Сара Фейрвуд "Касаясь неба"

Я решила не таить свои волнения, и все же ответила.

– Да… в общем, как обычно. Но вот Йорис…

– О, Йорис? – перебила меня Алурис, её глаза заискрились любопытством. – Он что, что-то сделал?

Я вздохнула, пытаясь найти правильные слова.

– Мы чуть не… ну, в общем, он взял за руку, а потом просто отпустил, как будто ничего и не было.

Алурис рассмеялась, но в её голосе звучало притворное удивление.

– Да ты что! А как же романтика?

– Романтика? – чудилось мне, что это слово здесь неуместно. – Мне кажется, он не знает, как себя вести.

– Разве? – Алурис прищурила глаза, будто бы строила умозаключения. – Может, он просто стесняется? Ты об этом думала?

– Не знаю, – вздохнула я. – С одной стороны, это мило. Но с другой – как-то странно.

Она наклонилась ко мне ближе и шёпотом произнесла:

– Знаешь, может, он просто ждет, когда ты сделаешь первый шаг.

Я уверенно покачала головой.

– Нет-нет, я не готова!

– Почему? – Алурис подскочила, будто её это поразило. – Давай, ты же смелая!

– Смелая? – я закатила глаза. – Смелая в своих мечтах. В реальности я просто боюсь.

Наш разговор плавно возник и развивался, отводя мой разум от сложных мыслей о Йорисе. В такие моменты я понимала, насколько важно иметь такую подругу, как Алурис. Она всегда была рядом, делая каждый школьный день немного легче. Да, возможно, мне нужно было разобраться в своих чувствах, но сейчас всё, что я хотела – это просто наслаждаться моментом дружбы и поддержки.

Четыре урока пролетели незаметно, и все будто бы ждали с нетерпением большой перемены. Я сидела за партой, слушая краем уха, как одноклассники обсуждают свои планы на перемену: кто-то собирался в столовую за пирожками, кто-то, наоборот, мечтал о сладком кофейном перерыве. Но вдруг мне напомнил о себе предательский звук – урчание в животе. Неужели мне опять придётся отложить свои гастрономические желания?!

Я видела, как все ученики, смеясь и болтая, ринулись в столовую. Я же вышла в коридор сидеть на лавочке, стараясь не выдавать своего волнительного состояния. Сегодня я решила, что мне не нужно в эту толпу. Как бы мне ни хотелось беляша с мясом, я чувствовала себя не на месте среди них. В кошельке звенела монета – не больше того. Родители денег не давали, и все время, что я проводила в школе, я была голодной.

Уткнувшись в свой телефон, я делала вид, что занята чем-то важным. Прокручивая соцсети, невольно поднимала глаза на прохожих. Их смех звучал как музыка, а я сидела здесь, словно заперта в клетке.

Пока все наслаждались горячими блюдами, я ощущала, как внутри меня нарастает голод. Как мне говорил отчим: «Ты должна быть благодарна и ценить то, что имеешь». Но ностальгия по еде, которой не было, лишь сильнее накаляла внутренний конфликт. Я вспомнила мамины слова: «Ничего страшного с тобой не случится за восемь уроков, домой придешь, и дома поешь». Да, конечно, дома будет еда, но сейчас, в эту минуту, когда все вокруг были счастливы и сыты, это было для меня словно пытка.

Я тяжело вздохнула, чувствуя, как тяжесть на сердце затихает. Листая ленту в Instagram, я пыталась уйти от реальности и не вспоминать о том, что происходит у меня дома. Вспоминать не хотелось, но синяк на щеке всё равно напоминал о том, как жестоко может обойтись со мной моя мама. Почему она не понимает, как больно все это?

На экране мелькали лица веселых людей, их крепкие улыбки и счастливые глаза. А в моем мире все было так далеко от этого идеального изображения – и синяк на щеке, и голод, и одиночество, смешанное с надеждой на лучшее.

Я переминалась с ноги на ногу, пытаясь сделать так, чтобы живот не напоминал о себе. Вдруг, рядом со мной раздался легкий шорох, и кто-то присел рядом. Я подняла голову и увидела Йориса. Его улыбка всегда была обворожительной, но на этот раз в его глазах было что-то такое… настораживающее. Ни с того ни с сего, сердце забилось чаще.

– Ты чего здесь одна? – спросил он, наклонившись ко мне ближе.

Я задержала дыхание, чувствуя, как его запах одеколона наполняет воздух вокруг.

– Да так, жду урока, – соврала я, выключив экран телефона.

Чёрт, зачем я соврала? Возможно, он этого не заметит. Я снова посмотрела на него и, чтобы скрыть своё волнение, попыталась сделать вид, что все в порядке.

– Ты не хочешь пойти поесть? – его голос звучал мягко, но взгляд был настойчивым, как будто он пытался прочитать мои мысли.

Я не могла позволить ему видеть мою уязвимость.

Я улыбнулась и покачала головой, подавая ему сигнал, что всё нормально. Ему не понять, да и вообще, я была слишком горда, чтобы признаваться в своих проблемах.

– В столовой, кстати, приготовили блинчики, – продолжал он, будто не обращая внимания на моё нежелание. – Говорят, вкусные. Давай, пойдем, я угощаю.

