– Я всё знаю, – отчеканила она, не отводя глаз от Никиты.
– Что, как Ящер? Тоже всё знаешь, всё ведаешь?
– Не совсем всё и не так, как Ящер. Я знаю только какие-то теоретические вещи… Как починить любой сломавшийся механизм, любой прибор. Знаю, как оказывать первую помощь в любой ситуации, по идее я даже могу самолёт пилотировать, но у меня нет практических навыков, только теория, – нехотя ответила Ника. – Да, я знаю практически всё на свете. А наш рептилоид знает детали будущего, это уже знания другого рода.
Чернилов подумал, что это подходящий момент для вызова людей в белых халатах. Ника, насколько мог помнить Никита, никогда себя так не вела. Да, она не особо приятный человек, она не уважает собеседников, считает себя умнее других, но вот такого ещё не бывало. Либо она вступила в сговор с рептилоидом и хотела похитить Чернилова, либо это всё какой-то очень сложный и несмешной розыгрыш. Вероятность обоих вариантов была крайне мала, ведь рептилоид не пошёл бы на такое дело ради никому неизвестного студента. Со вторым вариантом и так понятно, что игра свеч не стоит. Третьего варианта пока не было видно.
– От меня ты что хочешь? – Чернилову показалось, что это самый уместный вопрос сейчас. Откровенный вопрос, на который были шансы получить откровенный ответ.
– Содействие. Помощь. Работа над ошибками. Всё перечисленное мне от тебя нужно, – ответила откровенно Ботва. – Ящер считает, что ты очень сообразительный, а также ты обладаешь неким чутьём, способностью принимать сложные решения без раздумий. Типо это может помочь в будущем, когда мы окажемся в тупике без каких-то намёков на дельнейшие действия.
Пока эти двое стояли в коридоре, к ним подошёл ещё один студент, невысокого роста, одетый в простую повседневную одежду. Синие джинсы, серая толстовка и какая-то совершенно банальнейшая прическа, какую можно сделать одной машинкой. Человек из толпы, неприметный. Он мог бы соревноваться с Ботвой по умению выглядеть невзрачно. Самый обыкновенный студент, с таким единственным отличием от массы всех остальных, что на его лице виднелись следы интеллекта. Это был Макс Акепов, одногруппник Чернилова. Он учился вместе с Никитой с самого начала, с первого семестра. Они были неплохими приятелями, временами тусили вместе, уходя в страшнейший разнос, и выполняли учебные задания тоже вместе. Макс всегда был сообразительнее, лучше адаптировался к преподавателям, часто удачно выкручивался из трудных ситуаций, из-за чего его успеваемость была совсем немногим хуже, чем у Ботвы. Иногда и лучше, но то были частные случаи.
– О, Ника! Никита сейчас не в самой лучшей форме. Не думаю, что он рад твоему вниманию, – заметил Макс с ухмылкой на губах. Он тоже не любил Ботву, так как ему порой приходилось общаться с ней. Всё из-за постоянного необъяснимого интереса Ники к Чернилову. – Ты можешь оставить его мне, а он тебе перезвонит.
Появление Макса было Ботве поперёк горла, она даже смотреть на него не стала. Акепов же встал рядом, занимая своё пространство с достоинством и осанкой настоящего аристократа. Он поправил слегка сбившиеся русые волосы и продолжил улыбаться. Эта встреча и этот день вызывали у него только хорошие эмоции. На тот момент Макс думал, что ничто не способно всё испортить.
– Пошли, нам ещё зеркало отдавать, – заявила Ботва Никите, не обращая внимания на Акепова. Его будто бы и не было вовсе, пустое место вместо Макса.
Акепов ничуть не обиделся, он на другое и не рассчитывал, просто дальше стоял в позе победителя этой жизни, разглядывая нервную Нику.
– Макс, а ты занят сейчас чем-нибудь? – спросил Чернилов, которому очень не хотелось оставаться наедине с Ботвой в ожидании Ящера.
