Сергей Юрьевич Демьяхин "Игрушки создателя 2"

– Зачем в угол? Сначала кросс шестьдесят миль, потом убить пять человек.

– И ты убивал?

Лободрот насупился.

– Приходилось. Только я специально всяких негодяев искал и давил их голыми руками. Не люблю плохих людей.

– А хороших?

– А хороших жалко. Только Медарону не говорите, ладно?

– Конечно не скажем, а то ругаться будет. Так что делать с Локи, Создатель?

Тот хитро посмотрел на меня, на киберианина и вновь довольно улыбнулся. Весело ему, видите-ли.

– В общем, хочешь, не хочешь, а искра должна быть у землянина, – начал он. – Так же и твою передать Локи нельзя, поскольку тогда получится уже две местных искры.

– Третий вариант.

– Да. Всё остаётся как есть, только придётся установить график дежурств по аватару. Допустим, три дня Петюня, три дня Локи. По отдельности. Но на эти последних три дня аватар будет уязвим для всех подряд, поскольку искра будет засыпать вместе с со своим земным обладателем.Как тебе такой вариант?

– Значит, они никогда больше не встретятся?

– Ну, всё когда-нибудь происходит, – туманно ответил он. – То, что сегодня кажется невозможным, завтра может выглядеть уже иначе.

Я задумчиво разглядывал его насмешливую физиономию и голова шла кругом. Мне надоело разбираться во всех этих хитросплетениях развешанной по углам паутины. Проще сжечь. Ладно, будь,что будет. Как всегда, сначала надо ввязаться, а разгребать начнём по ходу продвижения.

– Ничего не понял, – снова подал голос Лободрот. – Но соглашайся, парень. Нормально всё будет. Кстати, кто это, ты знаешь? Он же вроде связан был, Медарон сказал, что пленник.

– Это создатель игры. Главный администратор. Короче, тот, кому, судя по всему, просто заняться больше нечем.

Петюня, тьфу, не могу думать о размере вселенной, глядя на него, манерно поклонился.

– Временно в этом теле, – сказал он. – Собрание проведём, установки озвучим и я вас оставлю.

– Во дела! – восхитился киберианин и, чуть помедлив, изобразил неловкий поклон в его сторону. – А я вас совсем другим представлял. Мечтал встретиться.

– Мечты сбываются, – поклонился тот в ответ, только выглядело это довольно глумливо. – Ну так как, Кади? Согласен с моим предложением?

– А что мне остаётся делать? – вздохнул я. – Других вариантов, похоже, нету.

– Тут ты не прав. Я вот сходу могу предложить два миллиарда вариантов, как можно разрулить этот сложный для тебя вопрос. С какого начать?

– Не надо других. Оставим этот.

– Да будет так! – Создатель снова театрально щёлкнул пальцами и добавил. – График дежурств получишь заказным письмом до востребования на Главпочтампте Эрзянской области.

– Чего?

– Шутка! Сам решишь, кого и когда использовать. Только учти, жизнь Локи теперь в твоих руках. Да и Петюни тоже, поскольку смерть одного обязательно отразится на другом. Ну, я уже говорил.

– Помню я.

– Вот и отлично. Ну что, господа, пошли знакомиться с остальными кандидатами? Наконец-то! Я уже заждался того момента, когда скажу…

Щелчок пальцами, резкий рывок, темнота, сырая подвальная вонь и вот мы уже кубарем катимся по грязному каменному полу.

– …приветствую вас на игре. Добро пожаловать на наш общий праздник!

Это он точно загнул. Вот никак это подземелье не могло ассоциироваться с праздником. Разве что только с застенками всех самых страшных упырей-диктаторов, наиболее чудовищных, кровавых режимов. Нехилое начало. Рёв генератора в соседнем помещении не перекрывала даже закрытая ржавая дверь, а вид клетки, стоящей посередине, с лежащими вповалку четырьмя человеческими телами, восторга от подобной встречи нисколько не добавлял. Сюда бы ещё орудия пыток и чадящие факелы на стенах, толстобрюхих дознавателей в окровавленных, кожаных фартуках и картина была бы совсем уж жуткая. Только тусклый электрический свет и вполне себе комфортная походная мебель в виде пластикового стола и стульев, несколько разбавляли эффект близкого конца. для всех присутствующих.

– Да, не Гранд-отель, – вздохнул Создатель. – Надо бы здесь прибраться маленько.

