Елена Альбертовна Жукова "Чужая рука на запястье"

Глава 6

Обед был отвратительным, но я так хотела есть, что отварной рис, похожий на липкую скомковавшуюся массу, проглотила в одно мгновение. За время прогулки соседка моя исчезла, и обедала я в гордом одиночестве, глядя в окно.

Уже придя в медпункт, я вспомнила цель, с которой мы с доктором шли к полковнику. Сопровождающего ни один из нас не попросил. Да какой там, попросил, даже не вспомнил. Я выдохнула и потянулась за стаканом с несладким чаем. Гадость какая.

Время после обеда тут полагалось проводить лежа, о чем мне и доложила вошедшая Полина.

– Приятного аппетита, – доброжелательно проговорила она, – а я к вам с новостями.

Я удивленно допила остатки бурды из стакана и слезла с облюбованного подоконника.

– Что случилось на этот раз?

– Наш доктор, лейтенант Грунчев, обедал сейчас с полковником Савиным и другими офицерами. О вас говорили. Доктор рассказывал, что полковник даже хвалил вас. Говорит, сразу видно, что вы опытный журналист. Вон как все разглядели в части. Я даже спросить хотела, чего вы такое разглядели?

– Да ничего, что все в порядке здесь, – отмахнулась я, поражаясь логике полковника.

– А еще сопровождающего вам выделили, чтоб в город свозить. Вы ж там ненадолго. А ему как раз в город нужно. Вот он и вызвался. Сам вызвался, между прочим.

Полина подняла наставительно палец, а у меня по спине прошелся холодок предчувствия.

– Кто же это такой заботливый?

Полина весело посмотрела на меня.

– А то сами не знаете? – она расплылась в улыбке. – Он, доктор говорил, даже начштаба обошел. А ведь тот должен на казенной машине сегодня в военкомат ехать. Так нет. Не пустил. Сам, говорит, отвезу. Пригляжу. Все ж я ее нашел, на мне и ответственность.

Я сжала зубы, чтобы не выругаться. Вот, значит, как, Рокотов? Ответственность? Нос свой любопытный ты засунуть хочешь. Кровь я там сдам, может чего и покажет? Глядишь, еще какое «обследование» придумаешь. Шиш тебе.

– Да я как-то подумала, что рановато в город собралась. Полежать надо, наверное. Плечо разболелось и слабость что-то накатила, – решила я отвертеться от поездки, укладываясь для правдоподобия на койку.

– Да что вы? Болезная. Так тем более. Надо в город скорее ехать. Вдруг системки наши не вымыли из вас эту гадость. Где вы только ее нахватались? А у него машина, не то, что наши развалюхи, в миг докатит, к ужину уж вернетесь. И ехать там, наверное, удобно. Он и сиденье откинет, я скажу.

– Нет, – я аж подскочила, – не надо мне никакого сиденья. И чего это меня одну в город возить? Вон соседку мою захватить можно. За один раз двоих сразу.

– Машку-то? А чего ее везти? Она уж дома, небось, – Полина хмыкнула, присаживаясь ко мне на койку. Панцирная сетка с матрасом просела почти до пола. Медсестра оперлась рукой о матрас и наклонилась чуть ко мне, – А ты чего? Боишься его, что ли?

Я вытаращила глаза.

– Вот еще, боюсь. Просто ехать не хочу. Анализы не люблю сдавать и плечо болит.

Полина снова села прямо, разглядывая меня.

– Ну-ну, – проговорила она, – значит, понравился, но не твоего поля ягода. Да?

Она поднялась, рассердившись.

– Конечно, все ж олигархов ищут. Я думала хоть журналисты честные люди, а тож, богатых подавай. Где ж на всех богатых найти?

Она шла, не оборачиваясь, и ворчала. Даже из коридора слышались ее тихие причитания.

Я закрыла глаза и прислушалась к себе. Пожалуйста, ну пожалуйста. Пусть уже зажужжит внутри. Пусть меня закинет хоть за сотню миров, только бы не ехать с этим странным, дотошным, вредным капитаном. Но внутри стояла звенящая тишина. Стало обидно. В прошлый раз, когда меня хотела убить сумасшедшая медсестра, желание осуществилось, а сейчас нет.

Я рассердилась. И что мне делать? Ведь он не цветочками будет со мной любоваться. Он вопросы свои задавать будет. И что отвечать? Все ту же версию. А она, как дуршлаг полна дыр. Первое. На чем я ехала? На машине. Допустим. Где теперь машина? Украли. Кто? Разбойники? Пираты? Не знаю. Ладно. Как я с ними встретилась? Где? В гостинице. Ехала издалека, на ночь заселилась в гостиницу. Пошла поужинать в местное кафе. А там эти двое. Двое? Как выглядели? Один высокий и худой. Второй маленький и полный. Бред. Обычно они выглядели. Как отравили? Подсыпали что-то, наверное, в чай. В принципе, неплохая версия.

