Юдифь смутилась из-за проявленного к ней интереса и невольно отступила, однако голос ее не дрогнул, когда она, не скрывая возмущения, спросила:
– Почему я не смогла подчинить художника?!
– Он во власти другой женщины и не слышит твоего зова, но это пройдет, – ответил Темный граф. Он встал с постели, ненадолго задержался возле небольшой тумбочки с резными ножками, взял со стоящего на ней подноса яблоко и нож и стал неспешно приближаться к демонице. – Что тебя расстроило?
– Этот гаденыш убил меня! – выпалила Юдифь; ее руки тянулись к светлым прядям, ниспадающим на плечи: у красивой, но безродной девицы, в тело которой проклятая ворвалась ветром, была привычка теребить локоны и накручивать их на тонкие пальчики.
– Не драматизируй, – попросил Аристарх, он аккуратно очистил яблоко от кожуры и, усмехнувшись, заметил: – Ты все еще жива.
«Почему он…» – Юдифь запоздало уловила нотки раздражения в голосе Темного графа.
Аристарх бросил собеседнице яблоко, она непроизвольно дернулась и поймала его, а после вскрикнула и выронила сочный фрукт, так как Темный граф вогнал нож ей в живот.
– Я же говорил, что не люблю женщин со светлыми волосами, – почти ласково напомнил Аристарх. – Найди другое тело.
Юдифь не справилась с нахлынувшими эмоциями и преобразилась, Темный граф воспользовался тем, что в обличье монстра проклятая была уязвима, и, выдернув нож из живота Юдифь, распорол им демонице горло. Рана на шее предвещала скорую погибель, дожидаться, пока жизнь вместе с кровью вытечет, проклятая не стала; поступок Аристарха вынуждал ее перепрыгнуть в другое тело, поток холодной энергии вырвался из испорченной оболочки.
Темный граф принял звериное обличье и начал поглощать теплые останки белокурой девицы. Настигшее некстати видение вернуло проблеск человеческого сознания в горящие серебром глаза чудовища: белесый снег делал черную ночь серой; Аристарх снял с себя темный плащ с красной подкладкой и, вывернув, накинул его гордой темноглазой незнакомке на плечи: цвет свежей крови шел ей больше, вышитая золотой нитью лоза винограда теперь не была скрыта; этот искрящийся у основания капюшона узор являлся лучшим украшением.
«Девица из видения такая же яркая снаружи и такая же гнилая и мрачная внутри, как мой вывернутый наизнанку плащ, – понял Темный граф. Мощные челюсти проклятого непроизвольно сомкнулись на предплечье жертвы, острые клыки перегрызли кость. – С нетерпением жду нашей встречи…»
***
«Мне дали жизнь, расплатой стала смерть… тех, кто окажется на моем пути. Я больше не буду прятаться от палящего солнца в тени, я стану мглой и укрою землю от беспощадного дневного светила. Люди, прежде не смотревшие в мою сторону и не скрывавшие своего ко мне презрения, начнут благодарить меня за спасающую от зноя прохладу».
Антон хотел отомстить Саранскому и лишить его жизни, но понимал прекрасно, что, если расправится с генералом, навсегда потеряет возлюбленную. «Лея не должна знать о том, в кого я превратился, – решил художник. – Правда сломает ее». Вскоре от соседей-помещиков Колчаков услышал, что Иван Иванович с супругой покинули свое имение до того, как дом Антона сожгли. Лея даже не знала о произошедшем.
Колчаков поселился в трактире и продолжил писать картины; художник больше не изображал зверя, он стал им. Антон решил, что, когда совладает с яростью, отправится на поиски возлюбленной. Только надежда вновь быть с Леей не позволяла проклятому потерять остатки человечности.
Ладья: Отметины
«Я не размениваюсь по мелочам, мой взгляд всегда устремлен вперед. Когда ферзи истребят друг друга или будут принесены шахматистами в жертву, последней надеждой игрока на победу стану я.
