были погребены. Иначе прервется связь. Так говорят старики.
Затем колдун вернулся, уселся посреди комнаты и стал ждать.
Уважаемый чиф Аруна и отец Тамбы продолжали стоять не в силах что-либо сделать. Где-то через час снаружи раздался звук подъехавшей машины.
Колдун поднялся и пошел к выходу. Проходя мимо чифа Аруны, он опять плюнул ему под ноги и хрипло прошептал:
– Придет время и я вернусь! Тогда я похищу души всех жителей твоей деревни! Я всех вас сделаю зомби и вы станете моими вечными рабами!
Колдун злобно захохотал и вышел из дома.
Было слышно, как машина тронулась и вскоре звук ее затих вдалеке.
Они простояли так до самого вечера. Видимо, к концу дня действие порошка закончилось, их ноги вдруг подкосились, и они оба рухнули на пол.
Когда их нашли, они были очень слабы. Уважаемый чиф Аруна протянул еще пару дней и умер, так и не сказав ни единого слова. Отец Тамбы был моложе, и он оказался крепче. От него жители деревни и услышали эту историю.
Они подтвердили, что к дому колдуна действительно подъезжал автомобиль золотистого цвета. На нем колдун и уехал.
А еще они видели, что за рулем автомобиля сидел худой и очень бледный человек, с отсутствующим взглядом.
Смелые люди из нашей деревни ходили днем на сельское кладбище, но так и не смогли найти там тот большой джутовый мешок, что спрятал колдун.
После этого случая по ночам жители деревни часто слышали завывания, что доносились со стороны кладбища. А в те ночи, когда полная луна стояла в небе, с той стороны, где раньше было поле колдуна, многие слышали удары мотыг о твердую землю и тяжелые, протяжные вздохи.
Люди не захотели больше оставаться на этом проклятом месте и перенесли нашу деревню в то место, где она сейчас и стоит.
К концу рассказа Умару била уже крупная дрожь и холодная испарина стекала по его лицу, несмотря на костер, что ярко и весело потрескивал рядом.
– Ты мне покажешь утром, где было то старое кладбище? – дрожащим голосом попросил он Тамбу.
– Ложись спать! Придет утро, будет видно, – ответил тот.
Встав рано утром, за день Умару успел снять около полутора десятка канистр, за которыми ему приходилось, как мартышке, взбираться к самым верхушкам пальм.
Спустившись в очередной раз, он упросил Тамбу показать ему старое кладбище. Тот нехотя согласился и повёл его по едва заметной, заросшей тропке.
Дойдя до небольшой полянки, Тамба остановился.
– Вот, смотри, от этой поляны и туда дальше, располагалась наша старая деревня Джабака. Там дальше, видишь, уже всё затянули джунгли.
– А кладбище? – взволнованным голосом спросил Умару.
– Вот, видишь эту тропинку? – спросил Тамба, указывая вправо. – Вон там эта тропинка ныряет вниз и идет в обход зарослей. А вправо от нее отходит вторая тропка, не такая заметная и натопанная. Она и ведет к тому старому кладбищу. Видишь, это оно просвечивает там, сквозь кусты.
Умару, как загипнотизированный смотрел в сторону белеющего в зарослях кладбища, не в силах отвести от него взгляд.
– Ты посмотри, какие здесь выросли пальмы. Такие мощные и высокие! – обратил Тамба внимание Умару на растущие на поляне деревья. – Давай, полезай наверх, сделай надрезы и установи там пару канистр.
– Страшно! Тут же рядом кладбище… – возразил Умару.
– Да не бойся! Столько времени уже прошло… Да и день сейчас, нечего бояться. Зомби днем не ходят.
Умару выбрал две пальмы, что росли близко друг к другу. Поочередно упираясь ногами в то в одну, то в другую пальму, он стал ловко карабкаться между стволами и вскоре взобрался под самую крону. Тамба наблюдал за ним, стоя внизу. Он видел, как Умару привычно подрубил своим мачете ствол и уже приготовился подвязать первую канистру.
Неожиданно он замер и прислушался. Что-то привлекло его внимание. Покрепче ухватившись за стволы, Умару поднял голову и стал напряженно всматриваться вдаль. Вдруг его лицо исказила гримаса ужаса, а мачете и канистра полетели вниз.
– А-а-а! – громко причитая, Умару стремительно скатился по стволу пальмы и плюхнулся на свой тощий зад прямо у ног Тамбы.
– Зря, зря мы это затеяли! Я говорил, что тут кладбище…. Зря мы их потревожили!
– Что случилось?! – Тамба и сам отчего-то вдруг испугался. – Ты там словно Моямбу[1] (https://ridero.ru/link/khhxTGHtT_) увидел!
– Та-а-а-м… Та-а-а-м… – Умару трясущейся рукой указывал на ту дорогу, по которой они пришли к старой деревне. – Сюда едет золотистый автомобиль… Тот самый, про который ты вчера рассказывал!
Тамба вдруг отчетливо различил в шуме ветра и шёпоте джунглей звук приближающегося автомобиля. Его охватило смутное беспокойство, все более перерастающее в панику по мере того, как звук приближался.
Вот уже сквозь просветы деревьев он увидел сверкающие золотистой краской бока автомобиля. Но здесь не ездят машины! Трасса проходит далеко отсюда.
