– Запомни, строжайший учет и экономия, – вещала нэн Хосефина, открывая очередной шкаф, на этот раз с рядами отутюженных рубашек. – Твоя задача не допустить, чтобы к хозяину замка попали вещи, не подобающие его статусу.
– А какие вещи соответствуют статусу милорда?
– Только идеальные. Ни малейшего пятна, ни потертости, ни складки там, где ее быть не должно. Кроме того в нашу с тобой обязанность входит обеспечение милорда всем необходимым. Чтобы на любой его приказ что-либо подать, это «что-либо» немедленно обнаруживалось в шкафах и приносилось, – тут экономка пальцем заставила Васю повернуть голову и посмотреть в глаза, чтобы старушенция убедилась, что она сделала глубокую зарубку в памяти. – Запомни, Его Светлость никогда не снисходит до просьб, он приказывает, а мы выполняем.
– Ес, – ответила Василиса, для себя определяя, как будет мысленно звать «Его Светлость». Красавец-принц положил начало игре по сокращению имен, так почему бы Васе такой же гребенкой не причесать самого хозяина замка?
– Что? – ноготь экономки впился в нежную кожу под подбородком.
– Ес – это в моем мире означает «да», – Василисе пришлось опустить глаза.
О том, что ее купил герцог, она уже была извещена. На вопрос, кем является пепельноголовый, посмевший приклеить к ней имя Ги, Хосефина в очередной раз поморщилась.
– Тебе бы, нэнни, обучиться манерам. Ты все-таки в приличном месте, а не в компании грузчиков. О «пепельноголовом», даже в его отсутствие, следует говорить только как об Их Высочестве…
– Я запомню, нэн Хосефина, – тут же откликнулась Василиса, ругая себя за излишне проявленное любопытство. Не у того человека она попыталась выудить важные сведения о принце. Тут же вспомнились ироничная улыбка Их Высочества и забирающий душу взгляд и сладко засосало под ложечкой.
– Лорд Аль-Лель гостит в доме Его Светлости долгие годы, и не смей со своим смазливым личиком влезать между ними, – будто почувствовав, о чем думает новенькая, Хосефина погрозила ей пальцем. – Их связывает не только дружба, но и деньги, и беда тому, кто попытается их рассорить. Попользуются и выбросят.
– Были случаи?
Хосефина не ответила. Высоко задрала нос и перешла к следующему шкафу, где хранились ровные стопки накрахмаленного постельного белья.
– Запомни, на простынях милорда в углу вышиты лютики, а у Их Высочества единороги. Не перепутай! – Хосефина строго взглянула на пытающуюся не рассмеяться Василису. – Что такое? Я сказала что-то смешное?
– Цветочки и единорожки – это так по-мужски!
– Не смейся! Лютик – символ рода Хариим. Он везде, – нэн ткнула пальцем в потолок и насладилась зрелищем: Вася открыла рот, настолько был прекрасен вырезанный из камня лютик-розетка, служащий основой для люстры. – Наш милорд поддерживает древние традиции, и когда при ремонте замка ему предложили сменить деревянные панели, он отказался, поскольку на них сохранилась тончайшая резьба – венец из лютиков.
Василиса мазнула взглядом по панелям, где по багету шла самая настоящая кружевная вязь – сплетение изящных веточек и распустившегося лютика.
– В этом шкафу нижнее белье. Убедись, что прачки не перепутали вещи милордов.
– На них тоже вышиты лютики и единороги? – Вася провела пальцем по шелковому цветку, крохотному, но хорошо заметному на тончайшем белье. – Вещи милордов хранятся вперемешку?
– Нет, это не допустимо. Поэтому и предупреждаю. У лорда Индиса есть свои шкафы.
Посплетничать о хозяине замка и его гостях удалось только во время ужина. Прислуге накрыли в помещении, примыкающем к кухне – длинном и плохо освещенном, поскольку окна находились под самым потолком. Правда, почти тут же зажгли лампы, и Василиса с удовольствием убедилась, что непривычных для нее блюд нет. Есть очень хотелось, и она в любом случае отважилась бы испробовать все предложенное, лишь бы не лечь спать с пустым желудком. В последний раз ей удалось перекусить лишь на постоялом дворе.