Меня уже задолбали эти его щелчки пальцами, но в очередной раз заставили раскрыть рот от изумления. Как можно управлять реальностью? Ведь это не цифровой мир. На секунду мне даже показалось, что я вернулся в башню Гилтри, до того преобразился интерьер и стал чуть ли не копией его главной дворцовой залы. Совсем недавно меня крутили там бывшие друзья-товарищи и это неприятно укололо прямо в сердечную мышцу. Правда и отпустило быстро, поскольку отличия, хоть и не разительные, всё же имелись. Самое главное, здесь не было моего старого учителя и его ближайших приспешников.

А жуткая клеть со спящими пленниками превратилась в красивую вычурную клетку для волнистых попугайчиков, только раз в пятьдесят больше. Причём и десятилитровая птичья поилка и корыто для корма также присутствовали. Только вот пластиковые стулья и стол остались почему-то прежними, но поменяли цвет с белого на оранжевый. Я думал, что это Гилтри выпендрёжник, так тому ещё учиться и учиться.

Хотя, о чём это я? Раз уж этот… Творец и сотворил всё сущее, кто же помешает ему вносить в своё создание некоторые коррективы? Или я всё же сплю? Очень бы этого хотелось.

– Вот, уже лучше! – радостно доложил тот тем временем. – Просыпайтесь, сони!

– Они не могут, – подал голос Лободрот, с трудом поднимаясь и присаживаясь на ближайший стул, отчего тот тревожно заскрипел разъезжающимися ножками по камням пола.

– Отчего же?– спросил Создатель.

– Когда Медарон мне рассказывал про это, я ничего не понял, только вон та девушка, – киберианин ткнул пальцем в сторону маленькой белобрысой симпатяшки. – Морфира, кажется, она с Апатии.

– Это я знаю, – отмахнулся тот. – Рядом с ней все засыпают, а сама она в отключке, потому что вы сто девяносто лет ежедневно вводите ей снотворное.

– Ну да. Рядом с ней нельзя долго находиться, так Медарон рассказывал. Через пару часов заснёшь и всё. Можешь не проснуться. Вот все они и спят вместе уже… Давно, короче. И не стареют. Иначе бы уже померли, ищи их потом по новой. И Морфира, когда спит, не стареет. Это её свойство истинного игрока.

– Медарон рассказывал?

– Ага, он.

– Хм, скрытный этот малый, ваш Медарон. Ладно, чужих обманывал, но свою собственную искру-то зачем?

– Как это – обманывал?

– Всему своё время, сынок. Всему своё время.

– А, ну ладно тогда.

– Именно.

Создатель снова щёлкнул пальцами, клетка просто испарилась, словно её и не было. А лежащие два парня и две девушки, словно по команде, открыли глаза и принялись подниматься на ноги. Сразу раздались их стоны, видимо, от долгого лежания тела одеревенели и слушались своих обладателей с огромной неохотой.

Белобрысая малышка, которую Лободрот обозначил как Морфиру, так и вовсе после единственной, маловразумительной попытки встать, снова улеглась и протяжно зевнула.

– Наверное, не выспалась, – предположил я, глядя на её бесконечно равнодушное лицо.

Одеяния, напяленные на всю четвёрку, выдавали их абсолютно не местное происхождение. Да и сам фасончик, мягко говоря, отличался от современного покроя одежды. Явно ребятки из разных стран и временных отрезков. Медарон, надо отдать ему должное, несмотря на весь свой сволочной характер, проделал титаническую работу, выловив и собрав воедино всех этих бедолаг. Это ведь надо было догадаться использовать некие способности пресловутой апатианки, могущие замораживать вокруг себя, получается не только материю, но и само время. Идеальная консерва. Лежит себе и даже не думает портиться.

Конечно же, тут не обошлось без помощи ключей несчастных преданных искр со всех этих миров. Что же пообещал им предприимчивый киберианин? Неужели тоже вечную жизнь? Тогда получается, что наш пострел везде поспел. Всех кинул и стоит там сейчас под летним солнышком и в ус не дует. Вот ведь мразота какая! Неужели сам придумал все эти хитромудрые суперкомбинации, или всё-таки помог кто? Да, похоже, их верховный обскакал-таки Гилтри в части разработки долговременной стратегии, даже страшно становится от подобной извращённости фантазии и ума. Опять же, сигналку сварганил, что это вообще такое?

Между тем, в более активной части пробуждённых братьев по разуму, начали происходить некие, явно не совсем понятные события. Создавалось впечатление, что между двумя представителями мужской части населения, продолжился, судя по взаимным обвинениям и жестикуляции, явно незаконченный спор.