Если на моем пути окажется фигура соперника, я отброшу сантименты и «съем» ее, а когда я приближусь к королю, я загоню его в угол или оттесню на последнюю горизонталь, чтобы поставить мат».
«Одним прыжком зверь пересек разделявшее нас расстояние и располосовал мою грудь когтями. Жизнь медленно покидала растерзанное тело; перед смертью я пообещала этому темному существу, что вернусь и разыщу его. Я сдержала слово».
Декабрь, 2012 год.
Девушка вошла внутрь большой мельницы. В центре помещения находились гранитные жернова, заполнявшие почти все пространство. Гостья продвигалась вперед медленно, в руке она сжимала широкий костяной браслет, не принадлежавший ей. Низкое рычание на мгновение нарушило тишину. Девушка резко обернулась на звук.
Тени зашевелились, они накатывали на гостью холодными и одновременно обжигающими волнами. В сумерках девушка рассмотрела лишь неясный мужской силуэт и серебряный блеск, плескавшийся в злых звериных глазах.
Воздух, казалось бы, стал плотнее, у гостьи моментально перехватило дыхание. Тени поглотили мужчину и приобрели четкие контуры, превратив молчаливого наблюдателя в огромное чудовище.
Одним прыжком зверь пересек разделявшее его с жертвой расстояние и налетел на нее, полосуя когтями. Девушка почувствовала острую боль: когти проделали на ее теле глубокие борозды, распоров грудную клетку и зацепив руку; выступила вязкая кровь. Когда жертва повалилась на пол, в воздух взметнулась волна пыли. Глаза девушки утратили блеск жизни.
***
Тамара Ангелова резко села в постели, почувствовав вкус крови во рту, но это призрачное ощущение растаяло, как только сон утратил свою силу.
Каждый раз сновидения возвращали девушку в один и тот же день – день ее смерти. Шрамы, находившиеся чуть ниже груди и на сгибе правой руки, напомнили о себе легким покалыванием. Тамара потянула вверх черную майку, обнажая плоский живот: рубцы покраснели – смерть оставила на теле девушки безобразные отметины.
Блокер
Ты зол, как зверь, живущий в клетке,
Ведь правда – горькая таблетка.
Расплаты близок час
Для тех, кто предал раз.
Стемнело. Солнце. Снова звезды.
Ты ждешь, чтобы развеять грезы
Своих врагов – трусливых псов;
Нет больше правил, нет оков.
«Я могу быть другом, благородным, чутким; я могу стать союзником, преданным, бесстрашным. Моя протянутая рука не роза с шипами, прими ее.
Я могу быть врагом, ненавистным, подлым; я могу стать соперником, устрашающим, наглым. Моя протянутая рука – дикий шиповник, который ранит, отступи на шаг, чтобы не истечь кровью.
Наши стремления и помыслы порой меняются. Я не застывшая в озере вода, а бурная река, которая скоро выйдет из берегов. Причина половодья ты».
Декабрь, 2012 год.
Ян Власов искоса поглядывал на Дениса Аксенова, самовлюбленного сына начальника, которого таврионовцы прозвали «самым смазливым бойцом». Власов не знал, чего ожидать от бесшабашного Дениса; многие его поступки вводили в ступор: неоправданная жестокость, не вписывающаяся ни в какие рамки беспечность, минутное проявление слабости или благородства… Сын начальника, ухмыляясь, смотрел на сцену, на которой чужаки боролись друг с другом и тем самым забавляли бывалых таврионовцев.
– Зеленые еще, – Аксенов откинулся на спинку стула из красного дерева, он заскучал. – Неужели не нашлось более внушительных претендентов? Меня эти парни бесят. Отец не примет их на работу.
– Вынужден с тобой согласиться, – Ян нахмурился. – Нам, конечно, нужны люди, но не настолько…
– Кажется, я опоздал, – позади парней раздался незнакомый голос.
