Тысячи вопросов проносятся в моей голове, но ни один из них я не могу озвучить, потому что мужчина произносит все очень быстро, а потом исчезает, словно его и не было.
– Может, вернуть его и спросить, что все это значит? – вопрошаю я.
– А может не будем терять время? У нас остался только час. И так некоторые опоздали. – сурово смотрит на меня Хризантема.
В этот момент я решаю, что не останусь здесь, начальников мне и на моих трех работах хватает.
– Или пришли очень вовремя, – решает меня поддержать Гортензия.
– Здесь телефон не ловит, вы заметили? Мои родные всегда со мной на связи, а здесь связи нет, – тревожится Астра.
А я понимаю, что мне это на руку, никто не будет искать и тревожить.
– Давайте все же начнем, – почему-то уже робко предлагает Астра.
– Давайте начнем, – откликаюсь я. – Но что начнем? И для чего?
– Вот это мы сейчас и выясним, – поддерживает меня Роза.
– Я считаю, что каждому надо представиться и рассказать о себе, а потом подумать, для чего нам все это… – Хризантема неопределенно обводит рукой вокруг себя, непонятно имеет ли она в виду само пространство или нас всех.
– А вы еще не познакомились разве? – решаю уточнить я.
– Нет, – отвечает Роза. – Мы только выяснили, что каждый каким-то образом нашел или обнаружил бумажку с адресом и временем. Что у всех текст был один и тот же, но где каждый обнаружил бумажку, еще не успели обсудить.
Я произношу вслух текст с того прилипшего мокрого листка, который, как оказалось, я помню наизусть, и вижу, как все женщины кивают мне в ответ. Из чего делаю вывод, что у них было то же самое сообщение.
– Интересно, а почему каждый из вас решил прийти? – мой вопрос срывается сам собой, но похоже мы все думаем о том же.
Загадочная Гортензия с воодушевлением почти поет, что считает полученное приглашение неслучайным знаком, что все предопределено и нельзя не следовать зову внутри. Прямолинейная Хризантема со злостью говорит о том, что выбор приходить или не приходить сюда был далеко не у всех, а по сути, ни у кого, но можно посмотреть, как из нашего пребывания здесь можно извлечь пользу. Заботливая Астра с теплой грустью произносит монолог о какой-то невозможности и смирении и мне непонятно, почему она все-таки пришла, но я не спрашиваю подробностей. Безупречная Роза с едва ощущаемой тревогой заявляет о любопытстве, скуке и о том, что все-таки, скорее всего, она попала сюда по ошибке.
Наконец очередь доходит до меня. И я молчу. Но меня никто не торопит с ответом, и я во второй раз за этот вечер понимаю, какая роскошь просто помолчать, спокойно думая о самом сокровенном. Не думать о других, своем и их выживании, а думать о себе и своей жизни.
Я не знаю, как я здесь оказалась. Бежала-бежала, ничего не замечая вокруг, желая только выстоять и не упасть, потом упала в лужу и как будто увидела свою беспросветную жизнь со стороны и захотелось какого-то просвета, тем более осенью, когда таким прозрачным становится воздух, когда облетают листья и начинаешь видеть все без лишних прикрас.
– Я не думала, зачем сюда иду, ноги как будто принесли меня сами. И только сейчас, когда молчала, я поняла, что хочу наконец остановиться и почувствовать себя, – отвечаю я.
Потом снова молчу, и все молчат тоже, поддерживая меня своим молчанием.
– И почувствовать, что я не одна, – через какое-то время добавляю я и выдыхаю.
Я действительно чувствую, что я не одна. Хотя до сих пор не знаю, как зовут тех, с кем я вместе оказалась, думаю, что это совсем неважно. Я понимаю, что оказалась в очень интересном месте, с совершенно непохожими друг на друга женщинами, месте, в которое я пришла из очень непростой своей жизни, давно превратившейся в безумную гонку, месте, где я с самой первой встречи начала оживать, несмотря на то, что вся природа вокруг готовилась погрузиться в зимнюю спячку.
