Она решила своему внутреннему «я» подыграть, поэтому расплылась в ещё более слащавой улыбке:
– Сэр Уэнрайт! Видите ли… моя одежда… – она кинула быстрый взгляд на своё клетчатое «чёрт-те что», – Она призвана отвлекать пациентов от закономерного уныния, призвана, некоторым образом их бодрить! Вселять веру в то, что им не последний день жить осталось! Что в их жизни есть место шуткам и веселью… если Вы понимаете, о чём я…
– Намекаете, что только из подобного… веселья и состоит весь Ваш непотребный гардероб? – Ричард решил не размениваться на словоблудие и показать себя серьёзным человеком действия, – Что ж… Тогда я пошлю в Мэдсфилд за портным!..
Доктор Эндрю правильно определил, что больной явно сильно устал от разговора. Похоже, слишком уж многое варилось у него внутри! Наружу мужчина выдавал лишь скупые, чётко сформулированные фразы.
Девушка снова непроизвольно хмыкнула, припомнив, что в последние полторы недели, этот тип «нёс» не только диарейный понос!
Она решительно поднялась, наклонилась над своим пациентом и, на его возражения, намеренно прошептав оскорбительное для высочайшего слуха: «Заткнись», помогла лорду принять лежачее положение.
Это было неожиданно, но тот, в ту же секунду, замер и покорился, а Виктория постаралась как можно дальше от него отодвинуться и поскорее отстать, потому что ей очень не понравилась та реакция, которая прошлась волной по её телу.
Лорд Ричард тоже выглядел… выглядел придурковато. Да! Именно это слово и именно так!
Он до предела распахнул свои глубокие глаза, открыл рот и смотрел на сиделку совершенно ошалело! Будто перед ним предстал не уже знакомый человек, а кто-то с чертячьими рогами, копытами и пятаком.
– Поспите, а я пойду, – пробормотала бедняжка, коря себя за не к месту выскочившее «заткнись».
За время его болезни, подобные слова из неё просачивались постоянно. Потому что они были закономерной реакцией на его вздорные бесконечные матюки…
***
Когда за доктором закрылась дверь, лорд Ричард пришёл в себя и до ужаса перепугался! Он, за всем сразу навалившимся, совершенно забыл про сегодняшнюю восхитительную ночь!
Это точно не было ни наваждением, ни горячечным бредом утомлённого вирусом сознания! Тем более, он явственно чувствовал аромат инкогнито-чаровницы всё то время, пока ему не сменили постельное бельё.
Он как раз, после визита доктора, планировал выяснить у Джеймса, кто оставался у его постели по ночам.
Однако то, что только что произошло… То, что он, с прикосновением этого Эндрю, считай, мгновенно и до невозможности возбудился…
Господи, Боже мой!!! В кого его превратила эта чёртова смертельная болезнь???
Глава 10.
Вернувшись к себе и немного упокоив сбившееся дыхание, Виктория Александровна пришла к выводу, что слишком редок и невразумителен, в её однообразной (и, в основном, заточенной на больницу) жизни, секс!
Надо же! Похоже, она настолько нестерпимо, в этом смысле, оголодала, что, кажется, до предела насытившись, её вздорный организм вздумал требовать ещё и ещё!
Бедняга Уэнрайт (м-да! Насколько же сатирически настроено её переутомившееся подсознание!), скорее всего, пребывает в шоке! Он всё про неё понял, судя по его основательно прифигевшему лицу!
Конечно, такому запредельному грубияну и снобу, показалось до безобразия брезгливым, что к нему испытывает вожделение мужик, которым он с уверенностью считает «доктора Эндрю»!
Девушка нервно хихикнула. Что ж! По крайней мере, её второе «я» последовательно и логично!
Этот красавчик, переспав с нею в кромешной темноте и почти что в полу-бреду, понятия не имеет, кого осчастливил своим вожделением и плотским вниманием! Было бы даже странно, если бы он её ночью, в пылу такой сумасшедшей страсти, узнал!
