Евгений Станиславович. Возможно. Я же помню коридор, окно, полную луну и мою бабушку, которая ловила меня и отправляла в кровать. А вообще-то тут нужен наблюдатель, для фиксации происходящего.
Мария. Ну, ничего себе, я ничего не помню, а остальные просто всё проспали.
Евгений Станиславович. Степан Степанович, а вам приходилось ловить лунатиков, ну, ночью?
Степан Степанович. Да, ночью приходилось выезжать на задержание. И все задержанные были обыкновенные уголовники. А вот лунатиков я не встречал.
Мария. Евгений Станиславович, так кто в вашей пьесе будет лунатик?
Евгений Станиславович. Всё зависит от того, сколько будет действий в пьесе, два или три, а может и четыре. По закону жанра лунатик будет выявлен в конце. Интрига в том, что лунатик один из шести. И мне надо повернуть каждого из шести так, чтобы он попал под подозрение. Или так устроить, что некого подозревать, то есть дать лунатику алиби.
Лола. Евгений Станиславович, вы когда-нибудь писали детективы?
Евгений Станиславович. В чистом виде – нет. Но у меня во второй пьесе есть элементы детектива, когда два больных сделали ночную засаду на третьего, который воровал столовые ложки, ломал их и подбрасывал другим.
Мария. Воровал ложки?
Евгений Станиславович. Да, да, воровал ложки, ломал и подбрасывал. Ну что вы хотите от больного в психиатрической больнице. Если бы он был на воле, то я думаю, что масштаб его деятельности увеличился, а украденные предметы обрели бы масштаб.
Лола встала с кресла и вышла в сторону комнат. Затем за ней последовал Антон. Лола возвращается и ест зубную пасту. Входит Антон.
Антон, неся газировку. Лола, ты чего совсем спятила? Я тебе шоколадку дам. На, это куда лучше зубной пасты.
Лола, отодвигая шоколадку.
А ты что не знаешь, что у беременных женщин извращённый вкус.
Антон. Беременна?
Мария. Лола, ты сегодня ужинала?
Лола. Нет, я ела зубную пасту. Мне нужен кальций для костей моего ребёнка. Когдап моя мама была беременна моей сестрой, она ела мел, клоторый я приносила из школы.
Мария. Ну, ты даёшь.
Антон. А «Фанту» будешь?
Лола, беря бутылку. Буду.
Явление тринадцатое. Кефир
Эдик открывает двери и заходит в столовую. Вокруг стола в холле собрались все больные. Открываются двери столовой, и выходит Эдик.
Эдик. Заходим за кефиром.
Вначале заходят женщины, а затем – мужчины. Через некоторое время выходят мужчины и уходят в свои комнаты. Затем выходят женщины и садятся вокруг стола.
Явление четырнадцатое. Клуб по интересам
Эдик закрывает столовую. Из левой двери вызодит Олег Николаевич.
Наталья Михайловна. Олег Николаевич, что-то скучно мы живём. Всё одно и тоже, день за днём, ничего интересного не происходит.
Олег Николаевич. Так радоваться надо. Я, когда в тринадцатой больнице работал, так у нас бывало за смену такого напроисходит, что голова кругом идёт.
Мария. И что?
Олег Николаевич. Да больные побеги устраивали. Один раз наркоман убежал, а другой раз – алкоголик, впрочем, он убегал не один раз. И как только он поступал на лечение, то все становились как на взводе.
Мария. А что же вы недосмотрели?
Олег Николаевич. А как тут уследишь, шесть палат, шестьдесят больных. Правда, у нас по две санитарки было, да ещё процедурная сестра. Всё равно уследить за всеми трудно. А за каждый побег больного наказывают рублём. Вот я сюда и перешел. Тишина, да покой.
Лола. Олег Николаевич, так я не пойму, зачем больным из больницы убегать? Ведь их же лечат?
Олег Николаевич. Наркоман убежал, потому, что со стажем был. Ему доза нужна. Я считаю, что таких, бесполезно лечить. А алкоголик, как спортсмен, бежал каждый раз после госпитализации. Так наркоман бежал через неосмотрительно открытую дверь. А алкоголик несколько раз выламывал решетку окна в туалете. Очень сильный был мужчина.
Олег Николаевич уходит в левую дверь.
Лола. Эдик, а не слабо алкоголика или наркомана поймать?
Эдик. Лола, о чём ты говоришь? Я здесь избавлен от хлопот такого толка. Вот только мой диван меня напрягает. Я на нём тревожные сны вижу.
Лола. Так надо подушку подобрать, пух-перо.
Эдик. Так я сплю на пуховой.
Лола. Нет, надо спать на пух-перо, чтобы не так запрокидывалась голова.
