Наталья Антарес "Этернум 5"

лава

X

Я объективно понимала, что инженерные системы «Этернума» функционируют едва ли не на последнем издыхании, и в случае, если прыжок в гиперпространство окончательно доконает двигатели, мы окажемся в безвыходном положении. Раньше нас всегда выручал лейтенант Ичир, но на этот раз галлиец наряду с остальными погрузился в сонное оцепенение, а при всех неоспоримых достоинствах коммандера Ил’Реми, я сомневалась, что драйда обладает необходимыми навыками. Я, конечно, не исключала, что мой экс-куратор, а ныне самопровозглашенный капитан знает и умеет гораздо больше, чем я могу предположить, но в ходе запуска гипердрайва у меня все равно было очень неспокойно на душе. Однако, то ли вселенная решила, что с меня пока достаточно потрясений, то ли у «Этернума» еще был маломальский потенциал, но так или иначе, бортовой компьютер не выявил критических неполадок, и в целом прыжок к Аргосу можно было назвать успешным. Расчетное время прибытия в указанные координаты составляло почти шесть часов, и все это время мне предстояло провести в томительном ожидании развязки. Оригинальный план Рэнда подразумевал, что свои дальнейшие действия мы будем координировать с Генайей, но транзистор отныне был совершенно непригоден для эксплуатации, равно как и не подлежал восстановлению. Построить новый прототип было бы реально, имейся у нас запас основных компонентов, но всю до крупицы фригиевую пыль Ил’Реми израсходовала на синтез нового импланта для Тер-Шелла, а я позволила ей это сделать в обмен на место в криокамере. Решать, правильно ли я поступила с точки зрения Устава, вероятнее всего теперь будет Трибунал, но на данный момент я не испытывала ни малейших сожалений по поводу содеянного. Доктор Маркус обязательно придумает, как помочь Рэнду, либо мы транспортируем ригорца на Сонейю-3 – планету с самой развитой медициной в Галактическом Союзе, и там его уж точно вылечат. А еще я изо всех постараюсь оправдать доверие Рэнда, и когда старпом придет в себя, а это непременно так и будет, он во мне не разочаруется. Безусловно, Рэнд очнется уже в новом мире, но никто не знает, изменится ли наша действительность в лучшую сторону или, наоборот, превратится в поле битвы…

– Старпом, прием! Доложите обстановку! – из невеселых размышлений о судьбе вселенной меня вывел напевный голос коммандера Ил’Реми, и я резко вернулась в реальность.

– Следуем в Систему Аргос на максимальной скорости! Все параметры в норме, полет проходит штатно, – сухо сообщила я, после чего осторожно поинтересовалась, – а как у вас?

– Сейчас уже нормально, – ответила драйда,– всё самое страшное позади, и адмирал Тер-Шелл понемногу восстанавливается после операции. Не скрою, мне пришлось пережить несколько жутких мгновений, но, к счастью, нам удалось не допустить отторжения импланта. Хотелось бы отдельно поблагодарить вашу протеже, Луэту – она прирожденный доктор, у нее есть все задатки, чтобы в будущем стать отличным врачом. Я попрошу Маркуса взять ее под свое крыло, такой талант не должен пропадать всуе. Всё-таки ригорцы – удивительный народ, жаль, что мы не можем принять планету в состав Галактического Союза. Но я не теряю надежды, что адмирал Тер-Шелл сумеет разрешить кризис…Сколько нам лететь до Аргоса?

–Около шести часов…,-мельком сверилась с бортовым компьютером я, и сочла нужным пояснить, – но это если нас опять не выбросит из подпространства.

– Придется сократить реабилитационный период, – тяжело вздохнула Ил’Реми, – у адмирала сильный организм, я верю, что он справится.

– Помнится, адмирал Тер-Шелл командовал «Этернумом», сидя в гравикресле, да и стимуляторы, по-моему, там тоже присутствовали,– поделилась с драйдой я,– не знаю, как насчет организма –за последнее время адмиралу хорошо досталось, но потрясающей силы воли у него однозначно не отнять.

– Я скоро поднимусь на мостик, – предупредила Ил’Реми,– только объясню Луэте, какие показатели ей нужно будет внимательно отслеживать. Я убедилась, что на нее можно положиться, хотя она по-прежнему считает меня «ведьмой» и старается по возможности держаться на безопасном расстоянии. Но ничего, это у нее пройдет, я умею отличать истинную ксенофобию от издержек адаптации, поэтому философски отношусь к поведению Луэты. Адмирал Тер-Шелл всегда говорил мне, что гибкость ума- это первый шаг к мудрости, и он, как обычно, был прав.

– Ну, еще бы,– хмыкнула я, – ваш кумир свят и непогрешим!

– Отставить, старпом! – мелодичный тембр драйды не позволял ей как следует на меня гаркнуть, но ее красноречивые интонации заставили меня сразу прикусить язычок, – продолжайте наблюдение за приборами. Чуть позже я к вам присоединюсь. Конец связи.

