– А что с ним не так?
Я схватил полотенце и начал вытираться.
– Он сказал, что ему нужно вернуться к выполнению других обязанностей.
Рейчис выпрыгнул из ванны и заскользил по гладкому мрамору, прежде чем остановиться.
– Ну и что? Он же слуга.
– Да, но каких обязанностей? Что он делал до того, как привёл нас сюда?
Белкокот пожал плечами.
– Стоял под нашей дверью и ждал. Думаю, у каждого знатного человека есть слуга, который ожидает, пока господину что-то понадобится.
– А по пути сюда ты видел слуг, ожидающих под дверью других комнат?
Рейчис зарычал, обдумывая это.
– Проклятие. Я так наслаждался ванной.
Я натянул штаны и откинул клапаны футляров с порошками.
– Он шпионил за нами по указке Кореша и Аррасии. Помнишь, как он хотел, чтобы мы остались в комнате? Может, они собирались напасть.
– Так быстро? – спросил Рейчис.
– Я этого не ожидал, но теперь не уверен.
– Итак, парень пошёл и рассказал им, где мы.
Я осмотрел комнату.
– Неплохое место для убийства.
Мы с Рейчисом разделились, проверяя, нет ли тут потайных входов. В комнате были окна, но более чем в двенадцати футах над землёй и, похоже, крепко запертые, созданные для того, чтобы впускать сюда свет и ничего более. Теоретически кто-нибудь мог забраться через них, но маловероятно. Если не считать окон, в комнату вела всего одна дверь.
– Келлен…
Я повернулся и увидел, что Рейчис крадётся ко мне, почти прижимаясь брюхом к земле.
– В чём дело? – спросил я.
– Сзади.
Я повернулся к стене. Она была примерно в десяти футах от меня, и там особо нечем было любоваться, кроме сложной мозаики, изображающей радостно купающихся дароменских пастухов. Тварь, о которой предупредил Рейчис, двигалась так медленно, что сперва я принял её за часть декора.
Змея.
– Отойди и предоставь её мне, – сказал Рейчис.
В его голосе слышались и предвкушение, и трепет. У белкокотов есть пунктик насчёт рептилий.
Я покачал головой.
– Я ударю в неё заклинанием.
Змея дюйм за дюймом пробиралась по стене. Она была не очень большой – примерно в полтора фута длиной и не больше дюйма толщиной. На её спине виднелось нечто вроде сложенной перепонки.
– Обычные змеи так не выглядят, Келлен. Они не ползают по стенам и не двигаются так медленно.
Я вытащил порошки из футляров и собирался взорвать змею, когда тварь метнулась ко мне, как стрела. Я едва успел отскочить, чтобы увернуться от клыков, нацеленных в горло. Крутанувшись, я увидел, как Рейчис попытался прыгнуть на змею, но она зависла в воздухе; перепончатые складки кожи, зелёные и блестящие, слегка колыхались по её бокам, как водяные лилии, плавающие в пруду.
– Что это, к дьяволу, такое? – спросил я.
Мой голос уже звучал так, будто я запыхался, потому что быстро колотящееся сердце, без сомнения, пыталось убедить меня бежать отсюда со всех ног.
– Это проклятый богами лангзиер, – прорычал Рейчис.
Лангзиер! Я ни разу ни одного из них не видел, но, судя по тому, как отозвался о нём Рейчис, белкокоты ненавидели лангзиеров даже больше, чем крокодилов. А белкокоты воистину ненавидят крокодилов!
Говорят, крошечных змеек подарили народу шан джен-теп. Лангзиеров вывели ради единственной их способности: проклятые твари умеют летать. Наметив цель, лангзиер лежит и ждёт, почти недвижимый, пока не появляется намеченная жертва. С этого момента он атакует снова и снова до тех пор, пока его ядовитые зубы не вонзятся в добычу.
Сомневаюсь, что какая-либо культура когда-нибудь создавала более идеальную разновидность убийцы. И теперь один из этих убийц парил передо мной, глядя на меня со спокойной уверенностью, зная, что я недостаточно быстр, чтобы его остановить.
– Келлен… – нервно просвистел Рейчис.
– У меня есть план.
Вообще-то, у меня не было плана.
Змея собиралась снова броситься на меня. Перегнать её было невозможно. Как и попытаться полоснуть её метательными картами, которые в любом случае лежали на другом конце комнаты. Возможно, я мог как-нибудь воспользоваться одной из своих монет кастрадази, но они тоже были слишком далеко. Я ни за что не сумел бы поразить змею обычным взрывным заклинанием, поэтому вместо того чтобы воспользоваться порошками, я стряхнул их с пальцев, точно барышня, раскрывающая веер.
