Глеб увяз в неповоротливых от духоты мыслях и мало вслушивался в разговор своих спутников, время от времени прикладываясь к фляжке с водой. Уже определенно перевалило за полдень и, если пик дневной жары еще не наступил, то он настиг бы их в ближайший час. Глеб никогда не испытывал любви к такому климату. Голова его тяжелела, пот разъедал глаза, кожа горела, а тело будто становилось мягким и отказывалось слушаться. В отпуск на море, жарить зад на раскаленном песке – лучше увольте. Он точно помнил, что хотел задать Лоре несколько важных и волнующих вопросов, которые сейчас начисто забылись и, сколько бы он ни пытался, не желали формулироваться.
– Вам плохо? – вдруг прервал тихий разговор голос Поля. Все взгляды уткнулись в Глеба, а тот вдруг понял, что привалился к стене и почти полностью сполз по ней на землю. – Зачем вообще куда-то идти, если еще вчера валялся без чувств? Что и кому вы сейчас пытаетесь доказать?
– Нет-нет, все в порядке, – Глеб решил довести начатое до конца, вытянул вперед ноги и полностью оказался на полу. – Просто прилег немного отдохнуть, у нас же привал. Спасибо за заботу.
Поль фыркнул и встал.
– Думаю, пора, – Влад достал из рюкзака большую бутыль воды, забрал у Глеба почти пустую фляжку, наполнил ее и вернул обратно. – Осталось еще десять домов здесь, вперед.
Когда они вышли из-под навеса, рядом с Глебом вдруг оказалась Лора. Все тем же, уже знакомым движением она положила руку ему на плечо. А ведь таким же заботливым прикосновением она пыталась успокоить Ганса. Глебу от этого стало неловко и даже как-то противно.
– Не слушай Поля, – попросила она. – Да, порой он позволяет себе грубости… Но он надежный компаньон!
– Я ценю твою заботу, честное слово, – Глеб как бы ненароком повел плечом и попытался освободиться от непрошенной успокаивающей руки. – Но я не хрустальная ваза и не тресну от одного косого взгляда. Пусть говорит, что хочет.
– На самом деле он куда лучше, чем тебе могло показаться, – не сдавалась Лора, будто приклеившись к нему ладошкой.
– Я уверен, у него полно других достоинств. Вы ведь оба французы, я прав?
– Oui, monsieur[1 - Да, месье. – фр.], – улыбнулась Лора и, наконец, отпустила его.
– Dеsolе, je ne parle pas francais[2 - Извините, я не говорю по-французски. – фр.], – медленно и сосредоточенно пробурчал Глеб. – И это, кстати, единственная фраза, которую я помню со школы.
– Ага, вот теперь ты знаешь, мне как тяжело? – крикнул ему Влад, который шел впереди, но все-таки услышал их разговор.
– Английский проще! – ответил Глеб и погрозил ему кулаком. – А он откуда? – тихо спросил он Лору, когда тот отвернулся.
– Влад? Из Польши. Странная, конечно, у нас собралась компания. Франческо все свои… Сколько там ему? Лет сто прожил в Италии. Ганс из Германии, Мария тоже из России.
Группа, наконец, перешла к последнему ряду домов, который располагался чуть ниже по склону. Отсюда колокольня показывалась лишь изредка, мелькая в просветах между чудаковатыми крышами. Следующий дом на их пути оказался гаражом ядрено-желтого цвета: ворота под две машины были закрыты на висячие замки и густо покрыты граффити.
– У вас есть транспорт? – Глеб пошел вокруг здания вслед за остальными, уже по-привычке вглядываясь в заколоченные окна.
– Есть, полно по острову валяется, да только не ездит, – ответил Влад. – Нужны детали, чтоб чинить, но их нет. Да никто и не умеет чинить машины правильно. Я только мотоцикл могу, он почти готов. Кстати, это мой дом! Сам красил. Крутой же, да?
– Крутой, – только и нашелся что ответить Глеб и догнал Лору. Та как раз запустила руку в щель у ворот и, похоже, пыталась вытянуть оттуда очередной шнурок.
– Я хотел еще спросить, – Глеб решил не дожидаться возвращения в церковь, а сразу вытянуть из Лоры все, что только получится. – Ты не сказала, откуда доктор Левенштейн.