В сущности, я была даже в чем-то рада за Луэту. Уже было очевидно, что Галактический Союз станет ее новым домом, так пусть она получит образование, найдет себе занятие по душе и будет счастлива даже вдали от родины. Ил’Реми тоже заметила, что Луэта тяготеет к медицине, и при должном усердии, перед девушкой и вправду открывались широкие горизонты профессионального и личностного рода в сфере здравоохранения. Пусть лучше девушка осваивает востребованную специальность и делает карьеру в Медицинском Корпусе, чем и дальше грезит вступлением в Космодесант…

Моя кружка практически опустела, но на губах все еще чувствовался терпкий вкус аргианского чая. Во многом я до сих пор держалась именно благодаря бодрящему эффекту ароматного напитка, но нельзя было отрицать, что мои силы неуклонно таяли. Я мечтала нормально выспаться и наконец избавиться от непреходящего ощущения хронической усталости, однако, шансы как следует отдохнуть по обыкновению были весьма невелики. Во-первых, текущая обстановка совершенно не располагала к сладкой полудреме, а во-вторых, с коммандером Ил’Реми нужно было постоянно быть начеку. Получив неограниченные полномочия, драйда могла выкинуть всё, что угодно, и честно говоря, я откровенно побаивалась своего экс-куратора. В нынешних обстоятельствах мне было категорически противопоказано расслабляться, но, к моему вящему сожалению, сохранять жизненный тонус с каждой минутой становилось всё сложнее, и меня регулярно посещали предательские мысли о том, что на одном чае особо не разгонишься. В недалеком прошлом у меня имелся печальный опыт применения стимуляторов, и мне ничуть не улыбалось резко вырубиться в самый ответственный момент, но я не сбрасывала со счетов возможность снова прибегнуть к экстремальным средствам. Голова мерзко побаливала, а по телу разливалась слабость, но в целом всё могло быть гораздо хуже, и я надеялась обойтись без крайностей.

«Этернум» уверенно шел в подпространстве, и если отталкиваться от сухой статистики, вероятность пробуждения экипажа была сейчас достаточно высока. Не то чтобы я прямо жаждала поскорей сдать пост Майкрофту и компании, но меня тревожило длительное оцепенение команды. Медицинские дроны уже наперечет знали всех членов так называемой «группы риска», и соответственно держали наготове необходимый набор препаратов, но я слишком хорошо помнила слова доктора Маркуса о том, что каждая минута пребывания под действием сонных чар усугубляет разрушительное влияние на организм. Док не конкретизировал, но я догадывалась, что нависшая над экипажем угроза очень серьезна, и чем чаще повторяются эпизоды оцепенения, чем быстрее мрачные прогнозы воплотятся в явь. На этом фоне было вдвойне неприятно лишиться транзистора – я не исключала, что после потери связи со своим единственным «контактером» аарта снова запаникует, и континуум содрогнется от мощной волны возмущений.

Глава

XI

А вообще, я клятвенно зареклась что-либо предсказывать, и с определенного времени старалась без нужды не забивать себе голову. Обстановка диктовала необходимость жить настоящим и принимать решение, как говорится, по ходу пьесы, но возможно, на самом деле у меня банально не хватало ума для стратегического планирования. Адмирал Тер-Шел, если, конечно, он успеет прийти в себя к моменту прибытия в Систему Аргос, был нашей последней надеждой, но, с другой стороны, пресловутая операция на орбите Ригора, заставляла меня сомневаться, что Глава Спецкорпуса захочет разводить дипломатию. Впрочем, с того судьбоносного дня много чего минуло, и если Тер-Шелл вправду был таким мудрым, как позиционировала его драйда, он не мог не понимать, что времена меняются, а прежние решения требуют радикального пересмотра.

Мысли о Рэнде я настойчиво гнала прочь – у меня перед глазами упорно стояла жуткая картина бездыханно распростертого на полу ригорца, но я также понимала, что стоит мне позволить себе расклеиться, и взять себя обратно в руки уже не получится. Мне еще только предстояло разобраться, что случилось с передатчиком, и насколько мы были правы, обвиняя коммандера Ил’Реми в установке некоего блока, но сомнения не прекращали меня мучить, и как только драйда появилась на мостике, я вместо приветствия обратилась к ней со своим животрепещущим вопросом:

– Разрешите спросить, мэм, это из-за вас коммандер Рэнд попал в криокамеру? – с порога выдала я, рассчитывая застать Ил’Реми врасплох, но черное облако лишь невозмутимо проплыло мимо меня и бесшумно опустилось в капитанское кресло.

– Не из-за меня, а из-за собственного упрямства, – удостоила меня ответом драйда, – я доступно объяснила ему, чем может быть чреват прыжок к Ригору, но он отказался внимать моим доводам. Как иначе я могла предотвратить катастрофу? Но если для вас важно это знать, то я даже не предполагала, что результат будет таким…драматичным. Мозг ригорцев – это отдельная неизученная вселенная. Вряд ли вы поверите в мою искренность, старпом, но мне жаль, что всё так вышло. Я бы предпочла доказывать свою правоту иным образом, но мистер Рэнд был глух к моим аргументам… Мы не для того столько лет держали в секрете координаты Ригора, чтобы без боя сдать шартам наши рубежи.

