– Начали!
Я собирался найти третий вариант, который был ещё хуже первых двух.
Глава 2
Огонь и молния
Сначала вокруг пальцев Арк-аеона материализовались крошечные голубые искорки, и в тот же миг орёл начал скользить по наклонной, готовясь убить Рейчиса. Я почти ощущал в воздухе вкус магии огня, предшествующий молнии, и молился, чтобы у Арк-аеона хватило высокомерия, чтобы выполнить свою недавнюю угрозу. Я упал на землю и уже втискивал руки в футляры на боках, кончиками пальцев хватая щепотки ожидающего там красного и чёрного порошков. И я видел, как молния устремляется туда, где мгновение назад был мой левый глаз. Парень хорошо прицелился.
Рейчис поднял за собой миниатюрную снежную бурю, рванувшись к Арк-аеону. На бегу он без умолку вопил:
– Умри, тупой простак!
Когти орла тянулись к шкуре белкокота, но как только моё правое плечо ударилось о землю, я бросил порошки перед собой. По отдельности инертные и невинные, как младенцы, два порошка питали друг к другу ненависть, которая при их соприкосновении порождала чудовищный взрыв. Понимаете, в самом взрыве нет магии; это просто физика. Магия заключается в самом сложном – направить взрыв, не уничтожив при этом свои руки и лицо.
Мои пальцы сложились в магический знак: мизинец и безымянный прижаты к ладони в знаке сдерживания, указательный и средний указывают вперёд в знаке повеления, а большой палец обращён к небесам в знаке, ну… «Эй, кто там есть, помогите!»
– Караф Тот, – пробормотал я двойное заклинание.
Вообще-то, необходимы были только первые два слога. «Тот» – имя особо зловредного охотника за головами, который выследил нас с Рейчисом несколько недель тому назад, заявив перед всем городом, что именно он наконец-то со мной покончит. Поскольку мои порошки теперь были пропитаны его кровью, произнося его имя, я придавал заклинанию небольшую добавочную энергию.
Взрыв красного и чёрного огней, два пламени, которые переплелись, как змеи, оставив за собой лёгкую дымку, – всё это устремилось туда, куда я нацелил указательные пальцы, в орла. Я промахнулся по сердцу птицы, но попал в крыло. Орёл накренился и упал на землю в нескольких футах от Рейчиса. Но белкокот не остановился, чтобы на него взглянуть; маленькие лапы продолжали топотать, он мчался к своей истинной мишени.
– Шадеа! – завопил маг.
Его руки невольно прекратили делать магический знак для следующего заклинания.
«Больно, когда попадают в твой талисман, не так ли?» – злобно подумал я. Понимаете, я ничего не имел против орла, но он пытался убить моего делового партнёра.
Арк-аеон метнул вторую молнию как раз в тот миг, когда я поднимался. Это заставило меня снова упасть, теперь на живот. Я почувствовал, как волосы встали дыбом, когда молния промелькнула прямо у меня над головой. От третьей молнии я не увернусь.
Рейчис одолел расстояние, отделявшее его от боевого мага, и с хищным рычанием прыгнул. Арк-аеон чуть не упал на спину, хотя белкокот ни за что не смог бы пробить его щит. Но Рейчис нацелился не на щит. Едва приземлившись, он начал неистово копать, разрывая снег и лёд, чтобы добраться туда, где должен был скрываться хрупкий круг медной проволоки, удерживавший заклинание.
Арк-аеон только начал догадываться, что происходит, когда я снова ударил по его талисману.
– Караф Тот, – пробормотал я.
– Нет! – завопил Арк-аеон.
На сей раз он пустил в ход другое заклинание, какое-то благословение или защиту, которая окружила орла и рассеяла мой взрыв, превратив в чёрный лёгкий дымок.
«Милый трюк», – подумал я.
– Давай! – прорычал Рейчис.
Я увидел бороздку в снегу там, где он копал. Вот мой шанс. Но я стоял в неподходящем месте, чтобы послать взрыв через брешь в щите.
– Проклятие!
Вскочив, я побежал к Арк-аеону.
Я увидел, как он посмотрел на землю, складывая руки в новый уродливый знак. Он перевёл взгляд с дыры на Рейчиса, потом уставился на меня и нацелил заклинание мне в грудь.
«Слишком рано, проклятие, слишком рано».
Я ещё не был на одной линии с разрывом.
– Караф, мерзавец! – прокричал я во всё горло, нацелив пальцы на Арк-аеона так, будто и в самом деле пустил в ход заклинание.
Говорить «ублюдок» было необязательно, но когда ты изгой и за твою голову назначена награда, ты веселишься при каждой возможности.
Маг рефлекторно изменил положение пальцев и создал неустойчивый щит. Ошибка, поскольку на самом деле я не метнул взрыв, а его защита продержится всего несколько секунд без удерживающей её медной проволоки. Губы Арк-аеона отвисли, когда он понял, что я его одурачил. Теперь я стоял на одной линии с брешью в щите.
Видя брешь – прерывистое мерцание в воздухе, я прошептал:
– Караф Тот.
