– В больнице, – тяжко вздохнул Сергей. – С трудом откачали. Спасибо неравнодушным врачам, сделали все, что смогли. Мама в реанимации была, ей сказали, что еще немного и не спасли бы. Лежит без сознания, никого к ней не пускают.
– Серега, держись! Все будет нормально!
– Слушайте, парни… А на хрена нарики так сделали? – недоуменно спросил Илья. – Ну, раз они на игле сидят, чего себе не вкололи? Это ж лишняя доза, какой смысл ее отдавать какой-то случайной девчонке? Таким добром раскидываться – кощунственно! Они же за дозу готовы на что угодно, а тут… Не пойму!
Я прекрасно знал, о чем речь. Илья думал совсем не в том направлении. Схема у наркоманов иная, но одновременно страшная.
– Все просто! – подбирая слова, ответил я. – Помимо законченных нариков, с ними рядом всегда есть хитрые мрази, которым наплевать на чужие жизни. Они так делают с расчетом на то, что человек, получивший первую дозу какой-нибудь наркотической дряни, начинает испытывать тяжелые последствия. Так как в большинстве случаев он попросту не понимает, что с ним происходит, не знает, где достать дозу, то пребывает в растерянности. Мозг начинает работать иначе. Ранее немыслимые для него вещи становились обыденностью. Если человеку вовремя не оказать помощь, то он вынужденно идет к тем, кто его подсадил на эту иглу. Ну и те начинают потихоньку «доить» жертву. Дают ему дозу за деньги, и вроде все хорошо. Но зависимость становится все сильнее, человек не может остановиться и все больше уходит в этот омут. Когда заканчиваются деньги, он начинает творить еще более страшные вещи – воровать их из дома, потом в ход идут ценные вещи и так далее. В таком состоянии человек может даже убить, не осознавая собственных поступков. Человек, подсевший на иглу, перестает быть тем, кем он является на самом деле. Это настоящее горе, такого и врагу не пожелаешь. Видимо, в случае с Анькой, немного просчитались. Вкололи ей какое-то дерьмо, которое оказалось слишком сильным для ее организма. И если бы не врачи…
Повисла гробовая тишина, казалось, даже ветер утих. Детвора в песочнице и та отчего-то умолкла. А Сергей продолжил:
– Антон прав! Ей вкололи какую-то самопальную дрянь, врачи даже не знают толком, что там за гадость. Говорят, сейчас много всякого дерьма делают, потому что на чистую наркоту денег ни у кого нет.
На Серегу было страшно смотреть – видно, что в случившемся он винит исключительно себя. Ответственность за младшую сестру после смерти отца он всегда брал на себя, а тут недоглядел.
– Парни, вы меня извините, что я тут сопли распустил! – горько произнес он и на глазах выступили слезы. Он попытался их вытереть, чтобы не показывать слабость. – Видели бы вы ее: лежит под капельницей, никакая. Вся в синяках и ссадинах. Была такая красивая, а сейчас… Неизвестно еще, какой удар по здоровью ей нанесет эта гадость. Я когда увидел ее, больше всего на свете захотел найти этих уродов и руки им поотрывать. Боюсь, что не удержусь и наломаю дров.
– Так, Серега! – начал я, положив ему руку на плечо. – Успокойся, здесь нужна холодная голова и трезвый расчет! Мы тебя прекрасно понимаем и целиком на твоей стороне. Времени терять нельзя, но и бросаться сломя головы на амбразуры – глупо. Однако я уверен, мы обязательно найдем этих ублюдков и поступим по справедливости. Хорошо, что ты сам не бросился их искать. Парни…
Я окинул всех внимательным взглядом. Остальные посмотрели на меня взглядами, по которым все было понятно.
– В общем, раз такое случилось, предлагаю решить вопрос самостоятельно. Милиция и без того тонет в криминале, поэтому есть большая вероятность того, что отморозки, что едва не убили Аню, уйдут безнаказанными. Понимаете, о чем я?
– Да! – ответил за всех Артем. – Мы найдем этих отморозков и сами!
– Только где ж их искать?
Коренев молча вытащил из кармана спортивных штанов небрежно сложенную бумажку и протянул мне.