– Но Генайя объяснила, что Империя нам не враг,– возразила я, – Звездные Скитальцы положили глаз в том числе и на Шартаронскую Туманность.

– Как мы можем верить на слово «Аномалии», из-за которой Галактический Союз погрузился в хаос? – прозвенел из-под складок плотной ткани хрустальный голосок Ил’Реми, и сколько бы обидно мне не было это признавать, частично я была согласна с доводами драйды, – после вербовки у меня не было времени объяснить вам базовые принципы нашей работы. Я сразу выбросила вас в «поле», и вы не успели пройти подробный инструктаж. Будь всё иначе, вы бы не задавали мне таких вопросов. Агенты Спецкорпуса Х – это вовсе не параноики, в каждом видящие врагов. Недалекие обыватели активно тиражируют это в корне ошибочное мнение, тогда как политика Спецкорпуса направлена на обеспечение безопасности таких вот наивных борцов за мир во всем мире. Запомните, энсин Бернович, непроверенная информация – это еще не информация, это не более, чем пища для размышлений, материал для анализа. Научитесь просеивать через сито все поступающие сведения, не спешите нечего принимать на веру и скоро вы обнаружите, что вас регулярно вводят в заблуждение. Коммандер Рэнд поддался эмоциям, и вот к чему это привело! Холодный разум, старпом, в нем ваше спасение. Что мы имеем по факту? Слово Ортана против слова Генайи. Всё! С равной долей вероятностью они оба могли нас обманывать. Им обоим выгодно стравить нас с шартами, дождаться, пока мы сами друг друга не перебьем, а потом преспокойно прийти на все готовое. Я буду только рада, если окажется, что в лице аарты мы получили надежного союзника, а если нет? Не знаю, в каких богов вы веруете, старпом, и веруете или вообще, но советую вам помолиться, чтобы к моменту выхода из подпространства в системе Аргос адмирал Тер-Шелл был в состоянии вести переговоры с шартами. Если постоперационная реабилитация затянется дольше, чем я рассчитываю, говорить от имени Галактического Союза придется нам с вами.

– Боже, храни адмирала! –от чистого сердца обратилась к всевышнему я, лишь на миг представив нарисованную драйдой картину, – как его состояние?

– Жизненные показатели улучшаются, но восстановительный период после такой операции не может быть коротким, – черная хламида плавно заколыхалась – видимо, это коммандер Ил’Реми издала сокрушенный вздох, – думаете, перед мной никогда не стояло нравственных дилемм? Адмиралу нужен полноценный отдых, в идеале – даже длительный медикаментозный сон, но я буду вынуждена поднять его с больничной койки и сообщить, что шартские корабли уже на подлете. А вдруг нагрузки его убьют? Я вам ни на что не жалуюсь, старпом, просто на этом примере показываю, что мы все проходим через испытания…

– А если адмирал не придет в себя, что мы будем делать с минами? – прагматично уточнила я. К сантиментам драйды я относилась скептически – мастерски разыгранная сцена наверняка всего лишь являлась элементом психологического давления, а вот мины в буферной зоне были вполне себе реальными.

Драйда молчала так долго, что меня начала напрягать эта гнетущая тишина. Несколько минут спустя Ил’Реми заговорила, но ее мелодичный голос на этот раз звучал, как треск рвущейся струны.

– Я не знаю, старпом, – неожиданно призналась драйда, и когда я изумленно вскинула брови, уверенно добавила, – но мы обязательно что-нибудь придумаем, потому что обратного пути у нас больше нет, и отступать нам некуда.

В последнее время я, как правило, не лезла за словом в карман, и зачастую не стеснялась швырять правду в лицо, однако, сейчас у меня разом пропал дар речи, и на протяжении нескольких секунд я лишь молча раскрывала рот выброшенной на лед рыбиной. Я успела привыкнуть к тому, что драйда всегда четко видит не только цель, но и способы ее достижения, однако, сегодняшние откровения коммандера Ил’Реми заставили меня иначе взглянуть на некоторые вещи. Хотя… Где, как не в Спецкорпусе Х, обучают манипуляциям высочайшего уровня, и возможно, что я совершенно напрасно верю в растерянность драйды. Вдруг мне надо вынести урок, что поддаться психологическим трюкам бывает очень легко, и опытный агент никогда не примет за чистую монету даже самые искусные попытки установить доверительные отношения?

– Может, поспите немного? – заметив, как омрачилось мое лицо, предложила Ил’Реми, – вы устали, это плохо. Судьбоносные решения лучше принимать на свежую голову. Я понимаю, что с мостика мне вас не выгнать, так что откиньте кресло и попробуйте подремать. У нас есть в запасе еще часа три, потом нужно будет подготовиться к переговорам. Если, пока вы спите, что-то пойдет не так, я обещаю сразу же вас разбудить.

