Услышав короткий смешок мужчины, я вскоре почувствовала и его пальцы на голове, которые перебирали мои ещё влажные волосы. Другой рукой, Эрбос поглаживал мою спину. В его теплых объятиях мне сразу стало хорошо, запах полыни и хвои становился все более привычным. Мы ехали еще по каменистым дорогам Санктоса, когда я стала засыпать в теплых объятиях фэйца. Рядом с ним мне не должно было стать так спокойно и хорошо, я это понимала, но судя по всему, усталость взяла свое…
Глава 9. Невеста
Пламя:
«Сегодня снова слышались сильные крики из комнаты родителей. Кричала мама. Отец снова ее бил…Обычно он не трогал ее, когда та была в положении, но в этот раз его не остановило и это. Я не мог вмешаться, не мог помочь и это чувство беспомощности и злобы навсегда останутся со мной… Я просто мерил шагами свою комнату, пока это все происходило, и ничего не предпринимал. Ведь мог сделать ещё хуже, я знал, как он свирепел, когда кто-то вступался за нее, а потом ещё большая ярость изливалась на мою мать. Меня же он заставлял смотреть, на ещё большие истязания в тех случаях, если я решался встать у него на пути. Но в этот раз мне стоило вступиться, ведь он так и не смог остановить себя.
« Его злоба однажды перейдет все границы и он сможет наконец меня освободить» – как-то произнесла она, когда в очередной раз выдержала его побои и лежала в кровати, едва дыша. Именно этот день и наступил. Ночью она умерла, так и не доносив мою сестру до положенного срока. Мать и родившееся мертвым дитя были похоронены в один день. В этот же день я разучился чувствовать».
Сильно вздрогнув, я, наконец, проснулся, избавляясь от повторяющегося всю мою жизнь кошмара. Сердце всё ещё грохотало в груди с бешеной скоростью, а дыхание сбилось как от быстрого бега. Всмотревшись в окна кареты, обнаружил, что уже светает, и мы приближаемся к моему поместью, а опустив глаза, увидел, что Миллиора, уложив голову мне на колени, мирно спит. Убрав пряди шелковистых волос с ее лица, я всмотрелся в ее профиль. Было странно для меня стараться заполучить доверие и симпатию девушки. Обычно я обходился без этого. До нее я не сильно задумывался о том, что творится в женских головах и каждый раз, когда разрывал наскучившую связь с очередной любовницей, мне было все равно на их слезы и надежды, которые они питали. Иногда же я видел в глазах некоторых из девушек и облегчение, ведь не каждая желала занимать постыдное место любовницы и не каждая желала спать с настолько жестоким мужчиной, но выбора у них не было, они все знали, что отказаться нельзя. И ни одна ещё не посмела… До неё…
Предлагая Миллиоре стать любовницей, я не желал говорить, кем являюсь, ведь это заставило бы ее ответить согласием, даже если бы я был ей неприятен. Впервые мне стало не все равно. Впервые хотелось взаимности, а поцеловав ее, только понял одно – эта девушка готова подарить мне свою страсть и взаимность, что стало причиной для решения получить её несмотря ни на что. Но, даже испытав ко мне влечение, она не спешила соглашаться, играла и изводила. Это было интересно, пока Миллиора не ответила твердым отказом, да ещё и предпочла выбрать другого мужчину. Тогда-то темная сторона моей натуры и показала себя. Игра в догонялки на лошадях была лишь фарсом, не более. Уже давно было решено, что она будет моей. Но именно тогда, когда она так быстро упорхнула из моих рук, я и решил нарушить данное самому себе слово, ведь захотел ее привязать к себе навсегда, а это можно было сделать легко, но лишь одним способом – жениться на ней.
