Никита Киров "Волк 9: Лихие 90-е"

– Про него забудь, – Мишаня усмехнулся. – И советую в ближайшее время колбасу с мясокомбината не брать, мало ли чё, вдруг ноготь там попадётся, или зубы золотые. Да шучу я, – он засмеялся и вздохнул. – Они свою продукцию не портят.

Его сильно избили, но почему-то не прикончили, а вообще выпустили живым. И это странно, должен быть весомый повод, чтобы Череп отпустил человека, который устроил против него самого столько покушений. Это всё из-за того звонка?

– Меня бы тоже на ливерную колбасу пустили, – Мишаня взял бокал вина и с трудом отхлебнул. – Да вот, вписался за меня Эдик, можно сказать. Большого человека поднял, походу. Так бы Череп меня убил, да ты его так прижал, что ему пришлось с чехами договариваться. Но как всё устаканится, добьёт сразу.

– Мы ищем Черепа и Ису, – я сел напротив него и отодвинул бутылку вина, чтобы он не наклюкался раньше времени. – Расскажи всё, что знаешь о них. И о звонке Платонову не забудь.

– В смысле? – Мишаня удивился. – Мы чё, тому самому звонили? Ну да, – он потёр старый шрам от ожога на лице. – Понятно, чё чехи так всполошились, он же их спонсирует, гад. Тогда смотрел одного журналюгу, он про это говорил… пропал потом куда-то, с концами.

– Ты не знал, чей это номер?

– Нет. Там Витёк Крюков пришёл с этим номерком, он с Эдиком на зоне скорешился. А Эдик почти всех воров знает или хотя бы слышал про каждого. И других, много кого, тоже знает. Короче, – он посмотрел на меня. – Я не знаю, где Череп и Иса, отвечаю. Меня они вот час назад из багажника выкинули. Думал, в ментовку загребут, а там мужик какой-то пожилой, на чекиста похожий, сказал меня отпустить. Тебе походу звонил потом.

– Что дальше?

– Короче. У Черепа какой-то новый боец появился, особист, похоже, бывший, по-чеченски шпарит, как на русском. Слышал я краем уха, как он договорился с Исой, что Череп поможет им свалить, но при условии, если они от тебя избавятся. Вызлил ты его, я слышал. А Иса опять про меня, – Мишаня усмехнулся. – Будто бережёт, нахрен. В общем, гляди в оба, Волк, там и когда особист ушёл, они про эту бомбу говорили. В бэху твою заложат, походу.

– Уже гляжу. И я не на бэхе сегодня.

– Ну и хорошо, – он покрутил в руках почти пустой бокал и поставил на стол. – А я тут подожду… знать бы, где Череп.

– А ты не знаешь? – спросил я, глядя ему в глаза.

– Знал бы, приехал бы к нему с особым чемоданчиком, – Миша усмехнулся. – Так бы его подорвал, что он бы до Китая с горящей жопой долетел бы. Я ж в сапёрном деле понимаю.

– Учту, – сказал я. – Но если есть мысли, где их найти…

– Скажу сразу, – он кивнул. – Но я слышал только про бомбы.

– Бомбу или бомбы?

– Не знаю, – Миша пожал плечами. – Я не так хорошо на чеченском понимаю, как Димка Чунга-Чанга, так только, команды знаю немного. Руки вверх там, лежать, стой. Но я тебе позвоню, если чё выясню. Но это опасные люди, Волк, я таких навидался. Они на всё готовы, им терять нечего. Их в угол загнали, поэтому на что угодно пойдут.

Да, люди опасные, это должны понимать все. Кто знает, что им придёт в голову? Надо закрывать вопрос быстрее.

Я вышел наружу. Слава курил, прислонившись спиной к Паджерику и глядя, как расходится снег, Женя с сосредоточенным видом поедал мороженое в вафельном стаканчике, несмотря на холод.

– Это был Мишаня, но ничего особенного про наших знакомых он не сообщил, – сказал я. – Не знает, где они. Но зато сказал, что в бэху могут заложить бомбу.

– Надо Ярика позвать, – заметил Женя. – Да и Паджерик посматривать. Но мы его из виду не выпускаем. Значит, живой Мишаня, да?

– А ты-то чё радуешься? – спросил Слава. – Он нам никто.

– Да просто, – Женя доел плечами. – Жалко бы было, если бы Череп его грохнул, и так уже сколько пацанов полегло по тупости. Там, кстати, мобила твоя звонила, – он протянул телефон мне. – Левша этот звонил, из СОБР. Говорит, нашли возможную базу, собрались все туда, потом связь вырубилась. И менты все свинтили, я вижу. Поехали туда?

– Нет, поедем в управу ФСБ, – я остановился, заметив знакомого. – Можно добросить человека, а то сумки тяжёлые. По дороге же.