Я вздохнула, открыла глаза и вздрогнула. Капитан стоял около койки, и я могла поклясться, что не слышала ни звука, так тихо он подкрался. Он переоделся в гражданскую одежду, она ему шла гораздо лучше формы.

– Вы напугали меня, – призналась я.

– Вы тревожно спите, – он даже не извинился, – что совесть мучит?

Гнев поднялся в душе.

– Что вам от меня нужно?

– Правда, – он помолчал, наблюдая за тем, как я гневно соплю, потом протянул свою руку. – Вставайте, пора ехать, если хотим засветло вернуться.

Я проигнорировала его ладонь.

– Я не поеду с вами.

– Почему? – голубые глаза смотрели насмешливо. – Боитесь?

– Вы меня раздражаете.

– Вы меня тоже, – констатировал он, – но ваше плечо нужно полечить.

Я покачала головой.

– Мне говорили, что начштаба тоже едет в город… Какого черта вы делаете?

Капитан Рокотов наклонился и, подхватив меня под руку и под коленки, поднял с кровати. Я честно сопротивлялась. Точнее пыталась. Но с моим плечом особого выбора в способах сопротивления не было. Остановилась на том, что обхватила капитана за шею, чтобы не сверзнуться и гневно прожгла его взглядом.

– Отпустите меня сейчас же! – захотелось нажать на электрошокер, но тогда бы я, мало того, тоже оказалась на полу, так еще и выдала бы себя с головой. К тому же нос мой вдруг учуял его запах и внутри совершенно некстати проснулось желание. Он искоса посмотрел на меня и я, схватив ртом воздух, отвернулась.

Капитан пересек широкими шагами комнату и вышел за дверь. Полина, выглянувшая из кабинета на звук нашего спора, расцвела в улыбке.

– Ох, капитан Рокотов, да вы романтик, – протянула она, умильно глядя на нас.

– Принесите направление, пожалуйста, – не обратил тот внимания на ее слова, – а то у меня руки заняты.

Я с отчаяньем посмотрела на Полину. Но та, мило улыбаясь, помахала мне в след рукой. Капитан, открыл дверь плечом и вынес меня на улицу, благо в это послеобеденное время совершенно пустую.

Оказавшись усаженной в его черный автомобиль, я насупилась. Он вытянул ремень безопасности и, словно нарочно, потянулся, чтобы его застегнуть. Лицо его приблизилось к моему и мне показалось, что он сейчас меня поцелует. Даже губы зазудели, требуя невозможного. Его дыхание коснулось моей кожи, заставляя губы раскрыться в ожидании касания. Но тут прозвучал щелчок замка. Ремень был пристегнут.

– Я и сама могла пристегнуться, – заявила я, скрывая разочарование за ворчанием.

Капитан, уже почти высунувшийся из салона, остановился и, буравя меня взглядом, покачал головой.

– Это мой автомобиль. Мои правила. Советую ничего не трогать.

Я закатила глаза. Автомобиль. Видел бы ты мой лёт. Тоска коснулась сердца. От Малыша остались одни обломки. И так как меня нет сейчас там, то даже их, наверное, уже увезли на переработку. Капитан сел за руль, а я тяжело вздохнула.

– Вот и правильно, смиритесь. Все равно будет по-моему, – неверно понял он мой вздох.

– Еще чего? Никогда, – меня возмутила такая самоуверенность.

– Чего тогда вздыхаете? – он повернул ключ и мотор тихо заурчал.

– Машину свою вспоминаю. Где она сейчас?

– Потеряли? – спросил он, глядя на панель приборов.

– Практически, – не стала вдаваться я в подробности.

К машине спешила Полина, неся в руках бумаги. Рокотов опустил стекло и взял их, поднимая стекло обратно. Машина тронулась с места, набирая скорость и Полина осталась позади. Я обернулась и увидела, как она рисует в воздухе щепотью. Наверное, это такое благословление.

Мы ехали молча, Рокотов включил тихо музыку, давая нам обоим время успокоиться и не чувствовать этой неловкости во время невольного уединения. По крайней мере, я так думала. Хотя по его виду нельзя было сказать, что он смущен.

– Зачем вы устроили этот спектакль? – спросила я, когда мы уже миновали КПП.

Он бросил на меня взгляд через зеркало, после повернулся на пару секунд.

– Вы не оставили мне выбора.

Я отвернулась, глядя на мелькающий за окном пейзаж. Деревья сменялись кустами и проплешинами. А те после снова деревьями.

