Мать схватилась за сердце, глядя, как меркантильные сестры пытаются снять с меня побрякушку. Та самая блондинка Маша, закрыла рукой лицо, показывая, как ей неловко от происходящей ситуации.
– Хватит! – взревела матушка, да так, что я сам невольно дернулся. – Вика, Василиса, хватит! Перестаньте!
Девушки, которые уже крутились клубком возле кровати, замерли. Держа друг друга за волосы.
– Эту реликвию ваш отец перед смертью завещал Косте! Не вам, а Косте!
Это что за имя еще такое, Костя? Как будто кто-то чем-то подавился и пытается откашляться! Вот то ли дело – Балтимор! Или… как там звали последнего нашего принца, которого бобры сгрызли?
О, точно, Владислав!
Называешь это имя и сразу понимаешь, у его владельца крепкие яйца и тяжелый кулак!
Костя… черт.
– Так, он и так щас ноги откинет, – произнесла кто-то из близняшек. – Какая разница, раньше, позже?
– Вы даже с шеи его не снимете, – неожиданно подала голос Маша. – Реликвия к нему привязана наследием. Понимаете? Задушите бедолагу!
– Так облегчим участь! – звонко сказала одна из меркантильных сестер, и они вновь начали кататься по полу.
Идиотки, ей-богу. Как так можно о родном брате говорить? А?
Реликвия, хотя судя по ее размерам, до реликвии она явно не доросла, продолжила меня упрашивать съесть ее. Я попытался ответить ей, ну, промычать, типа зачем мне это, но она не понимала меня.
Все твердила съешь и съешь меня. Умоляла. Даже угрожала:
– Не съешь меня, помрешь! Другого выхода нет!
В последнее я и так верил. Видел обстановку, понимал, как все катится к чертям. И, к слову, а почему бы и нет? Ну, что я сделаю?
Подумаешь, зубы переломаю перед смертью, зато эти сволочи ничего не получат!
Точно, решено, так и быть, разговаривающая побрякушка. Добро пожаловать в пищевод!
– Ты же съешь меня? – голос стал более ласковым. – Ну давай, Владимир, ты сможешь!
Стоп! Откуда это ты знаешь мое настоящее имя? Почему это ты не называешь меня этим… Костей?
Конечно, вместо озвученного вопроса я смог только промычать. Но и то, сделал над собой усилие, чтобы раскрыть рот. Не с первого раза, но все же получилось.
Если я не могу и рта-то открыть, как мне ее жевать?
Когда моя рука растянула цепочку, девушки на полу замерли. Когда я схватил кристалл на ней, Маша отняла руки от лица, а мать замолкла.
А вот когда я поднес кристалл ко рту… послышался женский визг.
Маша смотрела на представление с раскрытыми от удивления глазами. Мать застыла в немом крике, не понимая, что происходит, а сестры… как цепные собачки, по команде, кинулись ко мне.
Увы и ах, бабоньки, я сделал то, что меня просили.
Кристалл на удивление оказался мягким. Его грани не поранили нёбо, когда я зубами с лёгкостью перекусил его. Осколки не впились в язык и щеки.
Вообще, у меня сложилось впечатление, что я жую желейную конфету из барсучьего жира.
Невкусно, но и не мерзко. Желудок набить – самое то.
– Придурок! – синхронно завизжали обе. – А ну, выплюнь!
Они схватили меня и начали поочередно пытаться залезть мне в рот. Но в данный момент меня мало волновало, что они пытаются сделать. Когда кристалл, точнее, его «масса» попала в мой желудок, начали твориться чудеса.
Боль? Нет, не слышал. Смахнуло рукой! Слабость – испарилась. Ноги начало жечь, как и место ниже пояса, а голова стала яснее. Я стал обладателем своего тела, чувствовал его каждый миллиметр и…
Ощущение того, что я жив, было замечательным. Легкость, непринужденность и необычное сильное желание сходить в туалет. Что я и решил сделать первым делом.
Резко вскочил с койки, отмахнувшись одной левой от сестер, да так, что они с кровати посыпались.