Развернув ее, я вслух прочитал фразу:
– Ты теперь с нами, – а когда я ее перевернул, то на обороте увидел еще одну надпись. – Кожзавод, корпус четыре. Цоколь, вход со двора.
– Так… Это они что, адрес указали, где обычно тусуются? – спросил Илья.
– Типа, чтобы, когда Анька очухается, сама к ним пришла за новой дозой?
Я кивнул.
– А не слишком ли это? – возразил Артем. – Как будто кто-то специально так делает, чтобы на этом деньги делать! Ну, если вдуматься…
– А меня другое беспокоит. Это же улика! Достаточно показать ее милиции, и они могут заявиться с проверкой. Неужели не боятся?
– Очень может быть. Или просто не понимают.
Я про себя ухмыльнулся. Каких только схем не было у бандитов в девяностые годы – можно было встретить, что угодно и наткнуться на такие многоходовки, что аж страшно становилось. Конечно же, вслух я ничего говорить не стал.
– Ребят, в общем, я вот что скажу… Предлагаю сегодня пропустить тренировку! – решительно заявил я. – У нас появилось неотложное дело, а Маратовичу потом как-нибудь объясним! Он мужик толковый, должен понять!
Все переглянулись.
– Я за! – решительно поддержал меня Артем и зачем-то поднял руку. – Кто-то же должен восстановить справедливость!
Пара секунд тишины и…
– Я тоже! – Илья, а за ним и Женька, тоже выразили согласие.
Серега окинул нас мутным взглядом – для него сейчас помощь группы важна как никогда.
– Парни, ну вам-то зачем в это лезть?! – начал он. – Это может быть опасным. Мы же даже не знаем, сколько их там и чем они вооружены!
– Разберемся! – улыбнулся я. – Ну что, идем?
***
Уже через сорок пять минут мы подходили к территории кожзавода.
Как и многие предприятия, он был брошен еще во время развала Советского Союза. Сейчас на всей территории царила разруха и запустение.
Настрой более чем решительный. Сомнений не было в принципе, только яростное желание отомстить уродам за то, что они позволяют себе творить такие вещи… Но ломиться напролом – не вариант. Тут тоже нужна холодная голова, ведь мы на чужой территории.
– Почти пришли! Вот он, четвертый корпус! – Илья указал на крупное здание, судя по всему, двухэтажное. Эти уроды должны обитать там.
– А если мы никого там не найдем?
– Значит, подождем. Рано или поздно они должны прибыть в свою конуру. Но не думаю, скорее всего, у них там постоянная точка.
Уже вечерело, когда восемь человек, обойдя корпус со двора, вышли к каким-то бетонным развалинам, которые были изрисованы граффити.
– Парни, предлагаю не ломиться напролом, а действовать коварно и осторожно! – заметил я.
– Антох, что ты имеешь в виду?
– Попробовать, своего рода, на живца! – пояснил я. – Ну смотрите, Анька не первая, кого они хотели сломать. Наверняка есть и другие. Скорее всего, на цоколе есть какой-то подвал, который должен хорошо запираться. Место это частично брошенное, сторожа если и есть, то в такое время суток уже сидят в своем вагончике и чаи гоняют. Если наркоманы просекут, что какие-то типы пришли с ними разбираться, то запрутся изнутри. И вытащить их оттуда будет нереально.
– Верно говорит, – хмыкнул Артем. – Ну и что мы будем делать?
– Я могу выступить так, будто пришел за дозой! – как есть, заявил я. – Вроде, как один из тех, кого они подсадили.
– Ну-у… В принципе, может сработать. Но что это даст?
– Много чего. Можно понять, с кем мы имеем дело. Только давайте сначала разведаем обстановку рядом с четвертым корпусом, а то мало ли…
Решение было принято быстро, путем простого голосования.
Пока все остальные ждали неподалеку, в закутке на первом этаже, мы с Артемом отправились на разведку. Лучше знать, куда идти и на кого, чем с криками «Атас!» лезть вслепую. Сергей попробовал возражать – мол, это ему нужно идти, но его быстро убедили, что с его-то эмоциональным фоном этого точно делать не стоит. А, соответственно, и пользы от него сейчас немного. Несдержанность Коренева легко могла загубить все дело.