– Говорю же тебе, грешник, что воздастся тебе за неверие твоё и распутство, – вздевая трясущийся перст в потолок, вопил бородатый, но абсолютно лысый человек в чёрной рясе. – Где видано, чтобы мужчина с мужчиной ложе делил? Ибо говорит Самая Правильная Книга – не дели ложе мужчина с мужчиной. Тьфу, анафема тебе и кол в сердце!

– Да кто ты такой, мне указывать? – орал в ответ прямо противоположный субъект. То-есть с бородой на голове и девственно чистым, безволосым лицом, одетый во что-то кружевное и до тошноты раззолоченное. – Я не делю никакие ложа, понятно тебе? Но сочувствую и принимаю. Люди должны иметь свободы и права, башка твоя плешивая! И книга твоя мне не указ!

– Да перестаньте уже! – пыталась развести их в стороны довольно несуразное существо в виде смешной чернокожей девчонки лет шестнадцати, слегка одетой в… некий набор из отходов кожаного производства. – Сколько можно? Давайте, поубивайте ещё друг друга, может обоим легче станет. Скажите им хоть кто нибудь, они достали уже!

Я мельком посмотрел на Создателя. Тот стоял с открытым ртом и безмолвно наблюдал за разгорающейся драмой. Двое чересчур горячих оппонентов, судя по всему, ещё даже не осознали, что выпали из реальной жизни на многие десятилетия и разговор для них просто продолжился, словно сна и не было вовсе. Между тем, действие подошло, как это и положено, к своей кульминации.

– Каждая крыса церковная указывать будет! – верещал раззолоченный. – Я гражданин свободной демократии и потомственный дворянин, маркиз. А это знаешь, что значит?

– Что? – не отставал от него лысый.

– Что плевать я хотел на тебя и на твою книгу и на всю вашу антилиберальную хрень!

И с этими словами он действительно попытался плюнуть в своего недруга, но из-за нехватки достаточного навыка, просто харкнул себе же на кружева.

Лысый округлил глаза так, будто увидел перед собой поджигателя Самой Правильной Книги. Затем заозирался по сторонам, подскочил к ничего не понимающему Лободроту, схватил один из свободных стульев и с криком:"Во славу божью!", обрушил его на брезгливо вытирающего кружавчики, маркиза.

Раздался страшный грохот, вопль чернокожей девчонки и чьё-то дикое ржание. Не сразу осознав, что это, на самом деле, смеялся я сам, мне вдруг довелось увидеть Петюню в разъярённом виде в первый и последний раз в своей жизни.

– Смирно! – заорал он, щёлкая пальцами сразу с двух рук. – В одну шеренгу становись!

Шум и гам резко прекратился и я даже не успел заметить, как оказался в едином строю с остальными, под порядковым номером "два". Первым был Лободрот. Этот мелкий недомерок, оказывается, нас ещё и по росту расставил. Ну, не вечно же мне шестым быть, расту потихоньку. Начал-то с двенадцатого, а теперь уже второй. Карьера, мать её.

Слева от меня стоял красный от негодования поп, а сразу за ним трясущийся обладатель кружевного камзольчика. Вид его, мягко говоря, был довольно-таки плачевный. Обозлённый его ересью, священнослужитель, не сумев достичь просветления в мозгу самыми правильными словами, вбил в его сознание немалую часть уважения к правильному подходу к текущей действительности.

Киберианин, как и положено старому вояке, стоял по стойке "смирно", лысый в рясе тяжело и зло сопел, а дамы, замыкающие шеренгу, резко контрастировали между собой, одна, судя по всему, природным пофигизмом, а другая обеспокоенностью.

Создатель некоторое время буравил взглядом наш недружный ряд, потом походил туда-сюда, заложив руки за спину. Наконец, будто решив в уме некую сложную задачу, разродился:

– Итак, начнём по порядку. Дабы избежать ненужных вопросов, сразу сообщаю тем, кто ещё не в курсе. Я – делегированный фрагмент Создателя этой вселенной, нет смысла являться к вам целиком, но сути это не меняет. Считайте, что я – это он. Вы здесь по моему приглашению для участия в финальном этапе состязания на звание лучшего суррогатного мира по версии… Так, какая у нас сейчас версия?

