Наталья Михайловна Дым "Обратный билет не нужен"

Обратный билет не нужен
Ирина Серова

Наталья Михайловна Дым

Кто-то рождается с золотой ложкой во рту, а кто-то – с бластером в руках.И совсем не известно – кому повезло больше.Он – Универсальный солдат и прибыл из будущего, но ему совсем не нужна твоя одежда и мотоцикл. Он хочет жить, просто и незамысловато.

Наталья Дым, Ирина Серова

Обратный билет не нужен

Пролог первый

Поток плазмы – голубой, луч бластера – белый, граната взрывается оранжевым, дым от взрыва – жёлто-серый.

Иногда, при подключении сенсора ночного видения, белый луч бластера начинал дрожать и отливать серебром. Но это были привычные и обычные цвета. Не удивительные.

Проще уклониться от луча бластера, тяжелее – от осколков гранаты и скомпенсировать взрывную волну.

Здесь было много побочных факторов, мешающих вести бой. Звук взрыва, фрагменты корпуса, удушающий дым, но и это было привычным.

Он спокойно просчитывал алгоритмы боя при применении противником одного из этих видов оружия.

Даже бой с крабом-андроидом не стал для него потрясением. Да и было ли что-то на этом свете, что могло удивить его?

Он видел, как из ствола бластера вырвался ослепительно белый луч. Если бы в него стрелял не человек, возможно, ему пришлось бы сложнее.

Он легко и привычно ушёл с линии поражения, даже успел в последнюю долю секунды просчитать, что более затратно – его восстановление или ремонт обогатительной установки.

Луч бластера по расчётной траектории ударил по панели установки. Блок управления вспыхнул, с резким звуком рассыпая голубые искры, и по установке побежали яркие всполохи. Цвет был буро-красным с едким чёрным дымом. Но это были восполняемые и допустимые потери.

Бой можно было считать выигранным и законченным. Дальше – зачистка. Но в первую очередь – транспортировка груза.

И тут случилось непредвиденное. Из ячейки обогатителя, лопнувшей на две равные половины, появился крохотный, не более микрона в диаметре, сиреневый пузырь неизвестного вещества.

Пузырь стремительно рос, и вот уже его мог засечь даже человеческий взгляд. Пять, десять сантиметров в диаметре, метр, два…

Он сам не понял, как оказался внутри полого шара, стенки которого мерцали и переливались сиреневыми искрами и протуберанцами.

Он попытался сделать шаг, как вдруг пространство вокруг него схлопнулось в антрацитно-угольную черноту. Исчезло всё. Звуки, запахи, краски. Не было воздуха, времени, пространства. Не было его самого.

Он оглох, ослеп – он исчез. Его – не стало.

Пролог второй

День начинался паршиво. Самое неприятное, что паршивый день начался ещё вчера. Да чего тут лукавить перед самим собой? Паршивый день длился не меньше недели.

Началось всё с плитки в ванной. На стене, слева от входа, в предпоследнем ряду, если считать сверху. Она неизменно отваливалась на третий день после того, как Макс, матерясь про себя (вслух нельзя, Ленка по шее даст), присобачивал её на штатное место.

В конце концов Макс плюнул и решил позвать мастера.

Следующая каверза от судьбы – его рапорт о переводе в уголовный розыск отклонили. И это было бы ещё полбеды, но Ленка каким-то образом узнала, что Макс вообще туда просился (не иначе, кадровичка Маринка, бывшая Ленкина одноклассница, ей доложила), и устроила ему грандиозный разбор полётов.

Ясное дело, следак – работа ненормированная и опасная, не то что заместитель командира ППСП по службе, где в основном бумажки перебираешь.

Ленка в ультимативной форме заявила, что замуж за опера или следака не собирается, и выселила Макса из почти семейной спальни на диван. Реабилитироваться пока не получалось.

Ленка требовала поклясться её здоровьем, что Макс больше рапортов писать не будет и о переводе в уголовный розыск забудет. Макс клясться не хотел, отводил глаза и мямлил, что она вообще дурочка, чтобы такое требовать. Здоровьем невесты он точно клясться не будет! Это же плохая примета, в конце концов.

