К воротам вела широкая аллея, усаженная по обеим сторонам акациями и сиренью. «Весной, должно быть, тут буйство красок!» – Иатрагор вообразил цветущие ветви.
– Надеюсь, не надо напоминать, что в присутствии слуг, а они её будут сопровождать, ни в коем случае не стоит заикаться о наших с ней… Ну это… – Марк хитро подмигнул.
– Марк, клянусь Юпатой, я тебе… – злобно ответил Иатрагор.
– Мне надо было убедиться, – Марк перебил его дежурной фразой.
Виконтессу пришлось ждать больше часа. Она прибыла верхом в сопровождении трёх слуг и трёх рыцарей в чёрно-жёлтых сюрко.
– Не случилось ли чего в отсутствие достопочтенного графа, ваша милость? – спросила Аделина тонким голоском.
Женщина в тёмно-синей тунике показалась Итарагору совсем невзрачной. А сиреневый неопрятный плащ, накинутый на плечи, только подчёркивал её неказистость. «До Алкмены ей далеко. До Алкмены любой далеко», – с грустью вспомнил знахарку Иатрагор. Но Аделину было жаль. Марк попользуется ею и забудет, искалечив ей жизнь, – за измену она заплатит дорого.
– Его сиятельство может спать спокойно. Здесь ни один комар не летает без моего ведома, – Марк поклонился виконтессе.
Иатрагор много раз слышал бессовестное вранье, но такое – впервые.
– Кто этот юноша с вами, ваша милость? – виконтесса перевела взгляд на Иатрагора.
– Это Юлиан. Юлиан из Ираитира, – уверенно врал Марк. – Прошу в дом, миледи!
Иатрагор отстал – ему наскучило переливание из пустого в порожнее. А Марк неторопливо вёл виконтессу вперёд и с упоением рассказывал небылицы, размахивая руками. Иатрагор украдкой взглянул на лица охранников – ни тени подозрения.
Перед домом Марк и Аделина остановились, напряжённо перешёптываясь. Маг посматривал по сторонам, задерживая взгляд на Иатрагоре. Минуту спустя Марк подозвал его.
– Поверить не могу, что ты передал кому-то мой подарок! – прошипела виконтесса.
– Я одолжил, Аделина, одолжил медальон моему другу. Ему сейчас он нужнее! – Марк покраснел.
– Как бы это не называлось, мне он нужен! – Виконтесса упёрла руки в боки. – Хотя бы на месяц. Мой суженый стал спрашивать о нём.
– Ат… Юлиан, отдай ей медальон! Ну не смотри на меня так! Я что-нибудь придумаю.
Иатрагор неохотно снял с шеи медальон.
– Я так и знал! Я так и знал! – раздался сзади знакомый, но гневный голос.
Глаза виконтессы округлились, в них читался ужас. Марк и Иатрагор обернулись: в двадцати шагах стоял Эрих с обнажённым мечом.
– Мою жену, значит, здесь «того», да? – голос Эриха дрожал от ярости.
Марк удивлённо посмотрел на Аделину. Рыцари склонили головы перед Эрихом.
– Достопочтенный граф, приветствую вас! – сказал командир рыцарей.
– Граф? – воскликнул Марк. Он ещё раз посмотрел на Аделину. – Но ведь это не твоя жена.
– Виконтесса с графиней близняшки! – порадовался своей догадке Иатрагор.
Марк вопросительно посмотрел на виконтессу. Аделину кивнула.
– Вот так вот, да? – всё сильнее распалялся Эрих. – Вот так вот ты со мной, благоверная! Мой подарок передарила любовнику! Большего оскорбления и нанести нельзя! Вам обоим не сносить головы!
Виконтесса побелела, не в силах произнести ни слова.
– Эй, сопляк, в сторону, и я тебя пощажу! – крикнул Итрагору граф.
Внутри принца заклокотала ярость.
