Конечно, родители запаниковали. Не обошлось без врачей, но вот что странно, медики, от участкового, до профессора медицинского университета твердили одно: все физиологические процессы в норме, патологии нет, но… налицо выраженное истощение – и физическое, и моральное.
Уже тогда Леха почуял неладное, у него словно шестое чувство открылось (а может, так и было?), которое кричало: «в этот дом вползло что-то!» Иногда, в короткие минуты усталой болезненной апатии, он наиболее остро, буквально нутром ощущал нечто чуждое, страшное, некое темное присутствие. Кого, чего? Ответа не было.
Конечно, он пытался что-то лепетать маме, отцу… Но кто будет слушать такой бред от второклассника, да еще в подобной кризисной ситуации в семье. Разве до него было им сейчас?
А затем – второй удар. На шестой день после начала кризиса родители проснулись… совершенно другими.
Леха смотрел на маму, отца и не мог узнать родных людей. Их будто заколдовали, одурманили. Полное отсутствие воли к жизни, пустой взгляд, лишенный намека на мысль, вялые скупые движения… Это были чужие существа, не узнававшие сына (да и дочь), безжизненные куклы, зомби. Они напрочь прекратили всякую деятельность: мать сутками сидела на кухне, а отец (переставший ходить на работу) закрылся в своем кабинете, и не подавал признаков жизни.
Вот это был удар! Сын буквально лишился всего: семьи, заботы близких, душевного равновесия. Его мир перевернулся вверх ногами, да так и завис, не собираясь возвращаться в нормальное положение.
Что тут делать? Леше пришлось выживать, в буквальном смысле. Благо, он знал, где лежат деньги, супермаркет рядом, холодильник работает. Вроде бы жить можно, но вот вопрос: как долго все это продлится?
Через пару дней он заметил жутковатое изменение в поведении родителей – их глаза. Ранее пустые, в которых мысли было меньше, чем в пуговице, вдруг преобразились. Нет, жизни в них не прибавилось ни на йоту, но начал появляться какой-то странный пугающий интерес к сыну. Нет, не любовь и забота, как раз, наоборот – в их взглядах на младшее чадо читалось медленно вызревающее чувство отторжения и, одновременно – неумело скрываемой неприязни. Так хорек смотрит на забор, мешающий ему залезть в курятник.
Вот тогда мальчишке стало по-настоящему страшно! Это были не его родители – кто-то иной. С леденящим чувством в груди Леха вдруг осознал: он им мешает, является препятствием в достижении какой-то неведомой цели.
Самым трудным было пережить темное время суток. Он не мог заснуть до полуночи, чутко прислушиваясь к каждому шороху, реальному или выдуманному. В такие минуты живая фантазия становилась врагом мальчика. Он буквально видел: вот они, две большие тени, входят, крадучись, приближаются, склоняются над ним, и… Бедняга с воплем просыпался, понимая, что все-таки вырубился.
Конечно, он пытался найти выход. Бежать? Но куда? В детдом? Ха! Кто его примет при живых-то родителях. Других родственников в городе не было. На улицу? Какое там – октябрь на дворе.
Единственное, что отвлекало его на краткие минуты – странное присутствие огромного черного кота, который буквально сутками не отрывал взгляда желтых, удивительно умных глаз от окон их дома.
Алексей давно понял – неспроста это, особенно, если учесть, что странный мурлыка впервые был замечен им в тот же вечер, когда Аська… брр… лучше не вспоминать.
«Может он чует то же, что и я?» – мысль, казавшаяся вздорной еще пару дней назад, с каждым часом выглядела все убедительнее. – «Я же вижу, он чего-то ждет от меня. А вдруг поможет?.. Надо познакомиться с ним…»
Вечер того же дня. Стараясь не издавать звуков, парнишка, в который раз подходит к окну. На улице – зарядившая еще с обеда противная осенняя изморозь, временами переходящая в мелкий дождь. Мокрый мир, такой же серый, как состояние его души. Обалдеть! Кот все там же! Его янтарный взгляд мгновенно ловит взор мальчика и жжет его, будто крича: «Глухой тупица, сколько можно?! Решись уже!»
Это подобно удару электричества. Все, плотина робости прорвана. Он чувствует, нет – знает: или сейчас, или будет совсем поздно!