Мои мысли метались между тем, чтобы наказать Миллиору за побег, оставить страдать от увиденного в порту или пощадить, раскрыв правду. Ведь те муки нетерпения и злости, что она заставила меня испытать, убежав, породили желание сделать ей больно, действительно очень больно… Особенно когда я не смог ее отыскать и спустя несколько дней. Внутри уже зрел страх, что девушка могла попасть в беду, от чего я и вовсе обезумел, переворачивая весь город и поднимая на уши всю Инквизицию. Меня мало волновало, что подумают обо мне подчиненные, когда я сказал о том, что необходимо найти мою невесту, которая вздумала бежать. Как и то, что об этом вскоре будет гудеть вся столица, а за ней и все Королевство. Мне необходимо было отыскать ее…
Я стал понимать, на кого становлюсь похож в этом неправильном желании обладать девушкой, вызывая при этом у нее страдания. Мысль о том, что я начинаю уподобляться самому ненавистному для меня человеку, моему отцу, заставляла злиться. Но это отошло на второй план, когда я увидел, что моя маленькая бабочка смотрит на меня с ненавистью. Мысль, что однажды она меня и правда возненавидит, заставила всколыхнуться эмоции, которые я в себе похоронил, давно… Рассматривая светлую молочную кожу и мягкие миловидные черты лица этой девушки, я понял, что со мной происходят странные вещи: незнакомые, пугающие и заставляющие испытывать тоску. Странную истому и большую страсть одновременно. «Теперь она точно будет моей» – успокоил себя, наблюдая, как белое здание моего нового поместья виднеется совсем рядом.
Мотылек:
Лучи солнца дразнили своим ярким светом, заставляя морщить нос от недовольства, хотелось поспать ещё немного, ведь я чувствовала себя совсем уставшей. Но наконец, открыв глаза, я мгновенно вспомнила, где нахожусь и на чьих коленях расположилась моя голова. Я подорвалась так резко, что в глазах потемнело. Эрбос, до этого перебиравший на моей голове волосы замер наблюдая с интересом за моей реакцией, будто я была каким-то диким зверьком в клетке.
– Ты совсем не спал? – спросила я сонным голосом.
– Уже волнуешься о моем здоровье, дорогая невеста? Могу заверить, фэйское тело покрепче человеческого, а потому мы будем переживать о тебе.
– Я бы поспала ещё пару часов, как минимум и в постели, а ещё мне нужна горячая ванна.
Эрбос наклонился ближе, приближаясь к моему уху.
– Не суждено твоим мечтам исполнится по поводу сна в кровати, ведь у меня совсем иные планы по поводу тебя в ней. Хоть для этого уже и придется дождаться вечера.
Я покраснела и сразу отвернулась к маленькому окошку, избегая разговора на эту тему.
– Это поместье Сармондс? Глазам не верю! Это его ты приобрел? Оно же было в страшном запустении долгие годы… – проговорила я, поражаясь, насколько теперь оно выглядело свежо и ухоженно, по крайней мере, издали.
Я вспомнила как мы с Дорном когда-то пробирались в закрытое здание через выбитое окно и как он пугал меня обитавшими якобы в этом месте привидениями. И мне нравилось бегать по этим длинным коридорам и лестницам большого поместья, было в нем много красоты и таинственности. Теперь же когда-то ветхое здание обрело совсем иной смысл и вид…
Завидев экипаж своего хозяина, охранники у въезда в поместье сразу открыли высокие железные ворота, пропуская нас вперед. Мы въехали в огромный передний двор по широкой дороге из брусчатки, огибая большую круглую клумбу с яркими разнообразными цветами, фигурно выстриженными кустами и таким же круглым фонтаном из белого гранита в центре нее. Поместье окружало высокое ограждение по всему периметру большого двора, напоминая решетку тюрьмы, хоть и ворота были выполнены красивейшим образом, изображая лозу виноградника. Я помнила лишь заросли травы и кустарников у подъёма на высокую лестницу, что вела на обширную террасу у входа и оплетающих нижние этажи всего здания плющ. Теперь же газон был коротко и идеально ровно подстрижен, а само здание ещё больше посветлело после того, как его освободили от диких растений. Все окна, конечно, заменили, лишь большие входные двери, которые всегда восхищали меня своей красотой, из-за вырезанных на их поверхности узоров, остались на прежнем месте, хоть и явно были отреставрированы. На лестницу, нас уже вышли встретить слуги, выстроившись ровно в ряд. Экипаж остановился, и только тогда я получила ответы на свои вопросы.
– Да, Миллиора, полгода назад я узнал об этом месте и сразу выкупил его. Конечно, его оживление заняло долгое время, и до сих пор продолжается, но это того стоило. Могу предположить, что ты бывала тут ранее и понимаешь, о чем я говорю.
– О да… я помню, как тут все было, и знаю, насколько большая работа была проделана. Мы с Дорном в детстве часто сюда сбегали подурачиться, – сказала я, не подумав, и сразу поймала на себе испепеляющий взгляд Эрбоса.
Он хотел что-то сказать в ответ на мою реплику, но дверца экипажа открылась, приглашая выйти. Сразу, как только мои ноги коснулись земли, Эрбос отдал лишь один приказ.
