– Ещё чего! Не пойду я никуда!
– Странно, – наигранно задумался Мичайо. – А ведь ещё день назад такое рвение было. Куда же оно делось?
– Оставь меня в покое.
Волшебник недовольно фыркнул и, громко хлопнув дверью, исчез в своей комнате. Кто бы знал, что мастер так серьёзно отнесётся к его словам, произнесённым с дуру вечер назад? «Какая команда?! Какая ещё к чёрту команда?! Не было же людей! Не было!», – нервно вышагивая по комнате, причитал Кэтсу. Тогда он сказал про команду не подумав, чтобы от него наконец-то отвязались, и даже немного посмеялся потом со своего остроумия, но сейчас, когда перспективы похоронить сольную карьеру волшебника и перейти в предначертанную отцом команду уже не казались такими призрачными, парню было совсем не до смеха. Признаваться отцу во лжи? Тоже не вариант. Кэтсу всё ещё думал, что Мичайо ни о чём не подозревал и искренне хотел для него только лучшего, поэтому решил до последнего оттягивать момент и хранить молчание. Стыдно было пускать все старания отца коту под хвост, расстроится ведь, да и сам волшебник будет потом долго мучиться угрызениями совести. Тогда он ещё не знал, что мастер догадался обо всём ещё с первой фразы за столом и сейчас спокойно наблюдал за его тревожными метаниями из комнаты в комнату, еле сдерживая смех.
Кэтсу наконец остановился возле старого фортепиано и, медленно выдохнув, постарался собраться с мыслями, но его тут же прервал тихий скрип дверной ручки, не предвещающий ничего хорошего.
– Кэтсу, в чём дело? – донёсся сзади удивлённый голос отца.
– Я не могу пойти сегодня, – наконец прекратив истерику, спокойно ответил волшебник.
– Почему же?
– Я форму со вчера не постирал.
– Я постирал.
– Может у меня голова болит.
– Ничего страшного, – пожал плечами Мичайо. – Придёшь, познакомишься с наставником, ребятами, а потом мы отправимся к Лин, смотреть твою голову.
– Уже и наставник нашёлся?!
– Да, как раз вчера утром.
– О боже… – страдальчески протянул Кэтсу, падая на диван.
В комнате зависло минутное молчание. Волшебник лежал, устремив опечаленный взор в потолок, Мичайо стоял в дверном проёме и молча ожидал конца его истерики. Команда есть, наставник есть, во лжи признаваться уже стыдно – ситуация безвыходная. Они бы вдвоём молчали ещё долго, но, к счастью или к сожалению, их напряжённую тишину прервал уже порядком уставший от этой «трагикомедии» мастер.
– Кэтсу.
– Что?
– Любые поступки имеют свои последствия, попытка соврать мне – тоже.
– Так ты всё знал, – прикрыв глаза, то ли обречённо, то ли облегчённо от только что сброшенного груза совести вздохнул юноша.
– А у тебя когда-то получалось мне соврать? – вопросительно вскинув брови, усмехнулся Мичайо.
Волшебник стыдливо отвёл взгляд и, недовольно цокнув, замолчал. Очередная попытка перехитрить отца обернулась для него грандиозным провалом, грандиозным настолько, что теперь ему придётся расплачиваться за него минимум девять лет, а может и больше. Сердце билось часто и громко, волнение и тревога вырастали в настоящий страх, но Кэтсу не хотелось этого признавать.
– Ты уже взрослый и должен понимать всю важность командной работы, – устало вздохнув, продолжил мастер. – Тем более, посмотри, удача повернулась к тебе лицом.
– Спиной, – перебил его взволнованный юноша. – Хотя, судя по обстоятельствам, не спиной даже, а задницей. Полной задницей на десять несчастных лет.
– Нет, лицом. Команда сама нашла тебя, да и наставник вам достался блестящий.
– Кто?
– Клеменс Фрай, ты его отлично знаешь.
– Да нет! Ну не может же быть всё настолько плохо! – закрыв лицо ладонями, заунывно взвыл волшебник. – Нас будет вести человек, менявший мне пелёнки! Как мы будем друг друга воспринимать?
– Ты думаешь он один в гильдии тебе пелёнки менял? Когда я уезжал с отрядом, тебя по очереди с рук на руки передавали. И что? Никто тебя не воспринимает?
В комнате зависла неловкая пауза, Кэтсу то ли в ужасе, то ли в смятении посмотрел на отца.
– Ты серьёзно?!
– Абсолютно.
– О боже мой!
Кэтсу окончательно отвернулся от отца и, утопив лицо в подушке, натянул до ушей покрывало.
– Одевайся. Через десять минут ты должен быть на главной арене.
– Давай честно, – откуда-то из-под покрывала донёсся жалобный вздох. – Я не смогу ни с кем из них поладить.
– Не говори о том, чего ещё не пробовал.
Мичайо сдёрнул покрывало с траурно погрёбшего себя под ним юноши и, похлопав бедолагу по плечу отправился по направлению к двери.