Пока во главе стола сидела чопорная нэн Хосефина, в комнате хранилось молчание, но стоило ей уйти, как атмосфера разрядилась. Послышались разговоры и смешки. Даже ложки принялись стучать громче.
– Новенькая! Эй, Гражданка! А можно я тоже буду называть тебя Ги? – лакей, что стоял в дверях во время прибытия Василисы в замок, кинул в нее скатанный кусочек хлеба. Тот плюхнулся в жаркое, и Вася прекратила есть.
– Что позволено Юпитеру не позволено быку, – Василиса отложила вилку.
– Да ладно, не обижайся! Сам не ожидал, что попаду в тарелку, – вряд ли парень с лицом хорька понял, что произнесла Вася, но хорошо хоть поспешил оправдаться. – Просто ты сидела с таким мрачным видом…
– Ну, теперь она определенно выглядит веселее, – хмыкнув, заметила соседка по столу – та самая, что шепнула фривольную шутку об отсутствии желающих польститься на панталоны нэн Хосефины. – Меня зовут Марисоль или просто Мари, – чуть наклонившись сообщила она. – Не слушай Тьяго, он тот еще завистник.
– Чему здесь завидовать?
– На тебя положил глаз лорд Индис, и теперь Тьяго не смеет даже подступиться к тебе. А еще ты красивая. Кожа белая, лицо светится, особенно когда улыбаешься. И волосы как у эльфов, только у них они шелковые и совсем прямые, как льющаяся вода.
– А лорд Индис – эльф? – заподозрила Василиса и попала в яблочко. – Эльф?! Вот здорово! Никогда прежде не видела ушастый народ!
– Тише! Для них оскорбительно услышать о себе такое. Хотя да, уши у них выдающиеся во всех отношениях! – Мари покраснела от потуг не рассмеяться. – И очень чувствительные. Стоит женщине подуть туда, и эльф уносится в небеса.
– Откуда такие сведения? Ты сама, что ли, дула?
– Нет, что ты. Где эльфы и где я! – Мари сдвинула вьющуюся прядь волос и обнажила небольшой, но круто загнутый рог. – На девушку с Ахтыбарана ни один господин не посмотрит. Мы признанные слуги. Вон даже Тьяго брезгует меня под руку взять, когда мы по праздникам всей гурьбой ходим в парк развлечений, что уж говорить об эльфах – самых красивых мужчинах во всех Тридевятых мирах?
– А с чего ты решила, что лорд Индис положил на меня глаз?
– Разве не заметила, как он на тебя смотрел? А уж то, что принц впервые спустился на кухню и вовсе удивительно! Только будь с ним поосторожней: замуж все равно не возьмет, а хорошее место потеряешь.
– Я вовсе не собираюсь с ним любезничать. Мне бы осмотреться да деньжат накопить, чтобы выкупить себя.
– А зачем тебе свобода?
– Как зачем?! Хочу самой себе быть хозяйкой.
– Фи! Видела я эту свободу. Семья из десяти ахтыбаранов, вещи носишь после трех старших сестер, круглые сутки приглядываешь за младшими и ешь от силы два раза в день. Нет, здесь намного лучше. Нас кормят и одевают, по праздникам дают бесплатный билет в парк развлечений. А там уж кто куда: кому на качели, кому кости охота в казино бросить, а некоторым так и вовсе в «Улыбку русалки» наведаться… Ну, ты понимаешь… – Мари многозначительно подвигала бровями. – Туда обычно только мужчины ходят.
– Бордель?
– Тшшш… О таких вещах громко не говорят, – Мари вытерла руки о край скатерти, и Василису затошнило. При всем при том, что простыни милорда хрустели от чистоты, о скатерть, судя по пятнам, вытирались не меньше недели.
«Неужели так трудно простирнуть лишний раз или завести салфетки?»
– А после ужина вы чем занимаетесь? Вас отпускают в город? Хотя бы просто погулять?
Мари посмотрела на подругу как на умалишенную.
– А кто работать за тебя будет?
– Но день вроде кончился? – Вася обернулась на окно, за которым сгущались сумерки.