По дороге домой, несмотря на сумерки, я вдруг начинаю замечать пока едва осязаемый запах осени, который будит во мне какие-то очень глубокие и пока нераспознанные чувства, слышу, как шуршат первые опавшие листья под ногами. И у меня возникает желание завтра уехать за город в какое-нибудь прекрасное место и поймать этот, может, немного грустный, но невероятно красивый переход из лета в осень.
Глава 2 Вторая встреча в Осени. Время признать неизбежное
На следующую встречу я прихожу пораньше. В этот раз я быстро нахожу свою дверь цвета горчицы, выбираю стул зеленого цвета у окна и сажусь в ожидании других участниц. Хорошо, что у меня есть несколько минуток, чтобы перевести дух, а заодно вытащить из глаза какую-то соринку, из-за которой я непрерывно моргаю. Я безуспешно тру глаз рукой, радуясь, что не накрасилась тушью и теперь не размажу ее по всему лицу, и в это время появляется Роза в безупречно сидящем светло розовом брючном костюме, элегантность которой трудно не заметить, даже с соринкой в глазу. Пару секунд в голове пролетают мысли о не совсем подходящем цвете костюма для осенней погоды и, что я такой бы костюм не рискнула надеть. Но на женщине, чей возраст я так пока никак не могу угадать, розовый цвет осенью смотрится очень даже естественно.
Роза здоровается со мной, а потом молча протягивает изящное карманное зеркальце с перламутровой крышечкой, которое достает из своей модной сумочки цвета пудры. Я благодарю ее, открываю зеркало и на мгновение замираю: со стороны зеркала на меня смотрит какая-то незнакомая женщина, в которой я, наконец, узнаю себя. Себя с глубокими складками вокруг рта, расширенными порами, с морщинистыми мешками под глазами и даже с кольцами Венеры на шее. Я с шумом захлопываю зеркало. Роза вздрагивает от этого громкого звука.
– Все в порядке? – спрашивает она, когда я возвращаю ей зеркало.
– Зеркало такое странное, – говорю я с натянутой улыбкой. – Сама себя не узнала.
– Это специальное зеркало, оно с небольшим увеличительным эффектом, зато все видно хорошо. Оно помогает мне не пропустить ни одной новой морщинки, – с гордостью произносит Роза.
В этот момент в комнату входят Астра, Хризантема и Гортензия. Интересно, это совпадение, что они пришли все вместе?
Через пару минут на часах ровно семь, и мы начинаем. Какое-то время все молчат, а я никак не могу успокоиться и думаю про ту женщину, которую увидела в зеркале. Эта женщина была гораздо старше меня той, какой я себя воспринимала. Заметно старше. Я начинаю вспоминать о том, а как давно я смотрела на себя в зеркало. Пристально, изучая, как я делала в подростковом возрасте, когда вылезли эти проклятые прыщи и надо было замазывать их маминым тональником, чтобы в классе не дразнили. Или, любуясь собой, когда предвкушала свое первое свидание на втором курсе университета. Когда я вообще в последний была довольна своим отражением в зеркале или замечала восхищение в глазах окружающих?
– Сегодня у нас вторая встреча, и важно наконец понять, что мы будем делать, – строгий голос Хризантемы отвлекает меня от моих мыслей.
– А разве это будет решать не тот, кто нас собрал? – уточняю я.
– Вы знаете, кто это? – Хризантема смотрит на меня подозрительно, Астра с надеждой, Роза с любопытством, а Гортензия очень спокойно.
– Нет, я же вообще в прошлый раз опоздала, – оправдываюсь я.
– Насколько я поняла, поправьте меня, если это не так, – Хризантема обводит взглядом всех нас и продолжает, – мы не знаем того, кто нас собрал здесь и будет ли он вообще когда-то присутствовать, поэтому предлагаю обсудить, чем займем это время, если уж все решили остаться.
– Сегодня или вообще? – уточняет Астра.
– Вообще, и от этого будет зависеть, что мы будем делать сегодня. Раз уж каждый снова пришел сюда, может, поделитесь своими ожиданиями?