Мышцы ног еле-еле слушались, и понимая, что за столько времени без работы мышцы атрофировались, я все же рискнул. Сделал первый шаг и почувствовал, как мышцы что-то обожгло. Спустя секунду, от жжения не осталось и следа.
Это еще что за чудесное излечение?
В два шага я сократил расстояние до мамы и, ухватив ее за плечи, глядя прямо в изумленные глаза, спросил…?
Спросил! Спросил! А не замычал! Я могу разговаривать!
– Мать! Где? Здесь? Туалет?!
Мой голос был грубоватый, но не до конца мужской. Он мне не понравился, но к такому я привыкну. Движения легкие и мягкие. Я словно плыл, а не срывался с места.
Мать только и смогла, что указать рукой себе за спину, не веря в то, что только что произошло.
* * *
Со второго этажа по крутой винтовой лестнице я спустился за секунду. Но, разумеется, упал. Ноги хоть и пришли в норму почти сразу, но все равно… что-то с ними было не то.
Да и не удивительно, столько лет просто лежать. Как я вообще двигаюсь? Как я излечился?
Я замер, рассматривая коридор перед собой и задумался, не пропустил ли что-то на втором?
Нет. Я не ошибся, нужно было на первый этаж. Двери на этом принадлежали трем другим спальным комнатам.
По количеству разбросанных вещей, трусов и всего прочего, тут же понял, что это женские комнаты и принялся искать дальше.
На первом этаже пробежался по узкому, но длинному коридору, почему-то машинально перепрыгивая через ковер, а уже там… тело само меня привело в уборную. Которая выглядела в разы лучше, чем все те комнаты, в которых я побывал.
Мраморный пол, белоснежный унитаз, мраморная ванна и светлые стены с потолком. Простыня тут же спала на пол, тряпка, прикрывающее достоинство, слетела с ног, и я испытал облегчение.
Черт. Как будто ни разу в жизни в туалет не ходил. И уже после, как только странный позыв мочевого пузыря был выполнен, пришла другая реальность.
Дернул за крючок над унитазом, тоже, к слову, машинально. Водный поток убрал все излишки человеческого тела, а я в это время застыл напротив зеркала. Большого, к слову.
На меня уставился худой, бледный юноша. Лет двадцати, не больше. С большими зелеными глазами, большими серыми мешками под глазами. Черный сальные волосы, видимо, давно не слышали о воде, родинка на груди, вообще, была уродством, а вот худоба…
Раздражала. Нельзя быть таким слабаком, ох нельзя!
Когда я присмотрелся к родинке, которая ею и не была, в дверь начали долбиться. Спустя пару секунд, в ванную ворвались сестры и друг за другом начали пытаться ухватить меня за челюсть.
Легкость в моем теле, помогла мне увернуться от нападок, что одной, что второй. При этом я явно понял, что тело не привыкло к таким резким движениям, так как начал просто путаться в ногах.
– Твою же, – протянул я, отпрыгивая от повторного выпада. – А ну, стоять! Руки вверх и на шаг назад!
Мой рык осадил девушек. Они замерли. Затем за их спинами показалась Маша в компании Матери. С лицами, полными непонимания.
– Костенька, как ты… – протянула мама. – Ты же много лет не ходишь! Как ты встал?!
– Не знаю, – отмахнулся я, понимая, почему все остальные смотрят на меня с раскрытым ртом.
Подобрал с пола простыню, укутал область около таза и, вытягивая перед собой руку, развел сестер в стороны. Обошел ошарашенную мать и Машу и вернулся, так сказать, в место, где все началось.
* * *
Свою комнату я изучал несколько часов, заперев дверь на внутренний замок. На все голоса и просьбы выйти, никак не реагировал. Потому что в состоянии аффекта мать, да и все остальные, не способны были отвечать на мои вопросы и только мешали, задавая кучу своих.
А мне необходимо действовать быстро. Ведь я вообще не понимаю, где нахожусь и какие здесь порядки и законы.
Я изучал все, что мне бы помогло немного освоиться, да и в целом, помочь понять, почему я здесь и что это за тело худющее.
Два тяжелых шкафа были заполнены детской, мужской одеждой и постельным бельем. А также всякими медицинскими принадлежностями, которые и в моей старой жизни были. Иглы, таблетки, медицинский спирт и прочая дрянь в том же духе.