– Нужно знакомиться с новыми людьми, – продолжил драму волшебник. – А ты и сам знаешь у меня с этим…
Мастер вопросительно взглянул на сына, Кэтсу снова отвёл взгляд.
– …проблемы.
– Послушай меня, Кэтсу, многие проблемы в жизни решаются обычным поднятием задницы. Иди и одевайся.
Занавес. Очередной спор с отцом закончился для волшебника провалом. А ещё говорят про него: «Гений, гений…».
«Нет, нет, нет! Я же не могу опоздать!», – повторял у себя в голове Эмиль, судорожно спускаясь по лестнице. Это же надо! В трёх соснах и потерялся! Мичайо попросил его занести бумаги к секретарю, чей кабинет находился на неизведанном Эмилем таинственном втором этаже. Кабинет секретаря-парень-то нашёл, а обратную дорогу забыл напрочь. Вот и петлял он по коридорам, мечась от одной двери к другой, в надежде на то, что лестница сама его найдёт. Теперь же, после сего увлекательного квеста, волшебник пулей летел на склад, по поручению всё того же человека, моля всех на свете богов, чтобы не опоздать к назначенному времени. В противном случае, на первую тренировку он отправится не в прочной красивой форме, сшитой по заказу на его размер, а в обычных джинсах. В них же и сгорит в первом же волшебном спарринге и земля ему, как говорится, мягкой перинкой.
Двери с громким стуком распахнулись, влетев со всего размаху в и без того побитые стены, сидящая за столом экспедиторша вздрогнула, чуть было, не выронив из руки овсяный пряник. Пожилая женщина поправила съехавшие на нос очки и, переведя взгляд в сторону дверного проёма, увидела только что явившегося сюда запыхавшегося юношу.
– Господи, – недовольно вздохнула она, откладывая пряник в сторону. – Ходить спокойно по коридорам не научился ещё?
– И-извините, – неровно дыша, кивнул волшебник.
– Давай быстрее, мы через десять минут закрываемся. Чего хотел?
– Но склад работает ещё два часа, если смотреть по распорядку…
– А у меня свой распорядок, – перебила его экспедиторша. – И через десять минут обед у меня. Понятно? Чего хотел?
– Мастер послал, форму забрать.
– Какую форму?
– Тренировочную, наверно, – неловко улыбнувшись, пожал плечами Эмиль.
– А какаю ты ещё хотел? Конечно тренировочную, до боевой не дослужился ещё.
– Но вы же сами спро…
– Поумничай мне тут! – снова оборвала его пожилая женщина. – Фамилия.
– Флёрфиа.
– А, ты этот, граф который.
Волшебник раздражённо вздохнул, а экспедиторша, медленно вставая со стула (так медленно, что казалось она вот-вот заскрипит), бросила свой грозный взгляд сначала на печенюшку, потом на Эмиля, словно тот намеревался её украсть и, шаркая тапочками по старому кафелю, исчезла в бесконечных стеллажах с коробками. Прошла минута, две, три, пять… На седьмой минуте Флёрфиа уже заметно занервничал, потому что, судя по её внешнему виду, вариант гибели старухи в стеллажах не казался таким уж невозможным, но, спустя десять минут, толстая фигура в обтягивающей малиновой кофте, снова появилась у стола с мягким белым пакетом.
– Понаехали тут графы всякие, – презрительно взглянув на Эмиля, сморщилась экспедиторша. – Не сидится вам в своих столицах, съезжаетесь на остров и мусор с собой везёте.
– Но я…
– Знаем мы вас, знаем, не оправдывайся. Иди, вон, мерей лучше форму, у тебя не так много времени.
– Хорошо, – как можно дружелюбнее постарался улыбнуться Флёрфиа. – А где у вас примерочная?
– Примерочная? – усмехнулась старушка. – Ты ж мой золотой! Ишь чего, примерочную ему подавай! Картонку за шторкой видишь?
Эмиль с опаской посмотрел сначала на грязную засаленную шторку, потом на экспедиторшу и, нервно сглотнув, кивнул.
– Вот туда иди. Шевелись, давай, на обед опаздываю из-за тебя.
Преодолев желание вылететь к чёрту и с этой картонки, и из этой гильдии, Эмиль всё же переоделся и, взглянув на себя в зеркало, с облегчением вздохнул. Одежда села, как влитая, а это значило, что больше в этой страшное место под названием «общий склад» он не вернётся никогда. По крайне мере, до следующего года точно.
Форма была чёрного цвета и, к сожалению , Эмиля, прекрасно обтягивала тело во всех местах. Ткань для изготовления тренировочной одежды использовалась особая. Она только с виду казалась хлипкой и ненадёжной, но на деле прекрасно отражала и огонь, и свет, и электричество, ещё и давала дополнительную защиту в виде отличной противоударности. На ногах красовались длинные чёрные ботинки с жёлтой шнуровкой и подошвой, под ними – жёлтые гольфы, чтобы не стереть ноги долгой ходьбой. Штаны, к слову, были тоже какого-то приглушённо-жёлтого оттенка. Юноше было весьма непривычно видеть себя в этом цвете, потому что до поступления в «Крылатый призрак» форма его, что парадная, что боевая была исключительно в фиолетовых тонах.