– А может не надо ничего загадывать и ждать, тогда все и сложится наилучшим образом? – спрашивает Гортензия.
– И часто у вас так бывает? – любопытствует Хризантема, но по ее тону чувствуется, что эту идею она совсем не одобряет.
– У меня иначе и не бывает, – с вызовом отвечает ей Гортензия, и мне кажется, что за ее внешностью доброй волшебницы скрывается ведьма.
– И как долго мы будем сюда приходить? По-моему, от этого тоже зависит, что мы сможем здесь сделать, – робко замечаю я, и Хризантема одобрительно кивает.
– Помещение за нами остается до зимы, – говорит Астра.
– Откуда вы знаете? – с нескрываемым подозрением спрашивает ее Хризантема.
– В прошлый раз, когда я искала нужное помещение, мне сказала об этом женщина за соседней дверью.
– А что она еще сказала? – продолжает свои расспросы Хризантема.
– Она сказала, что Осень за этой дверью будет до начала зимы.
– Прямо так и сказала? – удивляется Роза.
– Вы уверены, что правильно запомнили? – сомневается Хризантема.
– Может, и не слово в слово, но смысл был именно такой, – почти обижается Астра.
– Смысл словам придаем мы сами, – мудрствует Гортензия.
– Ладно, давайте не будем терять время. У нас есть два часа каждую пятницу в течение двенадцати недель, включая эту, – торопит Хризантема. – Одна встреча из тринадцати у нас уже прошла.
– Может, двенадцать недель есть и не у каждого, – возражает Астра, а ее рука при этом поглаживает мягкую шерсть ее уютной юбки светло- коричневого цвета.
– Никто не может знать заранее, сколько времени у него есть, – снова философствует Гортензия.
– Может, каждый представится, наконец, и расскажет о себе? – предлагает Хризантема. Ей явно не терпится что-то начать делать и трудно выносить неопределенность.
– А что это даст? – спрашивает Гортензия. – Чем меньше мы знаем о друг друге, тем больше будем узнавать про себя. Ведь каждый пришел сюда ради себя, а не ради другого. Пусть каждый придумает другому имя и будет так называть про себя, а все знания пусть рождаются в этом пространстве, так они будут связаны с каждым из нас, и каждый возьмет ровно столько, сколько нужно ему.
– А что? Мне нравится эта идея, – подхватываю я и вижу, что Астра и Роза кивают в ответ, только Хризантема, похоже, задумалась.
– И что тогда мы будем делать каждый раз эти два часа? – снова спрашивает она.
– Слушать себя, тишину, других и ощущать, что рождается между нами, – продолжает развивать свои идеи Гортензии.
– А это не вы нас сюда заманили? – вдруг спрашивает Роза. – Что-то подозрительно много вы знаете о том, как все здесь должно происходить.
Гортензия качает головой, и вместе с нею качаются ее потрясающие серьги в виде золотых полумесяцев, которые я только сейчас замечаю.
– Не я. Но если бы была и я, то что это меняет? Давайте пользоваться выпавшей нам возможностью.
– Я думаю, что все же должен быть какой-то план, – не сдается Хризантема.
– Вы привыкли все делать по плану? – спрашивает ее Гортензия с улыбкой.
– План помогает не сбиться с пути, – назидательно произносит Хризантема, на что Гортензия фыркает.
– Путь мы будем создавать сами, мы еще не знаем, какой у нас путь.
– И что вы предлагаете? – почти соглашается Хризантема, расстёгивая пуговку на своем строгом пиджаке цвета перезрелой вишни.
– Посмотреть, где каждый из нас сейчас находится, – произносит странную фразу Гортензия.
– А мы все сейчас разве не в одном месте находимся? – удивленно произносит Роза и непонятно, то ли шутит она, то ли говорит всерьез.
– Физически да, – соглашается с нею Гортензия, – но мысленно каждый из нас находится в каком-то своем месте. Мне кажется, важно узнать, кто где находится и, прежде всего, для самих себя.
