Сергей Юрьевич Демьяхин "Игрушки создателя 2"

Священник тут же начал озираться по сторонам и взгляд его остановился на очередном пластиковом стуле. Потом медленно переполз к столу, видимо, в его мозгу зрел следующий акт борьбы с ересью. Ну что ж, похвальное постоянство. Так ведь и правда прибьёт когда-нибудь чрезмерно свободолюбивого пижона.

Интересно, он на всех так бросается? А то ведь и мои собственные помыслы довольно далеки от слепого следования непонятным письменам, будь они хоть трижды правильные. Кто их определил, как единственно возможную истину? Вдруг у него с психикой проблемы были? Ну, нахрен, мы своим умом богаты, сами во всём разбираться будем.

– А я бы и первую книжку писать не стала, – вновь зевнула Морфира. – Мне лень. Да и скучно. Заснула бы на второй странице.

– Я тоже, – поддержал её Лободрот. – Мне бы лучше картофель посадить, потом окучивать, жуков собирать.

– Да неважно! – взорвался Создатель. – Я так и думал, что вы ничего не поймёте.

– Кажется, до меня доходит, – возразил я.

– И что именно?

– А то, что если твоё произведение никому не нужно, то единственное, что остаётся, пробовать улучшить его настолько, что все охренеют от твоей гениальности. Или сжечь. Сколько ты говоришь, попыток было?

– Девяносто девять.

– Ну тогда нам всем хана.

– Так это от вас самих зависит.

– Ха, сколько раз ты уже говорил эту фразу? Дай угадаю – этот юбилейный, сотый. Так ведь? И что-то терзают меня смутные подозрения…

– Придержи язык, Кади. Кстати всех касается. Если вам вдруг придёт в голову хоть одна интересная мысль, не обязательно тут же делиться ею друг с другом. Я-то всё равно узнаю, а вот конкуренты ваши могут обратить эти сведения против вас самих. Ибо остаться должен только один.

– Или никого, – снова не выдержал я.

– Надеюсь, что в этот раз всё получится. Хотя, с таким составом…

– Так мы должны убить друг друга? – задала вопрос до сих пор молчавшая чернокожая девчонка и беспомощно завертела головой, силясь угадать, что же думают остальные. – Разве нельзя обойтись без этого? Мы же можем подружиться, жить в гармонии со всеми. Так же правильно, так ведь должно быть?

– Что правильно, а что нет, судить не вам, – заявил Создатель и поп хмуро насупился, явно не согласный с этим заявлением. – А насчёт убийства конкурентов… Кто тут говорит об убийстве? У нас же игра. Правила простые – наверху должен остаться только один. На этом всё. Дальше додумывайте сами. Я лишь обозначил цель, а вы, как наделённые искрой, должны доказать, что миры вас породили не зря.

– А что же это такое, всё-таки, о Создатель? – вопросил лысый и смиренно склонил голову. – Я горд тем, что ношу её в себе, только вот не понимаю сути.

– Отрадно слышать, – поощрил его тот ленивой улыбкой. – Ученики мои, так называемые, суть ухватили, но не до конца поняли принципа. И по скудоумию своему смогли породить лишь по одной искре в эпоху. А ведь именно искры обеспечивают бессмертие творения. Они суть квинтессенция всех моих желаний и стремлений, как творца. Без них творение умрёт, так и не успев осветить бескрайнее ничто.

– Ничего не понял, – пробубнил Лободрот вполголоса, так что услышан был только мною. – Так надо убивать, или нет? А то я не люблю.

– Ты поменьше Медарона слушай, – так же шёпотом ответил ему я. – Если что, я подскажу. А то он тебя только плохому учит.

– Правда? – расплылся тот в улыбке. – Тогда ладно, Кади.

– Зови меня Александр. Саша.

– Хорошо. А меня, то есть аватара зовут Саймон. Грин.

– Ну, вот и познакомились.

Глядя на радостного Саймона-Лободрота, я подумал о том, что ещё всего пару часов назад чуть не убил его. Насколько короткой памятью и отсутствием злонамерений нужно обладать, чтобы так реагировать на своего недавнего врага? Так и до дружбы недалеко. Вряд ли он играет, слишком уж бесхитростная натура. Но, с другой стороны, бдительности терять всё-таки не стоило, вдруг это у него стратегия такая, кто их разберёт, этих непонятных кибериан? Да и с остальными расслабляться рановато, один поп чего стоит. Уровень агрессии ко всем несогласным зашкаливает, хотя, вроде бы, основной постулат любой религии – терпение и доброта. Странная религия родилась в их мире.