– Мы работаем до первой луны.
– А подъем?
– С рассветом.
– Нет, точно нужно деньги копить, – Вася была настроена решительно. Из прекрасного далека ей улыбнулась Роза Люксембург.
– А сколько за тебя заплатили? – Мари махнула рукой ждущей ее у дверей служанке, мол, погоди, дай завершить разговор. Та нахмурилась и осуждающе покачала головой.
– Две тысячи драков.
– Ха! – вырвалось у Марисоль. – Да тебе и полвека не хватит, чтобы заработать такие деньжищи. А я уж испугалась! Ну все, Ноа, иду-иду! – служанка с грохотом отодвинула стул и направилась к ждущей ее «сотруднице». Вася только отмерла, осознав, как много за нее заплатили, когда Мари вдруг вернулась. – Мой совет: попробуй выкачать деньги из лорда Индиса. Просто так ему не отдавайся, – и добавила, скептически оглядывая фигуру подруги: – Хотя кто тебя будет спрашивать?
***
Василиса сортировала постельное белье, когда в соседней комнате зажегся свет – его яркая полоска выявила вторую дверь, о существовании которой Вася не догадывалась. Ее больше занимали подсчеты белья и сожаление, что в этом мире записи все еще ведутся в большой канцелярской книге, а не на компьютере.
«На тебе книгу, на карандаш! Потом, как проверю, перепишем начисто!» – напутствовала ее нэн Хосефина.
С непривычки Василиса все время сбивалась и уже подумывала о том, чтобы вытащить из шкафа все простыни и пересчитать их по одной, но мужские голоса, наполнившие соседнее помещение, прервали занятие.
– Ты где пропадал? Я уже собирался отправиться на поиски!
«Их Высочество эльф», – догадалась по голосу Вася и замерла, будто мышь, услышавшая крадущегося кота.
– Помощницу для экономки покупал, – и этот голос Василисе был знаком – именно он предложил за «нимфу» две тысячи драков. «Права оказалась бабушка: если ты не можешь видеть, обостряется слух». – И дернул меня демон самому тащиться на Торги!
Шелест одежды и гулко льющаяся вода в явно немаленький водоем заставили насторожиться. В гардеробную Василиса зашла через противоположную дверь и не удосужилась проверить, существуют ли иные выходы и что прячется за ними.
– Аукцион оказался неудачным? – эльф говорил с ленцой, растягивая слова. – Хотя нет, в замок прибыла какая-то девица. Я заметил ее только потому, что ждал тебя.
Громкий бултых ненадолго прервал беседу.
– О, я успел о ней забыть, – хозяин замка отфыркивался. Эхо, отражаясь от воды, легко подхватывало и разносило любой звук. – Надо бы распорядиться, чтобы девице подыскали место. Демон его знает, чем в доме, набитом техникой, может заниматься нимфа.
– Нимфа? Ты уверен? – Вася перестала дышать, услышав сомнение в голосе эльфа. – Я что-то не заметил на ней венок… Ты знаешь, что нимфы не обходятся без венка?
– Венок есть, я нечаянно его у себя оставил.
– И все равно не верю. Прямо самая-самая настоящая нимфа? – продолжал допытываться эльф.
– Не веришь, посмотри бумаги. Лот номер семь. Гражданка Иванова, полового контакта с предыдущим хозяином не имела, поцелуй пережила один… то есть уже два. Хотя неизвестно, к кому из нас больше подходит слово «пережил» поцелуй.
– Точно, – задумчиво протянул эльф. – Она так и представилась – Гражданка Иванова. Не могу поверить, что ты приволок в наш дом нимфу!
– Это мой дом, не забывай. Кого хочу, того и волоку.
Но принц будто не слышал, что ему говорят.
– А я-то думаю, почему меня так к ней тянет! Только дотронулся и едва голову не потерял. Ты знал, что нимфы распространяют особые флюиды, от которых такой стояк, что задолбаешься его с какой-либо другой женщиной снимать? Волшебницы… Слушай, продай мне ее!
Послышались бурный всплеск воды и смех, что эхом взлетел к самому потолку.
– Ты что творишь, Фольк? Я едва не захлебнулся! И жилет жалко, сегодня первый раз надел.