– Прошу всех успокоиться! – заговорил Марк. – И я не причиню никому вреда… эй…
Маг упал как подрубленный и ударился лицом о землю. Позади Марка стояла служанка с кочергой в руках. Её безумный взгляд теперь вонзился в принца. Она замахнулась, но Иатрагор без труда перехватил кочергу и оттолкнул служанку. Женщина отлетела на несколько шагов.
– Скажите ему, кто вы! – прикрикнул Иатрагор на виконтессу.
– Э… Я… – Аделина смотрела на меч приближающегося Эриха.
Эрих набросился на принца. Иатрагор отпрыгнул – остриё пронеслось перед лицом. Граф рубанул справа. Принц нырнул под клинок и ударил нападавшего кочергой по ноге. Берцовая кость хрустнула, её осколок проткнул кожу и штаны.
– Проклятье! – Иатрагор сначала почувствовал сожаление, что не рассчитал силу. Но вид корчащегося на земле человека вдруг доставил принцу удовольствие и поднял в душе неудержимый раж.
– В сторону, сир! – пробасил командир стражников виконтессы. – Я должен оказать помощь побеждённому.
Два месяца принц улаживал проблемы. Ни о каких записях Мертеберга и речи не шло. В тот день виконтесса заговорила-таки и объяснила графу, что он спутал её с сестрой. И что злополучный медальон передарила Марку не графиня, а она сама. Ведь год назад графиня отдала медальон сестре, а он оказался и ей ни к чему. Иатрагор не сдержал улыбки, когда граф рассказывал, как виконт дарил ему медальон на свадьбу.
Граф не держал зла на принца. Дескать, юноша храбро защищался и ему повезло. Но за попытку ограбить виконта он потребовал денежной компенсации. И принудил найти достойного лекаря. Пришлось просить Алкмену. Когда знахарка ушла, никто, кроме принца, не помнил о её визите, но все диву давались, как быстро граф пошёл на поправку. Это событие навело Иатрагора на простую мысль: стереть воспоминания всем участникам недоразумения. Принц обратился к Эвелине Маргас – чародейке Легиона Иоланды. Только они умели править память и вообще делать с сознанием человека всё, что заблагорассудится.
Эвелина согласилась неохотно. Мол, прошло три дня, поползла молва, и всех знающих не найти. Следы вмешательства станут видны.
– Без скандала не обойдётся, – предупредила она.
Так и случилось. Эвелине пришлось отдуваться больше остальных. Она выкрутилась, изобразив вмешательство потусторонних, но до короля Янниса дошли слухи. Его маги тут же выследили принца и вернули в Арктат. Следом приволокли Эвелину.
Дворец сотрясался от крика короля:
– Кем ты себя возомнил, щенок, чтобы ставить под удар репутацию Арктата? Мою репутацию!
Иатрагор стоял на одном колене, склонив голову. Отец устроил в тронном зале показательную порку в присутствии придворных. Была здесь и Иоланда Виталис. Правда, из-за своей подопечной – Эвелины.
– С какой стати я… – Яннис постучал кулаком по груди. – Я! Должен извиняться перед немытым королём Скамала? А ты, Эвелина?!
Чародейка вздрогнула. Яннис подошёл к ней так близко, что его дыхание она должна была почувствовать даже ушами.
– Уж от тебя я не ожидал такого! – король говорил с ней гораздо мягче. – Вопиющая безответственность!
– Мне нет оправданий, – выпалила чародейка.
– Ваше величество может не сомневаться – Эвелина Маргас понесет самое строгое наказание! – вмешалась Иоланда, стоявшая позади, вместе с придворными.
Яннис ничего не ответил. Он вернулся к принцу:
– Встань!
Иатрагор повиновался.
– Смотри мне в глаза. Смотри, говорю! – прорычал король. – Отныне и навсегда будешь служить на должности псаря. Ночевать до женитьбы будешь на псарне! Ты меня понял?