– Расскажите мне все, как было. Я должен знать.

Я готовилась к вопросам, напору, угрозам и совершенно растерялась, услышав просьбу. Разглядывая его лицо, я задавалась вопросом, зачем ему это? Очевидно, что я не шпион. Тогда какая разница? Что такого важного в моей истории, что он не может ее отпустить?

– Зачем вам это?

Он молчал, невольно хмурясь. И вдруг повернул руль, сворачивая с трассы на проселочную дорогу.

– Куда?

– Потерпите, скоро все поймете.

Скорость он снизил, дернув рычаг, и принялся петлять, выбирая высокие места среди засохшей волнами земли. Машину качало и порой меня так дергало, что я порадовалась ремню безопасности. Плечо от этого дерганья разнылось. Он искоса посмотрел на то, как я поглаживаю руку и снизил скорость еще, заставляя машину медленно и тяжело пробираться по кочкам. Колея шла через редкий лесок и вскоре вывела на широкую, открытую всем ветрам площадку размером в целый Центр. Рокотов остановил машину. Он вышел, обошел капот и открыл мою дверь.

– Выходите, – заявил он и я, боясь, что он вновь примется меня собственноручно отстегивать, быстро нажала на кнопку, сдерживающую ремень безопасности.

– Что происходит? – настороженно спросила я, выходя из машины.

– Пойдемте, – он взял меня за руку довольно осторожно, едва придерживая за пальцы.

Я сделала пару шагов и остановилась.

– Почему я должна вам доверять?

Он повернулся и вдруг, хохотнув, вновь потянул меня за собой. Мы шли недолго. Около невысокой кривой молоденькой сосны капитан остановился. Трава на небольшом пятачке была примята, а дальше стояла почти по щиколотку.

– Знаете, где мы?

Я огляделась и покачала головой.

– Это полигон. Ребята тренируются тут, стреляют, выполняют прыжки. Там дальше стоят вышки тренажера, – он кивнул куда-то, и я машинально посмотрела в сторону виднеющихся металлических опор.

– И что? Это должно мне помочь в написании статьи? – не понимала я к чему он клонит.

Он присел, погладил траву рукой, как мне показалось с нежностью и посмотрел на меня снизу вверх. Лицо его было в тени, но я залюбовалась его чертами. И в животе аж заныло от вида загорелой шеи и мышц спины, плеча, обтянутых футболкой.

– Здесь я нашел вас той ночью.

Я вновь посмотрела на примятую траву, потом по сторонам. Конечно, сейчас при свете дня место выглядело совсем по-другому, да и тогда, с земли я ничего толком не разглядела. Но все же мне показалось, что капитан не врал. Он поднялся, наблюдая за моими жестами.

– Вы бредили, – сказал он, – потом, в больнице. Нет, здесь тоже пытались что-то сказать, но я не мог разобрать что. И я хочу… – он неожиданно протянул руку и отвел прядь волос с моего лица, заправляя за ухо. Во рту стало сухо, я посмотрела на его губы и тут же отвела взгляд, делая вид, что осматриваюсь. Какого черта, Эйри? – Я хочу понять, что с вами произошло. Кто вы? И за что вас так? За что накачали и бросили здесь умирать? Ведь если бы мы не наткнулись на вас тогда, если бы не пошли повторно проверять, если бы Кит не почуял вас, вы бы умерли.

– Кит? – я недоуменно посмотрела капитану в глаза.

– Наш пес.

– Пес. Ну да, кто-то тогда лизал мне руку. Я подумала, что меня хотят съесть. Вы покажете мне моего спасителя?

Я спросила и подумала. Зачем? Зачем просить о том, чему не случиться? Завтра меня здесь ведь не будет. Капитан сощурился от солнечного света и улыбнулся.

– Покажу. Если расскажете, что произошло.

Я вздохнула.

– Я не слишком хорошо помню подробности.

– Журналист с плохой памятью? Это что-то новенькое. Пойдемте в машину. Пора ехать, если мы вообще хотим успеть в госпиталь.

Я кивнула. Нужно было уходить. Но что-то держало меня здесь. Снова осмотрела полигон, место, куда меня выбросило. Взгляд зацепился за блеск в примятой траве. Я обошла капитана и наклонилась, поднимая маленькую бусину.

Рокотов подошел ближе, рассматривая мою находку.

– Ваша? – спросил он.

Я кивнула, крутя в пальцах ровный металлический шарик. Мой навигационный маячок. Я даже не почувствовала, как он выпал из браслета. Зажав его в руке, я вложила пальцы в протянутую капитаном ладонь, позволяя ему повести меня за собой.