Снег валил уже сильнее, но я хорошо видел, как люди на рынке сторонились рослого парня-блондина в серой камуфляжной куртке, который нёс в руках два чёрных пакета. Ручки сильно вытянулись и грозили оторваться.

– О, Димон, – Женя обрадовался. – За продуктами пошёл?

– Вы чё меня не позвали? – недовольным голосом спросил Дима и вытер нос рукавом, не выпуская тяжёлый пакет. – Я тут один сегодня торчу, как дурак. Все работают, я дома.

– Так пусть выходной будет, братан, – Женя забрал у него ношу. – А то у нас тут геморрой со вчерашнего дня. Такое было. Там в Чите, прикинь, один подполковник из ФСБ взял и…

– Позвал бы, – с укором сказал Дима. – Надоело сидеть без дела, будто даже крыша уже едет от этого, всегда же один. Заняться бы чем-то, а то…

Женя поставил сумки в багажник и переложил ружьё, чтобы не мешало никому сидеть. Милиции на рынке и правда почти не осталось, так что никто не обратил внимание на оружие.

Милиционеров мало, обычных посетителей много… я огляделся. Что-то тревожно стало, надеюсь, это от усталости и недосыпа. Не хотелось бы думать, как этим могут воспользоваться беспринципные боевики… но не будут же они прятаться на рынке, у всех на виду? Хотя…

Впрочем, надо бы сказать Мише, чтобы проверил возможные нычки. Вполне могли воспользоваться, ведь банда рыночных залегла на дно, Монтёру конец, а Мишаня появился только сейчас. Зайду к нему прямо сейчас.

– Что у тебя с крышей? – спросил тем временем Женя. – Ты же говорил, всё хорошо.

– Слава, помнишь Халида? – Дима посмотрел на Славу. – Халида Залмаева?

– Того задохлика? – Слава скривился. – Конечно, помню. У него ещё борода из шеи только клочками росла, он её не брил. Без неё он вообще на девочку походил, а с ней на льва Бонифация. Его брат подкалывал из-за этого, помню. Я тогда посмеялся, а он мне чуть язык не отрезал.

– Брат Дады Залмаева, – мрачно сказал Дима, поглядев на нас. – У которого мы тогда в яме сидели. Мне он везде уже мерещится. Сбежал же тогда. Он же мне тогда в глаз ткнул, – он показал на слепой зрачок. – В госпитале его будто бы видел, и тогда по ящику показывали Будёновск, ту самую больницу, сука, и я его рожу там будто увидел, рядом с Басаевым, лыбился, тварь, стоял. Мерещится везде. И сейчас тоже, будто он вот там ходил, по рынку. Доктор говорил, если опять будет казаться всякое, надо будет начать принимать…

– Где? – тут же спросил я. – Где ты его видел, Дима?

– Да у меня крыша…

– Нормально у тебя с крышей, не протекает. Где ты его увидел?

Он показал на гаражи и склады в задней части рынка, где обычно хранили фрукты и овощи. Но занимались всем этим дагестанцы, и они сегодня не открывались на всякий случай.

– Вот будто туда заходил, – Дима показал рукой на крайние ворота справа. – А я иду и думаю, что крыша едет, раз опять его вижу. И говорят будто на чеченском, но я не вслушивался…

На территорию рынка заехал побитый автобус ПАЗ с трещиной на лобовом стекле и остановился рядом с продуктовыми рядами. За рулём сидел подпитый парень в телогрейке, он вылез из машины, прошёл мимо нас, даже не обратив на нас внимание, и вошёл внутрь через калитку в воротах, тех самых, что показал Дима. Она закрылась, а автобус так остался на месте, толпа его обходила.

– Глянем, – тихо сказал я. – Только тихо.

Не такой уж этот Дима псих, как он о себе думал. Если узнать его получше, он вполне здравомыслящий несмотря на пережитое. А есть тут Иса и его люди или нет – лучше потратить время и убедиться в этом твёрдо.

Ворота были закрыты изнутри, но здание длинное, одна из соседних воротин закрыта неплотно, только на цепь. Узко, но пролезть можно. Видно, что внутри лежали разломанные ящики, несколько поддонов и картонные коробки с яблоками, одна из которых рассыпалась. Будто кто-то собирался в спешке, а может, тех, кто здесь находился, выгребла милиция ещё утром. Ещё здесь была ржавая буханка и синий японский грузовичок с аппарелью со спущенным колесом.

Слава остался снаружи следить за входом, я вместе с Димой и Женей собрался идти внутрь. Женя сначала огляделся и показал на дальний угол, где была огорожена комнатка, возможно, для кладовщиков. Но едва мы собрались пройти туда, как Женя скорчил злое лицо и вытянул меня наружу.