Глава

XII

Сложно было отрицать, что предложение драйды показалось мне невероятно заманчивым, но внутренние предубеждения упорно не позволяли мне его принять. По сути это означало отдать «Этернум» в полное распоряжение Спецкорпуса и окончательно утратить даже слабую иллюзию контроля над ситуацией, а с другой стороны, от меня здесь уж и так давным-давно ничего толком не зависело. Быть может, мне и вправду не стоило проявлять категоричность, тем более, что организм всё настойчивее требовал отдыха, да и перспектива снова воспользоваться злосчастными стимуляторами выглядела крайне безрадостно. Я прекрасно сознавала, чего стоят обещания Ил’Реми, но соблазн был чересчур велик, и скрепя сердце я решила рискнуть. Эргономичное кресло будто было создано для релаксации, и едва я переместила спинку в удобное положение полулежа, как мои веки мигом отяжелели. Мне действительно была так остро необходима эта чертова передышка, что я даже не почувствовала того момента, когда провалилась в сон.

Странно, но мне вообще ничего не снилось – разум окутала тьма, мозг резко выключился, как по щелчку рубильника, и именно с этого места у меня в памяти начинался внушительный провал. Пробуждение наступило так же внезапно, словно кто-то вошел в комнату и зажег электричество. Свет больно ударил в глаза, я подскочила в кресле, часто заморгала и долго не могла сообразить, где я и что происходит вокруг. Знакомые очертания мостика «Этернума» меня слегка успокоили, но по мере возвращения в реальность я отмечала для себя всё новые детали. Например, где-то совсем рядом витал характерный запах медикаментов – так пахло от униформы доктора Маркуса или от того, кто в течении длительного периода находился в корабельном лазарете.

– Сэр? – неловким движением я попыталась выпрямиться по стойке смирно, но голова закружилась, и я чуть было не рухнула обратно в кресло. Кое-как мне удалось удержаться на ногах, но перед глазами по-прежнему стоял такой густой туман, что я автоматически усомнилась, не является ли мой собеседник исключительно плодом воспаленного рассудка.

– Вольно, энсин! – разрешил адмирал Тер-Шелл, и теперь я наконец поняла, что за яркая вспышка ударила мне в лицо. Это камень Орн, имплантированный в подбородок Главы Спецкорпуса, пламенел багровыми отблесками точно на уровне моих глаз. Адмирал снова был вынужден прибегнуть к помощи гравикресла, но голос у него был достаточно бодрым, что заставило меня проникнуться определенным оптимизмом. Изможденный, мертвенно бледный, с черными провалами запавших глаз и пепельно-серым оттенком некогда смоляных волос Тер-Шелл парадоксальным образом сохранил свой необъяснимый шарм, но если ранее он был похож на демона –обольстителя из древних земных легенд, то сейчас скорее напомнил каноничного вампира. Не знаю, какую роль играл камень Орн, но пылающий имплант не только придавал Командующему Спецкорпусу абсолютно потусторонний вид, формируя имидж всемогущего сверхсущества из иного мира, но и служил эффектным дополнениям огненным линиями ритуальной татуировки, вновь проступившей на месте уродливых шрамов.

– Я рада, что вы снова с нами, сэр! – ничуть не покривила душой я, и лишь затем боковым зрением увидела облако черной ткани, настороженно прислушивавшееся к нашему разговору.

– Благодаря коммандеру Ил’Реми, – с непривычной теплотой произнес Тер-Шелл,– ну и конечно же вам, энсин Бернович. Идея с криокамерой ведь принадлежала вам?

– Так точно, сэр! – я отчаянно старалась отвечать строго по Уставу, и адмирал наверняка оценил мои усилия, но сам предпочел свести формализм до минимума.

– Коммандер Ил’Реми кратко ввела меня в курс дела, – сообщил Тер-Шелл, – я предвидел нечто подобное, но не думал, что события будут развиваться с такой скоростью. Что ж, чем быстрее мы с этим покончим, тем лучше. Если все готовы, то мы можем приступать к брифингу. Энсин Бернович?

–Я готова, сэр! – наспех пригладила растрепавшиеся во сне волосы я,– может, удобнее будет переместиться в кают-компанию?

– В этом нет смысла, – бросил адмирал, -во-первых, нас всего трое, а во-вторых, я не хотел бы оставлять мостик без присмотра. Итак, вводные данные. Что мы имеем? Коммандер Ил’Реми, вам слово.