Акепов не был занят. Если бы было наоборот, то он бы тут сейчас не стоял. Ему было только в радость в очередной раз отправиться искать приключения на пару с Черниловым. Вот так, из-за беспечности и наличия большого количества свободного времени, Макс оказался случайно втянут в эту историю.
Глава VII
Дуэт заговорщиков
Хоть это и безумие, но в этом есть метод.
(Уильям Шекспир, Гамлет)
Время очень медленно тянулось на конспиративной квартире Ботвы. Это убежище находилось очень близко к месту учебы, всего в десяти минутах пешей ходьбы от университета. Да, именно конспиративным Никита бы назвал то место, куда Ника привела двух товарищей. Всё как в шпионском фильме из девяностых. Стерильная квартира, в которой нет признаков деятельности жильцов, дешевая мебель, скучные обои, плотно занавешенные окна, старая техника, тайники под съёмными половицами, огромная стена с планами большущего заговора. Верхние части этой композиции на стене прикрепили так высоко, что достать можно было бы только с помощью подставки, либо надо было иметь рост больше двух метров. То есть Акепову точно было не достать. Крепилось всё булавками, по которым с педантичностью натянули как струны ниточки, всё по закону жанра. Не хватало ещё оратора, презентовавшего этот план, размахивавшего руками во все стороны от возбуждения. Но его не было.
В квартире было тесно. Площади там было мало, всего одна комната, совмещенная с кухней, так что три человека были вынуждены находиться в одном месте одновременно и играть друг с другом в гляделки. Чтоб не заниматься этой чушью хотя бы в первые минут десять Никита сразу же подошёл именно к стенду с планом заговора, но Чернилов ничего из него не понял. В центре висела его фотография, от которой расходились нити, соединявшие Никиту с какими-то картинками, листами с текстами, фотографиями людей и не совсем людей, а также с картами местности. Было очень много фотографий президентов крупных стран и директоров мегакорпораций, сборище мировой элиты из списка Forbes. Эта подборка показывала наиболее влиятельных людей. А ещё над фотографией Чернилова висел большой портрет Ящера, смотревшего одним темным глазом с изображения на всех, кто приближался.
– Это ещё что такое? – первый вопрос, который сорвался с уст Никиты.
– Это я с Ящером проработала план, благодаря которому ты сможешь нам помочь. Мы выявили все проблемные места, проделали немалую работу. Целыми днями перебирали такие объемы информации, какие ты за всю жизнь через себя не пропускал. И всё это, – сказала Ника, обводя ладонью стену. – Всё это нам скорее всего даже не пригодится. Проблема в том, что среди тысяч возможных вариантов действий найти нужный для нас невозможно. И Ящер сказал, что решить эту проблему сможешь именно ты, Чернилов. Что только ты решишь эту задачку.
От таких объяснений Никите легче не стало. Голова потихоньку начинала гудеть, Чернилову захотелось упасть в кресло и помолчать хотя бы минуту. Акепов же наоборот встрепенулся, ему всё происходящее пока что казалось забавным.
– Вот это я понимаю… – с восхищением сказал Макс. – Самое время позвонить в полицию и рассказать им об этом месте. Представь, как они обрадуются такой наводке.
Ника зыркнула на Акепова так, будто на месте хотела его между перекрытиями замуровать, но Максу было как-то всё равно. Его эта ситуация только веселила, он не понимал всей серьёзности происходящего. Вы же, когда приходите на какой-нибудь квест, где локацией является подземелье, не испытываете реального страха, какой был бы в настоящих древних катакомбах. Вот и Макс сейчас ощущал себя посреди хорошо поставленной игры с интересной локацией. Особенно большой энтузиазм изучить всё у него появился, когда Макс заметил портрет Ящера. Встреча с рептилоидом стала бы для него первой в жизни. Ну и морда у него была смешная, как из интернет мемов.