– Итак, кто тут у нас? – продолжил Создатель. – Номер первый, киберианин, урождённый рептор Лободрот, в миру людей Саймон Грин. Способность искры – выслеживание цели и убийство любым доступным способом.

– Рептор? – не удержался я от вопроса и скосил взгляд на новоявленного товарища. – Это что вообще такое?

– Не что, а кто. Или ты думаешь, что везде разум только людям достался? В той или иной степени, шанс был дан множеству видов и не везде преуспели обезьяны. На Киберии вот динозавары добились своей цели. Не все, конечно, только самые сильные и агрессивные хищники. Хотя, глядя на их нынешнюю искру, возникают некоторые сомнения.

Лободрот потупил взор.

– Да я с детства мяса не ем.У нас его не было. Ну, томаты там, кабачки люблю… Да и убивал только плохих.

– Это богоугодно! – встрял поп со своей новой проповедью. – Нет пользы от плохих существ, а стало быть, лишние они во всех мирах и греховны. Истребление мерзости – что может быть выше и достойней?

– Да, поэтому репторы поистребляли просто вообще всех, поскольку все остальные плохие. Так ведь, сынок? – спросил Создатель.

– Я не участвовал в тех войнах, – потупился тот. – Меня ещё даже не было. Рассказывали, что предки угробили всё живое на планете и им волей-неволей пришлось перейти на вегетарианскую пищу. От чего они стали злее ещё больше.

– Поэтому Земля для вас – огромный банкетный зал.

– Да не ем я мясо.

– Ладно, проехали. Номер два – технецианин-человек, Блок Кади Пирст, в миру Протасов Александр Викторович. Способность искры – телепатия, управление сознанием. Ничего интересного.

Вот значит как. Оказывается, херня, а не способности. Или ты меня дразнишь подобным образом, старый пенёк? Смотри, ведь добьёшься своего, затаю злые помыслы. Недомерок же одарил меня лишь кривой усмешкой. Точно провоцирует.

– Почему не интересно? – спросил маркиз.– Каждому захотелось бы читать чужие мысли.

– Скучно. – вновь зевнула Морфира.

– Грех это и ересь! В Самой Правильной Книге так и записано – не лезь в чужой мозг без надлежащего оформления, ибо это неправильно.

– А если я надлежаще оформлю? – поинтересовался я.

– Тогда правильно.

– Вот и договорились, – кивнул я и лысый озадаченно замолк.

– Номер три – конфессианин-человек, Трикий Мроз Гузлон, в миру решивший оставить своё истинное имя. Способность искры, как вы уже догадались, знать точно, что правильно, а что нет и до конца отстаивать свою правоту. Собственно говоря, именно поэтому и решил жить под своим прежним именем.

– Смахивает на твердолобость и узость мышления, – вновь завёл свою песню маркиз и слегка сдвинулся в сторону, поскольку вышеупомянутый Гузлон Трикий яростно взрыкнул, но всё-таки удержался от немедленной расправы, хотя было видно по всему, что это было бы правильно.

– Кстати, его понятия о том, что правильно, а что нет, настолько сильны, что и та самая книга, которую он всё время упоминает, является его личным пожизненным трактатом размером в томов этак двести. Уверен, что и сейчас в уме строчит новую главу. Чрезвычайно упорный господин.

– Я же об этом и говорю, – лохматый дворянин всё никак не мог угомониться. Наверняка постоянно страдал за свои убеждения.

– Четвёртый претендент – либерианин-человек, Страпок Пак Дрит, в миру маркиз де Муд. Его способность, как искры заключается в искусстве манипуляций с социумом и интриги. С детства всех бесил, так ведь, де Муд?

– Я не виноват, что недопонят и недослушан в исключительном большинстве случаев.

– Да, однако, по мере взросления, талант твой развился настолько, что своми сладкими речами ты начал бесить не только родных и близких, а задолбал уже всю планету. Так ведь и не научился различать разницу между свободой слова и свободой от данного слова?

– Нет никакой разницы для истинного либерального демократа.

– Ага, так же, как и для потомственного дворянина.

– Именно так! Но всегда найдётся тот, кто норовит заткнуть рот и лишить всех прав на вольную, отличную от официально регламентированной, трактовку событий.

– Ничего не понял, – сказал вдруг Лободрот. – Но мне кажется, что он плохой человек.

– Верно говоришь! – подхватил Гузлон и живо поинтересовался: – Может, тогда убьёшь его? Это было бы правильно.

– Да хватит вам про убийства! – воскликнула до сих пор молчавшая негритянка. – Вы же все люди. Ну, почти все.

