Татьяна Лисицына "Я не могу проиграть!"

– Вика, скажи, как тебе в голову пришла такая идея?

– Я смотрела на розы, а Мария Васильевна жаловалась на плохую торговлю. Тогда я и подумала, что мы можем продавать розы в Москве, а потом вернуться сюда, взять новые, и так далее.

– Коммерсантка ты моя, – усмехнулся он. – Знаешь, мне очень жаль, что тебе пришлось думать об этом. Я бы хотел, чтобы ты наслаждалась жизнью, а я покупал тебе все, что ты хочешь. А размяк и совсем забыл о деньгах. А все ты виновата, – он погрозил мне пальцем.

– В чем? – удивилась я.

– Ты такая красивая, и я никогда не был так счастлив.

Он взял мою руку и поцеловал. В этот момент я очень пожалела, что не могу ответить ему взаимностью. Да, он нравился мне, и я таяла от его ласк, но в то же самое время прекрасно понимала, что не люблю его. Но что я могла сделать? Только постараться не обижать его.

– Давай пойдем на пляж и все обсудим, если ты, конечно, этого хочешь, – предложила я. – Вечером нас ждет Мария Васильевна, и мы должны быть готовы к любым вопросам.

– Пойдем, – Вадим обнял меня за плечи.

Наш будущий бизнес мы обсуждали целый день, валяясь на пляже. Основная трудность заключалась в том, где хранить цветы, но после долгих уговоров и поцелуев Вадик согласился, что попробует организовать это в своей квартире.

– А что ты скажешь маме? – спросил он.

Я задумалась. Рассказать ей, что ее дочь собирается торговать цветами на рынке, а непроданные цветы хранить в ведрах рядом с ее немецким роялем не представлялось возможным.

У Вадика была иная ситуация. Он жил вдвоем с мамой в двухкомнатной квартире в пятиэтажке. Мама работала на часовом заводе. Я любила бывать в их уютном доме. Екатерина Ивановна, простая русская женщина, вырастившая одна сына, была терпеливой, мягкой и веселой. Ко мне она относилась хорошо, часто угощала то борщом, то котлетами, справедливо считавшая, что мама-пианистка хорошего обеда не сварит. Ей можно попробовать рассказать о наших планах. Другой вопрос: как она отнесется к нашим отношениям? До сих пор она была уверена, что мы просто дружим.

– Вадик, я ничего не буду рассказывать маме, – решила я. – Цветы будем хранить у тебя и жить я буду с тобой, если твоя мама не прогонит.

– Ты будешь жить у нас? – по его виду трудно было сказать, что он доволен.

– Ну, какое-то время, пока не сниму комнату.

– А твоя мама?

– Да что ты пристал? Мама да мама. Пусть считает, что я еще не вернулась с юга. Я ей напишу открытку, что со мной все в порядке, и я вернусь в сентябре. Открытка будет отправлена из Сочи, так что в Москве она не будет меня искать.

– А если она тебя встретит на улице?

– Она ездит на такси и не ходит по улицам.

– Да, – протянул Вадик. – Может, тогда поженимся? – вдруг предложил он.

– Зачем?

– Будет проще объяснить нашим мамам тот милый факт, что мы живем вместе.

– Чтобы расписали, надо еще ребенка надо зачать, – напугала его я.

– Ребенка?! А ты уверена, что не беременна? – вдруг спросил Вадик.

– В этом никогда нельзя быть уверенной, – подразнила я его. – Но не волнуйся, ребенок не входит в мои планы.

– Ты относишься ко всему очень несерьезно. Все у тебя шуточки.

– Нет смысла казаться серьезной, когда для этого нет повода.

– Так ты выйдешь за меня?

Боже мой! Казалось еще минута, и он упадет передо мной на колени. Взгляд исподлобья, то ли поцелует меня сейчас, то ли заплачет.

– Вадик, прекрати! Мы еще маленькие для этого.