– Подготовьте мою невесту к церемонии.
Затем он быстро пошагал по каменным ступеням, а три служанки, что стояли и боялись даже поднять на своего хозяина глаза, пригласили меня следовать за собой внутрь огромного здания. Напоследок я обернулась на Йена, который всё ещё сидел на месте кучера, и увидела, что он тоже рассматривает меня, задумавшись о чем-то своем, но после того, как я это заметила, помощник инквизитора резко тронулся и вскоре скрылся за поворотом. Маленькая узкая дорога вела к конюшням, это я тоже знала. Служанки молча, провели меня по уже знакомым, но более облагороженным изгибам белой лестницы, в большом холле, на потолке висела огромных размеров шикарная хрустальная люстра. Белые цветы огибали перила длинной лестницы, говоря о том, что к торжеству и, правда, было все подготовлено. Мне не показывали комнаты, а провели лишь в одну, где для начала искупали в большой ванной, используя все возможные средства для придания волосам блеск, а тело смазали специальным составом, который дарил не только приятный аромат, бархатистость коже, но и даже вкус. Фэйри в этом вопросе были особенно изысканны и любили такие приспособления, ведь их органы чувств были более развиты, чем у людей.
Мое лицо было довольно уставшим, после всего пережитого за неделю и недосып тоже сказался, образуя тени под глазами, но когда мне нанесли косметику, то лицо вновь засияло здоровьем. Я же сидела перед зеркалом, полностью вверив себя в руки служанок, что не переставали надо мной кружить. Волосы мне убрали в прическу, формируя пучок ниже затылка. Уши украсили жемчугом серёжек, а на голову надели диадему, оставляя фату на потом, ведь для начала необходимо было надеть платье. Я относилась ко всем нарядам и украшениям, что на меня цепляли равнодушно, хоть все они и кричали роскошью.
Но кое-что меня смутило, а именно шёлковое белое нижнее белье, игриво расшитое кружевами и рюшами. Представив, что вскоре мне предстоит в нем предстать перед Эрбосом, я задрожала от волнения. Напор этого мужчины пугал и без особых поддразниваний. Представ же перед ним, в этом наборе я опасалась, что он и вовсе потеряет всякое самообладание, а это в свою очередь грозило раскрытием моей магической природы. Я решительно настроилась, что необходимо поговорить с фэйцем и рассказать о своей хитрости перед законом, чтобы мужчина не напугал меня и не причинил слишком большой боли, вызвав при этом всплеск моих сил, но уже наедине, позже.
Из рассказов одной из моих служанок, я знала, что первая близость с мужчиной не приносит ничего кроме некоторой боли и дискомфорта и готова была потерпеть. В последующие разы Айла обещала, что если мужчина приятен, то это может даже стать очень приятным процессом. К Эрбосу я испытывала симпатию и его касания, как и поцелуи, дарили наслаждение, а потому я не противилась тому, что должно произойти между нами. Больше меня пугала несдержанность фэйца, и что она может спровоцировать выход магии. За ней и неведомые последствия…
Корсет затянули не сильно по моей просьбе, хоть его надеть стало и необходимостью. Когда же принесли белое свадебное платье, я ахнула: настолько красивой и тонкой работы я ещё не видела. Полупрозрачные кружева, что должны были покрывать плечи и декольте, были расшиты мелким жемчугом, переходя к лифу платья, далее, плотная лощёная ткань должна была облегать талию, и переходила в длинные пышные юбки, украшенные кружевами и жемчужной вышивкой. Когда меня облачили в этот довольно тяжёлый наряд, я, наконец, осознала, что окончательно попала в эту ловушку под названием «брак» во второй раз. Хотя и сейчас надеялась, что вскоре после свадьбы наскучу своему высокородному жениху. По правде говоря, я вообще не понимала, почему выбор Эрбоса пал именно на меня, а сам он на этот вопрос отвечать настойчиво отказывался, игнорируя все мои попытки разузнать о его мотивах.
Позже, одна из женщин пошла, разузнать насколько все готово к торжеству, а я смогла рассмотреть комнату и ее розово-белую богатую обстановку. Кровать с балдахином из белой ткани, была укрыта розовым покрывалом, стены оклеены обоями с цветочным узором. Пара кресел, туалетный столик, шкаф, ковер с теми же мелкими цветами. Все было мило, но явно не в моем вкусе.