Обошли старое кирпичное здание по периметру, прокрались под окнами.
Уже за пятьдесят метров услышали звуки какой-то музыки. Это был какой-то легкий рок, вроде «Нирваны», но с шаманскими мотивами. Правда, я не очень разбираюсь. Ориентируясь на звук, мы подошли ближе и увидели вход в подвал. Повсюду в хаотичном порядке валялись доски, старые автомобильные покрышки, другой мусор. Очевидно, что территорию кожзавода бросили несколько лет назад и ничего другого тут пока не планировалось.
– Мы пришли по адресу! – тихо шепнул я. – Внутри точно кто-то есть. Спустимся и проверим?
– Давай, только осторожно. Что-то у меня нехорошее предчувствие.
Едва мы выбрались из прохода и подошли ко входу в подвал, как где-то внизу громко хлопнула стальная дверь. Резко усилилась музыка, потом послышались приближающиеся голоса. Деваться особо и некуда – вокруг в основном пустырь, а забежать обратно уже не успеем.
– Мля, быстро в кусты! – шикнул я, толкнув Артема в сторону.
Тот мгновенно среагировал – молнией метнулся к росшим в десятке метров справа кустам разросшейся сирени, а я откатился за кучу сваленных друг на друга старых автомобильных покрышек самого разного калибра. Распластавшись за ними в неудобной позе, я затаился, словно мышь. Одна из шин сползла вниз, едва не придавив меня.
Не прошло и пяти секунд, как из подвала неторопливо вышли двое. Один был здоровенным амбалом, а второй значительно меньше, хотя держался так, будто он тут старший. Одеты примерно одинаково: здоровяк – в синюю джинсовую жилетку, темно-серого цвета джинсы и ботинки с высоким берцем, а второй – в джинсовых бриджах и в футболке с яркой надписью названия какой-то рок-группы. В руке открытая бутылка пива.
– Хорек! – прогудел амбал, посмотрев в небо. – А долго мы сегодня тут торчать будем? Устал я на этих уродов смотреть. Тошнит аж.
– Не ной, сколько скажут, столько и будем сидеть! – лениво отозвался второй, после чего поставил бутылку на кирпич, а сам вытащил пачку сигарет из кармана. Вид у них был, мягко говоря, неоднозначный. Не похожи они на наркоманов, скорее, на мелких бандитов. Но почему они здесь? И какое они имеют отношение к этому месту? Мы что, ошиблись?
Я находился совсем рядом, буквально метрах в четырех от входа, но все равно слышал их разговор лишь частично. Часть смысла все равно потерялась, но у меня сложилось предварительное мнение, что они тут временно. Словно кого-то контролируют. Очень интересный поворот событий получился. Интересный и вместе с тем непредсказуемый.
Помимо наркоманов, тут есть кто-то еще? Выходит, просто ввалиться и раскидать всех по углам не получится… Но и уйти мы просто так не сможем!
Так, ладно. Главное сейчас, это не спалиться. Заметить меня было сложно, но смотря с какой стороны подойти.
– Ясно, – уныло отозвался амбал. – Сегодня уже одного приняли, может быть, хватит?
– Нельзя. Батон должен подъехать. Ты ж знаешь, что будет, если он приедет, а нас на месте не будет. Опять орать начнет.
– Мля, да помню я! – устало вздохнул здоровяк. Вид у него и впрямь какой-то потрепанный. Черт возьми, чем они тут занимаются?
Тот, что был поменьше, задумчиво посмотрел на часы.
Вокруг царила вечерняя тишина, близился закат. На часах было около восьми часов.
Где-то неподалеку, справа и слева стрекотали сверчки. Лежать в неудобной позе на старых дырявых шинах и так неудобно, а тут еще одна из них начала сползать прямо на меня. Не дай бог скатится, зацепит вторую. Как минимум у этой парочки появится повод, чтобы подойти и проверить, чего это сложенные покрышки лежали-лежали, и вдруг посыпались.