От неожиданности Денис вздрогнул и выпрямился. Власов обернулся к гостю и шумно сглотнул, а сын начальника, проследив за взглядом помощника отца, не смог сдержать эмоций и воскликнул, охарактеризовав внешность парня:
– Твою же мать!..
– Игорь Нестеров, – представился чужак, ничуть не смутившись, так как привык к подобной реакции, и продолжил: – Я еще могу продемонстрировать свои способности?
Игорь протянул парням руку. Денис проигнорировал этот жест, Ян же крепко пожал ладонь чужака. Власова поразило увиденное: стоящий напротив него худощавый жилистый парень с тонкими чертами лица и взъерошенными темно-русыми волосами мог бы показаться привлекательным, если бы не его глаза. Правый был темно-карего цвета, левый – серо-голубого. Этот контраст делал лицо Игоря отталкивающим, не хотелось задерживать на нем взгляд.
«Игрушка с дефектом…» – подумал Ян, а вслух произнес:
– Ты можешь выступить, мы еще не выбрали подходящего бойца.
– Забирайся на сцену! – прыснул Аксенов.
Нестеров снял куртку, бросил ее на спинку придвинутого к пустому столику стула, потер руками шею и поинтересовался:
– С кем мне нужно бороться?
– С парнями, которые еще на ногах стоят, – пояснил сын начальника.
– Я думал, что нужно таврионовца победить, чтобы получить работу, – Игорь нахмурился.
– Хочешь помериться силами с одним из нас? Сразу? Без прелюдий? Ты еще с пришедшими на «смотрины» пацанами дела не имел! – высокомерного Дениса Нестеров позабавил; едва сдерживая смех, Аксенов произнес: – Будет тебе таврионовец… Ян, сделай одолжение, проучи этого самонадеянного сопляка.
«Как обычно, Аксенов кашу заварит, а мне приходится ее расхлебывать. Игорь Нестеров "виноват" лишь в том, что не знает здешних порядков», – Власов воспринял идею Дениса без особого энтузиазма. Яну нравилось работать напрямую с Гуроном, а импульсивный сын начальника раздражал бойца.
– Как пожелаешь, Денис. Ты же сейчас за главного, – просто ответил Власов и подумал: «Когда же это самодурство закончится? Сил моих больше нет терпеть эту занозу в заднице!..»
– Парни, достаточно, вы нас не впечатлили! – крикнул Аксенов, заставив «бойцов» прекратить возню. – Освободите помещение.
В ответ послышалось недовольное мычание, кто-то выругался, но лезть на рожон не стал, хотя этим вечером Денис многим успел насолить. Собственно, одного человека сыну Гурона задеть не удалось… Игорь молча ожидал боя с Яном, лицо опоздавшего гостя не выражало ни одной эмоции.
Когда провалившие «смотрины» бойцы потянулись к выходу, Власов и чужак поднялись на сцену.
Денис «благословил» соперников:
– Приступайте! – кривая усмешка бросила уродливую тень на красивое лицо первого бойца «Тавриона». – Не разочаруй меня, Игорь!
«Я сотру улыбку с твоего лица, засранец», – на щеках парня с разными глазами появился румянец.
Нестеров быстро менял позиции, прыгая по сцене, парень не размахивал руками, не пошатывался – все его движения были отточены. Аксенов, сидевший за столом, подался вперед. Первый боец «Тавриона» предпочитал такой же стиль, ему казалось, что не на дилетанта он смотрит, а на себя со стороны. Власов тоже удивился, но собрался с мыслями и атаковал первым. Игорь предугадывал действия соперника и наносил стопорящие удары, останавливая Яна на начальной фазе движения. Нестеров играючи перехватил инициативу: Власов не успел увернуться, и Игорь ударил его кулаком в челюсть, затем ребром ладони по предплечью. Ян пошатнулся, но не грохнулся на сцену; таврионовец изловчился и сбил Нестерова с ног, но соперник, падая, потащил Власова за собой. Игорь поднялся раньше Яна; чужак спокойно стоял, намеренно открыв свою спину для атаки. Таврионовец стремительно приближался. Не оборачиваясь, Нестеров ударом ноги назад остановил соперника. Власов осел на пол, судорожно глотая ртом воздух; обжигающая боль вспыхнула в груди таврионовца.
