Стизор отправил свою жену с дочерью к реке, а сам со всех ног бросился к поселку, чтобы предупредить соплеменников о врагах, готовящихся штурмовать их укрепления. Он бежал по тропе, но она словно извивалась и пыталась выскользнуть из-под его ног. Стизор присмотрелся внимательнее. Тропа точно живая! И не тропа это вовсе! Он бежит по спине огромного змея, который извивается и ползет в обратном направлении, поэтому Стизор в действительности остается на месте, как бы он быстро ни бежал.
Спрыгнуть с ее спины! Нужно спрыгнуть сейчас же, но куда? В эту лесную чащу, где можно легко заблудиться? Что с разумом? Стизор почему-то забыл, что он лучший следопыт. Поэтому он найдет путь домой откуда угодно.
Прыжок! Прямо в кусты. Какая-то ветка сильно хлестнула по лицу Стизора. Лиана обвила его ногу, и Стизор головой вниз полетел куда-то. От удара о землю его вырвало какой-то радужной жидкостью. Это хорошо! Может, яд Лоуси вышел из него. Нужно вставать! Друзья Стизора в опасности. Нужно вставать, но почему-то не хочется. Как же здесь хорошо. Спокойно и безмятежно. Он все равно уже не успеет предупредить своих соплеменников. Если Лоуси сказал правду и бестелесные объединились с ополченцами, то они все обречены.
Стизор помотал головой и силой стукнул пару раз своим кулаком по шлему. Он встал и снова бросился бежать. Прямо через кусты и заросли. По грудь в какой-то высокой траве. Тяжело! Невозможно идти, а он бежит. Ему есть куда бежать и зачем. Главное – помнить об этом.
Вскоре он снова вышел на тропу, и бежать стало легче, но было очень жарко. Желание снять металлические доспехи не покидало ни на секунду, но они ему еще понадобятся, когда начнется битва. Хватит ли ему сил сразиться в последний раз бок о бок со своими друзьями? Вряд ли, но это не столь важно. Его миссия сейчас – предупредить их всех.
Впереди появился просвет. Стизор на мгновение подумал, что он так быстро добрался до поселка, но деревья расступились, и он оказался на той самой поляне, где его отравил старец. В это не хотелось верить, но то была та самая поляна. Вон даже тело Лоуси лежит на том же самом месте. Дочь Стизора наклонилась над ним и пыталась разбудить старика. Неужели она не понимает, что Лоуси мертв, а не спит? Что вообще делает Фьюргюна возле него? Где ее мать?
Стизор огляделся по сторонам и увидел, как на другой стороне поляны его жена Трея изрыгает из своего рта такую же радужную жидкость, которая минутами ранее вышла из Стизора. Вот только она изрыгает их в огромном количестве. Бесконечным потоком. Она уже стоит по грудь в этой жидкости и начинает тонуть. Стизор хотел броситься к ней на помощь, но увидел, как Лоуси схватился своей костлявой рукой за плечо Фьюргюны.
– Ты хочешь мне помочь, милое дитя? – прохрипел Лоуси.
– Да, – закивала головой дочь Стизора.
– Отпей моего чаю, и я сразу стану жить, – как всегда, смешав местное наречие с общим языком, прошипел словно змея старец.
Стизор пытался закричать, но голос застрял у него в груди. Силы в ногах покинули его. Он не мог пошевелить ими. Он кричал, но голос его был тихим, и его слова не доходили до дочери, которая уже взяла сосуд из рук старца и начала жадно пить, а Лоуси встал на ноги, вытащил нож Стизора из своей груди и вонзил его в горло девочки. Фьюргюна словно и не заметила этого. Она продолжала с жадностью пить, а ее мать в это время тонула в радужной жидкости и молила о помощи в перерывах между изрыганиями радуги.
Старик же выпрямился, и его злорадствующее лицо стало исчезать, превращаясь в лик бестелесного. Едва Стизор успел подумать, как же так случилось, что Лоуси оказался бестелесным, как его лицо снова приобрело черты обычного человека, и перед ним предстала Ксиань.
