– Я в норме, не стоит, – вновь отвечает парень на мои рассуждения в голове. – Чего не скажешь о тебе.
И уже начинаю осматривать себя, чтобы понять, о чём Кейдан говорит. Однако не вижу и не чувствую ничего, что могло бы доставлять сильный дискомфорт. Не считая ноющей боли во всём теле от резкого падения. Но когда он приближается и разрывает кусок шёлковой ткани на рукаве блузки до плеча и пытается достать кусок небольшого стекла, впившегося в кожу, я начинаю осознавать, насколько это острая боль, что непроизвольно взвизгиваю.
– У миссис Фисч есть всё необходимое, чтобы обработать рану.
Он отходит к разбитому окну, вместо которого теперь просто пустота. Где теперь почти ничего не граничит между кабинетом и облаками. И где спокойно можно оступиться и слететь вниз, сломав уже не только копчик.
Кейдан осматривает ещё уцелевшие куски рамы и ощупывает там что-то, высовываясь больше на улицу и кивнув кому-то или чему-то внизу. Воспользовавшись случаем, я подкрадываюсь к нему и осторожно осматриваю спину. Вся чёрная рубашка превратилась в рваные лохмотья сзади, видны тёмные мокрые пятна и то, как он постоянно поводит левым плечом.
Машинально я тянусь к его руке, желая утешить, – быть может, поддержать? – но вовремя отдёргиваю руку обратно, прекрасно понимая, что мои сожаления ему даже не по барабану.
– Что это было? – Я встаю чуть позади него, обхватывая себя руками, чтобы унять вновь нарастающую панику и стараясь лишний раз не нарваться на неприятности, чтобы и впрямь не выпасть из окна с двадцать четвёртого этажа.
– Правда.
– Не понимаю, о чём ты, – бормочу я.
– Ты же хотела узнать её. Ну так вот она. Перед тобой.
Ума не приложу, о чём он сейчас говорит.
Как этот непонятный взрыв может мне всё объяснить? Он только ещё больше затуманивает, не давая ни о чём другом соображать.
Откуда он взялся? Кто это сделал?
Или это было случайностью, и где-то просто замкнула проводка?
Думаю, что показаться врачу ему всё же стоит.
– Думай же, Агнесс. Тебя ведь взяли в этот холдинг не только за симпатичную мордашку, – парень не сводит с меня глаз, больше напоминающих хищный взгляд пантеры. Одно неверное движение или слово, и он вцепится мне в глотку в доли секунды, не успев я даже моргнуть.
Кейдан полноценно разворачивается ко мне и складывает руки на груди. Внимание привлекает та, которая была буквально несколько минут назад вся в порезах, но сейчас же обе руки идеально чисты.
Ни намёка на огромный бум в его собственном кабинете, если не считать рваной рубашки.
Но как это возможно?
Я стараюсь быстро проморгаться и посмотреть ещё раз, но ничего не меняется, и уже невольно оглядываюсь вокруг, не привиделось ли мне всё это. Но нет, как всё было в убитом состоянии, так и осталось. Не представляю, сколько выйдет им ремонт за этот…
– Ты уходишь не туда, – вырывает из моих же размышлений Кейдан.
– Куда я…? – Я замолкаю, понимая, что тот вновь ковыряется в моей голове. – Как у тебя так быстро зажила рука?
Мечу взгляд с его руки на его лицо и так несколько раз, пока он не отвечает:
– Ещё.
– Ещё? – удивляюсь я, вскинув брови.
– Что ещё? – Кейдан смотрит мне в глаза.
Нет, он сведёт меня с ума своими головоломками и шарадами.
Но тут в голове проносятся вихрем воспоминания, мысли и некоторые моменты буквально друг за другом, которые раньше казались незначительными. И я впадаю в ступор.
Я вспоминаю, как быстро и ловко он добрался до меня; взять тот спонтанный искусственный обморок или этот чудовищный взрыв, от которого он меня буквально спас. То, как он, в конце концов, может свободно гулять у меня в голове, читая всё, что ему непредназначено. И как быстро затянулись порезы на его теле, из которых уже просачивалась кровь.
Да это бред.
Состроив недоверчивое лицо, уже поднимаю брови.
– Ты что, «Сумерки» пересмотрел? – усмехаюсь я.
В ответ он лишь нервно фыркает и закатывает глаза.