Он сделал вид, что вновь задумался, а мне пришло на ум, что сущность с его уровнем интеллекта, да и вообще с набором невиданных способностей, не должна тратить время на обдумывание какой бы то ни было информации. Да и в принципе заниматься подобной, прости господи, хернёй. Что мы здесь делаем? Зачем и ради чего весь этот абсолютно бессмысленный цирк? Ему что, заняться больше нечем? Или уже построил всё, что только возможно и теперь решил, выйдя на пенсию, обзавестись полным комплектом пенсионера? То есть, маразмом, болезнями и рыбалкой в соседнем пруду?

Знаю, что читает наши мысли, да и пусть.

– Юбилейный у вас выпуск, оказывается, – усмехнулся тем временем тот. – Ровно сотый. И никогда, никогда ещё не было настолько бестолкового и абсолютно никчёмного состава участников. Это просто безумие какое-то. Видимо, ваши миры больше не в состоянии рожать нормальные искры, совсем истощились. А ведь надежда была, ещё какая, когда первая игра только началась.

– Так мы не первые, Создатель? – спросил Лободрот и тут же смущённо замолк.

– Вы сотые. Я же только что сказал. По-моему, доступным для вас языком. Вы даже не представляете, как это сложно – делать простые вещи, опуститься до вашего уровня. Гораздо проще вдохнуть жизнь, чем выдохнуть.

– Он хотел сказать, что зачем столько игр-то нужно было? – решил я всё же заступиться за коллегу. Чем-то этот огромный снаружи, но маленький внутри, великан, начал мне даже нравиться. Хорошо, что я не добил его. – Ведь уже были победители? Были же?

– В том-то и дело, что нет, – вздохнул Создатель и я начал подозревать нечто нехорошее.

– То есть, как не было? А куда ж они все подевались?

– То не ваша забота, – пробубнил тот и подозрения мои только усилились.

– Как же не наша? А если и у нас победитель не определится, какой смысл вообще в чём-то там участвовать? Девяносто девять тупых игр без победителя, это что такое? Что, пластинку заело и никак не можешь остановиться?

– Вот сам станешь творцом, тогда может быть и поймёшь, в чём дело.

– Ну, может хоть намекнёшь тогда? – не унимался я.

Меня, как всегда, понесло. И неважно, кто передо мной сейчас стоял. Глаза видели несколько подрастерявшегося Петюню, чей облик, несмотря на разительную перемену, с ним произошедшую, всё же не вязался с тем, за кого он сейчас себя выдавал. Вот хоть ты тресни.

– Значит, правды хочешь? – прищурился Создатель и подошёл ко мне вплотную, остальные молчали и с нескрываемым интересом прислушивались к нашей беседе.

– Естественно.

– А всегда ли нужна правда, Кади? Может быть, иногда спокойнее жить в неведении? Просто тупо выполнять поручения, не задумываясь об их природе и последствиях?

– Я учёный, – немного подумав, ответил я. – Мне нельзя тупить. Я должен узнать причину, чтобы вычислить следствие.

– И что же, многие из моих тайн ты узнал, учёный? Или твой наставник, который без подробных инструкций не смог бы даже рецепт туалетной бумаги изобрести?

– Чего?

– Или Птонстр, Верховный кибериан, сам придумал некое устройство, именуемое вами сигналкой? А остальные?

– Так это всё ты подстроил? – догадался я.

– Моя игра, мои и правила.

– А ученики как же? Твои последователи и создатели наших миров?

– О них мы поговорим позже. Если будет с кем. До сих пор счастливчиков не оказалось, к сожалению. Ну, не выдерживают ваши миры конкуренции с моим. А главная правда в том…

Он отступил пару шагов назад и мы все превратились в слух.

– Представьте себе, что вы творец. Каждый из вас. И создали вы нечто такое, во что вложили все силы, свою душу без остатка. Ну, говоря проще и доступнее, написали книгу. Например. Чего вы от неё хотели? Да, чтобы кто-то прочитал её и похвалил вас за ваши старания и усердие.

И вот этот кто-то прочитал, возможно, похвалил, но вам этого мало. Одно мнение – всего лишь одно мнение, а вам хочется большего. Два, три, десять, тысячу. Но проходит время и оказывается, что это ваше творение никому, кроме вас самого, не интересно. Что вы будете делать?

– Написать другую книгу, – предположил я.

– Самая Правильная Книга должна быть только одна! – фанатично возопил лысый. – Ибо так сказано в ней самой.

– Какая несусветная чушь! – тут же возразил маркиз. – Писать можно сколько угодно и о чём угодно. Свобода слова, любого и в любых количествах, вот главное отличие истинной демократии. А вы, конфессиане, дремучая, недалёкая, нетолерантная раса.