В последний раз.
Порошки врезались друг в друга. Прицелившись, я послал взрыв в брешь, прежде чем Арк-аеон смог сотворить ещё одно защитное заклинание. Взрывная волна ударила его прямо в середину живота, проделав дыру в изукрашенной пластине его доспехов.
Потом мы молча ждали, когда угаснет последнее эхо взрыва, отдававшееся в горах. Боевой маг стоял ещё несколько секунд, хотя в его теле теперь отсутствовали жизненно важные органы. Взрыв оставил такую большую дыру, что я смог взглянуть сквозь него туда, где Меррел присел за своим защитником. Я зашагал к нему, и тут тело мага наконец-то поняло, что случилось, и рухнуло на землю.
Если кажется, что всё прошло чересчур легко, – это не так.
Кроме того, мы всё ещё не добрались до той части, когда я всё испоганил.
Глава 3
Кровь и шёлк
– Ну же, Келлен, не делай того, чего мы с тобой оба не желаем, – умолял Меррел.
Он повернулся к двум маршалам, Харрексу и Парсусу.
– Не дайте ему меня достать! – закричал он. – Я вам заплачу?! Теперь, когда этот маг мёртв, у меня есть куча денег.
Маршалы устремили на Меррела каменные взгляды. Пытаться подкупить службу маршалов королевы? Не слишком умно. Я подозревал, что они не арестовали Меррела на месте по одной-единственной причине: они знали – я собираюсь сделать арест спорным вопросом.
– Не подходи ближе, Келлен! – Меррел молитвенно сложил руки, что было напрасной тратой времени.
Мой народ слишком цивилизован, чтобы верить в богов. Вместо богов мы поклоняемся нашим предкам.
– Я? Я не собираюсь делать ничего безрассудного, Меррел.
Я дал ему достаточно времени, чтобы почувствовать облегчение, после чего добавил:
– А вот белкокот – злобный маленький типчик. И, сдаётся, он собирается съесть твоё лицо, покамест я тута завтракаю.
«Предки! Теперь из-за Рейчиса я и сам говорю, как приграничный мужлан».
– Нет! Подожди! Мы всё ещё можем заключить сделку. Все знают, что ты ищешь лекарство от Чёрной Тени, так? Ну, а я знаю нужного парня.
Когда речь идёт о змеином масле и чудесных лекарствах, все знают нужного парня.
Снег приятно захрустел под моими подошвами, когда я сделал ещё один шаг к Меррелу. Я всё ещё видел взгляд той девочки, когда он…
«Нет. Гнев просто заставит тебя наделать ошибок. Сосредоточься на том, что происходит здесь и сейчас».
– Клянусь, Келлен! Я знаю парня, который может вылечить твою Чёрную Тень!
Рейчис пригнулся, готовый к прыжку. Он повернул ко мне свою пухлую мордочку, и я уже увидел, что он думает об этой затее.
– Не купись на его брехню снова, идьёт.
Предупреждение было излишним и ненужным. Я пропутешествовал аж по двум континентам, потратил каждый пенни, какой смог заработать или украсть, в поисках лекарства от извилистых чёрных меток вокруг моего левого глаза. Единственное, к чему привели эти средства, – запор, а однажды – скверные розовые прыщи.
– И как зовут чудотворца? – спросил я.
Меррел был либо слишком смышлёным, чтобы решить, что я купился на его игру, либо слишком глупым, чтобы назвать выдуманное имя. Но какая разница? Он заставил меня колебаться, и этого хватило. Он сунул руку за спину, и я уловил блеск стали за мгновение до того, как он коварным броском метнул в меня крутящийся нож. Клинок попал мне прямо в правое плечо, и я упал, как мешок с землёй. Рейчис вскарабкался по Меррелу и набросился на его лицо, содрав когтями полоску плоти вокруг левой глазницы, заставив кровь брызнуть. Потом белкокот нацелился на его шею.
Когда я поднялся, Меррел громко вопил, но после я увидел, что он снова завёл руку за спину.
– Рейчис! У него ещё один нож!
Белкокот не обратил на меня внимания. Кровожадный маленький монстр.
Я рванулся к ним, потирая кончики пальцев в надежде, что онемение пройдёт и можно будет рискнуть снова пустить в ход заклинание. Бесполезно – на последний взрыв я израсходовал слишком много порошка, и мои пальцы утратили чувствительность. Если я сделаю ещё одну попытку, я просто оторву себе руки. К моему правому бедру была пристёгнута колода бритвенно-острых стальных карт, но что с них толку, если пальцы онемели, а в плече торчит нож?
Меррел вытащил клинок и попытался полоснуть Рейчиса, но у белкокота хватило смекалки спрыгнуть с груди человека и вцепиться в его ногу. Меррел сильно пнул Рейчиса, и тот отлетел на несколько футов в сторону. В приступе ярости Меррел побежал следом и с силой опустил ногу, будто молот. Если бы Рейчис не откатился в сторону, он был бы раздавлен. Меррел собирался повторить попытку, когда я его настиг.