А теперь бедолага в полном непонимании. Хорошо, что остаться в замке он ей, собственно, уже предложил! Иначе, ещё бабушка надвое сказала, захотел бы этот «принц крови» держать рядом с собой вожделеющего его мужика!
Внимание «озабоченной» барышни упало на кресло. Там лежал позабытый томик Шекспировских стихов. Пожалуй, надо бы переменить «репертуар» книг!
Она, едва у неё появилось свободное время, ещё неделю назад разведала всё в хозяйской библиотеке. Из знакомых ей авторов, для лёгкого чтения подходили лишь несколько знакомых ей имён.
Большую часть огромной комнаты занимали философическая муть и актуальные трактаты. Плюс, свод законов, в полутора десятках внушительных томов.
Из тех, кого хотелось бы почитать, преобладал Шекспир, Теккерей и Диккенс. Правда, у последних нашлось всего по паре-тройке, со знакомыми ей названиями, книг.
На Диккенса её, в общем-то, и дома не тянуло («Дома! – девушка невесело усмехнулась, – Три раза «ха»!»). Слишком уж Диккенс всегда мрачен…
Тэккерея же она, в общем-то очень даже любила.
Но, для начала, всё-таки, "Уильяма нашего, Шекспира" предпочла. В её состоянии, на какой-нибудь увесистый Тэккереевский роман, банально физических сил бы не хватило!
И вот, получается, она своим выбором, подсознание направила, можно сказать, на скользкую дорожку!
Романтические сонеты и всем известные лёгкие комедии «Уильяма нашего», настроили её психику на излишне похотливый лад!
В принципе, она бы вполне могла сейчас же отправиться к лорду и, так сказать, удовлетвориться! В конце концов, сон это сейчас, или не сон?!
Но она ещё в самом начале дала себе слово постараться не делать «резких движений»! Очень уж был велик риск, что такое безмятежное сновидение, может превратиться в липкий и ужасающего качества кошмар!
Виктория Александровна в красках представила ожившие романы, к примеру, Стивена Кинга. С этой специфической особенностью её затянувшегося сна – всё передавать максимально в деталях и реалистично, ей только не хватало оказаться в американской зловонной канализации и повстречать там жутковатого клоуна-Оно[4 - «Оно» – роман Стивена Кинга, где ужасающее зло предстаёт в виде жутковатого клоуна Пеннивайза.]!
Вообще, конечно, это очень странно! Хотя, наверное, это всё – лишнее подтверждение того, что человек свой мозг использует лишь на десять процентов!
А подсознание, видимо, к оставшимся девяноста имеет открытый доступ! Потому-то она настолько хорошо запомнила и всю поэзию Шекспира, и, до последнего слова, где-то у себя на подкорке заучила «Ярмарку тщеславия» – свой любимейший у Тэккерея роман!..
***
Сэр Ричард, кое-как успокоив своё взбунтовавшееся тело, пришёл к выводу, что всё это – был лишь закономерный, при тяжёлой болезни, бред!
Никогда в жизни он к мужикам не имел не только тяги, но и любое упоминание о такого рода утехах, вызывало в психике мощнейшее отторжение! «Прелестей» однополой любви, лорд Мэдсфилд категорически не понимал и не принимал!
Доктор Эндрю совершенно прав! Заткнись и на боковую! Надо проспаться, чтобы больше ни о каких омерзительных глупостях не мечтать!
А ещё лучше – поспать, а потом досконально во всём разобраться! Ну, в смысле, не в своём ланетно-спонтанном гомосексуализме, а в том, с кем же именно он сегодня ночью так феерически переспал!
Уже погружаясь в сон, мужчина насмешливо хмыкнул. Да уж! Перепутать ночную нимфу с мужиком, он точно не мог!
Просто не насытился! Ночное приключение, для голодного организма, было – как завтрак! Теперь, «переварив», ему, понятно, до одури захотелось ещё!