– Он, вообще, из Израиля, но долго жил где-то в США. Работал там. Говорят, у него были блестящие перспективы, – Лора морщила нос и никак не могла поймать злосчастный шнурок.
– Как и у тебя, наверное?
– Как у многих из нас.
– И как все вы оказались на острове? Почему? – Глеб, наконец, задал вопрос, который должен был расставить все на свои места в этом бедламе.
– Скорее всего, так же, как ты. Очнулись на берегу, нашли Софию, долго отказывались верить в происходящее. Кто-то сразу остался в городе, кто-то бродил по острову. Должно быть, надеялись однажды выйти на шоссе и наткнуться на полицейский патруль. Да зачем же я так далеко засунула эту веревку, не достать никак!.. Уплыть с острова, кстати, попытались только ты и Поль.
– Серьезно?
– Ага. Дураков не так много. Извини. Как видишь, у него тоже не получилось.
– Указатель на дороге тоже ваш?
Лора кивнула и вынула руку:
– Не могу. Погляди ты, может, дотянешься. Новых людей чаще всего сбрасывают на какой-нибудь из южных пляжей. Мы обычно пытаемся проложить туда дорогу от города и ставим указатель.
– Сбрасывают?!
– Ладно, не сбрасывают, а спускают с вертолетов. Видели пару раз, как это происходит.
– Но зачем?..
– Течь! – перебил их разговор, мысли и, кажется, даже дыхание крик Влада. – Течь, чтоб его!
– Вот дерьмо! – прошипела Лора. – Попробуй все-таки позвенеть. Хотя, уже вряд ли получится.
Глеб прислонился щекой к подлипающей от краски стене, достал фонарик и посветил в щель:
– Нет здесь, никакого шнура. Ты что, забыла, где его спрятала?
– К сожалению, не забыла, – Лора поджала губы и побежала на голос все заливающегося ругательствами Влада. Глеб даже не пытался представить, чем может обернуться эта самая «течь», но вдруг почувствовал, что ему стало куда жарче. Воздух словно выгорел на солнце и заставлял чаще хватать его короткими вздохами. Глеб вспомнил липкий блеск чешуи, запах и бесконечный темный лабиринт. Течь… Такое слово явно не сулило ничего хорошего.
Влада они нашли позади гаража – тот закусил кулак и качал головой. В стене зияла дырой зубастая пасть. Так в первое мгновение показалось Глебу. Это был приличных размеров пролом, а за ним – не комната, не гараж, не мастерская. За ним начинались заросли. Старые скрюченные ветки, стволы и молодые побеги будто расталкивали друг друга, пытаясь вырваться через дыру наружу – из дома.
– Чем же ты удобряешь цветы? – хмыкнул Глеб, хотя картина к смеху не располагала.
– Шнура нет… Влад, мне очень жаль, – Лора положила руку ему на плечо. Опять. Неужели она всегда так делала?
– А что жаль, что жаль? – Влад перестал мотать головой и махнул рукой на клубок веток, вырывавшийся из дома. – Может, все и не плохо. Подумаешь, вырос куст-другой.
– Вскрываем? – спросил Поль, подоспевший с ломиком наготове.
– Вскрываем, а что ж делать. Железяку убери, у меня ключи есть! – ответил Влад и в сердцах сплюнул.
– Что там может быть? – шепотом спросил Глеб у Лоры, пока тот возился с замком на воротах гаража.
– Все, что угодно, – вздохнула она. – Думай осторожнее.
– Мои мысли сейчас могут на что-то повлиять? То есть, если я сильно захочу, чтобы внутри оказалась…
– «Сильно захочу» – это не то. А вот, если ты сильно испугаешься, что внутри нас ждет голодный гризли, шансы на такую встречу увеличатся. Не забывай, это место – безумнейшая аномалия. И мы с тобой тоже…
Клац! Наконец щелкнул в руках Влада неподатливый замок. Поль бродил чуть в стороне и, кажется, докладывал в Софию об их неприятной находке.
– Когда тебе говорят не думать о чем-то, мысли так и начинают лезть в голову, – пробормотал Глеб и отцепил мачете от пояса. – Кстати… А человек может появиться после Волн?
Лора и Влад переглянулись.
– Думаю, нет, Глеб, – она наморщила нос, будто представила нечто очень неприятное. – Мы никогда такого не видели.