– Я думаю, что лучше не стоит сейчас нагонять негатив, – сказал примирительно Никита, глядя на Ботву. – Мне всего-то надо отдать зеркало Ящеру. Может быть, мы пару минут после поболтаем, а потом уйдём. Я уверен, что мы сможем обойтись и без полиции, если все будут благоразумны.
– Да брось, братан. Тут твоё фото на стене в самом центре, – сказал Макс, подходя к стене и тыча в лоб плоскому Чернилову. – Это не нормально. Такой коллаж просто так люди дома на стене не устраивают. О благоразумии и речи быть не может.
Ботва не собиралась молча слушать слова Макса, так что решила поспорить о том, кто из них благоразумнее: человек с подозрительным коллажем на стене или человек, угрожающий вызовом полиции в присутствии хозяина коллажа. Каждый хотя бы раз видел такие конфликты: два человека с трудными характерами спорят обо всём на свете, так как искренне друг друга не любят. И споры эти бессмысленны, так как оба не способны принять позиции друг друга из-за личной предвзятости. Чернилов понял, что эта беседа на повышенных тонах не для него, что Акепов и Ботва нашли себе занятие на ближайшие полчаса. Оставалось просто дождаться Ящера, который должен был явиться сюда в самом скором времени, если верить словам Ники, передавшей обещание рептилоида.
Верить словам рептилоида нельзя, это такое правило. Ну, оно не всегда строго соблюдается, ведь ящеры не могут всё время лгать, они часто прибегают к правде. Просто утверждения, которые никак не проверить, лучше на веру от них не принимать. Но Ящер не солгал, он воспользовался другим приёмом. Рептилоиды очень любят манипулировать словами, что Ящер и сделал. Оказалось, что скорое время наступает не очень-то быстро. Оно вообще никак не наступало. Чернилов просидел полтора часа дома у Ботвы, слушая бессмысленные разговоры Ники и Макса, которые уже даже успели слезть с поливания друг друга словесным поносом из мелочных оскорблений. Теперь Макс разваливал на куски план Ботвы, даже не зная, в чём этот план заключается. Никита только и делал, что сидел в кресле в углу комнаты с телефоном в руках и надеялся на чудо.
Ящер соизволил явиться только тогда, когда у Акепова и Ботвы уже кончились слова друг к другу. После десяти минут тишины входная дверь открылась, и внутрь вошёл элегантный человек с суровым и грубым лицом. Одет он был в стильный чёрный костюм. Первая мысль у Никиты была про сходство со стилем чикагской мафии из прошлого века. У него на человеческой голове была черная шляпа, которую Ящер снял и повесил на крючок для одежды у дверей. Если голова была человеческой, как же Никита понял, что это Ящер? Кожа была слегка зеленовата, а повадки были всё также неестественны. Ящер продолжал по привычке поворачивать голову боком к людям, хотя мог бы смотреть прямо.
– Голова, Ящер! – воскликнула Ботва, хлопая в негодовании себе по ногам. – Мы же это уже обсуждали. Ты не можешь сойти за человека, если ты ведешь себя, как обычно. И что у тебя с кожей?
Ящер ушёл из комнаты. Он подошёл к большому прямоугольному настенному зеркалу в прихожей и стал рассматривать свой лоб, щёки и шею, поочередно разглаживая кожу худыми пальцами на своём вытянутом бледном лице. Он заметил проблемы с цветом и недовольно стал издавать какие-то животные звуки, слегка напоминающие хрюканье.
– У меня без моего зеркальца не выходит наряжаться в человека! – пожаловался рептилоид приглушенным голосом из-за приоткрытой двери в комнату. – Никита Чернилов, оно ещё у тебя?
