Алишер Арсланович Таксанов "За люцифером"

Матиаз продолжил:

– Известно ли, где похоронены Ева и Адам?

Антонио привел несколько гипотез:

– По одной версии, могила Евы находится в Саудовской Аравии, в Джидде, где есть легенда о её захоронении. Другая версия утверждает, что их могилы находятся на горе Хеврон в Израиле. Есть также предположения, что их останки находятся в Ираке, на берегах реки Евфрат.

После этого Матиаз представил следующего эксперта:

– А сейчас с нами Михаэла Гроссман, доктор биологии и профессор Цюрихского университета, специалист по генетике.

Михаэла Гроссман была женщиной средних лет, с прямыми каштановыми волосами, собранными в аккуратный пучок. Её умные глаза за очками излучали уверенность и знание.

– Кто такая митохондриальная Ева? – спросил Матиаз.

Михаэла объяснила:

– Митохондриальная Ева – это термин, используемый в генетике для обозначения женщины, от которой по материнской линии происходят все ныне живущие люди. Это не конкретный человек, живший в определённое время, а скорее генетическая общая праматерь, жившая около 150—200 тысяч лет назад в Африке. Она не была единственной женщиной своего времени, но все современные люди могут проследить свои митохондриальные ДНК обратно к ней.

Журналист уточнил:

– То есть митохондриальная Ева – это не та Ева, которая была женой Адама?

Михаэла улыбнулась и ответила:

– Нет, митохондриальная Ева не имеет отношения к библейской Еве. Это чисто научный термин, основанный на генетических исследованиях. Библейская Ева – это религиозный символ, тогда как митохондриальная Ева – научная концепция.

Священник Берде засмеялся:

– Люди никогда не доберутся до нашей праматери! Это не под силу науке! Только вера даст нам путь к прозрению и к любви Творца!

Михаэла сердито возразила:

– Наука уже дала нам столько знаний о нашем происхождении и эволюции! Отрицать это – значит отвергать прогресс и возможности, которые нам даны!

Журналист Матиаз продолжал сталкивать мнения оппонентов, стараясь получить ответы на вопросы, которые волновали его аудиторию. На этот раз он решил обсудить вопрос продолжительности жизни библейских персонажей.

– Священник Антонио, не могли бы вы рассказать, сколько лет жили библейские персонажи – Адам, Ева, Ной, Авраам и другие? – начал Матиаз.

Священник задумался на мгновение, затем начал перечислять:

– Конечно, Матиаз. Согласно Священному Писанию: Адам жил 930 лет (Бытие 5:5).

Ева, хотя точный возраст её смерти не указан, предположительно прожила долгую жизнь рядом с Адамом. Ной жил 950 лет (Бытие 9:29). Авраам жил 175 лет (Бытие 25:7). Исаак прожил 180 лет (Бытие 35:28). Иаков (также известный как Израиль) жил 147 лет (Бытие 47:28). Моисей жил 120 лет (Второзаконие 34:7). Иисус Навин прожил 110 лет (Иисус Навин 24:29).

Матиаз поблагодарил священника и обратился к доктору биологии Михаэле:

– Михаэла, возможно ли, чтобы человек прожил столько лет? Какие ресурсы у человека есть, чтобы прожить долго?

Доктор Михаэла начала объяснять:

– Современная наука не подтверждает возможность такой продолжительности жизни у человека. Средняя продолжительность жизни человека сегодня обусловлена множеством факторов, включая генетику, образ жизни, медицину и экологические условия. В настоящее время максимальная зафиксированная продолжительность жизни составляет около 122 лет. Научные исследования показывают, что наша биологическая структура имеет определённые пределы из-за износа клеток и накопления повреждений в ДНК с течением времени. Однако, чтобы прожить долго, человек должен: вести здоровый образ жизни: правильное питание, физическая активность, отказ от вредных привычек. Доступ к качественной медицинской помощи.

Благоприятные социальные и психологические условия. Хорошие генетические предрасположенности.

Матиаз, все еще пытаясь разобраться в вопросе, снова обратился к священнику:

– Антонио, почему же с каждым поколением продолжительность жизни сокращалась?

Антонио вздохнул и ответил: «Это божественное решение, Матиаз. В Библии сказано, что после грехопадения человечества Бог решил постепенно сокращать продолжительность жизни людей, чтобы ограничить их зло и страдания. Например, в Псалме 89:10 говорится: „Дней лет наших – семьдесят лет, а при большей крепости – восемьдесят лет“. Это было частью Его плана по спасению и искуплению человечества.»

Матиаз, обдумывая слова священника, повернулся к доктору биологии:

– Фрау Гроссман, если принять данность Библии как реальность, как бы вы с точки зрения биологии объяснили сокращение продолжительности жизни людей с эпохи Адама по сегодня?»