– Это одна из гостевых комнат, тут вы ночевать не станете, – поспешила предупредить одна из служанок, увидев мой интерес.
– Я понимаю. Ведь мне предстоит жить в смежных покоях, рядом с мужем, а тут нет двери соединяющей комнаты.
– О нет, госпожа, ваш жених распорядился о том, чтобы вас разместили в его спальне на постоянной основе и даже ваши вещи уже перевезли туда из Икворта. Лошади тоже уже в конюшнях поместья Сармондс. Думала вам известно об этом, ведь господин распорядился об этом ещё несколько дней назад, когда уезжал в город по делам.
– По делам значит… – проговорила я тихо, уже понимая, что слухи ещё не дошли до его слуг, а возможно Эрбос и хорошо скрыл мой побег от окружающих.
Значит, феец предпочитает делить не только ложе со мной, но и личное пространство. Новость не очень, ведь я привыкла спать в одиночестве, плюс ко всему, не хотела быть под его постоянным надзором. Но поделать ничего нельзя. Буду стараться стать примерной женой, и не перечить Эрбосу, может тогда он соизволит иногда отпускать меня для прогулки верхом, ведь лошадей пригнал. Их мне проведать хотелось больше всего. Не будь я в свадебном наряде, сейчас же отправилась бы в конюшни.
– Посмотрите, гости начинают прибывать, – сказала служанка радостно, смотря в одно из окон.
Я прошла тоже посмотреть и сразу обнаружила несколько экипажей, один из которых принадлежал Эндрюсу. Мачеха и сводный брат как раз вышли из него и уже поднимались по лестнице, жадно осматривая окружающую их роскошь и красоту.
«Ну что же. По крайней мере, теперь вы не посмеете мне и слова сказать грубого, не говоря об остальном» – подумала про себя. Я привыкла в жизни выделять выгоду из любой ситуации, а в теперешнем моем положении их была уйма: не только несметные богатства и высокое положение, но и очень даже красивый муж. Пусть он и бывает, груб, жесток и властен, но меня он не тронул и пальцем даже за побег, когда любой другой феец уже, наверное, посадил бы на цепь вместе с собаками за такое. Конечно сама бы я не вышла за полукровного фэйри никогда в жизни, но похоже выбора мне не оставили, а потому пришло время смириться. К тому времени, когда вернулась ушедшая разведать обстановку служанка, передний двор поместья уже сплошь был уставлен каретами. Я и не думала, что соберётся столько народу.
– Гости собрались, священник тоже прибыл, – сказала она. – Пора пройти в сад, где все готово для церемонии.
В этот же момент в дверь постучали, когда же дверь открылась, там, в сопровождении одного из слуг стоял Эндрюс.
– Здравствуй, сестрёнка, – проворковал он слащаво, осматривая меня в свадебном наряде и проходя в комнату.
А затем обратился к присутствующим.
– Оставьте нас, мне необходимо поговорить с сестрой и дать ей напутствия.
Мне сразу не понравилась эта его просьба, но высказаться против нашего уединения, я не успела, вскоре все вышли, оставляя нас, а Эндрюс сразу подошёл непозволительно близко.
– Что тебе нужно?
– Ничего особенного, я пришел, чтобы провести тебя к алтарю вместо твоего отца.
– Я не позволю. В этот раз справлюсь без тебя, дорогой братец, – ядовито выплюнула я.
– Ну что ж, не буду спорить с будущей герцогиней. Но есть и ещё один нюанс, который стоило бы решить до брачной ночи. Возможно, его ты уже решила, ведь я знаю, что ты пыталась сбежать. Надеюсь за те дни, что ты была в городе, нашла кого-то, кто разделил с тобой постель?
– Да как ты смеешь? За кого ты меня принимаешь?
– Вижу, что нет. Но я мог бы тебе помочь. Быстро и качественно, ведь ты должна понимать, что нас всех ждёт, если Самюэль обнаружит твои проделки, – предложил мне Эндрюс, при этом уже дотрагиваясь до моего подбородка своими холодными липкими пальцами и наполняя пространство вокруг тошнотворным сладким запахом своего одеколона.
Я резко отшвырнула его руку и отошла в другой конец комнаты, желая любым путем, избавится от компании опекуна.
– Он знает и по-прежнему желает жениться на мне. На вас тоже никак не скажется мое нарушение закона. Поэтому уходи прочь и отныне забудь мое имя. Иначе я расскажу Эрбосу обо всех твоих поползновениях на мою честь.