Рептилоид стремительно ворвался к людям в комнату и встал перед Никитой. Чернилова, как и Акепова, слегка испугала та неестественность в походке, которая продолжала сохраняться у рептилоида. Это словно была кукла в костюме, но никак не живой человек. После своего наскока Ящер требовательно протянул руку к Чернилову, ожидая возврат. Никита неторопливо достал из своего рюкзака вещь рептилоида и отдал, снимая с себя этот груз. Ящер выхватил зеркало с такой скорость, с таким рвением, что, не отпусти Никита ручку, полетел бы вслед за зеркалом в объятья рептилии. Вернув себе во владение зеркало, Ящер начал прихорашиваться. Он стал возвращать себе родную голову. Он умел это делать очень быстро, за считанные секунды, но сейчас он решил не просто сделать красиво, он решил сделать идеально.
Чернилов успел отвернуться, прикрываясь ещё и рукой от такого представления, так что его психика на данный момент смогла остаться целой. Никита, стараясь не слушать звуки, которые происходили при трансформации, смотрел на остальных людей в комнате. Макс застыл на месте, он следил за превращением Ящера в человека с головой рептилии. Ему явно зрелище не нравилось, но из-за шока он не мог пошевелиться. Ника смотрела за всем этим с безразличием, для неё это, по всей видимости, был не первый раз.
– Ну всё, теперь я снова красавец! – заявил Ящер, когда звуки треска и сжатия костей, плоти и одежды рептилоида стихли.
Никита рискнул повернуться назад. Кажется, рептилоид всё же поторопился, или он перенервничал, желая показать себя во всём своём величии. Тело у него теперь было как у антропоморфной ящерицы, он стоял на босых задних лапах в окружении обрывков одежды, в левой лапе было зажато зеркало. Рост у него стал ещё больше, теперь Ящер от пола до макушки был два с половиной метра. Голова Ящера была похожа на ту, что Чернилов видел накануне, но что-то с ней было не так. Чешуя стала как-то крупнее, а сама морда укоротилась и выглядела слегка нелепо. Ящер увидел, что его радость никто не разделил, так что недовольно клацнул зубами и поднял руки к людям, предлагая дать оценки.
– Опять промахнулся, – сказала Ника с манерой знатока в трансформациях ящеров. Никита бы не удивился, если Ботва и теорию о смене внешности рептилоидов знала, просто не могла сама так делать в силу физиологии. – Глаза слишком маленькие, череп немного не той формы…
– Вчера морда была длиннее, – сказал Никита, рассчитывая на благодарность за дельное замечание.
– Зря ты так… – заметила шепотом Ботва и отошла подальше от Никиты, в противоположную сторону комнаты.
Ящер злобно оскалил короткие челюсти. Зубы блестели также, как и вчера, только сейчас они не только удивляли чистотой и остротой, но и пугали. Рептилоид агрессивно ссутулился, раздул ноздри, напрягся всем телом и с неприязнью в голосе заговорил.
– У меня не морда. У меня лицо! И ты должен запомнить это. Я тебе не домашняя зверушка. Не питомец какой-нибудь. И я тебе не друг, чтоб шутки шутить. Относись ко мне уважительно, или эта история для тебя плохо кончится! Тебе и так сильно повезло, что из всех рептилоидов здесь именно я! Другие ящеры не такие терпимые. Запомни, у меня – лицо!
– Не обращай внимания, он душка, – послышались слова со стороны Ботвы. – Врёт только много, не делает то, что обещает, – с явным негативом заметила Ника. – И ещё замечания о его внешности для него очень болезненны, если ты до сих пор не понял. И ладно бы Макс нарвался, он с Ящером ещё не общался. Но ты то, Чернилов…
Ящер немножко успокоился, сделал парочку дыхательных упражнений, справился с гневом и снова обратился к своему зеркалу. Он стал удлинять себе морду. Никита видел, как кожа растягивается у него на морде, становясь светло-зелёной из просто зелёной. Потом он принялся за исправление глаз. Этого уже Чернилов не видел, так как опять отвернулся. Никита посмотрел на Макса и увидел, что того уже сильно мутит.