В душе Макс радовался, что про его здоровье Ленка молчит. Тут отмазаться было бы сложнее. Себя, конечно, жалко меньше, но и сам себе он тоже ещё пригодится.

Потом забарахлил верный коняшка о двух колёсах. Оттаранив «Ямаху» к друзьям в сервис, Макс, тяжело вздохнув, пересел на служебную «Ниву-Шевроле». Не любил он автомобили. Хоть и комфортнее они, но четыре колеса везут тело, а два – душу.

На этом неприятности не закончились. Сегодня утром Ленка, чмокнув его в щёку, умчалась на работу пораньше. У них то ли очередной отчёт, то ли декларация на прибыль – в общем, какая-то бухгалтерская заморочка ожидалась.

Завтрак терпеливо ждал Макса на столе. Он откинул салфетку, полюбовался на золотистые сырники и шагнул к кофеварке.

А через секунду уже стоял весь в кофейной жиже и громко матерился. Хорошо, что Ленка не слышала.

Кофеварка, старушка, верно служившая ему последние пять лет и безропотно варившая кофе, сделала финт ушами и взбунтовалась. Хорошо, хоть кофе не кипяток был.

И благо, что запасной отглаженный комплект в шкафу висел. Имелась у Макса такая привычка, чтобы форма всегда наготове была. Вот как раз на такой форс-мажор.

В общем, на службу, будь она неладна, Макс отправился в отвратном настроении. Уже через пять минут он выехал из своего тихого спального района на оживлённую трассу.

Шестиполоска, гордость мэра и всей городской администрации, будь она неладна. Отрезок всего в три километра, но именно по нему и проходил ежедневный маршрут Макса из дома на службу и обратно.

Автомобили двигались ровным потоком. Раннее утро, а все куда-то спешат. Неужели все на службу-работу?

Как любил повторять водитель начальника полиции, седоусый дядька с очень своеобразным чувством юмора: «Ладно мы едем, нам-то надо. А куда все прутся?!»

Солнце припекало совсем по-летнему, и в салоне было достаточно душно. Мотор на малых оборотах грелся как ненормальный, временами, когда тащились в пробке, приходилось включать печку, несмотря на жару.

Эх, не доходили руки у Макса заняться машиной всерьёз, некогда было в сервис даже отогнать, всё свободное время он делил между Ленкой и мотоциклом. И машинка словно мстила ему за недостаток внимания. Гадила по мелочи. То магнитола работать откажется, то вот – мотор греется. И это обстоятельство тоже не прибавляло привлекательности отвратно начавшемуся дню.

Ну ничего, главное – до отдела добраться. Там откроет окно, выходящее в небольшой сквер, и вздохнёт полной грудью. Выпьет крепкого кофе из новенькой кофемашины, которую совсем недавно поставили у них в конторе…

И тут он зашипел сквозь зубы. Какое окно! Какой кофе! За всей этой кутерьмой он и забыл, что в его родном кабинете позавчера начали ремонт и ютиться ему теперь приходилось в актовом зале, пыльном и гулком, вместе с другими, такими же, как он сам, бедолагами. Окна там не открываются со времён Очакова и покорения Крыма, да и выходят не в сквер, а во внутренний двор с мусорными бачками и вечной вонью. А кофемашину прибрали к себе хитрые девчонки из канцелярии.

Как сказала Елена Павловна, их начальница:

– У вас тут пыльно и извёстка летит. Испортится хорошая вещь. Вот ремонт закончится – обратно на место вернём.

У Макса и остальных ребят было подозрение, что кофемашины больше не видать им как своих ушей.

Настроение упало ниже плинтуса. Макс даже начал получать от всего происходящего какое-то извращённое удовольствие. Он поглядывал по сторонам и мрачно думал: «Ну, что сейчас ещё плохого случится? Инопланетяне спустятся на проезжую часть?»

Макс добрался до сужения трассы и скрипнул зубами от раздражения: машины в его полосе теперь вообще еле тащились. Не полноценная пробка, конечно, но двигались они с черепашьей скоростью.