А тут, в «обеденное» время, рядом оказался лишь этот вздорный, странноватый пацан! Эх! Если бы этот докторишка был старым и бородатым, наверняка такой постыдной эрекции с ним бы однозначно не приключилось!
Тут ещё роль сыграло то, что доктор Эндрю, в силу возраста, не очень похож на полноценного мужика…
***
– Простите, сэр, но возле Вас дежурил лишь доктор Эндрю… – на него уставился камердинер Джеймс, изо всех сил старавшийся сохранить беспристрастное лицо.
Сейчас выдержка этого, всегда непробиваемого на эмоции, наперсника-камердинера подверглась серьёзному испытанию!
Лорд Ричард Анри Реджинальд Уэнрайт Мэдсфилд допрашивал своего слугу уже без малого час…
Нет! Этого не могло быть! Ему НЕ ПРИСНИЛОСЬ!!!
Бедный, измотанный всё более и более нервенным дознанием, Ричард был способен уже чёрт-те что себе, в разболевшейся голове, навоображать!
Джеймс не кололся! И это было о-о-очень странно! Особенно, если учесть, что ничего такого… такого постыдного, для инкогнито-дамы, лорд, в общем-то, у камердинера не спросил!
Ему просто нужно было знать, кто из челяди, имел к его спальне доступ! Только доступ!!! Кто к нему, чисто гипотетически, во время болезни мог заглянуть?!!
Но Джеймс пресёк незначительность этого вопроса, буквально, на взлёте!
По распоряжению доктора, де, из-за сложности протекания, в его случае, болезни, доступ «к телу» имел только и исключительно ОН!!!
Это был ужас, который своими холодными щупальцами постепенно заполонил душу! Он никак не мог!!! Никак не мог с паскудником-мальчишкой переспать!!!
Чёрт возьми!!! Грудь!!! Женская грудь, которую он, пусть из-за темноты воочию и не видел, но точно самолично и неоднократно в исступлении осязал!!!
– Проваливай, Джеймс! – лорд был беспредельно мрачен, – И вот что… поищи мне что-нибудь интересное почитать…
– Что изволите? – камердинер облегчённо вздохнул – что было, между прочим, обидно! Не так уж и часто у него что-то настолько пристрастно спрашивал (и на минуточку, сейчас очень больной и нуждающийся в понимании!) лорд!
– Мифы Древней Греции изволю, – обиженно пробубнил Ричард и добавил неожиданно даже для себя, – Второй том неси! Там, где про выводок Гермеса и Афродиты[5 - Сын Гермеса и Афродиты, прекрасный юноша Гермафродит, был слит Богами в единый организм с влюблённой в него нимфой Салмакидой.]. Чего застыл? Бегом!!! Я, между прочим, уже начинаю ждать!
И, когда услужливый слуга-наперсник покинул его опостылевшую спальню, лорд Уэнрайт попытался себя немного приободрить. А что? Пока с ним всё, кажется, вполне нормально!
Идея про гермафродитов – какой-никакой, а жизнеспособный и не такой постыдный, как проснувшаяся гомосексуальность, вариант!..
Глава 11.
– Может, и мне почитать «Мифы»? – Виктория рассматривала в руках Джеймса огромный фолиант, – Где первый том?
Книга была огромной и с бесподобными иллюстрациями Рубенса. Напоминала шикарный альбом-монографию с репродукциями. Такой увесистый и очень солидный подарочный вариант.
– Лорд Уэнфилд любит читать, – Джеймс явно намекал тоном на завязку разговора.
Насколько Вика успела заметить за прошедшие пару недель, этот джентльмен был исключительно сдержанным и не болтливым. Однако же, сейчас мужчина откровенно пытался о чём-то заговорить.
Девушка охотно опустилась в близстоящее кресло и приготовилась выслушать всё, что тот намеревался ей рассказать.
– Ваш лорд, судя по всему, образованный человек, – простимулировала она скромнягу.
Джемс, будто ненамеренно, опустился в соседнее кресло и вдруг резко развернулся к ней.