Принц нервно выдохнул. Вот для чего всё это! Публично унизить. Пусть псарь в почёте у дворян, но не для принца. Где это видано – принц-псарь? «Давно же я у тебя поперёк горла, коль ты на такое решился!» – Иатрагор скрипнул зубами.
– Кто это там гогочет? – Яннис отбежал в сторону. – Смешно тебе, да, Анаксар? А ну иди сюда!
Король решительными шагами подошёл к сжавшемуся королевичу и отвесил такую оплеуху, что тот упал на колени. Яннис схватил Анаксара за шею, протащил по залу и бросил рядом с Иатрагором.
– Столько лет ты не можешь ни усмирить младшего брата, ни найти с ним общий язык! – От крика изо рта Янниса летела слюна. – Тебе скоро быть королём, а ты не научился ладить с людьми! Думаешь, править – это говорить, что хочешь, делать – что хочешь? Значит так, королевич! Ты будешь ночевать на псарне вместе с братом до тех пор, пока Иатрагор не даст тебе добро вернуться в свои покои!
– Да ваше величество! – Анаксар не посмел поднять голову – так и смотрел в пол.
– Но перед этим выследишь эту драную левкроту и передашь стражникам. На рассвете её повесят на глазах Иатрагора. – Яннис вернулся к трону и сел.
– Да, ваше величество, – пролепетал Анаксар, неуверенно вставая с каменного пола.
В душе Иатрагора похолодело:
– Какую левкроту?
–Твою левкроту! – проревел король. – Столько лет я тебе позволял сбегать из замка и водиться с этой скотиной. Я позволил тебе делать всё что душе угодно! Ни один из твоих братьев не обладал такой свободой! И вот она – цена! – крикнул Яннис так, что колонны загудели. – У поступков есть цена. И ты заплатишь сполна, сын!
– Нет! – испуганно ответил Иатрагор.
Яннис встал и с недоумением посмотрел на него:
– Господа советники, не скажете ли: мне показалось, или я в самом деле услышал слово «нет»?
– Его высочество в самом деле сказал «нет»! – ответил советник в лилово-золотой камизе.
– Я не позволю тронуть Кальда! – гневно процедил Иатрагор.
– Кальда? Ты этой скотине ещё и имя дал!
– Только посмейте тронуть его! – принц сжал кулаки.
– Ах ты, щенок! Ты смеешь угрожать мне? Стража! В темницу его.
Изо всех углов тронного зала сбежались рыцари и окружили принца. Оружие достать они не посмели – так и приближались с поднятыми кулаками. Анаксар и Эвелина попятились. «Только не сегодня!» – Иатрагор ударил кулаком в панцирь рослого рыцаря. Верзилу отбросило на несколько шагов. Ещё двое кинулись на Иатрагора, но он ушёл вправо, пробил бородатому в челюсть снизу, рыцарю с гигантским носом – ногой в колено, выбив кость из сустава. На последних троих принц напал сам: кулаком в нос голубоглазому, локтём в ухо толстому увальню, и ногой в грудь длинноволосого.
Что-то тяжёлое опустилось на затылок. Принц еле удержал равновесие. Обернулся.
– Иатрагор, на колени! – потребовал Анаксар, демонстративно сжав кулак.
Но неожиданно на него налетел Ксеногор. Подсёк ногу и повалил на спину. Сверху навалился Филипп. С трудом два брата скрутили старшего королевича.
– Иатрагор, беги! – прошипел Филипп. – Не стой, дубина, его долго не удержать!
– Вы что творите, болваны? – разочарованно выкрикнул Яннис.
Иатрагор побежал. Бежал, словно мог дать отпор магам. Каким бы сильным и быстрым он ни был, от магов не уйти. Против них сила и скорость принцев – ничто. Если, правда, на твоей стороне нет своего мага.
– Сюда, Атра, сюда! – крикнул из-за колонны Марк, когда принц выбежал из тронного зала.