– Димон, – сдавленно шепнул он, но тот был уже далеко.

Дима успел протиснуться и закатился за ящик с яблоками, там и замер, будто даже перестал дышать. Вооружённый каким-то натовским автоматом мужик в кожанке прошёл всего в двух шагах от него, даже не заметив, и прошёл дальше. Дима быстро выглянул и тихо, как мышь, начал прокрадываться дальше, перед этим показав несколько жестов Женьке. Женя кивнул и отвёл меня дальше от ворот, постоянно оборачиваясь. Часовой нас так и не заметил.

А через несколько очень долгих минут Дима вернулся на улицу. Мы спрятались за углом, чтобы нас не видели, но чтобы мы заметили сами, если кто-то выйдет. Вид у Димы был взволнованный.

– Послушал я немного, – сказал он, хмуря лицо. – Глянул ещё, чуть не спалили. Их там семеро, все с автоматами… чехи. Главный у них – какой-то седой мужик. Водилу прессуют, чтобы ехал в Соловьёвск, в сторону Монголии.

– Череп там? – спросил я.

– Не видел.

– Надо позвонить Левше, – я полез за телефоном. – Чтобы прислал…

– Волк, погоди, – Дима выпучил глаза. – Я слышал их. Говорят, ментов отвлекли, те свалили куда-то, а сами… машину взрывчаткой набили, чтобы… чтобы… взорвать, если что. А под шумок кого-то взять, как баранов загнать, и через границу… как в тот раз, сказали. Сам Халид так сказал, я его точно видел. Это он, точно! Я не псих.

– Тебя хотят взорвать, Волк? – предположил Женя.

Опасные люди, как сказал Мишаня. Такие способны на всё.

– Нет, – я почувствовал, как от моей догадки всё холодеет внутри, и оглядел рынок. Народ уже расходился, но всё равно людей вокруг ещё слишком много. – Они сейчас загонят людей в тот автобус и возьмут в заложники… он же сказал, как в тот раз… как в Будёновске, ты же его видел там, говоришь. А если нападут, то всё подорвут. А весь СОБР куда-то на точку уехал.

– Надо их звать сюда.

– Пока доедут, – я потёр холодный лоб. – Начнётся пальба, паника, а этим всё только на руку, уйдут. А не выйдет – взорвут автобус прямо в толпе. Смотри, сколько там людей ходит. Даже если не посадят внутрь, всё равно поляжет много.

– И чё делать? Ярик пока приедет, да и другие тоже…

– Надо протянуть время, – я выдохнул. – Есть одна мысль.

– Я с тобой, – тут же вызвался Женя. – Если чё, покрошу там всех, – он похлопал себя по боку.

– Успеем. Ладно, ты иди со мной, а то они не поймут, если я буду без охраны. Я их займу разговором. С этим справлюсь лучше я, а с остальным – вы сами. Вы вояки, вы стреляете лучше.

– Лады, – Женя шумно выдохнул через нос. – Я с тобой. Славян, ты нас прикрываешь и не пустишь их к автобусу, всех вали, кого увидишь. И отгоняй там всех, чтобы не крутились. И звони всем, кого найдёшь.

– Да, всем. Ремезову, – я протянул Славе мобилу. – Ментам, нашим, всем. Любая помощь нужна. Если не будет ловить, с обычного телефона набери. Объясни, в чём дело. Машукова выдерни, пусть сюда несётся, он самый опытный среди нас. А ты, Димон. У тебя тоже задача будет.

Придумывать приходилось на ходу, но надо протянуть время, причём так, чтобы они, заподозрив неладное, не пристрелили меня сразу и не начали вести огонь по толпе или взрывать автобус. Но и давать уйти им нельзя, иначе всё будет напрасно.

Надо было только привлечь их внимание, а для этого надо сказать что-то важное.

Но я уже знал, что говорить.

Двери гаража начали открываться.

Глава 7

Двери гаража начали открываться, но я уже стоял напротив них.

Семеро человек, все очень внимательно изучали меня. Главным у них должен быть этот седой мужик в расстёгнутой кожанке, под которой видно дорогой костюм с галстуком. Да они все в костюмах с идеально отутюженными брюками со складочкой. Хотя думаю, им привычнее ходить в импортной военной форме, которую им поставляли в огромных количествах вместе с оружием.

– Если что начнётся, – шепнул Женя. – Падай на землю, а то заденут.

– Понял.

– И не ссы, Волк, я рядом.

Само оружие они пока прятали, завернув в ткань или мешки, найденные на складе. Они не просто хотят устроить бойню, они хотят всё сделать хладнокровно и эффективно. Сначала рассредоточатся, а только потом начнут стрелять и взрывать. Немногочисленные милиционеры и охранники в лице нас вряд ли смогут остановить опытных боевиков с автоматами.