Свистнув сквозь зубы в ожидании боли, я вырвал нож из плеча и пырнул им Меррела из Бетриана в шею. В конечном итоге, думаю, я вопил дольше, чем он.
Два маршала терпеливо подождали, пока Меррел истечёт кровью, потом повели к нам своих лошадей. Как наблюдатели, они всегда штопали раны победителя, это входило в их обязанности. Вот такие они цивилизованные, дароменцы.
– Из тебя хлещет кровь, приятель, – сказал Парсус.
Я посмотрел на своё плечо и понял, что он прав. Крови было больше, чем следовало. Наверное, нож угодил в какое-то жизненно важное место. Я рассеянно схватил первую попавшуюся тряпку, которую увидел на боку лошади маршала, и прижал к ране, чтобы унять кровь.
– Вот чёрт, – услышал я бормотание Рейчиса.
Я перевёл взгляд с белкокота на маршалов.
Парсус выглядел так, будто сейчас упадёт от шока. Харрекс вытаскивал арбалет. Только тут я понял, что натворил.
Я проделал сто пятьдесят миль, чтобы убить человека, имея единственное законное оправдание – он жульнически обыграл меня в карты. Я убил на поединке мага джен-теп, хладнокровно прикончил его нанимателя и вплоть до сего момента… когда сдёрнул красно-белый флаг Дарома с лошади маршала… даже не совершил преступления.
Вот чем смешна империя: по понятиям её жителей, если ты не иностранный дипломат, как только ты ступаешь на дароменскую землю, ты становишься citavis teradi – местным гражданином. Это сомнительная честь влечёт за собой парочку небольших законных прикрытий и священную обязанность защищать монарха. К несчастью, я только что смочил королевский флаг кровью, что считалось объявлением войны королевской семье Дарома и приравнивалось к измене. И я сделал это перед двумя маршалами самой королевы.
У меня не хватало сил для ещё одного заклинания, но я, вероятно, всё равно попытался бы его проделать, если бы Парсус предусмотрительно не ударил меня по затылку маршальской палицей. Последнее, что я услышал, упав, – это перепуганный свист Рейчиса:
– Идьёт!
Глава 4
Лошади и наручники
Когда я начал приходить в себя, моей первой мыслью было: «Рейчис мёртв». Ну, тут я слегка солгал – моей первой мыслью было: «Кого-то, наверное, вырвало», потому что мои ноздри наполнял едкий запах. Второй мыслью было: «Поскольку я могу чувствовать её вкус, рвота, скорее всего, моя». Третья мысль: «Кто-то подвесил меня вниз головой за борт лодки». Но, поскольку океан подо мной как будто застыл, скорее всего, меня привязали к боку лошади. Маршалы перекинули меня через седло и прикрутили к нему лицом вниз, а это плохая поза, когда тварь под твоим животом бежит рысью по глухомани. А уж четвёртой мыслью, даю честное слово, была: «Мой партнёр мёртв».
Маршалы не любят непредсказуемых и не рискуют. Увидев, как Рейчис нацелился на птицу, а потом на мага, не говоря уж о том, что он изорвал в клочья лицо Меррела, они предпочли убрать белкокота, чтобы тот не напал на них, когда понял, что меня увозят. Бедный малыш. Я надеялся, что он не успел увидеть надвигающуюся смерть.
Потом я услышал звук, похожий на ворчание, и смех. «Предки, – подумал я. – Они пытают его потехи ради».
– Мерцавцы, – провопил я.
По крайней мере, он ещё жив. Теперь мне просто надо найти способ освободиться и спасти его. Я неуклюже вывернул шею, чтобы увидеть, что они делают с белкокотом. Уж не знаю, что именно я ожидал увидеть, но явно не то, что увидел. Старший из маршалов, Харрекс, ехал верхом позади меня, а Рейчис лежал перед ним, задрав вверх все четыре лапы. Маршал отправлял ему в пасть кусочки еды. Белкокот снова заворчал, а потом рыгнул.
– Дай его мне, – окликнул маршал Парсус своего напарника.
– Он был у тебя почти от самой границы, – ответил Харрекс. – Кроме того, ему и тут уютно.
И Харрекс поднёс еду к мордочке Рейчиса.
– Ты просто уютный пушистый маленький мишка, верно?
Рейчис вытянул вверх лапки и выхватил угощение из руки Харрекса. Это заставило маршала фыркнуть от удовольствия.
– О, ты умный, а, парнишка?
– Вот гадёныш, – пробормотал я.
– Что? – просвистел Рейчис. – Если у меня будет пустой желудок, тебе от этого ничуть не станет лучше.
Наверное, здесь уместно упомянуть, что я твёрдо убеждён: белкокоты – разновидность летающей крысы.
Я попытался освободить руки, чтобы убить, хотя не знал наверняка, с кого начну. Тут я почувствовал на запястьях дароменские наручники и понял (с отстранённым любопытством, которое, как говорят, испытываешь в то мгновение, когда палач открывает под тобой люк), что я спёкся.