– Но почему?
Лора пожала плечами:
– У меня нет ответа на этот вопрос. Зато он точно найдется у Франческо. Да-да, – она поймала удивленный взгляд Глеба. – У него свое видение мира. Ненаучное, скажем так.
– Религиозное что ли? – догадался Глеб.
– Оно самое, – хмыкнула Лора. – Он тебе с удовольствием объяснит, что душа спускается лишь с небес.
– Готовы? – Поль окончил переговоры и зарядил ружье.
– Готовы, – Влад взвел курок, Лора с Глебом взялись за фонари.
– Открывай!
Ворота гаража с грохотом поехали вверх. Первым, что бросилось Глебу в глаза, был мотоцикл. Гордая надпись на бензобаке утверждала, будто это Харлей, хотя его вид кричал иное: этот драндулет был явно собран из всего, что попалось под руку. Вокруг валялись промасленные тряпки, инструменты, на рабочем столе поверх чертежей высилась груда грязных тарелок. Обыкновенная небольшая мастерская дышала бензином, гарью и подкисшей едой.
– Господи, спасибо! – воскликнул Влад и под испуганное шипение Лоры кинулся к мотоциклу. – Целый, на месте, быть не может! Я-то уже думал все, конец ему, а нет же!
– Тихо ты! – сквозь зубы прошептала Лора, пробираясь между завалами на полу, как по минному полю. – Оставь его, пошли дальше.
С фонарем в одной руке и мачете в другой, Глеб чувствовал себя паршивее некуда. Его словно посадили за штурвал самолета, похлопали по плечу и оставили в одиночестве, уверенные, что он вот-вот полетит. Да вот только он не умел. В его руки вложили оружие, но, честное слово, он бы не смог им воспользоваться, что бы там ни было дальше в доме.
– Открывай! – снова послышалась команда, дверь, ведущая из мастерской, скрипнула под прицелом двух ружей и двух фонарей. Круглые пятна света скользнули в следующую комнату и замерли на шнурке.
– Что за… – прошептал Влад, опустил ружье, тоже потянулся за фонарем и шагнул в комнату. Глеб почему-то сразу последовал за ним. Поначалу он видел только шнурок, который тянулся через комнату сотнями нитей, переплетаясь в подобие огромной паутины, обвивался вокруг мебели, расползался орнаментом по полу и колтунами висел на ветках. Темные изломанные сучья росли прямо из стен, из потолка, путались в веревке и роняли в ее сети почерневшие мертвые листочки и плоды. Груши, яблоки, инжир, сморщенные и покрытые коростами, кое-где все еще держались на ветках. Кора местами лопнула и вздыбилась, обнажая грибковый налет.
– Какая дрянь, – Влад ткнул кончиком дула непонятный сморщенный фрукт, покрытый пушистыми серыми пятнами. – Ладно, пусть бы выросли тут кусты-деревья, но зачем же гниль?
– Похоже на какую-то грибковую инфекцию. Или бактериоз, – вслед за ними в комнате показалась Лора. – А на тех деревьях, что выбрались из дома через пролом, этой гадости нет.
– Парша, – Поль скривился и зажал нос двумя пальцами. Грассировать от этого он стал еще раскатистее.
Влад положил ружье на устланный шнуром пол, взял у Лоры мачете и принялся прорубать себе путь вглубь комнаты. Клинок посвистывал в его руках, шуршала и опадала рассеченная паутина, а вслед за ней шлепались и разбивались бурые плоды.
– Влад, лучше вернуться в респираторах, – попыталась остановить его Лора.
– Я… просто… посмотрю… что случилось с моими… гитарами, – после каждого слова Влад замахивался так, будто путь ему преграждала не путаница веревок, а непроходимый бурелом.
На рукав Глебу опустился тонконогий кроха-паучок. Один щелчок пальцами, и он улетел во тьму комнаты.
«Не думай, про гигантских пауков, не думай…» – принялся твердить себе Глеб и, разумеется, тут же представил, как многоногая и многоглазая тварь бросается на Влада из глубин паутины. Хорошо хоть, ему было не так-то страшно.
– Я осмотрю следующую комнату? – спросил он Лору.
– Давай, я с тобой, – кивнула та и смахнула с лица обрывок шнура.