Слышала бы моя мама наши разговоры! Вадик из всех моих знакомых ей особенно не нравился. «Мама на заводе работает, отца нет, он не нашего круга. Не трать на него время», – так я и слышала ее голос. Хорошо, что у нее не было времени следить за моими привязанностями. Узнай она о наших отношениях, пришла бы в ужас. «Муж должен быть твоего круга», – неустанно повторяла она. Я, конечно, с ней соглашалась и бежала на свидание с каким-нибудь двоечником, который такие песни пел под гитару, что плевать мне было на все сословия. Хорошо еще, что папа был совсем другим. Среди его знакомых были министр и водитель троллейбуса, с которым они любили выпить по кружечке пива. Ну а замуж выходить, считал мой бедный папа, надо только в том случае, если без этого человека тебе белый свет не мил.

«Эх, папа, папочка, ты не должен был оставлять меня одну!»

Вечером мы держали совет с Марией Васильевной. Решено было сделать следующее: упаковать розы в два больших чемодана перед вылетом. Прилетев в Москву рано утром, мы сразу отправлялись на Тишинский рынок торговать, потом ехали к Вадику, ставили остатки роз на ночь в ведра отпиваться. Утром следующего дня опять на рынок. Сколько времени это займет, никто не знал, все зависело от того, какая будет торговля. Потом мы летим обратно в Адлер и, в случае успеха, все повторяем.

На следующий день мы купили два билета в Москву. Вадик позвонил маме и предупредил ее о нашем приезде. Из переговорной кабинки он вышел веселый и объявил:

– Мама будет рада, что ты поживешь у нас.

– Она, надеюсь не знает, что мы с тобой спим, да? – вдруг забеспокоилась я.

– Об этом она не спрашивала, – засмеялся он.

– И она знает, что я сбежала из дома?

– Я сказал, что ты в депрессии и тебе нужна моя помощь, и как друг, я должен быть с тобой, чтобы ты не наделала глупостей.

– Она меня осуждает?

– Вовсе нет.

Я обхватила голову руками и съежилась на стуле.

– Мне стыдно! Я не могу показаться ей на глаза. Она, наверно, считает меня дурой.

Вадик расхохотался и пропел ехидненьким голоском:

– Ну же, Виктория, выше голову. Я удивлен, что ты можешь испытывать такие чувства. Тебе же всегда было плевать, что о тебе подумают другие?!

Я молча вышла из здания почты. Вадик закурил. При одной мысли, что я возвращаюсь в Москву, у меня начиналась паника. Вдруг меня ищут? И как я буду жить у Вадика? А вдруг не пойдет торговля? И что подумает его мама о наших отношениях? Что же я наделала! Еще три месяца назад я жила у папы с мамой под крылышком. И не случись ничего такого, отдыхала бы с родителями на курорте. И тут я сказала себе: «Стоп!». Расправила плечи. «Ну и пусть думают, что хотят. Меня это не трогает. Екатерина Ивановна готова меня принять – это главное. Я смогу осуществить свой план – заработать денег, и никто меня не сможет остановить. А, может, мне удастся развернуться в цветочном бизнесе и встать на ноги? Нет смысла беспокоиться о том, что будут говорить другие. Я не буду тратить на это силы, они мне понадобятся, чтобы добиться успеха. А победителей не судят, а я собираюсь победить», – успокаивала я себя мысленно.

Я подняла глаза на Вадика и улыбнулась:

– Пройдемся по набережной?

– Рад, что угрызения совести не слишком долго беспокоили тебя, – иронично сказал Вадик, обнимая меня за плечи.

Глава

8

Мария Васильевна была абсолютна права, когда говорила, что я не представляю во что ввязываюсь. Чемодан с розами оказался очень тяжелым, к тому же бил по ногам, но, стиснув зубы, я тащила его вперед. В Москве стояла такая же жара как на юге, только без моря и свежего воздуха. Сначала мы заехали к Вадику и пересортировали розы, самые стойкие поставили в ведра и кастрюлю, а часть приготовили для торговли. По всей квартире стоял приторный запах как в цветочном магазине.

– Как же я боюсь твоей мамы, – вздохнула я, развалившись на диване, с тоской думая о поездке на рынок через весь город.

Вадик присел на краешек дивана.

– Не надо бояться. Моя мама удивительный человек, она все поймет как надо.

– Странно, что ты так в этом уверен. На ее месте я бы выбросила розы и отправила бы меня домой. Моя мама так и сделала бы.

– Поверь мне, я все устрою, – Вадик погладил меня по волосам. – Главное, что ты со мной. Ты уже ко мне переехала. Может, и замуж скоро за меня выйдешь?