Игорь подошел к Яну со словами:
– Мы можем прекратить, если ты этого хочешь.
Власов качнул головой – он не мог сдаться.
– Как знаешь… – Нестеров лишь пожал плечами.
Чужак дождался, пока Ян встанет с пола. Игорь сделал левой ногой обманное движение, а правой нанес сопернику боковой удар в живот. Ян оказался на коленях, он не издал ни звука, но ему было чертовски больно, перед глазами парня появились темные пятна.
– Хватит! – не выдержал Денис. Сын Гурона не мог смотреть на то, как чужак избивает Власова: «Нестеров – профессионал. Даже таврионовец не смог одолеть его. Стиль борьбы Игоря похож на мой. Я не позволю этому парню затмить меня. В "Таврионе" может быть только один ведущий боец! Конкурент мне не нужен». – Ты неплохо справился с поставленной задачей, Игорь.
Нестеров протянул руку Яну, чтобы помочь ему подняться. Власов принял помощь и крепко пожал ладонь соперника.
– У меня есть возможность получить работу в этом клубе? – вопрос Игоря был адресован Аксенову.
– Мы порекомендуем тебя Гурону, – легко соврал Денис. – Оставь свои данные.
Как только за Нестеровым захлопнулась металлическая дверь, Аксенов скомкал заполненную чужаком анкету и бросил ее в находившуюся под барной стойкой урну.
– Что ты творишь, Денис?! Нам нужны люди. Этот боец подходит по всем параметрам, – возмутился Ян.
– Он нам не подходит! Гурону скажем, что сегодня мы не увидели ничего стоящего, – резко ответил сын начальника.
– Объяснишь мне, в чем дело? – настойчиво попросил Власов.
– А я должен тебе что-то объяснять? – Денис осклабился и покачал головой. – Не забывайся, Ян!
– Ты боишься, что этот парень превзойдет тебя, – догадался Власов. – Но ты тоже кое-что забыл, Денис. Мы боремся с приведенными бойцами, а не с таврионовцами. Ты не подумал о том, что Нестеров может однажды прийти в «Таврион» и надрать тебе задницу? Будет лучше, если Игорь станет одним из нас.
– Мы видели это пугало в первый и последний раз, – уверенно заявил Аксенов.
***
Гурон Аксенов, видный крепкий мужчина, даже в дорогом костюме больше походил на охранника-вышибалу или борца, а не на успешного бизнесмена.
– Вы подобрали кого-нибудь вчера? – без приветствия спросил Гурон у Яна, начальник навис над составляющим расписание выступлений таврионовцем.
Власов, не отрываясь от работы, ответил вопросом на вопрос:
– А разве сын вам не рассказал, как все прошло?
Владелец «Тавриона» усмехнулся:
– Рассказал, но я хочу послушать тебя. Неужели не было достойных претендентов?
Ян отложил бумаги в сторону: «Денис так настойчиво просил меня ничего не говорить Гурону о Нестерове… Как же поступить?..»
– Был один способный парень – Игорь Нестеров. Он победил меня, – Власов протянул начальнику расправленную анкету с данными чужака, которую вчера вытащил из мусорного ведра.
Брови Аксенова поползли вверх:
– Победил тебя? Любопытно… Как так вышло?
– Он хорошо подготовлен, – без тени смущения ответил Ян: таврионовец спокойно относился к поражению.
Гурон бегло изучил записи и поинтересовался:
– Почему Денис не сообщил мне об этом парне?
– Не знаю, – отмахнулся Ян. – Он своими соображениями не делится с… простыми смертными.