Пружинисто вскочив, как и был – во всем домашнем, мальчик угрем проскальзывает сквозь кухню (мать, погруженная в очередной ступор, ничего не замечает) в коридор, на лестницу, распахивает входную дверь, подставляя тело под ледяные мелкие капли и… носом к носу встречается с животным. Тот уже на их коврике, словно знал, видел сквозь стены.
– Ах ты… – Лешка протягивает ладонь в желании приласкать мурлыку, но животное уклоняется, глядит, выжидая, словно требуя чего-то. – Да, вижу, ты не простой кот, что-то другое… Идем к нам.
Парень хватает зверька в охапку (на этот раз тот не сопротивляется, значит – все верно) и тащит домой.
– Вот, кушай, – плотно прикрыв дверь своей комнаты от посторонних глаз (увы, именно посторонних), он придвинул миску с паштетом к мохнатому новоселу, но тот лишь зыркнул коротко и демонстративно отвернулся.
– Точно – необычный. Так что же тебе надо? Объясни.
Будто поняв человеческую речь, гость впервые издал короткий муркающий звук, шагнул к мальчишке, принял вертикальное положение, уперев передние лапы в грудь Алексея, и встретился с ним взглядами.
«Ну и… ухх… а разводы какие…» – паренек словно очарован, он не в силах прервать зрительный контакт, его сознание тонет в глазах удивительного пришельца, все глубже, дальше в иную вселенную…
2.
«Где это я?»
Небольшое круглое помещение, метра три в диаметре. Сквозь мягкий успокаивающий полумрак тяжелыми медными бликами играет сложный причудливый орнамент металлических стен. Пол выстлан паркетом из полупрозрачного зеленого камня, похоже – нефрит. Над головой – каплевидный купол, сочащийся блеском филигранной резьбы чистейшего серебра.
Похоже на маленький храм, только вот ни одного образа в поле зрения.
Напротив него – сухонький тщедушный старичок с седой козлиной бородкой, облаченный в цветистый шелковый халат.
«Китаец, наверное», – подражая незнакомцу, он пытается сесть в позу лотоса. – «Уф-ф, неудобно».
Тишина…
«Он окаменел, что ли?» – прерывая неловкую паузу, Леха брякает первое, что в голову приходит:
– А почему двери нет. Как сюда попадают-то?
Подняв морщинистое лицо, старец приоткрыл щелки век, блеснув острым карим взглядом. Голос, не по возрасту молодой, звонкий:
– Приветствую тебя, юноша.
– А, здрасьте.
– Это мир Запределья, что скорлупой окружает вашу Вселенную, защищая ее от океана Хаоса. Сюда попадают не материальные объекты, а бесплотные гости. Так что в двери нет необходимости.
– Как, а я?.. – гость растерянно взглянул на свое «тело» и обнаружил, что оно… прозрачно. – Как же?..
– Это твоя душа, по желанию подсознания она сохраняет форму плоти. Так комфортнее.
– Но если я без тела, то как получается говорить?
– Это не слова, а мысли, которые ты воспринимаешь как речь. Но хватит праздных излияний. У нас мало времени. Я должен хорошенько проинструктировать тебя, прежде, чем вернешься домой.
– Проинс… чего?
– В твоем жилище происходят странные вещи, не так ли?
– Странные? Мягко сказано. Полный кошмар, – Леша подался к собеседнику, ловя его взгляд, и горячо зашептал. – Если вы в курсе того, что творится, умоляю, помогите!
– Вот для того мы и встретились, испуганное дитя, для того Ур-Саг терпеливо ждал, пока недогадливый мальчишка пригласит его к себе. Как только ты решился на это, тем самым – изменил свою судьбу, слава Небесам!
– Ур-Саг? Кажется понимаю. Это же…
– Да, тот, кого, к счастью, ты принял в свой дом. Хорошее имя, но в наших кругах его чаще называют – Черный.
– Ясно. Растолкуйте, мне, что такого особенного в этом огромном коте?
– Что?! – ранее приглушенный голос старика впервые возвысился в негодовании. – Ладно – обычные люди, но как ты, с твоими-то способностями смог принять великого воителя за обычное животное?
– Воителя?
– Любая кошка способна противостоять слугам Тьмы, в той или иной мере, у них природная способность не только видеть мир бестелесных, но и воздействовать на него. Но господин… он – легенда этого мира, лучший боец с нечистью на планете. Ты не знал этого, но должен был почувствовать.