К Главе Спецкорпуса можно было относиться по- разному: с ненавистью за неоднозначные методы работы, с восхищением за целеустремленность и находчивость, с презрением за низкое происхождение и обман зауритской элиты, но, полагаю, что и преданные поклонники, и заклятые враги Тер-Шелла были солидарны в одном – в чрезвычайных ситуациях адмирал проявлял чудеса изобретательности и без сожаления ломал стереотипы. Несмотря на то, что рядом с ним я постоянно испытывала ярко выраженный дискомфорт, а из глубины миндалевидных глаз в меня, казалось, вглядывалась сама бездна, мое отношение к Командующему Спецкорпусом нельзя было назвать однозначным. Положа руку на сердце, я выдохнула с облегчением, когда увидела Тер-Шелла на мостике – во всяком случае адмирал не боялся взять на себя ответственность, и я надеялась, что впредь мне больше не придется взваливать на свои плечи сей тяжкий груз.

Драйда обрисовывала текущую обстановку четко и по существу, но мелодичные переливы звонкого голоса превращали казенные фразы в песенные куплеты. Лирические напевы безусловно ласкали слух, но при этом регулярно отвлекали от доклада и не давали настроиться на рабочий лад. Впрочем, Тер-Шелл слушал драйду с холодным вниманием, и с каждой минутой всё сильнее походил на себя прежнего, если конечно не считать осунувшегося лица и серого оттенка некогда иссиня черных волос. Даже сидя в гравикресле адмирал больше не производил впечатления немощного создания, только что выкарабкавшегося с того света – слишком уж живым и ясным был его пронзительный взор. Камень Орн отбрасывал кроваво-красные тени на тонкие, аристократичные черты и я буквально кожей чувствовала, что вместе с имплантом в тело Главы Спецкорпуса стремительно возвращается жизнь.

– У меня всё, сэр, – завершила обобщающий доклад коммандер Ил’Реми, но ответить ей адмирал не успел, потому что аккурат в эту секунду из турболифта вышла Луэта и испуганно застыла на пороге. Юная ригорка прятала глаза и неуверенно переминалась с ноги на ногу, а после того как адмирал Тер-Шелл вдруг впился в нее немигающим взглядом, и вовсе инстинктивно попятилась.

– Ну, здравствуй, Луэта! – с фирменной улыбкой вышедшего на охоту инкуба поприветствовал дрожащую девушку адмирал, – вынужден признать, я поступил опрометчиво, в одиночку отправившись тебя усмирять. Но успокойся, я тебя ни в чем не обвиняю – ты видела вокруг сплошную угрозу и защищалась, как могла. Надеюсь, больше ты ничего не разгромила?

– Я… Нет…– безнадежно стушевалась ригорка, но к моему вящему изумлению вдруг вспомнила уроки Рэнда, и отчетливо добавила, – сэр.

– А ты прогрессируешь, – констатировал Командующий Спецкорпусом,– что ж, добро пожаловать в Галактический Союз! Быть можешь, со временем ты станешь вторым ригорцем в Космофлоте. Мне сказали, у тебя способности к медицине… Доктор – это благородная профессия, и если ты готова долго учиться, Космофлот тебе поможет. Но только, пожалуйста, без погромов и истерик, одного раза с меня вполне достаточно.

– Клянусь, я не хотела причинить вам вред! – с подкупающей искренностью лязгнула девушка, – я обезумела от ужаса и сама не понимала, что творю! Умоляю, простите меня…сэр! Даю слово, что буду много учиться и работать над собой. Да, мне нравится медицина, нравится спасать жизни, но моя заветная мечта –служить в Космодесанте!

– Вот это поворот! – переглянулся с Ил’Реми адмирал, – хотя почему бы и нет – с такими выдающимися физическими данными ты даже рутианам конкуренцию составишь. Ладно, Луэта, поговорим об этом позже. Сейчас мы заняты, и если тебе не трудно, будь добра, принеси нам по стаканчику аргианского чая. Энсин Бернович, вы ничего не имеете против аргианского чая?

– Никак нет, сэр! – воспоминания о допросе в камере на станции Бирс-Гардем были еще свежи, и я отлично поняла намек Тер-Шелла. После той жуткой истории у меня сформировалась своего рода фобия, и я не могла даже смотреть на аргианский чай, но Рэнд успешно исцелил меня от этой напасти.

– Превосходно! – чуть сузил миндалевидные глаза Глава Спецкорпуса Х, – а сейчас продолжим брифинг, у нас мало времени! Через час мы выйдем из гиперпространства на границе буферной зоны в системе Аргос, и нам нужно решить, что делать дальше. Я могу деактивировать мины, но учитывая, что Шартаронские Соглашения пока никто не отменял и со стороны империи может в любой момент начаться вторжение, мне бы не хотелось так рисковать. У меня есть подробная карта минного пола, но мины расставлены слишком часто, чтобы звездолет класса «Этернума» мог их обойти. Поэтому корабль останется в системе Аргос, а в Шартаронскую туманность мы отправим шаттл. Если по не зависящим от нас причинам переговоры сорвутся, и шарты сочтут наши действия прямым нарушением Шартаронских Соглашений, минное поле даст нам небольшую фору для подготовки к имперской атаке. Дело за малым – выбрать парламентера.