Придётся мне проявить всё своё красноречие. Надо будет говорить с ними на том языке, который они понимают. И нет, это не русский и чеченский, это понятный им язык силы, наглости и денег. Надо сделать так, как сегодня рассказывал Женя: сначала приослабить хватку, а потом вытащить и ударить о кирпич.

– Ты Иса? – спросил я, стоя прямо, держа руки на виду.

Женя встал рядом, пряча мой ПСМ. Этот ствол сейчас будет более эффективным, чем ИЖ, который я взял себе. Мне по статусу положено ходить с охраной, без неё они бы заподозрили неладное.

Слава остался в засаде с оружием, он же вызывает помощь у Ремезова, а у Димы своя задача, не менее важная.

Лишь бы не началась пальба раньше времени, ведь разошедшийся снег, оседающий на нас самих, никого не прогонял. Торговля шла, на всю громкость играла музыка из киосков с кассетами, смешивающаяся какофония из отечественных и зарубежных хитов.

– Это я, – седой чеченец чуть кивнул. – А ты тот самый Максим Волков.

Я медленно осмотрел всех. Матёрые боевики, опасные люди. Все в зрелом возрасте, кроме того молодого с бритым лицом, которого, должно быть, узнал Дима. Хорошо, что я давно не думаю, будто парень долбанутый, и поверил ему.

Женя жевал жвачку, оставаясь спокойным и играя роль моего охранника, хотя знаю, что ему тяжело сдерживаться, видя тех, против кого он воевал, так близко.

– Тот самый Волков, – стараясь говорить невозмутимо, произнёс я. – Хотел с тобой познакомиться, но ты даже не показываешься. Только ходишь вокруг моего комбината и подбиваешь Черепа против меня.

– О чём базар, дорогой? – Иса усмехнулся.

– Шелехов был убит вчера. Горбань несколькими неделями раньше. Остальных местных чекистов, кто был с вами связан, уже переловили. И не только это…

Иса смотрел на меня, как змея, почти не мигая. Но его взгляд я выдерживал. Они уважают силу, её надо показывать, иначе он просто тут всех перестреляет и даже не поморщится, а потом займётся своим делом. Надо тянуть время.

– Граница с Монголией на замке, – сказал я. – Там всё перекрыто. Про Китай вообще молчу, там на границе рулят знакомые пивзавода, а пивзавод не очень понимает, что вы хотите. Поэтому помогать не будет.

– И есть ты, – Иса всё так и сверлил меня взглядом. – И ты пришёл же не просто так, да?

Я шагнул чуть вперёд, внимательно за ними следя. Хоть бы Слава дозвонился, а то снег сильно мешал связи. Но если что, позвонит Дима с любого стационарника, я его просил. А дальше рации и профессионализм собровцев и ментов, которые должны подтянуться. Лишь бы не напортачили. Ну и наши, само собой, наши группы приедут быстро, и у нас есть надёжные парни. Главное – чтобы было время.

– Я связывался с Эдиком, – сказал я, начиная свою игру. – Уточнил про его хорошего друга, и как он предотвратил вчерашнюю резню, и узнал, как с ним связаться. Правда, вам это вышло боком. Но зато отпустили одного человека.

– Ты многое знаешь, Волков, – произнёс Иса. – Но ничего это не поменяет. Советую тебе уйти у меня с дороги.

– Сам Платонов со мной говорить и не стал, – продолжал я. – Не его уровень. Но темой он заинтересован, как и комбинатом и всем остальным. Разумеется, тот бизнес с грузами надо будет закрыть, опасное это дело, да и некому его больше прикрывать. А вот насчёт комбината… Платонов в первую очередь бизнесмен. Я тоже.

– Как и все мы, – Иса кивнул. – Но одно меня интересует, – он уставился на Женю. – Смотрю я в глаза этого человека, и вижу в них, что он твой друг, а не наёмный охранник. И вижу, как он на нас смотрит. Воевал же ты, парень, верно? И что, вместе с нами работать будешь?

Вот же хитрая змея, как и распознал? Женя глянул на меня, я ему кивнул. Ну же, старина, не подведи.

– Воевал, – сказал он. – Много ваших положил, даже награду дали. Но знаешь, – он скрипнул зубами. – Вот повоевал я там… а толку? Пережевали и выплюнули, мы в говне, вы в шоколаде. Иди, говорят, в бандиты, Женя, там твоё место, больше ты нигде не нужен. А я себе своё нашёл. И раз надо что-то делать – значит надо, какая теперь разница?

Молодец, Женя, нашёлся. Сказал то, что Иса был готов услышать.