– Да-а, я, гм… видел, что он совсем необычный, – вспомнив эпизод с нападением собаки, Леха осекся, поняв вдруг, что тупо оправдывается и резко сменил тему. – Погодите, вы назвали его господином.
– Конечно. У каждого витязя есть оруженосец, образно говоря. Я – Лу, его ассистент. Моя работа – разведка, информация. Я выискиваю гниль земную, тварей, служащих Геенне, вызнаю все об их недостатках, склонностях, уязвимых местах, а он – доводит дело до конца.
– Но вы же – человек, а он…
– Вздор. Этот образ я принял для упрощения общения с тобой. Мой истинный вид, гм… отсутствует, я бестелесен. Да и Черный… меня коробит твое отождествление его с обычным животным. В небесной иерархии даже простые кошки стоят довольно высоко, ибо они, в совокупности своей, защищают вас, людской мир от невидимого зла. Ну а господин, куда выше…
– Ясно. Одного не понимаю, почему вы тут, а не рядом с ним?
– Так удобнее. Тут, в Запределье находится великий Эгрегор знаний, в нем содержится все, что произошло, происходит и произойдет когда-то. Ну а поскольку моя цель – информация, тут мне самое место. Зачем быть рядом с напарником, если все, что надо я передаю ему дистанционно. Меж нами мгновенная связь.
– Ур-Саг… гм, откуда такое странное имя.
– По шумерски это означает «герой». Это скорее титул, а не имя.
– Что-о? – мальчик оцепенел от изумления на пару секунд. – Шумеры, это же… очень давно.
– Еще бы… Шесть тысяч лет назад. Примерно таков возраст твоего гостя. Он давно уже воплотился в высшую сущность в небесной иерархии, может иметь любой облик, если пожелает, хоть сияющего архангела с мечом в руке или золотого дракона, но… упрямо держится за свою изначальную форму. У великих много странностей. Прими его таким, и умоляю, не сравнивай его больше с обычным котом!
– Ясно, извини, не знал. Выходит, мне сказочно повезло, если такой крутой боец пришел к нам.
– Повезло? Ха! Как сказать. Представь, сколько в мире хищных потусторонних. Они вселяются в людей, и те становятся одержимыми. Таких, конечно, надо спасать, но эта мелочь – не уровень моего господина, этим занимаются служители попроще. А теперь представь, что такого грандиозного должно было произойти, чтобы сам победитель выползня Гималаев терпеливо торчал перед твоим жилищем аж 10 дней, тщетно надеясь быть услышанным. Подумай и скажи: повезло ли тебе или…
– Или… Я верно понимаю: в наш дом вторглось что-то… ужасно опасное.
– В точку. Скажу более: Черному предстоит битва такого накала, какой еще не было.
– Все так плохо?
– Хуже некуда, – старец досадливо крякнул, откашлялся и понизил голос. – А теперь слушай. В вашем мире полно бесплотной гнуси, с ней мы справляемся, как с неизбежным злом. Но есть колоссальные столпы Силы, демоны высшего уровня, первая раса живого, созданная еще до начала времен. Изначально их могущество велико, в том и проблема: прочувствовав свою силу, они осознали себя хозяевами мира, стали творить, что вздумается. Ну а вседозволенность рождает лютейшее из зол. Так они и перешли, сами того не заметив, на сторону абсолютной Тьмы. А это путь в один конец, назад дороги нет, от такого не очистишься, с каждым веком только хуже будет.
– И что потом?
– Вот тогда и покарал их Творец, извел почти весь род: из 666 тварей в живых осталось только восемь – тех, кто похитрее, кто вовремя отступил и сделал вид, что раскаялся. С тех пор заключены они в Преисподней, терпят жестокую кару, но (вот проблема) от этого только злее становятся.
Все бы ничего, но со временем бдительность кое-кого из стражи Врат Инферно притупилась и один из демонической восьмерки, их лидер, нашел лазейку в этот мир.
– Он сейчас у нас?! Боже!
– Нет, конечно. Физически ему выйти сюда не по силам (пока). Помогла случайность. Твоя сестра так же уникальна, как и ты (о тебе – позднее). Но эта глупышка использовала свой дар не по назначению, ее привлекла темная сторона, в чем ты имел возможность убедиться. Все бы ничего, но, по роковому стечению обстоятельств к ней в руки попало древнее заклинание призыва и, не осознавая, что творит, она провела ритуал на кладбище. Это и стало тем толчком, что позволил создать Врагу тайный ментальный ход, что-то, вроде тончайшего нематериального отнорка, по которому часть воли-разума этого упыря проникла в обитель смертных, а точнее – в тело твоей сестры, а оттуда – в ваше жилище. Дальше – больше: подчинить твоих родителей для него оказалось парой пустяков.