Глава

XIII

Командующий Спецкорпусом улыбнулся кончиками губ, и от этой его улыбки меня тут же пробрал мороз по коже. Что касается драйды, то низко надвинутый капюшон надежно скрывал любые проявления эмоций, но я подозревала, что даже в подобных обстоятельствах Ил’Реми смотрит на своего идола с неизменным обожанием.

– По-моему мнению, идеальной кандидатурой стал бы коммандер Рэнд, – после многозначительной паузы произнес адмирал, – но, к сожалению, он выбыл из строя в самый неподходящий момент. Коммандеру Ил’Реми пришлось принять непростое решение, но сейчас не время обсуждать, правильно она поступила или нет, нужно отталкиваться от фактического положения вещей. На «Этернуме» бодрствуют только четверо. Луэту мы, естественно, не рассматриваем. Она ведь даже не псионик, как Рэнд… Коммандер Ил’Реми засветилась на шартском корабле, а так как мы не знаем принципов работы имперских систем безопасности, есть вероятность, что ее могут узнать. Полететь в Туманность мог бы я сам, и это было бы наилучшим вариантом, но в своем нынешнем состоянии я мало на что сгожусь. И проблема не только в маломобильности… Я бы предпочел об этом не распространяться, но какое-то время мне будут требоваться регулярные инъекции поддерживающих препаратов с множеством побочных эффектов. Таким образом, обстоятельства не оставляют нам другого выбора, и я вынужден послать на переговоры энсина Бернович. Но чтобы шарты не сочли за неуважение, что Галактический Союз представляет даже не старший офицер, а бортовой администратор, я, пользуясь своими полномочиями, официально повышаю энсина Бернович в звании. Поздравляю с повышением, коммандер Бернович!

– Сэр, вы с ума сошли! – в ужасе воскликнула я, не силах поверить, что адмирал говорит серьезно. От переизбытка чувств я позабыла и о субординации, и об элементарных нормах приличия – все во мне клокотало от возмущения, и я готова была с пеной у рта доказывать, что более неудачного решения нельзя было и вообразить. Наверняка, со стороны я выглядела разом смешно и страшно: выпученные, грозящие вылезти из орбит глаза, раскрасневшиеся щеки и открытый в беззвучном крике рот, но имиджевая составляющая волновала меня в последнюю очередь. Как я, черт побери, должна была реагировать, если этот ненормальный задумал посадить меня в шаттл и отправить через минное поле прямиком в лапы к шартам? С визгом прыгать от радости? Сердечно благодарить за оказанную честь? А, может быть, встать по стойке смирно и торжественно поклясться в верности Галактическому Союзу? Чего от меня хочет вообще этот психопат, возомнивший себя вершителем судеб, и как мне избежать незавидной участи козла отпущения?

– Похоже, повышение вас так потрясло, что вы до сих пор под впечатлением, – иронично усмехнулся Тер-Шелла в ответ на мои красноречивые гримасы, – достойно носите свое новое звание! В добрый путь, коммандер!

Возможно, я ошибалась, но по-моему, адмирал надо мной изощренно издевался, однако, я пребывала в таком глухом ступоре, что физически не могла дать Главе Спецкорпуса подобающий отпор. Казалось, еще чуть-чуть и я позорно расплачусь, но скорее всего «почтеннейшая публика» именно этого и ждала, тогда как я такого удовольствия никому доставлять принципиально не собиралась.

– Адмирал Тер-Шелл абсолютно прав, – пропела драйда, хотя мне было глубоко наплевать на ее отношение к происходящему, – вы –наш единственный шанс. Я могла бы вам сказать, что это приказ, а приказы не обсуждаются, но же все здесь понимаем, что без вас наша миссия невыполнима. Вы пролетите через минное поле на автопилоте и подадите сигнал на имперской частоте…

– А дальше что? –зажженной спичкой вспыхнула я, – вы что, и правда надеетесь, шарты будут со мной разговаривать, вместо того, чтобы сходу открыть огонь по челноку?

– Спокойно, коммандер! – плавным, но очень выразительным жестом остановил меня Тер-Шелл, и я невольно опустилась в кресло, пригвожденная его тяжелым взглядом,– я же не идиот, чтобы намеренно отправлять вас на смерть. Или вы ставите мои умственные способности под сомнения? Неужели я когда-нибудь давал вам для этого повод? Я полагал, что после знакомства с некоторыми подробностями моей биографии вы, наоборот, убедились в моем исключительном здравомыслии… Я ничего не делаю наудачу, каждой мой шаг тщательно просчитан, просто я умею так быстро производить необходимые вычисления, что для окружающих мои решения выглядят спонтанными и да, возможно слегка безумными …

– Простите, сэр, – нервно сглотнула я. Тер-Шелл четко дал мне понять, что раз я теперь в курсе его секретов, мы навсегда повязаны, и любая моя попытка проявить неподчинение обернется гораздо худшими последствиями, чем бесславная гибель в Шартаронской Туманности. В противном случае адмиралу будет проще под шумок избавиться от меня, а заодно и от Рэнда, тем более, что для этого сейчас сложился наиболее удобный момент. Доктора Маркуса адмирал, вероятно, все-таки пощадит, потому что такого ярого приверженца соблюдения врачебной тайны еще надо было поискать, а вот нас с Рэндом Глава Спецкорпуса без колебаний пустит в расход. Между тем, даже откровенный шантаж выходил у Тер-Шелла настолько изящно, что в итоге жертва начинала ощущать благодарность за милосердно представленную возможность искупить свои невольные прегрешения. И пожалуйста, уже я сама вынуждена просить прощения за несуществующую вину….