– Кара-джуру Тот, – нараспев произнёс я.
Порошки столкнулись.
Последние несколько месяцев я половину ночей работал над «джуру», вариантом заклинания «караф». Это заклинание далеко не такое сильное, как его основная форма, но, полагаясь всегда на один и тот же трюк, рискуешь стать предсказуемым. Кроме того, хоть в это и трудно поверить, бывают случаи, когда мои проблемы решает не проделывание взрывом дыры в чьём-нибудь торсе.
Я прыгнул назад, когда заклинание сработало, и пламя взмыло в воздух передо мной, становясь своего рода щитом, воспламеняющим всё, что сквозь него проходит. Во всяком случае, теоретически.
Лангзиер пролетел сквозь взрыв, не задев меня, но покрывшись остатками порошка, который светился, как горящие угли. Я наблюдал, как змея поплыла по воздуху, встряхиваясь, сбрасывая пламя, как сухую кожу.
«Придерживайся испытанного и верного», – подумал я, потянулся к футлярам, чтобы вытащить ещё немного порошка.
– Караф Тот! – прокричал я.
Змея легко увернулась от взрыва, и на этот раз я почувствовал, как маслянистая кожа коснулась моей, когда тварь пролетела мимо.
Рейчис сердито просвистел:
– Она играет с тобой, Келлен, изучает, как ты двигаешься, прежде чем нанести настоящий удар. При твоём патетически слабом телосложении её ядовитые клыки уложат тебя быстрее, чем фермерского мальчика на его первом…
– Кара-джуру Тот, – произнёс я, возвращаясь к чарам огненного веера, но на этот раз пустив в ход побольше порошка.
Свет как будто сбил змею с толку, и она начала слепо летать в попытках понять, где я. Но жар на кончиках пальцев начинал меня беспокоить.
– Отдай её мне! – сказал Рейчис.
Он карабкался на один из столов повыше, чтобы спланировать на змею сверху.
– Она слишком маленькая и слишком быстрая, чтобы я в неё попал, Рейчис. Даже если ты её схватишь, она укусит тебя прежде, чем ты вонзишь в неё зубы.
– Вот тогда ты её и взорвёшь! Лангзиер не может танцевать, пока поёт!
Змея снова кинулась на меня. На этот раз я поджёг в огненном веере слишком много порошка и почувствовал, что кончики пальцев и вправду начали дымиться. Вот теперь я спёкся. Ещё одна попытка – и я взрывом оторву себе руки.
– Иди сюда, Келлен, ты, идьёт!
Не зная, что ещё предпринять, я ринулся к столу, на котором стоял Рейчис. Лангзиер пролетел сквозь огонь, воспламенившись и снова встряхнувшись в воздухе, чтобы сбросить с себя горящий слой кожи. Нижний теперь был красным, под стать ярости в его глазах.
Я огляделся по сторонам, ища, чем бы защититься. Схватил бутылку вина и разбил её об стол.
Как раз в тот миг, когда лангзиер полетел мне в лицо, в поле моего зрения появился коричневый мех. Рейчис приземлился на пол с лангзиером в зубах. Змея корчилась, жилистое тело выворачивалось слишком быстро, чтобы я мог его схватить. Рейчис тряс её, пытаясь сломать позвоночник, но тварь извернулась и укусила белкокота за спину.
– Рейчис!
– Давай, идьёт! Быстро! – прорычал он.
Мне было трудно сосредоточиться из-за странной музыки, которая вдруг зазвучала. Мягкое, мелодичное шипение вырывалось из пасти лангзиера, хотя его зубы были погружены в мех Рейчиса. Тело змеи почти не двигалось.
«Лангзиер не может танцевать, пока поёт!»
Проблема заключалась в том, что и белкокот больше не двигался.
Лангзиер впрыскивает два разных яда: первый временно парализует, второй – убивает. Шкура Рейчиса в том месте, где клыки змеи вонзились в его спину, начала менять цвет. Болезненно-зелёный распространился по меху белкокота, как стая саранчи. Я упал на колени и одной рукой схватил змею за хвост, а второй воткнул в её бок край разбитой бутылки. Кожа проклятого создания была толще, чем я ожидал. Я поднял бутылку и снова обрушил её на лангзиера – и снова, и снова, пока не почувствовал, как стекло раскрошилось о каменный пол. Крошечные осколки брызнули на меня, обжигая щёку. Из руки текла кровь, кусочки стекла воткнулись в мои ладони. Теперь я держал в левой руке половину змеиного туловища. Я разрубил его пополам.