– Эй, Макс. Ты в норме, дружище?
Акепов промолчал. Он сам без пяти минут был рептилоидом в неудачной маскировке. Макс побледнел, даже немного позеленел. Ему явно было плохо.
– Да, со мной также было. Поначалу на такое сложно смотреть, – ответила вместо него Ника. – Иногда ещё это всё сопровождается страшной вонищей, после которой пару дней нужно проветривать всю квартиру. Запах такой резкий, что глаза слезятся и срабатывает рвотный рефлекс. Такая проблема с запахом случается после очень долгого пребывания в облике человека. Это у него кожа так пахнет, если долго без воздуха обходится. В облике человека у ящеров затруднены все процессы взаимодействия организма с внешней средой. Так что можно сказать, что при очень долгой маскировке рептилоиды тухнут изнутри.
Никита представил себе человека в скафандре, для Чернилова это был наиболее подходящий вариант для сравнения. В летнюю жару на улице под палящим солнцем в скафандре. Оттуда вылезешь взмыленный и вонючий, как рабочая лошадь, уже через несколько минут, а рептилоиды могли носить маскировку целые сутки безвылазно.
– Эй, хватит обо мне нелицеприятные вещи говорить, – потребовал Ящер таким голосом, будто у него язык онемел.
– А ещё во время трансформации он говорить не может. Язык перестаёт слушаться. Естественный механизм сохранения языка от прикусывания, – пояснила Ника.
Рептилоид повернулся носом к Ботве и открыл широко пасть, обнажая свой раздвоенный язык. Он шевелился как ни в чём не бывало, также свободно, как и всегда.
– Жулик, – возмутилась Ника. – Ты сейчас уже ничего в себе не меняешь.
Акепов почувствовал, что его этот цирк больше не забавляет.
– Я отойду ненадолго, – сказал Макс, указывая пальцем куда-то в сторону ванной и туалета. – Мне слегка заплохело.
Акепов, не дожидаясь реакции, просто ушёл. Ботва хотела поначалу пойти за ним, но спустя секунду передумала и осталась в комнате. Макс был не маленьким ребёнком, мог и сам с собой разобраться. Да и что Нике там делать? Держать Макса за ручку, пока он блюёт в унитаз? Ну уж нет. Ботве надо было поговорить с Никитой и Ящером, а Макс в этой беседе был бы лишним. Так что его исчезновение было весьма удобно.
– А зачем здесь Макс Акепов? – поинтересовался Ящер, поглаживая себя по щекам.
– Вероятно, он здесь по той же причине, что ты дал совет Никите пообщаться с Николаевым о конспирологии. Излишняя самодеятельность. У нас опять все планы накрываются. Не знаю, что тобой тогда двигало, но дело уже сделано. Ты вовлёк Николаева, сегодня появился Макс. Знаешь, Ящер, я тут подумала… не имею ничего против Акепова. Он находчивый, это я про него знаю точно. Вполне возможно, что он пригодится, – предположила Ника. – Пусть мы почти ничего больше о нём и не знаем.
– Да? При этом оба мне говорили, что всё знаете… – напомнил Никита из своего кресла в углу комнаты. – Я-то думал, что вдвоём вы знаете любые тайны.
Ботва и Ящер, которые думали продолжить обсуждение полезности Акепова, переглянулись и синхронно уставились на Никиту. Они явно не знали, как правильно дать пояснения, чтобы Чернилов наконец всё понял. Они не волновались, ведь они оба говорили правду, что всё знают. Когда говоришь правду, пусть и немного в нечётком свете, всегда совесть чиста. Проблема заключалась в формулировке. Просто они не обозначили, что значит слово «всё». Пауза затянулась, так что Ящер, как лидер этой пары, открыл пасть и заговорил.