Сердце забилось быстрее. Мне было стыдно за то, что я даже саму себя не могу накормить, но желание поесть было слишком сильным. Я на мгновение задумалась, а потом всё же нахмурилась.

– Неправильно будет, если ты будешь тратить ради меня свои деньги.

Йорис наклонил голову, и я почувствовала, как он внимательно меня изучает.

– Слушай, мне не трудно. Ты же моя девушка, – сказал он с мягкой улыбкой. – Давай просто поедим вместе, а?

Я слегка опустила взгляд и, вздохнув, согласилась.

– Ну ладно, – ответила я, стараясь сделать это без особого энтузиазма.

В этот момент я не осознавала, что на самом деле несмотря на все свои сомнения, мне действительно хотелось провести время с ним. Мы поднялись по лестнице в столовую, и я старалась не смотреть на людей, которые мимо проходили. Всё это время я чувствовала себя как на показе – синяк приковывал взгляды, и каждый раз, когда кто-то посматривал на меня, внутри поднималось ощущение стыда и бессилия.

Когда мы вошли в столовую, Йорис аккуратно взял за руку и потянул к линии раздачи. Я чувствовала себя как-то странно, а на душе появилась легкая радость. Мы встали в очередь, и когда дошла наша очередь до нас, ко мне подошла Айлин из нашего класса.

– О, у тебя что, новый макияж? – съязвила она, подмигнув.

Я недоумевала и не знала, что ответить. Что я вообще могла сказать, когда синяк продолжал наливаться фиолетовой краской? Я просто пожала плечами и попыталась абстрагироваться.

Наконец, мы с Йорисом подошли к кассе, и он, ни о чем не подозревая, заплатил за два блинчика с начинкой. Мы нашли свободный столик в углу, и я ощутила, как ком в горле стал отступать, пока он рассказывал смешные истории о своих домашних животных, живущие у него в частном доме.

Несмотря на тревогу и боль внутри, я не могла сдержать улыбку.

В этот момент мне стало ясно, что даже если всё в жизни идет не так, как хотелось бы, есть моменты, когда свет пробивается сквозь тьму. Йорис был этим светом для меня, и пока мы смеялись и делились настоящими переживаниями, я поняла, что не одна.

Глава 8

Смахнув непрошеные слезы, отпуская мысли о непростых отношениях с матерью в подростковом возрасте, я взглянула в зеркало заднего вида, проверяя макияж. Дневной свет безжалостно обнажал следы недавних эмоциональных бурь. Решив освободиться от них, я направила машину в сторону городского центра, надеясь развеяться в одиночестве во время прогулки и шопинга. Сын сейчас был с бабушкой, и у меня выдалось драгоценное время для себя.

? Сейчас все будет хорошо, – произнесла я себе в унисон с лёгким ветерком, который трепал мои волосы.

Компьютерная наклейка на заднем стекле машины с изображением кота, обнимающего сердечко, придавала мне уверенности. Я включила музыку погромче и направила машину в центр города. Мужчина на светофоре не удержался и улыбнулся, когда я проехала мимо. Это немного подняло мне настроение.

Прогулка по многолюдным улицам, наполненным цветами и ароматами уличной еды, была словно глоток свежего воздуха после долгого подводного плавания по воспоминаниям.

По мере того, как я бродила вдоль витрин, замечая, как другие девушки выбирают наряды и смешно позируют друг перед другом, во мне проснулось легкое раздражение. Каждый раз, когда я складывала что-то в корзину, ощущение легкой победы смешивалось с памятью о том, как в подростковом возрасте я пыталась отвоевать свою независимость против своей матери.

«О, вот это мне нужно!» – однажды сказала я, останавливаясь перед манекеном в стильном платье. Но ответ мамы убил тогда все мои мечты о красивом платье, «У нас нет денег, мы не можем позволить себе это сейчас. К тому же, даже если бы и были, такое барахло я бы не купила никогда».

Скользя взглядом по витринам, я заметила небольшой арт-центр, который, казалось, притягивал меня, как магнит.

«Почему бы не зайти?» – подумала я и шагнула внутрь, оставив бурю улиц позади.

Внутри было тихо и комфортно. Аромат свежей краски и дерева напоминал мне о школьных занятиях по рисованию. Небольшая группа посетителей рассматривала картины, а я, погруженная в свои мысли, задержалась у одного наброска. Он изображал молодую мать с малышом на коленях. Их глаза были полны любви и нежности.

– Это великолепно, не правда ли? – произнесла женщина рядом со мной, отвлекая меня от созерцания.

Я кивнула, теряя себя в этом изображении. «Как же я поняла свою маму только сейчас», – мелькнула мысль. Лицо на картине переполняло ощущения, которые были мне знакомы – забота, нежность, страх и безмерная любовь.

– Вы тоже мама? – спросила женщина, заметив мой взгляд.

– Да, у меня есть сын, – ответила я, продолжая глядеть на картину. – Но иногда я чувствую, что совсем не понимаю, как быть мамой.

Глаза женщины засветились сочувствием.

– Это нормально. Каждое поколение учится заново. Наша задача – понимать и прощать, – сказала она с теплотой.

Я кивнула, и в этих увлеченных словах я вдруг почувствовала, как груз моих непростых отношений с мамой немного ослабел. Мы все боремся, и это, кажется, часть материнства.