В этот момент дверь в кабинет открывается, и появляется миссис Фисч с белой небольшой коробкой. Глаза её распахиваются от увиденного кошмара, когда оглядывается вокруг, а после чего спрашивает:
– Вы в порядке? Как это произошло? – Она быстро цокает каблуками в нашу сторону, перебирая маленькими ножками, пытается обходить осколки. Уже начиная бегло осматривать меня, а затем Кейдана, тот лишь отмахивается и небрежно кивает в мою сторону.
– Правое плечо.
Миссис Фисч отходит и ставит коробку на диван, полный осколок, невольно оглядывая комнату ещё раз.
– Пойди сюда, милая. Я осмотрю.
Но я не тороплюсь прервать этот зрительный контакт с Кейданом, который, как мне кажется, говорит гораздо больше, чем он сам. Но парень вновь не выдаёт ни одной эмоции, кроме раздражения от моего сравнения. А миссис Фисч всё ещё стоит там и наблюдает за нами, что мне становится неловко, и всё же отвожу взгляд первой, подходя к ней. Женщина открывает импровизированную аптечку и копошится в ней, затем достаёт некий флакончик с мазью, палочку и бинт.
– Придётся потерпеть, рана достаточно глубокая, – предупреждает она.
И начинает наносить мазь тёмно-зеленого цвета. Я стискиваю зубы и отвожу взгляд, чтобы случайно не взвизгнуть от настигшей обжигающей боли, от ощущения которой пробегают противные мурашки даже по голове.
– Почему не красной? – спрашивает Кейдан.
– В её ситуации она, увы, бесполезна.
Я сглатываю от облегчения, когда миссис Фисч уже завязывает узелок из бинта на моём предплечье и немного отходит.
– Спасибо, – искренне благодарю я её. – Не хочу показаться грубой, но не могли бы вы оставить нас ненадолго?
Кейдан ухмыляется, когда та беспокойно и даже смущённо смотрит поверх своих больших красных очков то на него, то на меня. Хочет было что-то сказать, но передумывает и просто забирает свою коробку с лекарствами и медленно пятится к двери, на что Кейдан ей лишь кивает, и та осмеливается закрыть её с той стороны.
Спустя пару минут тишины он решает начать первым.
– Так на чём мы остановились? – И, делая задумчивый вид, резко ахает: – Ах да, на том, что я долбаный фрик, который фанатеет от белок из какой-то там неправдоподобной недовампирской саги.
Он произносит это с таким отвращением и презрением, что его сейчас стошнит, и мне кажется, что моё предположение его даже оскорбило. Но эта ситуация веселит.
Сегодняшний день вообще можно назвать самым увлекательным и развесёлым в моей жизни. Столько событий, как сегодня, со мной не происходило даже за всю мою жизнь в целом.
Но тут в голове вспыхивает ехидная искорка, от которой я не могу сдержать такой же ехидной улыбки даже при всей этой обстановке.
– Так значит, ты всё-таки смотрел эту «недовампирскую сагу»? – я делаю руками знак кавычек, когда цитирую его слова.
Парень стопорится, но молчит. И я разражаюсь тихим хохотом.
Неужели ему настолько понравился фильм, что он возомнил себя вампиром? Я понимаю, когда все девчонки мечтали оказаться на месте Беллы и жаждали найти этого самого Эдварда, пусть он и был лишь персонажем фильма, их ещё можно понять. Но чтобы так впечатлить взрослого парня…
– Прекрати нести всякий бред в своих мозгах, – брезгливо он роняет эти слова, от чего у меня не унимается усмешка.
Но, кажется, его терпение правда лопается, потому что будто по щелчку оказывается прямо напротив меня, сократив между нами достаточно большую дистанцию сквозь широкий кабинет в одно мгновение. От неожиданности я непроизвольно начинаю пятиться назад, пока не упираюсь спиной в дверь и Кейдан не дышит мне в лоб.
Мне начинает не нравиться этот его фанатизм, потому что такой уверенный и нервно-возбужденный взгляд меня пугает.
Да, однозначно пугает.
Быть может, в любой другой ситуации он бы казался привлекательным и даже где-то могущественным, но в этой – нет.
Через несколько мгновений он хватает меня за руку и вкладывает в неё что-то. Он сжимает этот предмет рукой, а затем резко отдёргивает ладонь. И я вижу, как по его руке начинает течь тёмно-красная струйка.
– Что ты наделал?? – я вскрикиваю и выкидываю осколок, который он зажал мне в руку, и хватаю его ладонь, добавляя: – Ты в своём уме или ты хочешь заработать столбняк?!
Однако почти сразу я запинаюсь и замолкаю.