Несколько непривычных для руки взмахов мачете, и Глеб медленно открыл дверь. За ней оказалась небольшая спальня. Здесь не было ни веток, ни плесени, ни гнили. Лишь та же сеть из шнурка и…
– Человек! – вскрикнул Глеб, когда пятно света скользнуло по фигуре, зависшей прямо над кроватью в путах треклятого шнурка. Недвижимое тело было густо оплетено веревкой, стягивающей его руки, ноги и шею. Будто огромная муха. Волосы человека падали на его лицо, но Глеб успел увидеть широко раскрытый рот и опустил фонарь.
– Как человек?
– Не может быть!
– Снимайте его, что стоите?!
Мимо Глеба в комнату проскочили остальные. Он оперся о стену, закрыл глаза и попытался унять дрожь в коленях. Рыба, гниль, землетрясения – бог с ними, но это… Это было слишком. В голове звенело, словно от придавленного подушкой будильника, а сквозь звон прорывался другой, странный и неуместный звук. Смех? Дурнота отступила, и теперь Глеб услышал совершенно отчетливо – смеялся Влад.
Он открыл глаза и увидел уродливое пластмассовое лицо с неестественно широко разинутым ртом. Вблизи блестящий паричок, пристроенный на пластиковой голове, было трудно перепутать с настоящими волосами. Влад согнулся от хохота и тряс перед Глебом здоровенной, в человеческий рост куклой, кое-где еще перетянутой шнуром.
– Знаешь, что это? – едва проговорил он. – Это ненастоящее!
– Ненастоящее? – пробормотал Глеб и прикоснулся к мягкому тряпичному телу.
– Наверное, это что-то вроде манекена, – заявил Поль. – На таких учат оказывать помощь. Искусственное дыхание там…
– Похоже на то, – Глеб вынул фляжку и вдруг пожалел, что внутри лишь вода, а не что-нибудь покрепче. – Неплохой, значит, манекен. Очень… натурально выглядит.
– Да, мы все порядком испугались, – Лора в свете фонаря казалась пепельно-бледной. – Давайте оставим здесь все, как есть, и пойдем скорее наружу. Дышать нечем! А дом придется как-то обрабатывать от плесени, это нельзя так оставлять.
– Спросим у Эрика, – Влад зашвырнул куклу прямо к себе на кровать. – А ты, ненастоящий, отдыхай пока!
Когда группа вышла на улицу, Влад на всякий случай закрыл за ними ворота гаража и пристроил на место замок.
– Я счастлив! – заявил он, раскручивая ключи на пальце. – Байк целый, гитары тоже, я их нашел! Надо только дрянь убрать. А палки мне даже понравились!
– Ветки? – переспросила Лора.
– Да, ветки. Обрежу потом те, что мешают. Остальные оставлю. Ну круто же выглядят?
– Круто, – кивнул Глеб. – Только, надеюсь, мы такого больше не увидим.
Приют Лоры оказался самым большим зданием во всем городке. То тут, то там Глеб замечал, что его обитатели, как могли, пытались сделать свой дом уютным: вокруг небольших веранд густо росли аккуратные кипарисы, клумбы были обложены камешками, а некоторые стены – сплошь расписаны красками. Где-то вокруг окон вился ядовито-зеленый плющ, украшенный огромными красными и синими цветами, где-то по растрескавшимся доскам плыли неизвестные рыбы с золотой чешуей, а по одной стене даже поднимались волны… Глеб остановился и провел пальцами по размашистым бугристым мазкам. Казалось, чем дольше он смотрит на роспись, тем яснее перед его глазами встает огромный вал, не подвластный законам природы и человеческому разуму, который вот-вот настигнет его лодку. Гигантская волна, поднимаясь по стене, доходила аж до второго этажа, где синие краски менялись на золотые, черные – на алые и бежевые. Глеб отступил назад, чтобы окинуть взглядом полную картину.
– Лора! – крикнул он. Голос его, должно быть, прозвучал настолько встревоженно, что заставил прибежать всю группу. Поль с Владом даже выхватили ружья.
– Что это? – спросил Глеб, указывая на стену.
– В каком смысле? Это роспись, – Лора вытаращила на него глаза. – Шутишь что ли? Мы часто рисуем, иногда и на стенах, это помогает…
– Нет, что это нарисовано? Кто это сделал?
