Татьяна Лисицына "Я не могу проиграть!"

– Ты хотел идти к блондинке, – напомнила я.

– Да ну ее, тебя же ни на минуту оставить нельзя. Нет, я все-таки должен с ним разобраться, – кипятился Вадик, кидая в сторону парня злые взгляды.

– Перестань! От тебя ничего не останется к концу отдыха, если ты будешь обращать внимание на каждого, кто на меня посмотрит, – я потянулась и села. – Как мы хорошо сделали, что уехали.

– Интересно, как твоя мама отреагировала, что ее дочка отправилась на юг в одиночестве.

– Мама с Коленькой, ей нет до меня дела. Вот тебе пример безумной любви двух сорокалетних людей. Их даже смерть отца их не остановила.

– «Любви все возрасты покорны». Не суди свою мать строго. Что ни говори, у тебя было замечательное детство, любящие родители. А сколько детей оставляют в роддомах. Ты никогда не узнаешь, как больно расти, не зная своего отца.

Я посмотрела на Вадика, он говорил о себе. Мы давно дружили, но он никогда не упоминал об отце, а мне было неудобно его расспрашивать.

– Лучше не иметь совсем, чем иметь и потерять, – ответила я.

– Нет, Вика, лучше любить со всей страстью и недолго, чем не любить совсем. У тебя была настоящая семья и это лучше чем ощущать пустоту, понимая, что отца нет. У тебя осталась хотя бы память о том, как он тебя любил, у меня же память о том, что он не захотел меня увидеть.

Первый раз Вадим заговорил так откровенно, но я не была готова сейчас слушать его историю и перевела разговор на другую тему.

– А что ты скажешь маме, когда будешь ей звонить?

– Скажу, что приеду через месяц с молодой женой, – усмехнулся Вадим.

– И она поверит?

– Конечно, поверит, я всегда очень серьезен.

– Ты собираешься на мне жениться? – подняла я брови.

– Как же ты самоуверенна?! Я же не сказал, что приеду с тобой. С тобой мы развлечемся. Ты же ведь не собираешься связывать себя никакими обязательствами?! А есть девушки, и таких большинство, которые ужасно хотят замуж.

Как же я ненавидела его уколы. То он ласковый, то ехидный и от этих перемен можно с ума сойти. В его глазах я выгляжу избалованной девчонкой.

– Собирайся, жених, а то еще простудишься и заболеешь до свадьбы. Уже солнце садится. ? Я встала. Огляделась: – Интересно, который час?

– Без двадцати восемь, – отозвался качок в синих плавках, оглядев меня с ног до головы.

– Спасибо, – нежно пропела я, оценив его мускулатуру.

– Пошли сейчас же, – сгреб меня в охапку вскочивший Вадик.

– А может, еще останемся, закат посмотрим?

Вадик больно стиснул мне руку и зашипел в ухо:

– Хочешь довести дело до драки, продолжай строить ему глазки.

– Да ладно уж пошли, – улыбнулась я. – И отпусти меня, ревнивец.

Глава 7

Мы часто ужинали в маленьком кафе на берегу моря. Один вечер и стал началом взросления. Мы поели шашлыков, выпили местного вина, и Вадик пригласил меня на медленный танец. Музыка плыла под куполом темного неба с яркими вкраплениями звезд. Вокруг нас, на маленькой площадке, тесно прижавшись друг к другу, танцевали парочки. «Эта ночь словно создана для любви», – подумала я, вдохнув сладкий аромат олеандров.

В перерывах между музыкой до нас доносился шум волн, разбивавшихся о берег.

– О чем думаешь? – спросил меня Вадик.

– О жизни. Совсем недавно мне казалось, что я не смогу смириться с маминым предательством и всем остальным, что после случилось. Думала, что эта боль всегда будет со мной, а вот здесь, на море, я поняла, что снова могу и хочу жить.

– Иногда я удивляюсь, что тебе только шестнадцать. Ты какая-то слишком умная.

Вадим обнял меня за плечи и, мы, устав прижиматься на пятачке и смотреть на чужие поцелуи, спустились к морю и, разувшись, пошли по воде к дикому пляжу. Там никого не было, мы сели на забытые кем-то полотенца. Я чувствовала его руки, губы, он шептал мне ласковые слова, созвучные звуку волн.