Кажется, мои глаза выпали бы из глазниц, если такое было бы возможно сделать самостоятельно. Но, видя, как глубокая рана постепенно затягивается прямо на моих глазах, я теряю дар речи.
Это что, шутка какая-то?
Так не бывает.
Это невозможно. Просто никак не возможно.
– К-как ты… – После продолжительного молчания и полностью зажившей ладони я всё же отрываюсь от неё и поднимаю голову к нему: – …это сделал?
– Ты знаешь ответ на свой вопрос, так зачем переспрашиваешь? – Он отдёргивает свою руку из моей и вытирает кровь об брюки.
– Потому что так не бывает! Прекрати меня разыгрывать! Это уже не смешно, – раздражённо рявкаю я.
– Не смешно, говоришь? А так достаточно смешно?
Он азартно оскаливается, издавая глухое гортанное рычание, исходящее даже не из его чуть приоткрытого рта, а из него самого, откуда-то из глубин его плоти. И его челюсть начинает меняться. Пара боковых зубов удлиняется и заостряется к низу, превращаясь в два идеальных, острых, как бритва клыка.
И вот теперь я кричу.
Кричу так, что лёгкие сплющиваются от нехватки кислорода, и в груди чувствуется удушливое сдавливание. Но это ничто по сравнению с ужасом, который меня сейчас охватывает. Я хочу убежать, спрятаться и, наконец, проснуться от этого затяжного кошмара, который начинает набирать новые обороты, к которым я совершенно не готова. Не знаю, кому я перешла сегодня дорогу не в том месте, но он явно проклял меня и обрёк на вечные мучения. И что даже возможно, я уже в аду.
Закрывая рот руками, стараясь хоть как-то заглушить свои охриплые вопли, я скатываюсь вниз по стене и не понимаю, что мне делать дальше.
Вампиры?
Серьёзно?
Кто ещё?Русалки да оборотни? Или феи и драконы?
Но я видела своими глазами, как у него выросли клыки и как его серьёзный порез зажил за считанные секунды. Хотя и всё равно не понимаю, как это возможно.
Тогда получается, что все фильмы – правда? Или…
– О вкусовых предпочтениях вампиров тебе расскажет мой милый братец. От меня ты требовала правды – ты её получила, теперь уходим.
Кейдан подбирает мой кардиган с пола, отряхивая от осколков, и направляется к выходу. А я специально мешкаю и не собираюсь идти вслед за ним. И тогда он, не останавливаясь, хватает меня за руку и, поднимая, выводит за собой.
Глава 24
Спускаясь в лифте, я стараюсь держаться от него подальше. Затем горько усмехаюсь своим рассуждениям в голове: «Он же вампир, ему ничего не стоит сломать мне шею и на расстоянии». Не удивлюсь, что и это он умеет в совершенстве так же, как и читать мысли.
И когда до меня наконец доходит, что он действительно умеет читать мысли, то заставляю себя ни о чём не думать, от слова совсем, чтобы сохранить хоть какую-то конфиденциальность в своей голове.
– Это вряд ли сработает, но можешь попытаться, – устало говорит парень, глядя на открывающиеся двери лифта на первом этаже.
За ними уже стоит Кристофер, который, кажется, взведён до предела.
Кейдан выходит первым и грубо впихивает ему мою кофту, после чего быстро исчезает из виду. В то время как его брат с беспокойством смотрит на меня и забинтованное плечо, быстро оценивая, нет ли других повреждений.
Выходя из лифта, я не спешу приближаться к нему, ведь его брат – вампир. Если только они не сводные, конечно.
– Он… твой родной брат? – вырывается у меня, смотря на него с недоверием.
Кристофер улыбается, но улыбка эта подавленная, и неохотно кивает.
– Значит… ты тоже? – машинально делаю шаг назад, опасаясь за свою безопасность уже не только из-за странного взрыва.
Кристофер начинает неуверенно оглядываться по сторонам.
– Мы можем поговорить в другом месте?
Я хочу возразить ему, замотав тут же головой, но парень добавляет:
– Тебе нечего опасаться, я не причиню тебе вреда, Агнесс, клянусь.
Несколько мгновений я просто думаю. Думаю о том, как остаться в живых теперь, когда я всё знаю и когда на улице начинает темнеть.
– Прошу, Агнесс, давай поговорим, – Кристофер тянется к моей руке, но я невольно и немного нервозно отдёргиваю её за спину.
– Прости, но сегодня я хотела бы отправиться домой.