Михаэла улыбнулась и начала свою аргументацию:

– Если принять эту данность, то можно рассмотреть это как эволюционную регрессию. В эволюционной биологии регрессия может происходить по разным причинам, включая изменения в окружающей среде, генетические мутации и адаптационные механизмы. Возможно, в древние времена люди обладали особенными генетическими характеристиками, которые позволяли им жить дольше. Однако с течением времени и под влиянием различных факторов, таких как изменения в диете, условиях жизни, болезнях и других стрессорах, эти генетические особенности могли ослабеть или исчезнуть. Таким образом, постепенное сокращение продолжительности жизни могло быть результатом естественного отбора, где выживание и воспроизводство стали возможными при меньшем сроке жизни.

Матиаз кивнул, осознавая, что мнения священника и учёного могут различаться, но оба предлагают интересные точки зрения на этот сложный вопрос. Между тем дискуссия накалилась, оппоненты сыпали друг на друга свои факта и аргументы, и дело чуть не дошло до драки. Матиаз еле успел успокоить собеседников, прежде чем спор перешёл в личные выпады. Он с трудом завершил передачу, поблагодарив участников за страстные аргументы.

Эрик сидел озадаченный перед телевизором. Он понимал, что тема религии втягивает его, атеиста, в какие-то события, и ему это не нравилось. В голове роились мысли о последних событиях, о странной сове и о загадочном поведении Мартина Вэбера. Казалось, что эти странные и тревожные события влекут его всё глубже в неизвестность.

Глава 7: Убийство

Эрик сидел перед телевизором, размышляя о передаче, когда раздался дверной звонок. Он подошел к двери и открыл её. На лестничной площадке стояли три полицейских. Они были решительны и напряжены, взгляд очень недобрый. Обычно стражи правопорядка разговаривали с коллегами из секьюрити более сдержано и в уважительном тоне. Но сейчас было все иначе.

– Герр Нарзуллаев? – строго спросил главный.

– Да, – ответил Эрик. – Впрочем, вы меня итак знаете – часто пересекаемся по службе. Зачем задавать изначально бесполезный вопрос?

– Пройдите с нами в участок, – потребовал полицейский, проигнорировав иронию.

Эрик нахмурился, недоумевая:

– А что случилось?

Полицейский не ответил, только настойчиво повторил своё требование. Эрик вздохнул, быстро переоделся и в сопровождении полицейских спустился вниз. Его посадили в полицейскую машину, и они поехали в кантональную полицию.

Здание полиции было внушительным, серым и строгим. Высокие стены с решетками на окнах, массивные двери и дежурные посты на каждом этаже создавали ощущение неприступности и строгости закона. Эрика привели в кабинет, где за столом сидели два следователя и начальник отделения «Секуритас» Андреас Хоферманн.

– Герр Нарзуллаев, расскажите о вашей ночной службе, – начал один из следователей. Это был Клод Сагер, наиболее опытный из сыщиков.

Эрик, растерянный и взволнованный, ответил:

– Я провел обычный обход, как всегда. Проверял объекты, следил за порядком. Никаких замечаний не было. Все в рамках обычного контроля и охраны.

– Почему в отчете вы не написали, что герр Вэбер был в здании Swiss Security Systems? – строго спросил Хоферманн.

Эрик замешкался, затем признался:

– Мартин просил об этом не писать. Я считал, что он работает по разрешению начальства. То есть все согласовано…

Следователь нахмурился:

– Вы нарушили протокол. Это служебное нарушение. Вы обязаны записать всех, кто находится на рабочем месте внерабочее время.

Эрик вспыхнул:

– В чем проблема?

Второй следователь тихо, но жестко произнес:

– Мы нашли Мартина Вебера мертвым сегодня утром. Камеры показали, что только вы были в здании. Ни одного проникновения в здание. Вы были последним, кто его видел.

Эрик остолбенел:

– Мертвым? Он умер?

– Его убили. Причем холодным оружием. Прямо в сердце, – ответил следователь. – Вы владеете шпагой?

– Нет, я не умею фехтовать, – признался Эрик. – И ваши камеры могли увитдеть, что у меня был пистолет, а не шпага.

– Да, мы проверили ваш список оружия, что храните дома: только револьверы, пистолеты и автоматы, холодного клинка у вас нет, – согласился первый следователь. – И на работу вы ходите только со служебным оружием.

Эрик посмотрел на следователей с ужасом:

– Вы думаете, я убил Мартина?

Следователь кивнул:

– Мы это должны проверить, и поэтому ведем расследование. Вы пока проходите как свидетель.

Хоферманн внезапно вмешался:

– Эрик – хороший сотрудник, хотя и допустил служебный прокол. Я уверен, что он не убивал Мартина.

– У меня не было причин его убивать! – воскликнул Эрик. – Мы мало были знакомы.

Следователь усмехнулся:

– Мало знакомы, а не запротоколировали его присутствие в здании. Вы под подозрением. Вам нужен адвокат. Пока посидите в камере, решение примет прокурор или судья.