Король есть король. Он не вправе показывать слабину. Иатрагор знал, что дни Кальда сочтены. Это дело принципа. Ни защитить левкроту, ни забрать в другие края – всё тщетно. Кальд всё равно вернётся в арктатский лес. Левкроты не покидают своих владений и вернутся домой из любой точки мира. Что бы принц ни делал, Кальда убьют.
«Я не Иатрагор, если позволю это сделать Анаксару!» – принц вытер слёзы и вынул стилет из ножен. Кальд с интересом посмотрел на блестящий клинок, простодушно приняв его за новую игру.
ГЛАВА 4
За три часа до заката в городском амфитеатре не осталось ни одного свободного места. Предвкушая грядущее зрелище, зрители возбужденно обсуждали турниры прошлых лет, смакуя блистательные победы и кровавые поражения, после которых едва живых воинов тащили в лазареты. Тех, кто не выжил, хоронили на кладбище за городскими стенами, недалеко от западных ворот.
Амфитеатр возвели восемьдесят лет назад. Арена – шагов сто в длину и семьдесят в ширину, и вокруг неё четыре открытые трибуны, сложенные из дешёвого известняка. Под северной трибуной – оружейная и склад хозяйственной утвари. Горожане предпочитают простые развлечения – гуляния, пляски, кегли и кости. Поэтому знать скупилась на оплату зодчих и материалов для увеселительных сооружений, а строители не усердствовали. Едва присыпанная песком арена успевала между турнирами зарасти травой. Изредка в амфитеатре давали спектакли приезжие артисты, но сборов им не хватало даже на еду и ночлег.
То ли дело феерия мечей и топоров.
Открыли турнир конные поединки. Всадники выбивали друг друга из сёдел, копья разлетались щепками, на трибунах взбудораженные зрители спорили до хрипоты, кто выйдет победителем. Дети, воодушевлённые зрелищем, повторяли поединки на улицах города, вооружившись заострёнными палками. Матери разгоняли юных рыцарей подзатыльниками, залечивали ссадины и синяки, но детвора уже на следующий день продолжала бои в более укромном месте.
Через три дня устроитель турнира объявил о начале бугурта. Амфитетатр для такого события непригоден, поэтому битву провели за городом, на специально огороженном поле. По её окончании город гудел. Обсуждали каждый взмах топора, каждую вмятину на доспехах. Правда смешивалась с фантазией, и между гражданами вспыхивали горячие перепалки, каждый с горящими глазами и пеной у рта доказывал свою правоту. Доходило до драк.
Ещё через три дня начались особенные поединки. Не нужен ни титул, ни конь, ни доспехи. Оружие – кто во что горазд. Участники бились рьяно, на пределе мастерства, проливая много крови. Дрались за возможность поступить на службу в гарнизон города, где и деньги, и карьерный рост, и шанс получить не только землю, но и титул. По-другому градоначальник Бадвард Майер, по прозвищу «Клешня», солдат не набирал.
Участники состязания и их оруженосцы расположились за южной трибуной. Воины подтягивали ремни на доспехах, проверяли шнуровку, разминались и молились Юпате и предкам.
– Ваша милость, быть может, кольчужную пелерину наденет? – Франц не без усилий поднял доспех.
Юлиан отказался от наручей и набедренников, надев поверх стёганки бригантину без кольчужных рукавов. Обулся в сапоги с металлической защитой голеней, а на голову водрузил шлем без защиты шеи. Франц пыхтел и скрипел зубами, помогая господину облачаться.
– Нет нужды, успокойся. – Юлиан помахал перед собой мечом и довольный вернул его в ножны: ничто не стесняло движения.
– Вы не боитесь, что вас покалечат?
Взгляд Юлиана скользнул по участникам состязания. Несколько воинов в доспехах с ног до головы, остальные – нагрудник и шлем в лучшем случае. Оборванец в штопаном-перештопаном поддоспешнике возился с деревянным щитом, сколоченным, казалось, из досок забора.