Зато по встречке машинки летели вполне себе свободно. Ну, понятно, утром всегда так.

Только чего они вдруг сигналить взялись? Все разом. Удивительно…

И тут Макс увидел странное: прямо по проезжей части мчался белобрысый парень в камуфляжной куртке. Он без труда уворачивался от машин, летящих под двести километров (дэпээсников на них нет!), причём делал это настолько ловко, что Макс даже залюбовался. Но вот ведь дурак! Он что, бессмертный, что ли?!

И тут из их полосы на встречку, в крайний левый ряд, вывернул мотоцикл. Макс выругался: вот ведь скотина!

Макс, сам любивший двухколёсного коняшку, терпеть не мог вот таких безбашенных «хрустов». Вот какого хрена ты несёшься?!

Всё дальнейшее Макс видел как в замедленной съёмке. Даже звуки выключились на несколько секунд.

Вот белобрысый парень прыгнул в сторону. Макс даже рот открыл от изумления – он такое только в кино видел или в рекламе с титрами: «Все трюки выполнены профессионалами, не пытайтесь повторить самостоятельно».

И тут на их полосе бежевая «Тойота» резко вильнула в сторону и выскочила на обочину, следом за ней в уже плотный поток среднего ряда попытался встроиться «Нисан». Макс еле успел затормозить, чтобы не въехать в задницу впереди идущему «Логану». Всё происходящее заняло не больше тридцати секунд, но сонное раздражение моментально слетело с Макса. Он отвлёкся от белобрысого и выматерился на чудаков на букву «м».

Что произошло на встречке, Макс увидеть не успел, только услышал звук глухого удара и визг тормозов.

Он резко обернулся: парень лежал на асфальте, неловко подвернув руку.

Макс даже зажмурился и обречённо подумал: «Капец котёнку…»

Мысль была глупая и никчёмная, да и Макс забыл про неё уже через секунду.

Тут же включились звуки, и на него обрушилась какофония из визга тормозов, отчаянно гудящих клаксонов и ора водителей.

Он резко ударил по тормозам. «Нива», и так еле тащившаяся, мгновенно встала. Кажется, в неё кто-то въехал, но Максу было уже не этого.

Он выскочил из машины и бросился к парню.

Тот, скорее всего, погиб на месте. И от осознания этого факта на душе стало совсем мерзко и муторно.

Добежав до лежащего на асфальте тела, Макс замер от неожиданности и захлопал глазами. Белобрысый был жив. И не просто жив, а и вполне себе цел. Насколько может быть целым человек после столкновения с автомобилем.

Макс метнулся к парню:

– Жив?!

Тот сфокусировал на нём взгляд. Судя по всему, у него было сотрясение мозга и, скорее всего, сильное. Вот в этом не было ничего удивительного.

– Работоспособность составляет шестьдесят процентов, – невнятно проговорил парень и попытался сесть.

Макс слегка оторопел. Впрочем, черепно-мозговая у всех по-разному проявляется. Он и не такое слышал от людей в шоке. Стоило бы определить до приезда медиков, насколько всё-таки он пострадал.

Макс снова склонился над парнем.

– Ты не дёргайся, не вставай. Мало ли чего у тебя сломано. Вот, сколько пальцев видишь? – Макс показал ему два пальца.

Тот тут же ответил:

– Два прямых и три согнутых, всего – пять.

Макс даже непроизвольно улыбнулся: юморной парень, молодец. В таком состоянии, а ещё и шутит.

– А имя-то своё помнишь? Кто ты?

Взгляд парня стал пустым, словно на Макса смотрела кукла, очень хорошо имитирующая живого человека, под стать оказался и голос. Да и сам смысл сказанного был, мягко говоря, странным:

– Оборудование типа «универсальный солдат soldger[1 - Солдат (англ.)]», сокращённо уник s, идентификационный номер 6XY78102-s5, год выпуска 2247.

Опять шутит? Тогда выбрал не слишком удачное время для этого.

Толпа плотным кольцом обступила Макса и белобрысого шутника, люди галдели, перебивая друг друга.

– Номер мотоцикла записали?