– Я пришлю тебе адвоката! – крикнул вслед начальник Хоферманн.

На Эрика надели наручники и удрученного вывели из комнаты. Вели его по длинным коридорам, затем посадили в маленькую камеру. Оказавшись один в холодной, серой камере, Эрик был в полном недоумении. Он ничего не понимал и не знал, как докажет свою невиновность.

Эрик лежал на шконке в камере, один, его мысли уносили его далеко от суровых стен тюрьмы. Он закрыл глаза и погрузился в воспоминания о родном Ташкенте, городе, который всегда занимал особое место в его сердце.

Ташкент, с его узкими улочками, где каждый уголок дышал историей и традициями. Эрик вспомнил, как любил гулять по этим улочкам, укрытым от палящего солнца тенистыми деревьями. Великие платаны и чинары создавали прохладную тень, а их кроны переплетались, образуя зелёный купол над головой.

В воздухе витали ароматы восточных специй и свежеприготовленных блюд. Эрик особенно ярко помнил вкус уличной самсы – хрустящей, румяной, с сочной начинкой из мяса и лука. Он мог почти почувствовать её вкус на языке, вспоминая, как покупал горячую самсу у уличных торговцев, которые улыбались и предлагали свою продукцию с доброжелательностью и гостеприимством, характерными для этого края.

Эрик также слышал в своих мыслях знакомое цоканье ослов, везущих повозки по мощёным дорогам. Эти ослики, несмотря на свой медленный шаг, несли на себе тяжёлые грузы, скрипя под весом повозок. Иногда их обгоняли современные автомобили, создавая контраст между прошлым и настоящим. В этом смешении старого и нового была особенная магия, которую Эрик всегда ценил в Ташкенте.

Город был полон жизни и звуков: звонкие голоса детей, играющих во дворах, мелодичные звуки восточной музыки, доносящиеся из открытых окон, и тихий гул базаров, где продавцы громко предлагали свои товары, а покупатели оживлённо торговались.

Эрик вспомнил, как в детстве любил ходить на базар с отцом. Они бродили среди лавок, заваленных свежими фруктами и овощами, ароматными специями и яркими тканями. Каждый базарный день был настоящим праздником для маленького Эрика, наполненным новыми впечатлениями и открытиями.

Эти воспоминания о родном Ташкенте согревали душу Эрика в холодной камере. Они помогали ему не терять надежду и веру в лучшее, дарили утешение и силы справляться с трудностями. В его мыслях Ташкент оставался таким же светлым и тёплым, как и тогда, когда он впервые открыл для себя его очарование.

Глава 8: Адвокат

Эрик сидел в холодной камере, размышляя о сложившейся ситуации. У него забрали телефон, ключи, аусвайс. Он пытался понять, как ему теперь защищаться и доказать свою непричастность к убийству Мартина. Вдруг дверь камеры открылась, и вошел тюремный охранник с мужчиной в медицинской униформе.

– Я из управления судебной медицины, – представился он. – Должен взять вашу кровь на экспертизу.

Эрик кивнул, соглашаясь. Эксперт аккуратно взял кровь шприцем и ушел. Охранник закрыл дверь. Позже принесли ужин, но Эрик едва прикоснулся к еде, потом лег на шконку и, несмотря на тревожные мысли, постепенно уснул.

Утром раздался стук. Дверь открылась, и вошла красивая и очень уверенная женщина. Ее светлые волосы были собраны в строгий пучок, на ней был элегантный деловой костюм. Но больше всего Эрика поразили ее глаза – холодные, пронизывающие, с какой-то ледяной отстраненностью. Ему казалось, что такие глаза и такой взгляд он уже видел, но не мог вспомнить, где и когда.

Ее красота была безупречна, словно она была создана искусным скульптором. Совершенные черты лица, гладкая кожа, стройная фигура – она выглядела так, как будто была воплощением идеала, созданного самим Богом. Казалось, что даже ее движения были идеально скоординированы, излучая грацию и уверенность.

– Я ваш адвокат. Меня зовут Лилит, – представилась она. От нее исходил божественный аромат то ли тела, то ли парфюма. Но он кружил голову. И почему-то Эрик решил, что этот запах ему встречался ранее.

– А фамилия? – спросил Эрик.

– У меня нет фамилии. Я замужем, но и у моего мужа нет фамилии, – ответила Лилит.

Эрик нахмурился:

– А разве такое бывает?

– Бывает. Но вас это смущает?

– Нет, – ответил Эрик, чувствуя нарастающее беспокойство. – Кто назначил вас моим адвокатом? Вас послал мой начальниек Хоферманн?

– Нет. Я представляю юридическую фирму, мы сами находим клиентов. В данном случае я пришла защищать вас, герр Нарзуллаев.

Эрик заметил, что у Лилит была рана на запястье, но она быстро заживала. Адвокат говорила уверенно и спокойно: