– Собираюсь – ответила важно Деметрия, заставив Нику усмехнуться, – но у меня муж полы быть будет! Или вообще замуж не выйду, тоже мне!
– Да чего там мыть-то – повозила тряпкой и ладно, а вот пацанам и вправду мыть западло – рассудила Олька.
– Девочки, давайте о другом, – по-кошачьи потянулась Ника – весна идет, каникулы скоро…
Сама Ника полы конечно же не мыла, только протирала доску и смахивала пыль с парт, подметала пол. Носил воду и мыл полы ее верный рыцарь Борька, впрочем, она не хотела рассказывать это девочкам, чувствуя, что от ее рассказа всем станет только хуже.
И вообще, ей нравилось, что она – девочка. Нравилось улыбаться себе в зеркало, нравилось причесывать свои волосы и заплетать их в красивые косы, нравилось кружиться перед зеркалом в новеньких платьях, нравилось улыбаться прохожим, нравилось кидать взгляды и улыбки мальчишкам, видя, как те смущенно улыбаются в ответ. Этому она научилась, смотря на свою маму – красивую женщину, которую обожал ее муж, отец Ники.
По большому счету в классе только одна девочка была красивее Ники, скорее даже ярче, но как-то по-особенному, отчаянной красотой – Санча, в которую были влюблены почти все мальчишки. Почти.
Глава 3.
– Слыш, ты! Стой! – Ты че, попутала, не слышала меня?
– Это вы мне? – удивилась Деметрия
– Тебе, тебе, ты че, еще кого-то здесь видишь?
Двенадцатилетнюю Деметрию в звенящем от пустоты дворе нагонял странный парень.
– Стоять, кому говорю! – рявкнул он
Деметрия, мало понимая, что происходит, сделала еще пару неуверенных шагов.
– Слыш, стоять, а то зарежу – рявкнул он – на солнце сверкнуло лезвие ножа.
Деметрия остановилась, парализованная липким ужасом – дальний подъезд на конец двора теперь казался ей очень далеким, почти недосягаемым. Тишина была звенящей, никого не было, минуту назад такой привычный и обыденный родной двор стал казаться очень опасным.
– Вот хорошо, малая – засмеялся незнакомец с ножом – сейчас мы с тобой поиграем…
– Бабушка – истошно закричала Деметрия пожилой соседке, которая появилась с дальнего края двора – Бабушка, а вот и я! – и она побежала, что есть силы к своей спасительнице.
– Ну что ты деточка, что случилось? – пожилая женщина довела ее до подъезда – Деметрия, плача рассказала. – Эх, выросла, ты девонька, теперь тебе беречься надо – не ходи больше одна через такие дворы, обходи по улице. И ирод этот сбежал, эх-эх…
… Прошло два года, Деметрия гостившая у бабушки, проснулась в своей крови. Она, конечно, уже знала, что это такое – у половины класса началось, остальная половина ждала.
Бабушка, скорбно поджав губы, гладила утюгом тряпочки – вот Деметрия, теперь тебе надо за собой следить – готовь тряпочки, с ватой, потом стирай и кипяти их, теперь вот так…
Деметрия очень расстроилась – терпеть это теперь стоило почти до конца жизни! А сколько еще открытий ее ждало на этом кровавом поприще – что это больно, за пару дней как будто полотенце выжимают внутри живота, потом как будто кто-то грызет изнутри, а ты же девочка, ты должна терпеть, улыбаться и ходить в школу, делать домашние дела, потому что это у всех, это норма, это не болезнь… А еще эти жуткие тряпки могут протечь – и ты дашь течь посреди всего класса и все мальчишки будут смеяться… И что от физкультуры это не освобождает – как строго сказала ей школьная медсестра – здесь не бордель, иди на урок! И все это ради того, чтобы она, Деметрия, стала матерью! Ведь быть матерью – самое главное для женщины! Но быть матерью мало, надо быть еще хорошей женой и хозяйкой, но этого тоже мало, надо еще хорошо учиться, потому что потом вдобавок ко всему надо будет работать! А что мальчики? А мальчикам тяжело, их надо пожалеть – они защитники и должны кормить семью, когда вырастут!
А еще у Деметрии впервые в жизни заболел зуб – и она чуть не поседела в кресле у врача, рявкающей – Мамаша, усмирите дочь! Деметрия с трудом вытерпела эту пытку, плача. А врач с матерью переговаривались вполголоса – да, за зубами нужно лучше следить… И больно нежная она у вас, а ведь рожать все равно надо будет, как она в родах-то себя будет вести? Плохо воспитываете, мамаша…
Но жизнь, особенно такая юная, не состоит только из огорчений – были и приятные моменты… Деметрия сильно сдружилась за эти годы с Никой и Олькой – и они частенько хихикали на уроках, болтали по телефону после…
Вот настал школьный вечер танцев – Деметрия ждала его почему-то особенно, а Ника обещала принести тайком помаду. А Олька, другая подружка не смогла прийти – она была как раз той самой нянькой для ляльки…
Вечер с танцами очаровал Деметрию – полумрак, музыка, пары… Она с замиранием сердца ждала, что ее пригласят на танец, но увы, она подпирала стенку. Миловидную Нику, как и некоторых других девочек пригласили несколько раз, за первую красавицу класса Санчу шла нешуточная борьба, а Деметрия стояла в тени у стенки. Потом объявили белый танец – и ведущий настойчиво звал дам приглашать кавалеров, Деметрия, внутренне робея, пригласила того мальчика, который ей нравился еще с прошлого класса… Они протанцевали на пионерском расстоянии после чего она услышала, как он, подходя к другим мальчишкам, бросил – блин, а мне пришлось танцевать с зубрилкой очкастой…
Глава 4. Олька
– Ты куда это, Ольк?
– Да на танцы, мам.
– Танцы-шманцы! Знаю я вас! – мать погрозила ей кулаком.
– Да там только наша школа и будет.
– Вот все не дома быть, сбежать хочешь? А кто с Никиткой сидеть будет? Мне на работу пора.
– Мама, а Светка не может? – взмолилась Олька
– Нет, Светка с женихом гулять пошла. Дома сиди, будут еще твои шманцы, – усталая женщина тяжело вздохнула.
– А Ярик?
– Да пес его знает, во дворе бегает! Да и какой с парня толк в этом деле? Нет, тебе сидеть. Да и подожди, Никитка подрастет, находишься еще на танцы.
– Да уж, – протянула Олька – я так никакого жениха и не найду.
– А чего их искать, дурное дело нехитрое… Ты, главное, выбирай из семьи хорошей и что бы жить было где… Я вот с твоим отцом жила и горя не знала… А вот теперь кормить вас оглоедов надо…
– Ладно, мам, иди, я с Никитосом посижу.
– И картошки пожарь, Оль…
– Хорошо!
За матерью хлопнула дверь, и Никитка залился в привычном плаче.
– Хорош ныть! – грубо окрикнула младшего брата Олька.
– Мммаамааа….
– Помолчи! Пойдем на кухню, я картошку жарить нам буду!
– Калтоску?…
– Да, и тебе дам, только не плачь, вот хороший мальчик…
Как, интересно, веселятся там Ника с Дёмой? – подумалось Ольке, пока она шинковала картошку – наверняка танцуют там, Ника нарасхват, да и Дёму кто-нибудь пригласит! Единственные доченьки, им-то что! – Олька смахнула рукой невесть откуда взявшиеся слезы. Ника так вообще залюбленная девочка-красавица, ну а Дёма хотя бы хорошо учится, проблема-то учиться, когда живешь одна у папы с мамой, как у Христа за пазухой.
Олька знала, что учеба – не для нее, даже если б она и смогла чудом поступить в институт, то кормить ее мать не сможет – шутка ли вдова с четырьмя детьми. Оставшись без отца, мать начала пить, приходить поздно, Олька помнила то страшное время, когда она боялась, что и мать пропадет, потом вообще стало жить получше, мать приходила все так же поздно, но с подарочками для детей, то с шоколадками, то с курочкой, то с курточкой, то с куклой…
Тогда у них хотя бы стала появляться хоть какая-то еда вместо картошки, казалось, жизнь налаживается… Пахло от матери, правда, чужими мужчинами – то мужскими сигаретами, а то мужским одеколоном, а потом – пожалуйста – Никитос… Кто был отец Никитоса, Олька не знала, да и не хотела знать, справедливо думая, что так лучше, чем потерять мать или голодать, но…
Как они выживали с Никитосом, лучше и не вспоминать, но как-то выжили, мать теперь работала уборщицей по вечерам, работала и Светка, но Светка скоро выйдет замуж… Олька стиснула зубы – вот и мне надо, как окончу школу, замуж выйти… Но как? Она вздохнула, вспомнив свою внешность – в отличие от Ники, она далеко не красавица, она выглядит даже хуже Дёмы, но Дёме-то что, единственная доченька конечно найдет себе мужа, если не будет дурить…
Глава 5.
– Ты слышала, что случилась с Ленкой Ивановой?
– Да… Она больше не придет в школу?
– Конечно нет, ее переведут в другую школу.
– А кто это сделал, нашли?
– Нет конечно…
В школе некоторое время ходили шепотки – про Лену Иванову, изнасилованную на пустыре. Девочкам было сказано ходить с большой осторожностью, группками, в светлое время суток, или просить, что бы их кто-то встретил. Одеваться неброско, закрыто. Если опасно кричать пожар, потому что на пожар выбегут люди, а на «помогите!» – не факт…
Дома Деметрии, мать, раздув ноздри, сообщила что Лена эта слишком яркая была и ходила в мини-юбках, что так ходить нельзя, иначе сама будешь виновата… И вообще обычно девочки сами виноваты – идут не туда, куда надо, не тогда, когда надо и не так одетые…
Но Деметрия итак боялась ходить по уединенным улицам после того страшного случая во дворе, а мини-юбки ей не покупала мать. И вообще с деньгами было туго, поэтому Деметрия одевалась в то, что отдадут родственники. А вечерами она сидела дома, делала уроки. Хотя и у нее было одно очень неприятное воспоминание, которое Деметрия держала при себе, даже не рассказав матери, а вдруг ее обвинят тоже…
Этим летом Деметрию отправили на пару дней в деревню, к родственникам. От скуки она решила прогуляться днем вдоль дороги до магазина на автобусной остановке. Была пустая дорога, жара, плавился асфальт, Деметрия шла в мешковатом сарафане, как рядом с ней с визгом затормозила бордовая копейка:
– Поехали с нами на речку – в машине сидело трое парней
– Н-нет, спасибо – Деметрия осторожно попятилась назад
– Ну чего ты, – заражали они – прокатимся.
– Н-нет…
– Да не ломайся, отдохнем – дверь машины распахнулась, но тут, на счастье Деметрии, из-под пригорка появилась медленно едущая машина, груженая мешками.
Деметрия побежала в сторону от копейки – Ну и дура, – бросили ей в спину, и машина с ревом тронулась.
Это потом Деметрия рассказала девчонке соседке – Во ты даешь, – удивилась та – ну городская – вдоль трассы же только шлюхи по одиночке ходят подработать! И никогда не садись к парням – села, значит дала. У нас есть одна такая, дурочкой стала после того, как с ней позабавились. И ты это, лучше молчи, не рассказывай никому, а то влетит тебе. Ходить вдоль трассы нельзя!
Ника и Олька рассказывали много больше таких случаев, казалось, весь город был пропитан угрозой для молоденьких девушек. В городе конечно и в группе это было не опасно, но зачастую очень противно – Деметрия помнила сама, как к ним троим, идущим после школы, пристал мужчина с тяжелым сальным взглядом, назойливо зазывающий девчонок к себе домой…
Или как парни без особого рода занятий, которые стояли на дороге со школы, кричали им в спину – девчонки, поразвлечься не хотите? И смеялись им в спину. Или, летом просто преградившей ей дорогу, седой дед – со словами, девушка, когда вы так ходите, я прямо хочу вас не могу!
Ходить на рынок одной было невозможно из-за приставаний продавцов:
– Вай, какая дэушка, как персик! Хочешь персиков подарю – тянули руки они.
Сальные взгляды, лапанья в переполненном метро были просто неизбежным злом на фоне девичьей жизни.
Глава 6.
– А я тебе дам, дурная такая, я тебе дам краситься! – мать Деметрии с шумом выкинула помаду в мусорное ведро – Говна такая, кто тебе разрешил! Иди, умой лицо! Что бы я больше не видела у тебя помад! – женщина в ярости потрясала кулаками – Ишь, вырастила на свою голову – мать ее кормит-поит, а она помадами малеваться будет! Мала ещще!
– Я ж тебе добра желаю – приличные девочки не красятся, вот вырастешь – и красься. А то подумают, что ты гулящая – мать пронзительно взглянула на понурую Деметрию – Не вздумай! Этим парням знаешь что? Одно надо!
– Мам, я дома сижу, ни с кем не …
– Ты еще матери возражать будешь? Ишь какая! Ты об учебе думай! И не вздумай мне в подоле принести – на улицу выгоню! Марш в свою комнату! Видеть тебя не могу!
Закрывшись в комнате, Деметрия шумно вздохнула – лучше посидеть некоторое время, не выходить – по звону посуды мать была сильно не в духе. Вот не успела она, Деметрия, спрятать помаду и мать ее нашла в кармане! Как хорошо Нике, ей мать разрешает краситься! И многим другим девочкам из класса тоже…
Деметрия подошла к зеркалу, распустила волосы – А ей ведь уже шестнадцать лет, но мать стояла на своем как скала – нельзя краситься до конца школы и точка! Да, красавицей себя Деметрия не назвала, но она была вполне миловидна, особенно когда распускала волосы и снимала очки – вот если бы мать разрешила идти в школу с завитыми волосами, но нет – такое нельзя, только косы.
Про мальчиков Деметрия вообще думать не смела – вначале года ей позвонил одноклассник, узнать уроки, так мать потом устроила допрос с пристрастием – кто звонил? А почему из всего класса он позвонил тебе? Вы что, встречаетесь? Впрочем, Деметрия не могла сказать, что кто-то горел желанием с ней встречаться – почти все мальчишки мечтали о Санче, ну часть засматривалась на самых симпатичных девочек, с Никой хотели «дружить». Хорошенькая Ника встречалась с Ромой из их класса – они гуляли по улице, ходили в кино, ели мороженное в стаканчиках. Конечно, Ника ничего такого не собиралась позволять, но гулять с мальчиком ей очень нравилось. С коренастой Олькой тоже не хотели гулять, так что Деметрия теперь общалась все больше с ней.
А еще Деметрия находила спокойствие в книгах – она очень полюбила читать и мечтала, мечтала, мечтала… Особенно ей нравилось фэнтэзи про русалок, иногда Деметрия жалела, что сама не может обернуться в русалку и уплыть отсюда далеко-далеко…
…Время шло, прошли и выпускные экзамены, отзвенел последний звонок, и впереди был выпускной. Мать Деметрии выбрала сама платье «что бы перед людьми не опозориться», прическу и макияж. Платье, дорогое и пышное, зачесанные намертво и залакированные волосы, и тяжелый макияж (теперь можно) делали Деметрию похожей на тетю-Мотю из бухгалтерии, но кто ее слушал…
Санча была похожа на древнегреческую богиню, хохочущую в окружении пажей, Ника была прекрасна как речная нимфа в нежном летящем платье, но было много девочек как и Деметрия – неуклюжих, стесняющихся, с намертво залакированными волосами… Олька была тоже одета также – ее мать, несмотря на нужду, достала от знакомых чье-то старое платье, только волосы Олька завила сама и накрасилась тоже.
Ну вот и торжественная часть прошла, и стол прошел, и даже танцы – школьники напились шампанскими и кое-чем покрепче, пронесённым тайком, и многие теперь просто сидели на полу. Санча сидела в окружении пажей, Ника чуть поодаль в объятиях Ромы о чем-то тихо переговариваясь, Ольку Деметрия последний раз видела с час назад, уходящей куда-то под руку с Саньком.
Деметрии стало нехорошо, и она решила подышать воздухом, но не дойдя до улицы, свернула в пустое фойе и прилегла на диван, провалившись в какую-то мутную дремоту. Ее дремота была прервана самым бесцеремонным образом – чья-то рука провела по ее ноге и на нее навалилось тяжелое тело. Деметрия нехотя открыла глаза, увидев над собой красное лицо пацана с параллели.
– Слыш, ты че! – она отпихнула его от себя
– Ниче, – огрызнулся он – подумаешь, королева.