Помимо вещей и медикаментов, нашел себе, наконец, одежду по размеру. Приоделся, с удовольствием почувствовал легкое касание тканевой рубашки, которые не носил с начала войны и принялся копаться в столе у изголовья кровати.
Вот там вещи были поинтереснее.
Записные книжки, какие-то мемуары древнего боевого мага, и то, закорючки эти я не мог понять и разобрать. А затем, наткнулся глазами на карту. Она была сложена раз двадцать и, когда я развернул ее, аж присвистнул от масштабов и подробностей.
Не знаю, какому городу она принадлежала, но защитные стены вокруг города меня удивили.
Это же, зачем, аж целых три стены вокруг города возводить… стоп! Присмотрелся повнимательнее и нашел мелкие приписки, которые невооруженным глазом было просто незаметно.
Прочитать их, увы, не было возможностей. Глаза хоть и не были проблемными, но настолько мелкий текст различить было просто невозможно.
Порылся в ящике стола, нашел лупу и небольшую шкатулку, которая перебила мое внимание. Но вот сколько бы я не пытался ее открыть, увы, не получалось. А когда швырнул в стену, понимая, что ее не открыть, та и отворилась.
Предвкушая что-то ценное и полезное внутри, разочаровался сильнее прежнего. Внутри ничего не оказалось, а время, которое я потратил на эту хрень, было упущено впустую.
Тем не менее лупа оказалась более полезнее шкатулки. Я начал изучать карту и даже немного понял, что на ней изображено.
Центр карты, вокруг которого были поставлены стены, был городом. Внутри куча улиц и всяких точек. Расстояние, если верить цифрам на карте, от города до стены было небольшим. Пять-десять километров. И между другими «кольцами» расстояние примерно такое же.
Так, скажем, это было некоторой защитой… контурной. Только от кого?
А уже рассматривая зеленые леса, густо намазанные самой обычной краской, наткнулся на разноцветные точки и цифры под ними.
– Черт, – в очередной раз сказал я. – И что эти цифры значат?
Увы, ответа у меня не было. Но если бы не книжка про какого-то там мага, точнее, сборник сказок. А все почему? А потому что магии не существует… я бы и не нашел значения цифр.
Скромная по размерам, но толстая книжка. Как бы сама, случайно, свалилась с пола и раскрылась. Поднимая ее, я замер, пытаясь понять, на что смотрю.
На раскрывшейся странице была изображена какая-то жаба. Непривычная мне, с руками и ногами, которая может тебя в рог скрутить, а затем сожрать. Большие глаза, зеленая кожа и цифра – три, под описанием…
– Животное… – прочитал я. – Жаба – земноводное животное, живущее в южных болотах у третьего контура стен. Опасное если находится в стае, поодиночке, этот монстр не способен навредить, так как является неуклюжим.
Что это за хрень я только что прочел?
Но на одной «жабе» я не остановился. Уж больно интересен стал этот местный мир.
Под цифрой пять в книге, было описано неизвестное животное – насекомое. Такое название я слышал впервые, а затем увидел приписку, мол «паук».
Что еще за паук такой?
В дверь в этот же момент застучали. Послышались голоса, на которые я никак не реагировал. Но гостя не устраивал такой расклад событий.
После этого послышалось ещё несколько гулких ударов и треск.
Я понял, что следующего натиска дверь не выдержит.
Спустя несколько секунд в комнату ворвался седой, усатый мужчина, в черных очках и в пальто. Мужик вытарщился на меня и в изумлении раскрыл рот. А потом он злобно прошипел:
– Почему ты всё ещё жив?!
Глава 3
Что-то лицо больно знакомое. Да и усы эти…
– Ты кто? – протянул я, разгибаясь. – Зачем дверь ломаешь?
– Кто-кто, – оскалился старик, снимая черные очки. – Конь в пальто!
– Ну, пальто вижу, – я сделал шаг вперед, пытаясь держать спину ровно. – А вот коня, нет. Ишак какой-то старый…
– Всеволод Владимирович, подождите! – зазвучал встревоженный голос в коридоре, и через пару секунд за его спиной встала моя мама.