– Это действительно так, мы всё знаем. Всё, о чём есть информация. Но о Максе Акепове информации нет. Ты же не можешь найти данные о несуществующей машине? Вот и здесь примерно такой принцип, хоть тебе сейчас и кажется, что Макс Акепов, в отличие от машины из аналогии, существует. Макс Акепов целиком состоит из случайных фактов, которые всплывают внезапно и только тогда, когда сам Макс Акепов их сообщает. Он – ходячий генератор случайных значений.
Никита покачал головой, вслушиваясь в собственные мысли. Они твердили, что что-то не сходится. Как человек, с которым ты проводишь часы вместе, может оказаться каким-то не таким? Почему про Никиту информацию найти можно, а про Акепова нельзя? Чернилов знал Макса достаточно хорошо, они же общались уже почти два года. И всё же, а что конкретно знал Никита? На этот вопрос он вдруг не смог ответить. Макс и в самом деле выдавал о себе периодически случайные факты, но разве другие люди делают иначе?
Слова рептилоида и Ботвы по-прежнему звучали для Никиты неубедительно, Чернилов попробовал снова всё уточнить, копнув чутка глубже.
– То есть вы не смогли найти о нём информацию? – удивленно спросил Никита. – Вы явно шпионите много за кем. Собрали всё то, что на стене висит, а на Макса ничего не накопали?
– Никита, – осторожно начала Ботва. – Нельзя накопать то, что не существует.
– То есть как не существует?
– Ну, вот так вышло, – с горечью в голосе ответил Ящер. – Никита Чернилов, мы все находимся в одном большом заговоре. Спланированном, обустроенном на нескольких уровнях. С началом и концом. С чёткой целью. Всё пересказывать будет долго, я не стану пока что грузить подробностями. Важно то, что я и Ника Ботва, мы вдвоём собирали информацию, пока ты был недоступен. Копали мы долго, упорно и глубоко. И вот, что мы знаем. Всё на стене. Если коротко, то мы живём в виртуальном мире, а Макс Акепов… это вообще случайный персонаж, у которого даже истории нет. Автор этого мира не удосужился создать такого героя. Если мы являемся полноценными персонажами, то Макс Акепов – всего лишь представитель массовки, он нужен для заполнения мира.
Акепов как раз после слов Ящера вернулся с рандеву с унитазом и оглядел всех в комнате. Люди и рептилоид смотрели на него, будто бы секунду назад за спиной гадости говорили, а появление Макса заставило их прекратить.
– А что все молчат? Я что-то пропустил?
Глава VIII
Объяснение задач
…когда Кролик вдруг вынул часы из жилетного кармана и, взглянув на них, помчался дальше, Алиса вскочила на ноги. Ее тут осенило: ведь никогда раньше она не видела кролика с часами, да еще с жилетным карманом в придачу! Сгорая от любопытства, она побежала за ним по полю и только-только успела заметить, что он юркнул в нору под изгородью.
В тот же миг Алиса юркнула за ним следом, не думая о том, как же она будет выбираться обратно.
(Льюис Кэрролл, Алиса в Стране чудес)
– Ящер, а у рептилоидов есть такая практика, как посещение психотерапевтов? У людей бывает такое, что нужно покопаться в голове и избавиться от проблем. Я вот думаю, что тебе неплохо бы сходить провериться, – без доли сарказма сказал Никита.
В комнате воздух был пропитан напряжённостью. Макс понял, что ему сейчас лучше не лезть в разговор. Нужно было занять себя хоть чем-то, чтобы подавить неловкие чувства и мысли. А потому он пошёл к кофеварке на кухню, разбираться в том, как сейчас сделать латте, и думать, как бы свалить отсюда и больше не видеть заговорщиков. Макс чувствовал приближающуюся опасность, она уже стояла за спиной с улыбкой Гринча от уха до уха и ждала дальнейших действий Акепова. Макс бы прямо сейчас пошёл к выходу, но ему не хотелось сбегать без Никиты, который упорно сидел на своём месте со спокойствием слона.