– И как это узнать, кто в каком месте находится? – раздражается Хризантема, она не называет идею Гортензии глупой, но в ее тоне сквозит ирония и скепсис.
– А о чем вы думаете сейчас? – спрашивает ее Гортензия, она словно не обращает внимания на то, с какими интонациями Хризантема сопровождает свои вопросы.
– Что я не хотела сюда идти, – признается Хризантема.
– А почему тогда пришли? – не сдается Гортензия.
– У меня нет выбора. Я должна сюда ходить, – Хризантема повторяет то, о чем говорила на первой встрече.
– Кому должны? – не может удержаться Роза.
– Мы договорились на первой встрече, что я не буду рассказывать то, чего не хочу, – защищается Хризантема.
– И что вы чувствуете, когда вынуждены ходить сюда, когда у вас нет выбора? – мягко спрашивает Астра.
– Нормально я себя чувствую. Когда делаешь, что должен, то все идет правильно, пусть и не всегда это приятно в настоящем, – Хризантема неожиданно рассказывает больше, чем я от нее ожидаю.
– А нормально – это как? – уточняет Гортензия.
– Как всегда, – твердо говорит Хризантема и тем самым показывает, что большей откровенности от нее не добьешься.
– Я думаю о том, что все, что происходит в нашей жизни – значимо. Я верю в то, что любой поворот на нашем жизненном пути неслучаен. Для чего-то наша встреча очень нужна, – почти торжественно произносит Гортензия, от ее торжественности веет чем-то мистическим и сакральным.
– Я думаю о том, почему остаюсь здесь. Сначала мне казалось, что это какая-то ошибка, но сейчас мне интересно. Хотя я думаю, что в реальной жизни мы вряд ли со всеми вами подружились бы, но здесь и сейчас я чувствую себя так, как раньше еще не чувствовала, – Роза обводит нас взглядом, в котором вызов сочетается с небольшим чувством вины.
– А как ты себя чувствуешь? – Гортензия неожиданно переходит на «ты», и никто ее не поправляет.
– Непривычно. Вроде мне должно быть некомфортно, потому что я вас почти не знаю и вы так сильно от меня отличаетесь, но мне достаточно спокойно. И любопытно, что будет дальше, – после некоторой паузы добавляет она.
– А чем мы от тебя отличаемся? – спрашивает Хризантема.
Роза немного мнется и не решается говорить, но мы смотрим на нее и ждем ответа.
– Все вы старше меня… – наконец отвечает она со смущением. А я думаю, как ее реакция сейчас похожа на ту, которая возникает у ребенка в компании, где все товарищи старше его. Роза не гордится тем, что моложе, а скорее чувствует неловкость. Почему-то я думаю, что это новый для нее опыт.
– А сколько тебе лет, голубушка? – спрашивает ее Астра и в ее вопросе нет неприятного любопытства, только искренний интерес.
– Это неважно. То, как себя чувствуешь, не зависит от цифры в паспорте, – Роза явно хочет скрыть свой возраст, из-за чего как раз и рождается подозрение, что не так уж мы и старше ее.
– Но иногда все-таки в свой паспорт нелишне посмотреть, – роняет Хризантема и вроде она говорит это Розе, но кажется, что всем нам.
– У меня похожие чувства о том, что мы все отличаемся друг от друга, – неожиданно признается Астра. – Только я не думаю, что вы старше меня, просто я думаю, что у каждой из нас разные представления о том, что важно в жизни.
– А как ты это определила? – удивляется Хризантема.
– Я почувствовала, что каждая из вас может позволить себе приходить сюда, даже если нет времени и есть другие дела, а меня уже второй раз накрывает вина, когда нахожусь здесь.
– Вина перед кем? – интересуется Гортензия.
– Перед своей семьей. Она – самое ценное, что у меня есть. А здесь… Мне, конечно, вполне неплохо и даже интересно, но кажется, что я теряю что-то важное, когда я здесь, а не с ними.
– А что без своей семьи ты себя совсем не представляешь? – удивляется Роза.
– Нет! – удивление Астры еще больше, чем удивление Розы.