Эндрюс мгновенно побледнел, а затем расплылся в наигранной улыбке и поднял руки.
– Ладно-ладно, Милли, не стоит так злиться. Мне хватит и тех денег, что он нам отдал за тебя, словно покупая кобылу, когда приехал просить твоей руки. Ведь Дорн меня предупредил в письме, что намерен взять тебя в жены, и ждал я именно его в тот день. Мне тоже не хотелось отдавать тебя за фэйца, да ещё столь жестокого. Хоть мы и не в лучших отношениях с тобой, но я не желаю тебе мучительной жизни, уж поверь. Ведь поговаривают, что отец Самюэля Алахосского забил до смерти беременную жену, а сын не далеко ушел от отца и тоже славится истязанием женщин, но лишь в постели. Уж сколько человеческих женщин нашли задушенными в его покоях. Остаётся лишь надеяться, что это всё слухи. Либо же на то, что он не станет свои наклонности распространять на законную жену.
– Ты лжешь! Грязный подкидыш!
Эндрюс заметно разозлился, когда я назвала его самым обидным из прозвищ, которые придумывала в детстве для него в ответ на тумаки сводного брата. Но он не стал выходить из себя, а лишь вкрадчиво и тихо сказал.
– Скоро проверишь на себе, милая сестричка…– и вышел из комнаты, оставляя меня в полном смятении и страхе перед предстоящей брачной ночью.
Пламя:
Со священником разговор складывался скверно. Представители религии навсегда запомнили ту ловушку, которую я им когда-то организовал. Именно моя идея истреблять магов и ведьм, под предлогом религиозного очищения земель от скверны, стала ключевой в образовании нынешнего строя Инквизиции. Я навсегда запомнил: хочешь что-то вложить в головы людей, помести это в религию, скажи, что веление богов таково и люди станут бездумно исполнять.
Изначально была договоренность между высшими представителями религии и фэйри. Церковь всегда гонялась за магами и ведьмами, но их методы работали откровенно плохо. Когда Градос Сактин понял, свою уязвимость и решил истребить всякого человека обладающего магией и даже всех их детей, то загвоздка состояла лишь в том, как это провернуть без недовольства народа, ведь в те времена влияние на умы людей у короля было не таким мощным, как сейчас. Спровоцировать же восстание правителю не хотелось.
Тогда-то мне и пришла эта безумная идея. В то время я находился при дворе и служил непосредственно самому королю, как и полагалось сыну одного из чистокровных. Сообщив Градосу о своей идее, я и не думал, что именно меня он назначит воплощать ее в жизнь. С его позволения я собрал вокруг себя войско из самых умелых бойцов, которые являлись полукровными фэйри, и предложил помощь церкви, сообщив о желании короля освободить земли от нечисти. Некоторое время и священнослужители и народ были довольны результатами. Особенно был доволен король…
Но через пару лет, когда истребление людей обладающих магией достигло немыслимых масштабов, народ стал ненавидеть Инквизицию, что изначально происходила от церкви, а потому люди стали презирать и саму церковь. Тогда епископ решил отказаться от помощи фэйского короля, но на тот момент власть правителя и образованного мною нового строя Инквизиции стали слишком сильны. Хватило лишь пригрозить главе ослабленной церкви, и он не стал больше перечить. С тех пор люди с магическими способностями истреблялись под личиной справедливости и религиозного очищения. И хоть все вокруг уже понимали, что божественным промыслом тут и не пахнет, но боялись высказать свое мнение, ведь недовольных, по новым законам короля, сразу отправляли на виселицу вслед за ведьмами и магами. Я же, за заслуги перед Градосом Сактином обрёл высший титул и невиданные возможности, став вторым по влиянию после самого короля представителем власти. Но было одно но, от пролитой крови в груди ширилась тьма и пустота, лишь усугубляя воспоминания о прошлом…Тогда я решил уйти на покой, лишь управляя Инквизицией, а не участвуя в расправах лично. Более того, план моего возвышения состоял не в том, чтобы упиваться властью и служить Градосу… Я жаждал мести…
– Хочу повторить, – обратился ко мне уж слишком бесстрашно священник. – Если невеста прилюдно не даст своего согласия, то ни о каком бракосочетании и речи быть не может. Хватит и того, что оно происходит не в церкви, это уже не по законам господа.
– Я не нуждаюсь в благословениях вашего бога, мне нужен документ и статус. Надеюсь, вы меня хорошо понимаете? Иначе у вас возникнут большие проблемы… – пригрозил я пожилому священнику, от чего он даже побледнел и весь сжался.
Поскольку моя дорогая невеста уже однажды нарушила слово, я вновь решил подстраховаться и вынудил священника понять всю суть ситуации заранее. Разборки у алтаря мне точно были ни к чему. Миллиора станет моей женой сегодня в любом случае. И точка.
– Я вас понял… – от страха, едва выговорил старик, – Теперь пройдите к алтарю, если его можно так назвать… Слуги уже отправились за вашей невестой и вскоре она будет тут.
Мы со священником вышли из тени высоких ив, где могли говорить тайно и направились к каменной арке, которая была густо украшена большими белыми цветами пион и служила до этого дня просто украшением в огромном саду. Также она находилась на каменной возвышенности и являлась идеальным местом для проведения церемонии. Само торжество было запланировано провести в одном из больших бальных залов в поместье, но именно венчание я решил перенести в цветущий сотнями разнообразных декоративных растений обширный сад, который по моему приказу успели привести в надлежащий вид за кротчайшие сроки. Сегодняшний весенний день обладал некоторой прохладой, но в воздухе чувствовался уже аромат скорого лета, наполняя воздух запахом цветов и свежей травы. Я взглянул на слегка пасмурное небо, сквозь сероватые облака иногда пробивалось солнце. Если повезёт, то дождь нас не застанет. Не стану отрицать, я хотел, чтобы и Миллиора желала этого брака, но не мог дать ей право выбирать, как и времени для возникновения ответных чувств ко мне. Слишком желал получить ее только для себя быстрее. Навсегда.
Гости уже расселись на деревянных длинных лавках со спинками по обеим сторонам от прохода, по которому вскоре ко мне направится моя будущая жена. Их было больше сотни. Как бы я не старался обойтись лишь несколькими знакомыми, но были высокопоставленные полукровные фэйри, которых не пригласить я не мог, поскольку они сочли бы это за личное оскорбление. С другой стороны, весть о моей женитьбе приглашённым, распространится даже быстрее, не оставляя ни единого пути отхода моей маленькой бабочке. Когда все будут знать кто муж Миллиоры, то даже за большие деньги не отважатся помочь беглянке, если конечно она вообще решится повторить свою ошибку.
Вскоре приглашенный виолончелист заиграл мелодию, предвещающую скорое появление невесты, гости замерли в ожидании, как и я. Священник стоял, тоже приготовившись к обряду, и поправил все атрибуты, что лежали перед ним на высоком узком столе. Мои глаза замерли на начале прохода. Из-за стены из зеленого кипариса должна была вот-вот явиться она, та, кто даже звуком своего голоса пробиралась в глубины моего сознания, оставляя там свой след. Так и произошло, белый силуэт появился из-за зелёной ограды и медленно стал приближаться следуя по тропинке из камня. Казалось, глаза так и застыли лишь на одной невесте, что сейчас, укрытая полупрозрачной вуалью длинной фаты, шла одна ко мне. Выражение ее лица я не мог разобрать из-за белой ткани, которая покрывала лицо. Даже руки, что держали букет из белых лилий, были спрятаны под бутонами цветов.
Только когда Миллиора подошла ближе, я спустился на несколько ступеней и предложил ей свою помощь. Маленькая холодная ладошка легла в мою руку, выдавая волнение дрожью. Когда же мы поднялись на каменный помост, я отбросил раздражающую ткань фаты назад, открывая красивое лицо, увидел слезы наполняющие глаза моей невесты и ее болезненную бледность. От вида Миллиоры, которая источала своим видом лишь небывалое горе, стали пробираться сомнения в голову: вдруг я был ей вовсе не так приятен в те мгновения нашей целомудренной близости в лесу? Облаченная в красивый белый наряд, она сейчас стояла передо мной, напоминая высших и чистейших существ, что наверняка обитали лишь на небе.
Смотря на красоту и нежность девушки передо мной, было легко уверовать в ангелов. В этот момент даже такая темная душа как моя, готова была посветлеть, ощущая радость и восхищение от столь прекрасной картины. Быстро списав волнения невесты на воспоминания о неудачном прошлом опыте брака со старым мужем, я взял уже обе ее руки в свои ладони. Качнул головой замершему в ожидании священнику, дав понять, что пора начинать церемонию. Не хотелось медлить и секунды. Пока служитель церкви произносил слова вступления, Миллиора опустила взгляд на наши сплетённые руки, демонстрируя ряд темных длинных ресниц, грудь ее часто вздымались от переживаний, а нижняя губа слегка подрагивала. Когда священник обратился, наконец, ко мне с основным вопросом, осознание того, что скоро завершится эта экзекуция, вызвало облегчение.