Эльф, кряхтя, выбрался из воды. Снимаемые вещи с хлюпающим звуком шмякались на пол. Вася вздрогнула, когда какой-то тяжелый предмет ударился о дверь. Потом в нее прилетел второй.
– Пропасть! Сапоги жалко. Особая выделка. Теперь пропали, их мочить нельзя.
– Купишь себе другие. Я заплачу, – судя по плеску и шлепанью босых ног по мокрому, из воды выбрался хозяин замка. – Эй, не трогай мою простыню! Возьми в гардеробной другую!
– Демон тебя подери, – раздалось совсем рядом. Вася заметалась. Дверь распахнулась на полпути ее забега до противоположного выхода. Ее застали врасплох как раз там, где она могла разглядеть картину явления двух голых мужчин целиком.
– О! Нимфа! – воскликнул эльф и в удивлении растопырил руки. Второй лорд сделал совершенно противоположное – сомкнул ладони, чтобы очумевшая Вася не пялилась на его прелести.
Василиса закрыла лицо руками.
– Видишь? – ничуть не смутился эльфийский принц. – Только посмотрел на нее, и на те вам его величество стояк. Продай нимфу, а? Сколько ты за нее заплатил? Плачу вдвое больше и забываю об испорченных сапогах и жилете.
– Две. Тысячи. Драков, – отчеканил герцог, бросая подобранную с пола простыню в лицо другу. Если бы Вася не загородилась ладонями от всего мира, она и у герцога заметила бы последствия волшебного присутствия нимфы. Вот только как объяснить высоким господам, что к народу Нимфеи она не имеет никакого отношения?
– Так дорого?! С ума сошел?
Василиса не выдержала. Зажмурившись, побежала к противоположной двери и ожидаемо врезалась в косяк.
– В рассрочку отдашь? Через два года полностью рассчитаюсь, – эльф присел рядом и убрал с лица валяющейся на полу нимфы волосы. На ее лбу наливалась огромная шишка.
– Не надоест? У тебя подруги больше полугода не держатся… – Фольк сдернул с ближайшей полки простыню и обмотал вокруг бедер.
– Такая? Нет.
Глава 8. Бои без правил: эльф против старой девы
– Какой демон так поиздевался над несчастной? – над кроватью с больной, на лбу которой наливалась красками вторая голова, стояло четверо:
– оба милорда, закутанные лишь в простыни и не испытывающие по этому поводу никакого беспокойства;
– совершенно не сконфуженный видом господ доктор – он с умным видом щупал пульс и сверялся с показаниями на часах, пристегнутых цепочкой к кармашку на жилете;
– прибежавшая на крики нэн Хосефина, которая в данный момент пребывала в том состоянии, когда неизвестно, что в первую очередь угробит ее: сердечный приступ от вида хозяина замка и его друга или апоплексический удар от беспокойства за свою подопечную.
«Что они сделали с ней? Что?!» – повлажневшая от страха ладонь то прижималась к груди, то перемещалась к голове. Хосефина чуть ли не год вымаливала себе помощницу, и она, наконец, появилась, а эти «господа» угробили ее в первый же день. Тут мозг подсказывал иное слово, но даже в мыслях нэн не позволяла себе непочтительного отношения к хозяевам жизни.
Экономка физически ощущала чужую боль: будто не Гражданка шваркнулась головой, а личный череп нэн Хосефины треснул пополам. Не далее, как полчаса назад, она не могла нарадоваться смышленой помощнице, но вот теперь та лежит бездыханной рыбкой на простынях, расшитых чертовыми лютиками.
– Да расстегните же ей кто-нибудь тугой ворот! Ей не хватает воздуха! – вновь привлек к себе внимание доктор.
Хосефина, получив команду, отмерла и бесцеремонно растолкала господ. Ее пальцы сноровисто сдернули с больной фартук и пробежались по длинному ряду пуговиц, но несчастная по прежнему дышала мелкими глотками – воздуха явно не прибавилось.
– Да на ней корсет! – воскликнула экономка, обнаружив тугое нижнее белье.
– Эка невидаль! – фыркнул эльфийский принц.