Я стала растягивать ему рубашку. Он перехватил мои и руки и спросил:

– Ты действительно этого хочешь?

– Да.

– И ты не будешь потом жалеть?

– Конечно, нет, глупенький.

Эта ночь была самой восхитительной в моей жизни: я делала все, что было раньше под запретом, и это придавало особый вкус нашим поцелуям и ласкам. Мы были совершенно одни в чужом городе, двое сбежавших из дома школьника, которым полагалось чинно отдыхать с родителями и быть к десяти дома.

«Как правильно я сделала, что приехала сюда», – подумала я в который раз.

Мы долго барахтались у берега. Я убегала от него, он догонял и снова целовал меня. Наверное, в тот момент, Вадик тоже был счастлив, но я боялась спросить, он все равно превратил бы все в шутку.

Так мы и жили: плавали и загорали, а потом бежали в нашу комнату, чтобы упасть в объятия друг друга. Я похудела и загорела, лицо приобрело незнакомое мне взрослое выражение, а в глазах притаилась тайна.

На то время мне удалось отодвинуть от себя все проблемы, но однажды утром я проснулась раньше обычного с чувством тревоги. У нас заканчивались деньги, пора было возвращаться в Москву, а мне этого очень не хотелось. В плохом расположении духа я выбралась из постели и вышла в сад. Хозяйка, сдававшая нам комнату, поливала сад. Розы, темно-красные, розовые, желтые и белые, пышные, совсем непохожие на подмосковные показались мне прекрасны. Казалось, они впитали в себя всю красоту моря и солнца. До сих пор мы редко разговаривали с хозяйкой, лишь иногда я ловила на себе внимательный взгляд ее добрых глаз. Мария Васильевна – маленькая живая старушку с гладко зачесанными волосами, собранными в аккуратный пучок, чем-то напоминала мою бабушку.

– Какие у вас чудесные розы. «В Москве таких нет», —сказала я.

– В Москве, деточка, нет тепла, ни солнечного, ни душевного. Там другие люди и другие цветы.

– Это верно. Люди бледные, а розочки хилые. Нам всем не хватает солнца, – согласилась я. – И когда вы успеваете за ними ухаживать, их так у вас много?

– Ухаживать не самое сложное, с ними другая беда.

– Какая же?

– Никто не хочет их покупать. Кому нужны розы в южном городке, когда они растут в каждом саду? А жить-то надо. Пенсия маленькая, комнаты сдаются только в сезон, – Мария Васильевна положила шланг на землю и окинула взглядом свое хозяйство. – Вот, пытаюсь еще на цветах заработать, но получается плоховато.

– В Москву бы ваши розочки. У нас большой спрос на цветы, город огромный, праздников хватает.

– Да кто же повезет? – обреченно махнула рукой Мария Васильевна.

И тут замечательная мысль пришла мне в голову. Это был явно мой шанс, и я не собиралась его упустить. Только бы Вадик согласился. Но он не сможет отказаться, ему тоже нужны деньги. В любом случае, я его уговорю, главное – договориться с Марией Васильевной, решила я.

– Мария Васильевна, у меня есть идея как нам заработать на этом, – со всей серьезностью сказала я.

Мария Васильевна с удивлением посмотрела на меня.

– Тебе лет-то сколько? – спросила она меня.

– Не важно, сколько мне лет! Мне очень нужны деньги. – Женщина смерила меня недоверчивым взглядом. – Вы не пожалеете! – уверенно сказала я, поднимая вверх подбородок.

Мария Васильевна выключила воду и предложила присесть на скамейку.

– Мы с Вадимом будем продавать ваши розы в Москве, – начала я излагать свой первый в жизни коммерческий план. – Вадим, это мой парень, с которым мы снимаем комнату.

– Хороший парень. Любит тебя. Это видно, – вставила Мария Васильевна.

Я улыбнулась и продолжила:

– Мы оставляем здесь наши вещи, берем цветы, кладем их в чемоданы, прилетаем на самолете в Москву.… Ведь если их завернуть в мокрые тряпки с ними ничего не будет? «Они не завянут?» —спросила я.

– Не завянут.

– Мы прилетаем в Москву. Я знаю рынок, где хорошая торговля. Продаем розы, прилетаем сюда и делим деньги. И так можно делать постоянно, если это будет выгодно. И если будет достаточно цветов.