– Ничего, я понимаю, – не стал раздувать конфликт адмирал, – если вы не возражаете, предлагаю продолжить брифинг. О, наш чай! Очень кстати, согласны?

Мне ничего не оставалось, кроме как обреченно кивнуть, и жадно выхлебать сразу половину чашки. Луэта подозрительно на меня покосилась, но вставить слово не отважилась. Любопытная ригорка немного потопталась на мостике, но быстро сообразила, что ее присутствие нежелательно, и с неприкрытым разочарованием удалилась.

– План следующий, – Тер-Шелл только пригубил свой напиток, а Ил’Реми и вовсе не притронулась к своей чашке. Честно сказать, я представления не имела, как и чем питаются драйды и их ближайшие родственники койтары – в Академии будущим администраторам ксенобиология преподавалась весьма поверхностно, но логично было предположить, что отсутствие желудков подразумевало несколько иной способ поступления в организм питательных веществ.

– Коммандер Бернович, я загружу в бортовой компьютер шаттла подробные карты, и вы беспрепятственно пройдете сквозь минное поле. Сообщение для шартов я тоже сейчас подготовлю. Думаю, одно только упоминание Звездных Скитальцев должно их заинтересовать, и они сами выйдут на контакт. Тем не менее есть одно но: если за пределами буферной зоны также нет связи, вам придется продвинуться вглубь Туманности и выйти на орбиту планеты Нийос. Координаты у вас будут. После того, как вас засекут системы планетарной обороны, немедленно открывайте канал и транслируйте сообщение. Если шарты категорически откажутся вас выслушать и начнут обстреливать челнок, считайте, что переговоры провалились, и прыгайте в гиперпространство. Предвосхищая ваш вопрос – нет, интердикторы вам не помешают, коммандер Ил’Реми об этом лично позаботится.

– Планета Нийос? – название было мне совершенно незнакомым, и я вновь поразилась осведомленности Спецкорпуса Х, – откуда у вас координаты?

– Из надежных конфиденциальных источников, – лаконично поведал Тер-Шелл, и мне резко расхотелось еще что-то уточнять, – если вас это успокоит, то я готов поручиться за достоверность этих данных.

Глава

XIV

Объективно говоря, успокоить меня не могло ничто на свете, а учитывая, что мандраж достиг пиковой точки еще до начала операции, я боялась даже представить, как поведет себя моя несчастная психика, когда я окажусь в замкнутом пространстве космического челнока. Если уже сейчас меня поочередно бросало то в нестерпимый жар, то в холодный пот, прогнозы на будущее однозначно выглядели неутешительными, и я вдруг с ужасом обнаружила, что мелко трясусь от глубинного, всеобъемлющего страха. Впрочем, это было еще не всё: прислушавшись к своим внутренним ощущениям, я осознала, что дрожу вообще-то не только за собственную шкуру.

– Разрешите обратиться, сэр! –мой голос прозвучал неожиданно твердо, и я даже сама удивилась, как мне удалось избежать предательских вибраций.

– Слушаю вас, коммандер! – с явной заинтересованностью приподнял бровь Тер-Шелл. Брови у него словно выгорели и покрылись слоем пепла – по цвету они почти сравнялись с тусклой серостью волос, но в багровых отблесках камня Орн внезапно приобрели причудливый медный оттенок.

– Я сделаю всё, что от меня потребуется, – окончательно смирилась со своей горькой участью я, – но я прошу вас, пообещайте, что если я не вернусь из Шартаронской Туманности, вы позаботитесь о коммандере Рэнде. При первой же возможности его нужно транспортировать на Сонейю-3, как известно, там лучшая медицина в Галактическом Союзе. Я верю, что тамошние врачи смогут поставить его на ноги. Пожалуйста, сэр, коммандер Рэнд должен жить!

– Вам будет достаточно моего слова или нужны еще какие-то гарантии? – невозмутимо уточнил Глава Спецкорпуса, и его угольно-черные, будто бы лишенные зрачков глаза, в упор остановились на мне.

– Да, конечно…– не вовремя растерялась я, но волевым усилием заставила себя собраться с духом, – я никогда бы не подумала, что буду просить помощи у Спецкорпуса Х, но почему-то я верю вам, сэр.

– Может быть потому, что у меня нет привычки попусту разбрасываться обещаниями, и я умею быть благодарным? – все с той же ироничной усмешкой на губах предположил адмирал, – не волнуйтесь, Альма, с Рэндом все будет в порядке. Если для вас это важно, я даже сохраню в тайне факт ваших неуставных отношений.