Инструкции к кофеварке поблизости не было. Удивительно, что тут вообще была кофеварка. Большая, черная, на вид современная, чего нельзя было сказать обо всём остальном. Кухня выглядела так, будто ей не пользуются вовсе уже лет двадцать. Всё чистое, как в старом мебельном магазине. Как может рептилоид содержать в чистоте кухню? Это же ящерица огромная, повезло бы сохранить всю посуду неразбитой. А Ботва бы просто не справилась с готовкой пищи с её-то характером. Выходит, здесь никто не готовил. Макс додумался до такого вывода и уже где-то с минуту глядел на кофеварку, думал о её устройстве, не решаясь начать давить на многочисленные кнопки. Нужно было поднажать, поднапрячься и, воспользовавшись сообразительностью, найти правильную комбинацию. Благо, что смекалки у Акепова было через край.
– Да, у нас тоже есть врачи, которые занимаются душевным здоровьем, – с серьезной мордой ответил рептилоид. – И я регулярно к ним хожу. С этим строго. А вот тебе, Никита Чернилов, может понадобиться такой врач. Понять всё и сразу ты не сможешь. Именно поэтому мы всё продумали, мы пытались дозировать информацию, чтобы тебе было проще её переварить. Такая задумка.
Ботва, которую всё это время, с самой встречи с Никитой, постепенно распирало от негативных эмоций и возмущения, в этот раз уже не выдержала. Её порвало так, что в этот момент Чернилову показалось, что рептилоиду стоит опасаться за красивую морду.
– Мы пытались?! Да ты совсем охренел? Ты мне даже ничего не сказал заранее, ящерица безхвостая! Ты же переигрываешь планы постоянно, как хочешь! А теперь говоришь «мы»! – воскликнула возмущённая Ника, чуть не переходя в истерику. – Какие «мы»?! Я ж тут для тебя просто как декорация! Пустое место! Что-то моё мнение ты не спрашивал, когда в очередной раз нарушил проработанный план! Ты думаешь только о себе и о том, как предотвратить свою гибель! А я тебе нужна постольку поскольку! Должно быть неприятно осознавать, что ты просто исчезнешь из истории по неизвестным причинам, да? Но сейчас у тебя всё хорошо, тебе везёт, у тебя есть неприкосновенность сюжетная! Можно делать всё, что захочешь!
– Тебе тоже везёт, Ника Ботва, – со злостью, с тихим рыком, ответил Ящер, сжимая пальцы в кулаки, скрипя ослепительными зубами. – От тебя толку меньше, чем от этой кофеварки! Ведь она не работает даже! – рявкнул рептилоид и повернулся к Максу. – Эй, человек. Отойди оттуда, будь добр. Кофе в ней ты не сваришь. Поставь нам чайник, пожалуйста, – Ящер взялся за своё зеркало и стал себя успокаивать, поглаживая по морде и шее.
Акепов пошёл ставить чайник за неимением возможности поладить с кофеваркой. Чайник оказался очень большим и пустым, как неожиданно… Тогда Макс решил налить воды и вскипятить его, единственное решение проблемы в такой ситуации.
– Тут воды нет уже пару дней. Ремонтные работы, – с легкой небрежностью заметила Ника, оставляя растерянного Макса стоять с пустым чайником в руках. – Ящер, ты бы знал об этом, если бы хоть иногда бывал тут.
У Акепова у самого голова уже была как чайник со свистком. И вода закипала. Покачивая чайником в руке, Макс пошёл возвращать его на место. Оставалось проверить холодильник, чтобы убедиться, что и там тоже пусто. Если уж получать проблемы, то по всем фронтам, иначе было бы слишком просто.
– У меня чувство, что весь мир вокруг меня сходит с ума, – признался Никита, наблюдая за бытовой перепалкой Ники и рептилоида. – Жизнь за несколько дней стала какой-то безумной. Прекратите уже эту ссору и поговорите со мной нормально.