– Доктор Эндрю! Я хотел… Меня беспокоит… Душевное состояние лорда Уэнрайта я нахожу странным… Не то, чтобы он мне что-то такое говорил! Вовсе нет! Ну, Вы понимаете…
Господи! Как же тяжело с застёгнутым на все пуговицы, скрытным букой! Виктория Александровна прекрасно себе представляла подобного рода людей!
Такое ощущение, что они постоянно находятся в стане врага и опасаются выдать какую-то страшную государственную тайну, которую им доверили, а они-и-и…
Она тяжело вздохнула:
– Послушайте, Джеймс… Ваш лорд долгое время, если так можно выразиться, находился на краю. Теперь, понятное дело, он пытается разобраться. Слишком много он там себе… набредил! Теперь хочет просто понять, где реальность, а где – горячечный бред.
Мужчина ощутимо с облегчением вздохнул.
– Я так и подумал. Не поверите, прям гора с плеч! Лорд Ричард нафантазировал себе какую-то неизвестную особу. Допрашивал меня. А у нас точно! Точно ничего похожего в замке нет!..
Уже оказавшись в собственной комнате, Виктория игриво хмыкнула самой себе. Это хорошо, что её второе «я» находится на её стороне! Это просто здорово и даже очень весело – сделать устами эфемерного лорда себе любимой, такой изысканный и тонкий комплимент!
Она снова и снова вспоминала описание «неизвестной особы». Так значит, у неё – совершенные формы и идеальный бюст?
Бедный старина Джеймс! Наверное, обалдел от столь откровенного описания женского тела! Судя по всему, камердинер, к подобной откровенности своего своенравного лорда, совершенно не привык!
Было до одури приятно, что она на Ричарда произвела столь… неизгладимое впечатление! О том, что мужчина (как и всё вокруг) существует исключительно в её голове, Виктория Александровна предпочла на этот раз не вспомнить!
Очень уж желалось прочувствовать до конца, посмаковать, если угодно, этот восхитительный и, к сожалению, пожалуй, единственный, в её монотонной жизни, комплимент!..
***
В обед Виктория поднялась в хозяйскую спальню. Нужно было проведать, действительно ли пошёл на поправку её беспокойный больной.
Шторы на окнах были открыты – судя по всему, пациента совсем перестал мучить конъюктивит. В залитой летним солнцем комнате выделялась огромная (даже по сегодняшним меркам) с поднятым балдахином кровать.
Сэр Ричард спал. Широкая грудь мужчины мерно вздымалась, дыхание было затруднено. Ему явно что-то тревожное снилось!
Вика подошла ближе, чтобы пощупать у больного лоб.
Коленом она наткнулась на увесистую книгу, небрежно спрятанную в смятых простынях. Но вовсе не второй том «Мифов» привлёк её внимание! Рядом валялся листок с явно нервным карандашным наброском, в котором чётко угадывалась скульптура, которую она видела, когда сто лет назад, побывала в Париже и посетила Лувр.
Бог знает, чем её впечатлило и так хорошо запомнилось именно это изваяние?! Наверное, всё же, это был какой-то уж слишком натуральный мраморный матрац! Он был выполнен настолько реалистично, настолько совершенно, что казалось, это – вовсе не мрамор, а натуральная, причём, очень качественная современная ткань[6 - Спящий Гермафродит – ранняя римская копия бронзового оригинала. Входила в коллекцию Боргезе, позднее была перемещена в Лувр. Женское тело с «мужским вторичным половым признаком».Позднее, в 1620 году, Джаном Лоренцо Бернини для этой скульптуры был изготовлен мраморный матрац, который поражает своей натуральностью.]!
На матраце, который, как рассказала гид, был выполнен отдельно и гораздо позже, возлежало совершенное мраморное тело. Тело античной Венеры, которому, для создания головы, «позировал» Дионис.
На наброске сэра Ричарда была наспех изображена мраморная копия найденной в дремучем веке бронзовой скульптуры под неловким названием – «Спящий Гермафродит»…