– А вот и наш пятый номер, – провозгласил Создатель. – Прошу любить и жаловать: природианка-енот, Сони Лит Идея. В миру имеет труднопроизносимое имя. Причём настолько, что сама так и не научилась его выговаривать. Поэтому – просто Идея.

– Енот?! – вновь выпучил я глаза.

– Зря удивляешься, Кади, – осадил меня наш мелкий снаружи инструктор. – На Земле вот тоже, если бы не сапиенсы, то еноты вполне себе могли бы обрести разум, да вот не срослось. Зато срослось на Природии.

– Охренеть! – только и смог выдавить я.

Не успев до конца ещё отойти от известия о присутствии в наших рядах рептора, енотом, да ещё в виде чёрненькой девчонки меня вовсе чуть не прибило. Надеюсь, последняя кандидатура хотя бы не крыса? Или, что ещё хуже – дятел. Или петух.

– Да не переживай ты так, – успокоил меня тот. – Здесь вы все люди, стало быть, на одинаковом положении.

– И какие же у неё способности?

– О, это, на мой взгляд, очень круто. Она может управлять животными.

– В смысле? Обычные люди тоже могут. Взять хотя бы лошадей, собак…

– Ты не понял. Идея с ними разговаривает, а они её слушаются.

Твою мать, я тоже так хочу. А ведь если разобраться, я ни разу не пробовал проникнуть в разум живого существа, отличного от человеческого. Ну, разве что только в сознание тех кибериан, которых прибил сегодня на лесной поляне. Есть повод поразмыслить над этим на досуге, естественно, не сейчас. Потом как-нибудь. Но тема, безусловно, заслуживала пристального рассмотрения.

– И, наконец, вишенка на торте – апатианка-человек, Морфира Тири Мок. Её способности вам уже известны. На её родной планете в чести неспешность и плавность бытия. И в этом ей, естественно, равных не было.

Фу, прямо от сердца отлегло. Значит, четыре человека и двое – непонятно кто. Нет, я изучал вопросы эволюции, хоть и не слишком глубоко и имел некоторое представление о возникновении разума. Но чтобы динозавры стали разумными – как это вообще могло случиться? Даже еноты вызывают больше доверия в этом вопросе. Хотя, чего уж там, будем отталкиваться от того, что есть.

И надо бы прокрутить потом слова этого, так называемого, Создателя, ещё несколько раз. Сдаётся мне, что самый главный смысл не в них, а между строк. Что-то усердно цепляет сознание, но я пока никак не мог понять, что именно. Скорее всего – вообще всё. Ох уж эти мне многоходовочки, охренеть, не встать. А по сути – обыкновенный маразм.

– Подведём итог, – ну вот, наконец, кульминация, а то мне уже что-то надоело выслушивать весь этот трёп. – Даже не знаю, что и делать с вами. Настолько противоречивого состава я не видел ещё ни разу. Факты следующие: мы имеем, во-первых – стыдливого и жалостливого убийцу. Во-вторых – интеллектуала, предавшего свою расу. В-третьих – агрессивного праведника-правдоруба. В-четвёртых – словоблуда и пустозвона, от которого и мертвец сбежит, сломя голову. В-пятых – мисс "Давайте жить дружно, потому что как бы чего не случилось". И, наконец – спящая красавица, которой вообще нахрен ничего не нужно.

А вот лично насчёт себя я не согласен. Кого я предал? Гилтри? А разве не он – меня? Тоже мне, проводник, называется. Да все они хороши. Из шестерых проводников и ключей только кибериане всерьёз боролись за своё доминирование, остальные же сдали своих подопечных с потрохами в надежде на своё личное светлое будущее и долгую жизнь. Хотя и Медарон с, как его там? Птонстром. Наверняка и для себя постарались, не без этого. Но ведь Лободрот-то был на свободе, приносил пользу, в отличие от остальных, заснувших на десятилетия. А ведь тоже мог лежать вповалку вместе со всеми. Ключ жив, покуда жива искра – так ведь сказал Медарон. Ну и спал бы себе.

Хотя нет. Искру может убить только другая искра – это уже слова Галиендрис, если, конечно, она не соврала. Значит, Лободрот, всё-таки был им нужен именно для казни конкурентов.

– Итак, сопоставив все имеющиеся факты, – продолжил тем временем Создатель, – даю первую установку.

Все замерли и обратились в слух. Даже Гузлон перестал сопеть, затаив дыхание, а Морфира, хоть и с трудом, удержалась от очередного своего зевка.