Мария Васильевна улыбнулась и спросила:

– А почему ты думаешь, что это будет выгодно?

– Одна знакомая так делала, мне рассказывала, – соврала я, не моргнув глазом.

– Ну, хорошо, допустим, что и так. А зачем тебе нужны деньги?

– Мама выходит замуж, а я не хочу жить с ними. Хочу стать самостоятельной, снять жилье и сама все покупать.

– И сколько тебе лет?

Я вздохнула, понимая, что теперь не имею права врать.

– Шестнадцать, но я чувствую себя гораздо старше.

– Шестнадцать! – Мария Васильевна была крайне удивлена. – Да кто же тебя отпустил сюда? Да еще с мальчиком. Я думала тебе восемнадцать. Господи, совсем, ребенок! – запричитала она. – И куда только родители смотрят?! А парню твоему сколько?

– Почти семнадцать.

Она всплеснула руками. В этот момент я испугалась, что она нас выгонит и стала ее успокаивать.

– Мы очень взрослые и самостоятельные, по умственному развитию опережаем своих сверстников.

– Хороша же я была, что даже паспортов не спросила. Господи, да что же это такое! – продолжала причитать старушка.

Я наблюдала за ней, моля бога, чтобы она успокоилась. Неожиданно она встрепенулась:

– А вдруг ребеночек будет? Ты хоть не беременна?

– Я не собираюсь иметь детей, и вообще, пока не хочу замуж. Единственное, о чем я мечтаю: добиться материальной независимости. И если вы мне поверите, не пожалеете. Я готова много работать. У нас все получится. Вы же не будете летать в Москву и обратно. Правда? А мы сможем.

– Не знаю, Вика, – Мария Васильевна смотрела на меня, пытаясь понять, можно ли принимать мое предложение всерьез.

Какое-то время мы молчали. Я исчерпала свои аргументы, а она, видимо, что-то прикидывала.

– Ладно. Сделаем одну попытку, позже посчитаем, насколько это выгодно и разумно. Ты пока еще не представляешь, что такое стоять на рынке и летать туда-сюда.

– Так вы согласны? – я была готова расцеловать старушку в обе щеки.

– Попробуем. Но вы готовьтесь к трудностям. Работать – это вам не на пляже лежать. Приходи вечером со своим парнем, поговорим, если не передумаете.

– Ни за что не передумаем! Спасибо! – я вприпрыжку побежала к домику, где безмятежно спал Вадик, не зная о том, что ему предстоит стать моим партнером в бизнесе. Сейчас, когда план был готов, никто не мог мне помешать, а все препятствия на пути только раззадоривали меня. Я потрясла Вадика за плечо:

– Вставай, соня.

– Иди ко мне, – он протянул руки, пытаясь затащить меня в постель.

– Вставайте, граф, вас ждут великие дела! – я увернулась. Мне было не до любви. В голове вертелись разные мысли, и мне хотелось поскорее рассказать ему обо всем. Но сначала надо было позавтракать. Я уже усвоила, что после еды Вадик становился более сговорчивым.

Мы сидели в кафе и пили кофе. Вадим вытянул сигарету из пачки и закурил. Момент показался мне подходящим.

– У меня есть приятная новость: я нашла для нас работу, – осторожно начала я.

– Работу? Где? Когда ты успела?

– Пока ты спал, любимый.

Он поперхнулся кофе и закашлялся. Я постучала ему по спине и продолжила:

– Вадик, это очень важно для меня. Я прошу тебя отнестись со всей серьезностью к моему предложению. Ты знаешь, как я стремлюсь к самостоятельности.

Я передала ему наш разговор с Марией Васильевной и добавила кое-какие детали, которые мне пришли в голову, пока я поглощала удивительно вкусные блинчики с мясом.

Вадик, глядя на море, курил уже третью сигарету. Я молчала, пытаясь угадать о чем он думает, и почему просто не скажет, какая это отличная идея.

– Я думал, ты счастлива, – вдруг сказал Вадик.

– Конечно, счастлива, – уверила его я. – Только счастью приходит конец, кошелек пуст, остается только купить билеты домой и уехать. Но лично я не хочу возвращаться домой.