Каждой гильдии на совете присуждался свой цвет. У Нотного стана это был фиолетовый, у крылатого призрака – жёлтый, и так далее, далее… Поэтому, в новой гильдии, Эмилю приходилось тяжело, уж слишком здесь всё было другое и непривычное.
На плече изящно облегающей формы блестел серебристый значок с буквой «E» – его честно, как он думал, заслуженным рангом. На спине же, красивой золотистой вышивкой, красовались два больших, блестящих на свету крыла. Флёрфиа разглядывал бы себя ещё долго, но его уже через пару минут прервал противный старческий голос.
– Уснул там?
Эмиль выругнулся про себя несколько раз и, резким выдохом сбросив с себя злобу, открыл шторку.
– Нет, я закончил.
– Красавец какой! – улыбнулась экспедиторша. – Ну-ка покрутись. Нет, ну точно на тебя шили!
– А штаны точно должны так облегать? – неловко улыбнулся юноша.
– Конечно.
– Зачем этот цирк, – недовольно отвернувшись, шепнул себе под нос Эмиль.
– Дурачок что ли? – усмехнулась старушка, снова усаживаясь за чаепитие. – Во-первых, чтобы всё закрыто было, во-вторых, обтекаемость лучше, а в-третьих, чтобы не цеплялось ничего нигде и движения свободные были. Зацепишься где-нибудь, ногу потянешь, и мастер отвечай за тебя?
– Ну…
– Ой, знаем вы вас! – не дав ничего сказать, снова перебила его экспедиторша. – Думал будешь в балахонах бегать, шляпах и мантиях? Голову хоть иногда включай, ей Богу! Ещё скажи, что девчонки в бой пойдут на каблуках и с голым пузом. Дуй, давай, куда так торопился, у меня и так из-за тебя обед задерживается.
Флёрфиа кивнул ей в знак благодарности и, скинув в пакет свою старую одежду, выбежал со склада, второпях не закрыв за собой двери. «Невоспитанная молодёжь», – недовольно вздохнула старушка и, закатив глаза, снова отложила пряник, чтобы призакрыть распахнутую Эмилем дверь.
Арена – место сражений, побед и проигрышей. Место, где маленькие неуклюжие волшебники превращаются в окрепших повзрослевших солдат. Мощная бетонная громадина, величественно возвышающаяся над небольшими рыбацкими домиками, была видна из любой точки острова и с виду напомнила большую округлую коробку без окон и дверей. Простым гражданам вход туда был открыт только по праздникам, для просмотра показательных выступлений, в отличие от волшебников. Для них это место давно уже стало повседневной рутиной, состоящей из зачётов, тренировок и спаррингов.
Последние два дня Эмиль смотрел на неё с восхищением, с каким-то особым трепетом ожидания, как ждут похода в первой класс маленькие дети, с нетерпением предвкушая момент своего первого появления на чужой, пока ещё не знакомой ему арене. И вот тот день настал. Тот важный и долгожданный день, в который Флёрфиа, несясь сломя голову, опаздывал. Узкие коридоры, серые стены, и повороты, повороты, повороты… Господи, да сколько же их тут?! Еле поспевая за цветными указателями на стенах, Эмиль наконец-то добрался до заветной двери, но открыв её, на секунду остановился. Эта была не та дверь.
На него крайне недоумевающим взглядом смотрел, подтягивающий гольфы Тхи Мин. Рядом, в одних штанах, с бутылкой воды, приставленной ко рту, такими же удивлёнными глазами уставился на влетевшего в комнату и Кайл, который, по всей видимости, ещё секунду назад собирался пить.
– Привет ребята, – быстро вылетело из уст Флёрфиа. – Я где?
– Ты в раздевалке, – растеряно пожав плечами, улыбнулся азиат. – Куда ты так спешишь?
– Мне на арене нужно быть через две минуты. Дорогу не подскажете?
– Во, – кинув бутылку на спортивную сумку, усмехнулся Кайл, показывая рукой в сторону двери на другом конце раздевалки. – А тебе зачем на арену?
– Тренировка, – неловко улыбнувшись, кивнул волшебник.
– Командная?
– Да.
– Так до неё ещё минут пятнадцать, разве нет? – снова встрял в разговор, сидящий рядом волшебник.
Мин, озадаченно вскинув брови и кинул взгляд в сторону кудрявого волшебника, Кайл, прочитав в них немой вопрос, снова усмехнулся.
– Нет, Мин, ты всё правильно говоришь. Эмиль, похоже у тебя спешат часы.
– Ох, Боже, – устало вздохнул Флёрфиа.
Кайл тихо рассмеялся и, похлопав приятеля по плечу, вернулся к своим делам.
– Не парься, с кем не бывает. Можешь, вон, пока с Мином пообщаться, он как раз уже переоделся.
– А тебе не мешало бы поторопиться, – завязывая шнурок на высоком чёрном ботинке, упрекнул его азиат.
– Не боись, не опоздаем, – усмехнулся Кайл, натягивая на себя ярко-жёлтую футболку. – А если и опоздаем…