Эдик. Завтра спрошу у Григория Пантелеевича.
Явление пятнадцатое. Приём лекарств
Холл. Из левой двери выезжает Олег Николаевич с тележкой, на которой лекарства и стаканчики с водой и выдаёт больным таблетки по их фамилии.
Наталья Михайловна. Рябова.
Олег Николаевич. Наталья Михайловна, получите. Сначала проглотите таблетки, затем запейте их водой. Вот, хорошо.
Мария. Петрович.
Олег Николаевич. Мария, получите. Стаканчик ставьте на столик.
Лола. Мухамедова.
Лола, глотая таблетки. Какая гадость.
Олег Николаевич. Потерпите. Срок вашего лечения оканчивается через неделю. Имейте ввиду, что после курса лечения у нас, вам дома нужно будет принимать лекарства.
Лола. А я думала, что на этом мои мучения закончатся.
Олег Николаевич. Лола, здесь вы принимаете усиленный курс лекарств, а после выписки будете принимать поддерживающий курс.
Лола. И то радость.
Евгений Станиславович. Фокин.
Олег Николаевич. Ну, как вам у нас?
Евгений Станиславович. Привыкаю потихоньку.
Олег Николаевич. Вам у нас понравится – тихая гавань по сравнению с городскими больницами.
Антон. Бегунов.
Олег Николаевич. Бегунов, почему вы не приняли клозастен?
Антон. Так я ещё утром сказал, что не буду принимать клозастен из-за того, что утром встать не могу.
Олег Николаевич. Я сказал об этом Григорию Пантелеевичу, и он сказал, что завтра заменит его вам на сонапакс.
Антон. А почему не сегодня?
Олег Николаевич. Потому, что сегодня сонапакс ещё не поступил. Все лекарства получили? Уезжаю.
Степан Степанович. Я не получил. Рыбников.
Олег Николаевич. Извините Степан Степанович.
Олег Николаевич даёт ему лекарство и стаканчик с водой.
Олег Николаевич, покидая холл с тележкой. Всем до завтра.
Все в холле. До свидания. До завтра.
Явление шестнадцатое Отбой
Эдик, больным. Спокойной ночи.
Больные желают ему спокойной ночи и покидают холл. Эдик включает бра над своим диваном и гасит свет в холле. Садится на диван и читает книгу. Через некоторое время в холл заходит Мария и садится за стол. Эдик замечает Марию, но делает вид, что её не замечает.
Первой не выдержала Мария. Эдик, ты ничего не хочешь мне сказать.
Эдик молчит и читает книгу. Мария вскочила со своего места и пересела к Эдику на диван.
Эдик. Вчерашнее не повторится. Больше не повторится.
Мария. А почему?
Эдик. А потому, что ты думаешь только о себе.
Мария. А в чём это выразилось?
Эдик. А в том, что ты даже мой диван не дала разложить, бра выключила. Ты так спешила, я не знаю куда. Тебе всё понравилось, а мне нет. И потом, я боялся, что ты уснёшь подо мной.
Мария. Дурачок, я снотворные выплюнула в ладонь, положила в карман, переспала с тобой, а потом эти снотворные проглотила и…запила. Так мне дождаться пока ты книгу не дочитаешь?
Эдик. Мария, иди в свою комнату спать. И я тоже буду спать.
Мария. Ну, если ты хочешь устроить перерыв, я не буду приставать сегодня.
Эдик. Не перерыв, а разрыв.
Мария. Я ухожу. А тебе будет грустно и одиноко сегодня, а может быть всегда.
Мария покидает холл. Эдик гасит бра и располагается на диване.
Действие второе
Явление первое. Подъём
На диване спит Эдик. Входит Гоча Петрович, доходит до дивана, где спит санитар Эдик. Что-то поднимает с пола. Будит Эдика.
Гоча Петрович. Эдик, вставай, глянь, что я на полу под твоим диваном нашел.
Эдик, вставая и беря в руки находку. Гоча Петрович, да ведь это мыло, туалетное мыло, пять кусков и каждый откушен. А может там есть что-нибудь ещё?
Наклоняется к полу и поднимает остатки.
Гоча Петрович. Да иди ты мыло туалетное. А в прочем пахнет мылом. Пять кусков. Постой, тут ещё что-то есть. Откушенные кусочки туалетного мыла, а всего…четыре кусочка. Хулиган тут у нас завёлся. Выброси в мусор.
Эдик, доставая полиэтиленовый пакет, Гоче Петровичу. Гоча Петрович, подержите пакет.
Сыплет мыло и кусочки в пакет.
Гоча Петрович. На что оно тебе?
Эдик. А об этом я сообщу, куда следует.