Всякий раз, когда Тер-Шелл называл меня просто по имени, я сразу напрягалась в преддверии неприятных сюрпризов, и надо сказать, интуиция меня крайне редко подводила, но, видимо, именно сегодня адмирал решил сменить тактику. Я молча проглотила двусмысленную реплику Командующего Спецкорпусом, и на этом довольно скользкая тема была успешно закрыта, тем более у нас и без нее было что обсудить.

– Что если после выхода из подпространства экипаж очнется? – внезапно задала резонный вопрос практически не участвующая в дискуссиях драйда, – если судить по предыдущему опыту, такое часто случается.

– Ремми, у меня к тебе небольшая просьба,– не знаю, какая муха укусила Тер-Шелла, но день неформального общения можно было смело считать открытым. Оказывается, у Ил’Реми имелось уменьшительное имя, и довольно милое, надо отметить.

– Раз уж бортовой администратор «Этернума» ушла на повышение, займись-ка ты делопроизводством. Чрезвычайное положение, командование кораблем переходит к действующему адмиралу Космофлота…Одним словом, не мне тебя учить. Модифицируй шаттл, а затем наведи порядок в документах, хорошо?

– Будет исполнено, сэр, – с воодушевлением отрапортовала драйда, и я готова была поклясться, что все ее кости натуральным образом светятся от счастья под черным балахоном. Выражение, «расцвела на глазах» плохо вязалось с этим жутким существом, но я так и не смогла подобрать другой метафоры для описания нынешнего состояния своего экс-куратора. Можно было сколько угодно, гадать, почему драйда боготворила Командующего Спецкорпусом, но я не сомневалась, что прикажи он ей с разбегу прыгнуть со скалы, она бы без колебаний выполнила приказ.

– Коммандер Бернович! – новое звание до такой степени резало мне слух, что я сначала не поняла, что Тер-Шелл обращается ко мне, – ваша униформа не соответствует званию, идите переоденьтесь, а я пока составлю текст сообщения для шартов. Жду вас на мостике через сорок минут.

– Есть, сэр! – не нашла ничего лучшего, кроме как покорно поплестись к турболифту, я, – если вы не против, я на минутку загляну в медотсек.

– Хотите увидеть Рэнда? – риторически спросил адмирал, – ладно, разрешаю, только не задерживайтесь. И не нужно прощаний, вы обязательно вернетесь!

– Мне бы ваш оптимизм, сэр, – вздохнула я перед тем, как за мной закрылись створки турболифта.

Я абсолютно не разделяла уверенность Тер-Шелла, и на душе у меня было донельзя муторно. И всё же, адмирал бы прав, и в медотсек я пришла вовсе не для того, чтобы навсегда проститься с ригорцем.

Нарти, Кринс и прочий персонал медотсека по-прежнему были погружены в сон, и я чувствовала себя крайне неуютно, осторожно пробираясь мимо неподвижных тел. Луэта продолжала дежурить рядом с криокамерой – задумчивая, непривычно тихая девушка сидела на кушетке и неотрывно смотрела в пустотe. Звук моих шагов заставил ригорку встрепенуться, а когда я молча села рядом, девушка вдруг проскрежетала:

– Я слышала, что тебе нужно лететь на какие-то переговоры, но ты не бойся, я не допущу, что бы с Рэндом произошло что-то плохое. Доктор Маркус его вылечит! Вот увидишь, когда ты вернешься, Рэнд уже будет полностью здоров!

– Спасибо за поддержку, Луэта, – высоко оценила чуткость девушки я, – я тоже надеюсь, что о нем позаботятся.

– Мы, ригорцы, очень сильные, – не без гордости заверила меня Луэта, – доктор Маркус много расспрашивал меня, чем мы лечимся на Ригоре, какая у нас медицина, и после того, как я рассказала ему о наших методах, он сказал, что на Ригоре вообще нет медицины, а так, траволечение. И ничего, все живут очень долго. Ну, кроме псиоников, которых жрецы жгут заживо… А такие технологии, такие препараты, как здесь, нам на Ригоре даже присниться не могли. Конечно же Рэнд поправится, даже не сомневайся в этом! Ну, же, Альма, ты будто бы сейчас заплачешь!

– Тебе показалось, – решительно шмыгнула носом я, – передай Рэнду, что…

– Что передать? – Луэта терпеливо ждала продолжения фразы, но когда пауза чересчур затянулась, вынуждена была потеребить меня за плечо.

– Передай, что я вернусь, чего бы мне это не стоило! – на самом деле на языке у меня вертелись немного другие слова, но в последний момент я посчитала, что мне совершенно незачем информировать Луэту о таких личных вещах, – извини, Луэта, мне пора!

Я мимолетно коснулась ладонью стекла криокамеры и, не оборачиваясь, покинула медотсек. Я вернусь! Со щитом или на щите, но я непременно вернусь на «Этернум».