– Ох, Вадик! Голова полна забот, а ты с глупостями. Не выйду я за тебя замуж и жить у тебя не буду. Только временно пока не скоплю денег на собственное жилье.

– Ладно, посмотрим. Кофе будешь?

Он улыбнулся мне и ушел готовить кофе. А я стала разбирать следующий чемодан с розами. К концу работы мои руки были нещадно исколоты, и моей любви к цветам поубавилось.

Рынок нас встретил неприветливо. Озираясь по сторонам в поисках свободного места, я почувствовала себя маленькой девочкой. Мне стоило больших усилий взять себя в руки, так хотелось убежать. Я даже не могла представить, как начну продавать цветы, а все будут смотреть на меня. Мою проблему решил Вадик, он попросил подвинуться какую-то старушку с подмосковными ромашками и подтолкнул меня. Я стояла как столб, раскрыв рот. Коленки подгибались.

– Ну, давай же, – Вадик деловито раскладывал цветы.

– Не могу, – я вцепилась в его руку.

– Что, значит, не можешь? – несколько грубо спросил он.

– Я… Мне… нехорошо. Я не могу! Мне кажется, на меня все смотрят.

– Конечно, смотрят. Им же интересно, какой товар ты привезла. Вдруг торговлю перебьешь?

– Мне кажется, они смотрят на меня!

– Ах, это.… Ну, ты же у нас первая красавица, что же ты вдруг растерялась от взглядов кавказских джигитов? Улыбнись им, как ты это делала на пляже, – издевался надо мной Вадик. – Давай, лучше, узнай, где достать воды, а я пока разложусь и узнаю цены у соседей.

Я с уважением посмотрела на Вадика, он производил впечатление человека, который всю жизнь торговал здесь. Даже если у него все и сжималось внутри, то внешне он казался спокойным. На деревянных ногах с ведром в руке я отправилась за водой, проклиная свою слабость. Никогда в жизни я не считала себя застенчивой, а здесь веду себя, как идиотка, и ничего не могу поделать. Я приволокла ведро, когда Вадик уже красиво разложил розы и успел написать ценники.

– Иди сюда, сейчас мы им покажем торговлю: наши цены будут самыми низкими, а розы самыми красивыми.

Я чуть-чуть пришла в себя, но как только к нам направилась первая покупательница, спряталась под прилавками, делая вид, что перебираю цветы. Я патологически не могла с ней поговорить. Зато Вадим запел зычным голосом при ее приближении:

– Девушка, розочки южные, дешевые, выращенные под ярким солнцем, красивые как вы.

От ужаса, что она к нам подойдет, я пригнулась еще ниже. Со своего места я видела стройные ножки в красных босоножках и слышала голос неутомимого Вадика:

– Вам какие, девушка? Красные? О, цвет любви, замечательный выбор. Или желтые хотите? А может белые? Вот эти? А?

– Да, вот эти хороши, я возьму.

– Завернуть? – спросил он.

– Спасибо, – ответил нежный голос. – А вы всегда здесь торгуете? Я раньше вас не видела.

– Теперь буду часто здесь. Заходите. Телефончик не оставите? – поинтересовался наглый Вадик.

Она засмеялась и записала телефон прямо на денежной купюре.

– Только не дайте кому-нибудь вместо сдачи, – кокетничала девица.

Я задохнулась от гнева. Да как он смеет при мне!

– Не отходите вечером от телефона. Ждите звоночка.

– Я буду ждать, – бросила девушка через плечо, прижав к груди большой букет из красных роз.

– Вика, ты где? – нагнулся ко мне Вадик. – Я уже заработал денег и номер телефона, а ты все прячешься.

Я заставила себя вылезти из-под прилавка.

– Да как тебе не стыдно?!– набросилась я на него, чувствуя себя идиоткой.

– Что стыдно? Зарабатывать денег? – продолжал издеваться Вадик. – Ты считаешь это неприличным занятием? Ну, кто бы мог подумать?!

Я стояла красная и злая, готовая врезать по ухмыляющейся физиономии и убежать с рынка. Я просто не могу! Не могу здесь стоять, когда на меня все смотрят.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/pages/biblio_book/?art=70933213&lfrom=174836202&ffile=1) на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.