– Вот же гнида! Чего он добивается?
– Поработить мир, ни больше, ни меньше. И это не такая уж невыполнимая задача. В Аду эти твари на голодном пайке, потому и не так сильны, как могли бы… Но вот лучшей пищей для них является энергия жизненных сил человека. И он получает ее прямо сейчас, вытягивая из твоих родных. Если все продолжится такими темпами, сестре осталось менее двух суток, родителям – чуть больше. А как только он закончит с ними и двинется дальше, преумножая мощь, остановить этого монстра будет уже крайне трудно. Бить надо сейчас, пока он еще не набрал сил.
– Господи, – мыслеголос Алексея сорвался на шепот, – все еще хуже, чем казалось. Как зовут это чудище?
– Все имена этих колоссов прописаны в Библии, но нельзя их произносить, ни в коем разе, иначе такое начнется… А потому дадим ему условное прозвище – Примум, что значит – первый, среди оставшихся.
– Ясно. Но надо же как-то действовать. Скажите, Лу, как я могу помочь?
– Хороший вопрос. Отвечу прямо: твоя помощь (если согласишься) будет бесценна.
– Можно яснее?
– Конечно. Подумай, почему эта пакость с удовольствием пожирает твоих родичей, а вот на тебе он споткнулся? А ведь пытался, и не раз.
– Почему?
– От рождения в тебе живет светлая сила, дарованная Небесами. Зеркало.
– Чего?
Собеседник погладил бородку и тепло взглянул на мальчика:
– Ты, подобно магическому зеркалу, способен отразить удар Тьмы (как и Света) совершенно любой силы. Ты просто неуязвим перед потусторонним. Это прекрасный подарок судьбы. Это же… такое невозможно переоценить. А теперь представь себя в паре с величайшим бойцом нашего мира: непробиваемый зеркальный щит (ты) и разящий непобедимый меч (Ур-Саг).
– Здорово! Как удачно все сложилось: этот гад пришел именно туда, где ему могут дать отпор.
– Думаешь – случайность? – Лу хихикнул. – Нет уж, вас намеренно свело Провидение.
– Провидение?
– Божество судеб. Оно на нашей стороне, слава Небесам. Там, наверху решили, что с этим безобразием пора кончать, вот все и сложилось. Не без жертв, конечно, ты уж прости. Но, даю слово, если у вас все получится, то же Провидение сделает все, чтобы спасти эту семью. Повторяю: если вы справитесь. Иначе – всем конец. К слову, о твоих близких. Не надейся, что Враг оставит тебя в покое (ты – слишком серьезная фигура в этом раскладе), если не смог сам – наверняка привлечет к расправе тех, кто под полным его контролем.
– Ты о родителях?
– Увы. Такое очень вероятно.
– Но они же… мои… – Лешка вдруг вспомнил зыркала бывших отца и матери, ту жуть, скрытую угрозу, что таилась в них, и вдруг понял – эти смогут, без проблем, выполнят все, что прикажет хозяин. – Вот же… И что делать?
– Главное ты уже сделал, пустив союзника в свой дом. Теперь ты не один. Не трепещи. Ну а теперь, – старик пристально уставился на мальчишку, – только один вопрос остался: скажи, чадо, дарованное Богом, ты готов на это?
– Конечно!
– Тогда прими благословение Света! Прощай!
3.
Мгновение, и он снова дома, в своем подрастающем теле. Рядом – удивительное существо, которое, как выяснилось, и котом-то назвать – преступление. А как хочется по-простому обнять, прижать к себе… Леха вдруг понял, насколько он истосковался по простой ласке за эти страшные дни.
– Мр-р… – словно услышав его мысли (а может, так и было), мохнатый гость легко вспрыгнул на постель и ткнулся влажным носом в лицо паренька.
– Ах ты… лапа моя! – мальчишка в восторге обнял чудо-животное и, не чувствуя сопротивления, свернулся с ним калачиком, до щек укрывшись одеялом. – Мявик, я так буду звать тебя. Пусть ты и боец, но для меня ты… друг. И я помогу тебе, обещаю. Буду стараться изо всех сил…