С тихим шипением, почти со вздохом, змея выпустила Рейчиса из челюстей. Я с силой ударял змеиные останки об пол до тех пор, пока не услышал, как кости крошечного черепа лангзиера рассыпались в пыль.
– Рейчис…
Он не ответил. Белкокот издавал ужасный звук, нечто среднее между рычанием и отчаянным воем. Его тело начало неудержимо трястись. Я положил руки на его бока, чтобы его удержать, но белкокот зарычал на меня:
– Не трогай…
Зелёная желчь капала с его зубов.
– Рейчис, скажи, что мне делать!
– Нет… Ничего… У белкокотов по-другому… Мы крепче, че…
Его несколько раз скрутили конвульсии, потом вырвало на пол.
– Мерзопакостные змеи, – простонал он.
Я взял флягу с водой, налил немного в чашку и поставил рядом с ним. Рейчиса снова вырвало, немалая часть рвоты попала в чашку. Я отбросил её и потянулся за другой. Его снова стошнило, потом он обгадился: его крошечное тело пыталось избавиться от всего, от чего только можно. Я звал его снова и снова, но каждый раз, когда я протягивал руку, чтобы попытаться его утешить, он стряхивал её и отползал прочь.
– Проклятые богами змеи, – только и повторял он.
В конце концов рвота прекратилась, и он рухнул в собственные нечистоты. Я подполз к нему на четвереньках и поднял с пола. Его мех был холодным. Вонь рвоты и испражнений била в нос. Я прижал Рейчиса к груди, пытаясь его согреть.
– Убери от меня чёртовы руки, – выдохнул он, всё ещё неудержимо дрожа.
Но не смог высвободиться. Он был слишком слаб и мог только безжизненно лежать у меня на руках.
– Я не твой проклятущий талисман.
Он слабо клацнул на меня зубами.
– Мы не семья. Это деловые отношения; это всегда были только деловые отношения.
– Знаю, Рейчис, – сказал я. Пот тёк по моим щекам. – Просто деловые отношения. Вот и всё.
Мы сидели так на полу почти час, пока первые неуверенные лучи света не начали проникать в комнату через окна сверху. Скоро наступит день, и кто-нибудь нас найдёт. Рейчис потерял сознание, хотя его тело всё ещё каждые несколько минут билось в конвульсиях.
Я осторожно встал, продолжая держать его на руках, и вернулся в наши комнаты.
Положив белкокота на кровать, я нашёл полотенца и осторожно вытер его мех. Я не хотел его беспокоить, поэтому делал всё медленно. Закончив, я выбросил полотенца в окно и укрыл Рейчиса своими сложенными одеялами. Потом вымыл и тщательно вытер руки. Чувствительность к кончикам пальцев ещё не вернулась, но мне было плевать.
Я поправил свои футляры с порошками и сел на стул лицом к двери. Я не думал, что Кореш или Аррасия сделают вторую попытку, только не этим утром, когда дворец проснулся. Но моё дежурство дало мне время подумать, взвесить стратегию и составить план. Я был идиотом, провоцируя их. Они сделали свой ход и чуть не убили Рейчиса. Теперь настал мой черёд, и я не промахнусь.
Потому что это тоже было всего лишь деловыми отношениями.
Глава 11
Слуга
Время от времени я проверял белкокота, обдумывал различные способы убийства Кореша и Аррасии, а в промежутках между всем этим укладывал наши вещи. То, что случилось с Рейчисом, было моей виной. Я отвлёкся. Я явился к дароменскому двору не ради денег, и уж наверняка, проклятие, не потому, что хотел спасти их королеву. Меня арестовали маршалы. Они делали свою работу. А моя работа заключалась в том, чтобы сбежать. Я должен был сделать это минувшей ночью, но я позволил сочувствию к одиннадцатилетней девочке встать у меня на пути.
Что ж, прекрасно. Я был идиотом. Рейчис сможет рассказать мне об этом спустя несколько часов, когда будет готов к путешествию, а я соберу наше барахло. Прощай, Дароменская империя – да исчезнешь ты со страниц истории быстрее, чем пролитая вода на сухом песке.
У меня не ушло много времени, чтобы сложить наши скудные пожитки в две кожаные перемётные сумы – вкупе с несколькими предметами из комнаты, за которые можно будет выручить приличную сумму по дороге из города. Покончив с этим, я снова сел на стул и запустил руки в открытые футляры с порошками. Им хотелось гореть почти так же сильно, как мне хотелось их поджечь.
Я трус, но я желал, чтобы дверь открылась, желал увидеть, что Кореш, Аррасия и любые союзники, каких они смогли собрать, явились по наши души. Я бы использовал все свои порошки до последней крупицы, чтобы проделать дыры в множестве этих людей.