– Готов ли ты, Самюэль Эрбос Алахосский, взять в законные жёны Миллиору Аддерли? Обещаешь ли перед ликом господа любить её, хранить верность…
– Да, – четко и громко ответил я, перебивая незавершённую речь священнослужителя, тем самым дав понять, что стоит поторопиться, пока моя почти жена всё ещё настроена, ответить согласием.
Взяв лежащее на красной маленькой подушечке на столе украшение из белого золота, изображающее две переплетённые лозы – у фэйри знак крепкого вечного союза, я надел на миниатюрный пальчик, на котором уже покоился один из моих подарков, обручальное фэйское кольцо. Священник недовольно посмотрел на меня, осуждая за спешку, но вскоре обратился и к Миллиоре.
– Готова ли ты, Миллиора Аддерли, взять в законные мужья Самюэля Эрбоса Алахосского и принять его фамилию? Обещаешь ли ты перед ликом господа хранить ему верность, любить его больше, чем саму себя? Клянешься ли быть с ним и в горе и в радости, в богатстве и в бедности, в болезни и здравии, пока смерть не разлучит вас?
В воздухе повисла тишина, невеста не спешила отвечать, даже гости затаились в ожидании, а секунды превратились для меня в вечность. Лишь прохладный весенний ветер, колышущий ветви кустов и деревьев, напоминал в этот момент о том, что звуки всё ещё существуют, позволяя услышать тихое шуршание листвы. Сжав руки моей невесты в своих, я напомнил о ее обязанности ответить и через мгновение, услышав сдавленное «Да», облегчённо выдохнул. Священник тоже тяжело вздохнул, глядя на Миллиору, и передал ей кольцо. Дрожащими холодными руками, она быстро надела мне его на безымянный палец и перевела взгляд на мое лицо. В красивых фиалковых глазах плескались страх и отчаяние.
– Скрепите свои клятвы поцелуем, отныне вы муж и жена… – печально произнес пожилой мужчина.
Мотылёк:
Эрбос, обхватив одной рукой мою талию, а другой немного приподняв подбородок, наклонился и нежно накрыл своими мягкими теплыми губами мои. Поцелуй был совсем поверхностным и кротким, но означал гораздо больше, чем, если бы я разделила с ним постель в качестве любовницы.
Теперь я, девушка, скрывающая свои магические способности, стала женой главы Инквизиции и самого жестокого полукровного фэйри в Королевстве Нортс, что означало для меня лишь одно – скорую смерть, если мою магическую природу обнаружит муж. А конкретно в моём случае, можно было бы сказать – «когда обнаружит».
Остальное происходило, словно в тумане. Я не помню, как оказалась в большом богато украшенном бальном зале, смутно слышала как знатные гости и так называемая «родня» рассыпаются в поздравлениях. Меня также не заинтересовали прекрасно пахнущие изысканные блюда на столе, когда их подали. Хотелось лишь пить воду в попытке, наконец, проглотить комок в горле, образовавшийся из-за волнения, которое вызывали мысли о грядущей брачной ночи…Внезапно, мою ладонь, что покоилась на пышных юбках платья под столом, сжала мужская рука. Эрбос стал медленно массировать каждый мой палец, перебирая их по очереди.
– Что-то ты слишком молчалива, милая жена. Не иначе, как затишье перед бурей, – усмехнулся он, делая акцент на новый статус. – Или может, не можешь смириться с тем, что теперь принадлежишь мне?
Я попыталась отнять свою руку из хватки фэйца, но он не отпустил ее, продолжая выводить узоры большим пальцем уже на моей ладони.
– Главная твоя ошибка, Эрбос, в том, что ты считаешь нормальным относиться к людям так, словно они вещи, – я посмотрела на новоиспечённого мужа, чувствуя, что отчаяние внутри меня перерастает в злость. – Я никогда не буду твоей. Ты можешь принудить меня что-то делать, но чувствовать заставить невозможно. Помни об этом.