– Что-то он сегодня задерживается! – тот, кого амбал назвал Хорьком, вдруг поежился и направился в сторону кустов.
– Ты куда?
– Отлить надо!
Я выглянул, просчитал траекторию его движения и ужаснулся – он направлялся прямо к кустам сирени. Бляха-муха, там же Артем прячется!
Повторюсь, у меня уже начало складываться смутное впечатление, что дело обстоит куда серьезнее, чем мы изначально думали. Кто бы ни обитал в этом подвале, это отнюдь не простые нарики. Видимо, тут действует целая ячейка и их кто-то крышует. Но зачем? Неужели у кого-то здесь некий бизнес?
Я слышал про подобное. Кто-то берет под крыло наркоманов, чтобы те за дозу работали, выполняли особые поручения, которые нормальный человек делать откажется. А чтобы те не разбежались, их контролировали, а также заботились о том, чтобы пополнять их состав. Объяснение довольно грубое, но суть ясна.
Пока я думал, Хорек уверенно подходил к кустам, уже готовясь расстегнуть ширинку. Там тех кустов-то – не увернуться. Вряд ли спортсмен-самбист станет терпеть, чтобы на него кто-то обмочился… Тем более такие черти, как эти… Пусть даже и случайно!
Вот дерьмо, нужно как-то посодействовать и срочно взять ситуацию под контроль!
Думать было некогда, в голову пришла только одна-единственная мысль!
Резко подорвавшись, я принял вертикальное положение и, слегка пошатываясь, изображая человека, которому хреново, медленно зашагал к амбалу.
– Эй, паря! – прогудел тот, заметив мое приближение. – А ты еще кто такой?
– Я… это… вот! – вытащил из кармана ту самую записку, что отдал мне Серега. Там значилось «Ты теперь с нами».
Амбал состроил недовольную морду и зашагал ко мне. Взял бумажку, ухмыльнулся.
– Слышь, Хорек! – крикнул он, привлекая внимание остановившегося на половине пути хмыря. – Зырь, еще один пришел!
– Да мля… – он не стал испражняться и вернулся обратно. Смерил меня недовольным взглядом.
– Давно тебя ширнули?
– А? Что? – я старательно изобразил растерянный вид, мол, не понимал, о чем речь. – Хреново мне что-то.
– Че, ломает? – гыгыкнул амбал. – Ладно, пошли. Отведу тебя к доктору!
Лениво пнув валяющуюся среди мусора смятую алюминиевую банку, он неторопливо отправился ко входу в подвал. Черт возьми, кажется, передо мной сейчас откроется вся правда, кто тут и чем занимается. Главное, чтобы парни не вмешались раньше времени и не наломали дров!
Глава 3. В сердце логова
А подвал-то оказался непростым.
Во-первых, сразу после ступенек мы оказались в узком холле. Справа и слева протянулся довольно длинный коридор, частично заставленный крупногабаритным мусором. Под потолком узкие смотровые окна, забранные хлипкими решетками. Кирпичные стены изнутри были сплошь изрисованы яркими рисунками в стиле граффити. Я, правда, мало понимал в этой молодежной субкультуре – ни одной надписи разобрать так и не смог.
Во-вторых, как я и предполагал, в притоне наркоманов действительно имелась неплохая железная дверь с узким смотровым окном. Прям как в тюрьме – сначала смотрят, кто пожаловал, потом открывают. Если бы мы с пацанами всей толпой завалились сюда на разборки, толку было бы мало.
Видно, что ранее это место было необитаемо, а потом за него кто-то взялся, причем основательно. Мне стало еще интереснее и одновременно не по себе.
Пока мы шли, я старательно изображал из себя человека, которому хреново. Трусился, будто бы от холода, вздрагивал, делал навязчивые движения. В общем, визуально отрабатывал, как мог.
Шаг за шагом я потихоньку брел следом за амбалом, демонстрируя полное отсутствие интереса, а сам все осматривал и запоминал. За дверью невнятно играла какая-то музыка, но она не казалась мне знакомой.
Здоровяк подошел к двери, обернулся ко мне. Ухмыльнулся.
Затем отстучал по двери условный сигнал. Звук был как в фильме «Терминатор».