– Поскольку в нынешнем состоянии вы не представляете собой хоть сколько бы то ни было интересного материала для дальнейшего развития событий, даю вам сроку один год на то, чтобы прокачать свой уровень. А поскольку игра у нас с вами юбилейная, то и уровень должен быть не меньше сотни. Кто не успеет, сойдёт с дистанции.

– И каким же образом? – вновь не удержался я.

– Всё, мне некогда, – заявил Создатель и застыл с отсутствующим взглядом.

Некоторое время мы тупо ожидали продолжения, но его так и не воспоследовало.

– Господь ушёл! – пафосно возопил лысый и воздел руки к потолку. – Да будет так, как он сказал.

– Только где мы сейчас все находимся? – спохватилась Идея и принялась озираться по сторонам, словно пытаясь отыскать ответ, написанный на стене.

Обстановка тем временем стремительно менялась, исчезали вычурные интерьерные изыски, вновь пахнуло затхлой сыростью, появилась грязь и паутина.

– Стоп! – отмер вдруг Петюня и все вздрогнули. – Забыл сказать. Вы теперь в полной мере можете использовать своих ключей для легитимации в социуме и последующего развития. Так что, по домам, господа и дамы.

Щелчок пальцами и вот мы с Лободротом и Петюней остались одни. Остальных же как ветром сдуло. Вот, наверное, предатели-ключи обрадуются их возвращению. То-то засуетятся сразу, ведь надо как-то разместить, выправить документы, создать легенду, обучить современным нравам.

Та же Идея наверняка сюда прямиком из "каменного века" попала, судя по цвету кожи и одежде. Жила себе где-нибудь в африканских джунглях и в ус не дула. А теперь, после огнива и топора, надо будет интернет осваивать. Хрен знает, какой уровень развития был на их Природии, если уж еноты разум получили. Да и остальным, скорее всего, не сладко придётся, так что мы ещё пободаемся, кое-какие преимущества есть.

Жаль только, что не успел узнать всех четверых получше, информация о них, полученная из первых уст, крайне обрывочная и далеко не полная. Зато есть Лободрот. Вот только что скажет Медарон, когда очухается? Вдруг снова натравит на меня свою искру? Он-то не присутствовал на, так называемом, инструктаже. Остаётся лишь надеяться на то, что все нужные установки он уже получил, пока спал, стоя на лужке. Да, скорее всего, так и есть.

Но что же мне теперь делать с Галиендрис?. Получается, она и дальше продолжит курировать меня, а мне бы этого очень не хотелось. Доверия к ней нет, от слова совсем. Но, видимо, ничего не поделаешь, чёртовы правила Создателя. Ладно, буду за ней приглядывать, но и близко подпускать не стану. Пусть с ней Петюня с Локи общаются, а я как-нибудь сам. Обойдусь без таких помощников, себе дороже.

– Лободрот! – вдруг донеслось откуда-то сверху. – Ты где?

Киберианин вздрогнул и закатил глаза. Как же я тебя понимаю, приятель. Откатиться до первого уровня после стольких лет раскачки. Как бы руки на себя не наложил, ведь, по-сути, изо всей шестёрки, он – самый пострадавший. Хотя, с психикой у него, судя по всему, полный порядок. Наверняка ведь ещё даже не осознал всего масштаба катастрофы. Зато сейчас её осознает тот, кто так рьяно орёт наверху и топает по ступеням, ведущим в подземелье, своими дорогими, лакированными ботинками.

– Знаешь, Саймон, – обратился я к своему новому знакомому, – мы, пожалуй, пойдём. Рад был знакомству и всё такое.

– Я тоже рад, – бесхитростно улыбнулся тот. – Ещё увидимся, Александр, Саша.

– Куда ж мы денемся, – произнёс я и не слишком сильно хлестнул по щеке, всё ещё стоящего в застывшей позе, Петюню. – Эй, давай уже, приходи в себя, хорош спать. Чёрт, видимо, придётся нести его.

– Помочь?

– Сам справлюсь. В нём веса-то, как в баране. Да и мозгов соответственно.

– Ну, ладно тогда, до встречи.

– Ага, бывай, – вздохнул я и, взвалив парнишку на плечо, двинулся к предполагаемому выходу.

– Александр, ты вон туда иди, тогда с ним не встретишься, а наружу выйдешь, – Лободрот ткнул пальцем в совершенно противоположную сторону. – Я тут, по-случаю, все ходы, выходы изучил.

– Благодарю, хотя мне и пофиг, в принципе, – отозвался я, но траекторию движения всё же сменил и потащил Петюню наверх.

Что-то душно мне стало в этом подвале старинного стекольного завода, но, несмотря ни на что, на душе было спокойно и даже весело. Этот раунд остался всё-таки за мной, так что ещё повоюем.