Лукавая зелень в глазах мужчины потускнела, а сам он приобрел серьезный вид. Я тут же пожалела о сказанных сгоряча словах. Мне стоило помалкивать и не злить мужа перед предстоящей ночью, да и вообще в целом. Ведь именно сегодня раскроется моя ложь. К тому же, я не желала навлечь на себя гнев самого настоящего инквизитора, слишком свежи были воспоминания в моей голове о том, как хладнокровно Эрбос умел исполнять свои наказания. Взглянув в одно из многочисленных окон в просторном зале, что выстроились ровно в ряд на одной из стен, я заметила, что на улице стало смеркаться. От предчувствия неизбежного кровь в жилах замерла, чего невозможно было сказать о течении времени.
– Прости… – проговорила я быстро, удивляясь и сама своей внезапной перемене настроения. – Ты теперь мой муж и мне не стоило так с тобой говорить…
Феец тоже сильно удивился в ответ на мои извинения, он явно не ожидал от меня такого выпада, но ничего не ответив, в который раз повёл меня танцевать вместе с остальными гостями. Музыка наполнила пространство красивыми звуками, Эрбос обхватил мою талию и с лёгкостью повёл в танце. Мне даже не приходилось думать о следующем движении, так ловко и умело он это делал, направляя в правильном темпе. Я же задумалась о своем, наблюдая за парочками, кружившими в таком же танце рядом с нами. Затем заметила окружающую нас красоту: колонны в большом светлом зале были увиты белыми цветами, три большие хрустальные люстры дарили мягкое теплое освещение большому пространству, коричневый мраморный пол сиял чистотой, отражая отблески хрусталя и огни света. Я даже смогла немного расслабиться в надёжно удерживающих меня сильных руках.
Тайком коротко взглянув на Эрбоса, заметила, что тот снова смотрит на меня этим своим затяжным внимательным взглядом, вызывая во мне сильнейшее чувство неловкости. Поэтому решила снова отвести глаза, углубляясь в свои мысли. В слова Эндрюса не хотелось верить. Более того, я не видела им никакого подтверждения. Но тот ужас, что в меня вселил своими словами жестокий «братец» уже успел надёжно укорениться внутри, ведь Дорн тоже писал мне о чем-то похожем, хоть и опустил подробности. Бедный Дорн. Наверняка его сердце разобьётся, когда он узнает о том, что меня благополучно вернули и выдали замуж за Эрбоса…
– Это последний наш танец сегодня, Миллиора, мы сейчас же отправимся в покои, – внезапно и строго сказал феец, заставляя этой фразой резко поднять голову выше, чтобы посмотреть на него.
– Но ведь ещё слишком рано. Как же гости?
– Не стоит за это переживать, моя маленькая герцогиня, пусть празднуют. Мое присутствие им лишь помеха на пути к настоящему веселью.
Я удивлённо посмотрела на Эрбоса, из-за того как он ко мне обратился, но даже не это поражало больше всего, а то как искренне он улыбнулся, вновь показывая красивые ямочки под уголками губ. Танец как раз завершился и мой муж, наспех попрощавшись с присутствующими, подхватил меня на руки, и понес прочь под громкие аплодисменты гостей. Паника во мне взметнулась до небывалых высот, и наверняка это ярко отображалось на моем лице, поскольку встретившись на мгновение взглядом с Эндрюсом, который сидел за одним из длинных праздничных столов, заметила на его губах злобную ухмылку.
– Я могу идти сама, – сказала Эрбосу, когда он уже шел по длинному пустому коридору огромного поместья.
– Мне приятно держать тебя в своих руках, мотылёк, слишком долго гонялся за своей добычей, теперь не отпущу. К тому же, у фэйри есть древний обычай, принести невесту в спальню на руках и производить на нее впечатление до рассвета… – все так же насмешливо ответил феец, от чего было непонятно, шутит он сейчас, или такие правила действительно существовали, ведь я о них не слышала.
Я сделала глубокий вдох. Все слова моего новоиспечённого мужа звучали для меня теперь угрозой, сердце грохотало в груди с такой силой, что его звук отдавался даже в ушах. Вскоре мы подошли к большой двери, у которой ожидали две служанки. Они должны были помочь с раздеванием невесте, ведь свадебный наряд был весьма замысловатым и мог стать серьезным препятствием для жениха. Одна из женщин открыла дверь перед нами, и мы вошли в просторную спальню.
– Вы можете быть свободны, – неожиданно сказал мой муж, последовавшим за нами служанкам и те, переглянувшись, поспешно вышли из покоев.