Своим вмешательством Чернилов напомнил этим двоим, ради чего сегодня происходит сбор. Кажется, Нику и рептилоида связывали уже достаточно долгие взаимоотношения. Оба были готовы друг друга на части разорвать, но они этого не делали. Во многом из-за того, что оба помнили о своих интересах.
Ящер и Ника синхронно посмотрели на Чернилова. Чувствуя перед собой долг дать объяснение Никите, оба встрепенулись, моментально переключились на Никиту и открыли рты.
– Позволь мне, – моментально вскидывая руку в прерывающем Нику жесте, сказал Ящер. – Мир и в самом деле немного сходит с ума. И постоянно. Он прямо разваливается на куски. Если ты поговорил с Артёмом Николаевым, как я и просил тебя, то ты должен был уяснить всего одно: здесь происходит много странных вещей…
– Ага, я заметил, – пробормотал Никита.
– Да, и тебе нужно помочь нам всё это исправить, – встряла Ботва, поворачиваясь всем телом к Никите на своем диване и активно размахивая руками. – Мы тебе сможем объяснить всё в мельчайших деталях по ходу дела. Так тебе будет проще понять, что происходит. И принять…
По разговору с Артёмом, который продлился несколько длинных часов, Никита понял про себя только две вещи: он ничего не знает об обществе конспирологов и их взглядах на всё вокруг, а ещё мир и в самом деле странный. Иногда Тёмыч использовал довольно логичные аргументы, опровергающие информацию о мире. Эти аргументы были не только разумны, но и имели в своей основе научно обоснованные факты. Так что Никита был бы готов согласиться со словами о том, что мир не выдерживает проверки логикой, что он разваливается, если посмотреть поближе, рассмотреть подробности с разных позиций. Но всё же для Чернилова эти разговоры были лишь развлечением, никак не реальным взглядом на мир.
– А до тех пор тебе надо будет делать только одно, – рептилоид полез во внутренний карман своего костюма и вытащил оттуда блокнот с ручкой. Ящер кинул их Чернилову, а Никита с неожиданной для себя ловкостью успешно их поймал. – Тебе нужно будет смотреть и слушать. Чувствовать и записывать наблюдения. Делать всё, что тебе необходимо для запоминания происходящих событий. Все детали важны, помни об этом. Представь, что тебе надо… Получить показания свидетеля или собрать множество фактов для написания книги. Эти твои заметки помогут нам изобличить проблемы, которые портят наш мир. Собрав все данные, мы перейдём ко второй части плана. О ней пока говорить рано. Ну вот, как-то так.
Никита перевёл взгляд с рептилоида и посмотрел на то, что он только что поймал. Ручка, вполне ожидаемо, была золотая. С поворотным механизмом: нужно было вращать половину корпуса относительно другой половины, чтоб показался стержень шариковой ручки. Блокнот был небольшой, он легко помещался в руку Никиты. На обложке, сделанной из грубой толстой белой бумаги, был отпечатан символ, который побуждал Чернилова поскорее спрятать блокнот или же открыть его. Это была черная ваза. Кольца у блокнота, которые скрепляли вместе листы по верхнему краю, также были золотые. Только бумага в блокноте казалась обычной, но Никита бы не удивился, если бы узнал о присутствии микрочастиц драгоценного металла и в бумаге. Вспомнив слова Тёмыча о необычных пагубных свойствах золота рептилоидов, Чернилов с опаской положил их на колени и посмотрел в глаз Ящеру.
– А в чём подвох? Какой эффект у этой ручки?
Ника усмехнулась и решила оставить пояснения рептилоиду. Она пошла помогать Акепову сделать хоть какой-то напиток. Ящер же недовольно посмотрел на себя в зеркало, оскалился и продолжил поглаживать свою морду, что-то мурлыча на родном языке.
– Ящер?