То явно было иллюзией. Ксиань не могла так поступить с его дочерью, а это существо пытается выдать себя не за того, кем является в действительности. Нужно было уничтожить его немедленно, но Стизор по-прежнему не мог пошевелиться. Он пытался кричать. Он пытался достать свой меч. Он пытался сделать хотя бы шаг. Однако тело его более не подчинялось ему. У Стизора потекли слезы по щекам, а это существо с лицом Ксиань шептало ему:
– Тише, милый. Тише, моя любовь. Я рядом. Я люблю тебя. Это лишь сон. Тише, мой родной.
Сон! Ну, конечно же, это был сон. Какое облегчение! Теперь Стизор проснулся, но почему-то не смог открыть глаза, как и не смог пошевелить руками и ногами.
Голос Ксиань ласкал его уши, но вновь отдалялся куда-то, а Стизор снова погрузился в сон.
Ему все время продолжал сниться какой-то бред, который непонятно как вообще зарождался в его голове. Порой эти сны были настолько нелогичными и бессвязными, что их даже запомнить было нельзя, но заканчивались они всегда Ксиань. Милая Ксиань! Она ведь оказалась права. Не стоило тогда уходить. Она же сказала, что если он пойдет в этот поход, то они потеряют свое счастье. Стизор не послушался. Он не предпринял никаких действий, когда заподозрил ее дочь Тхи в предательстве. То, что он намекнул Ксиань, чтобы она поговорила со своей дочерью, что ей не стоит бегать по джунглям, – не считается. Нужно было предпринять более жесткие меры. Радует хотя бы то, что ее удалось спасти от бестелесных… или не удалось, раз они потом напали на их поселок. Было ли это нападение? Или это лишь очередной сон? Стизор не помнил.
Когда в очередной раз Стизор проснулся, он сумел открыть глаза. Действительно он лежал на кровати в доме Ксиань. Он с облегчением вздохнул, когда обнаружил это. Однако встать ему не удалось, словно он был приклеен к этой кровати.
Стизор повернул голову и увидел Ксиань. Она стояла в легком платье возле стола спиной к Стизору, но тут же обернулась, когда услышала, как тот повернул голову. Стизор улыбнулся ей, но она почему-то осталась печальной и приложила свой указательный палец ко рту с просьбой сохранить молчание. Островитянин хотел уточнить, зачем она просит об этом, но силы вновь покинули его, и глаза сами по себе закрылись.
Ему показалось, что он закрыл глаза лишь на мгновение, но когда открыл вновь, уже была ночь. Он снова моргнул, и наступило раннее утро. Стизор точно знал, что сейчас раннее утро. Он помнил, как поют птицы в это время. Помнил эти ароматы вокруг во время занятий утренними танцами вместе с Ксиань… а потом без нее…
Наверняка и сейчас Ксиань на крыльце занята своим утренним ритуалом. Стизор много бы отдал за то, чтобы взглянуть на ее грацию. Еще больше бы он отдал за то, чтобы обнять ее за плечи, расцеловать ее лицо и шею, покрыть поцелуями все ее тело, как он делал раньше.
«Фьюргюна!» – неожиданно всплыло в голове Стизора. Он забыл о ней. Где сейчас его дочь? Где его жена? Что же он за человек, раз мечтает о другой женщине, напрочь позабыв о своей дочери и жене, которая подарила ему дочь?
Глаза Стизора помимо его воли закрылись, и он вновь погрузился в сон. Откуда только берется этот сон в таких количествах? Сколько уже можно спать? Стизор твердо решил больше не засыпать, когда он проснется вновь!
С этой мыслью он и проснулся. Он открыл глаза и попытался встать, но вновь не сумел это сделать. Он понял, что дело не в силах. Ведь сила чувствовалась в его руках и ногах, но он не мог ими пошевелить, потому что был крепко связан по рукам и ногам.
– Ну наконец-то, – услышал Стизор чей-то мужской голос. – Как же я долго ждал этого момента!
Поначалу Стизор решил, что это голос его друга Гонфрида, хотя и не был похож на него. Видимо, ему хотелось, чтобы это был его голос, и к тому же кто еще может радоваться его пробуждению. Однако человек говорил на местном наречии и с каким-то недобрым ехидством.
Когда Стизор повернул голову, то увидел, как к нему идет туземец невысокого роста лет тридцати на вид. Загорелый. С жидкой бородкой, состоящей практически из пары волосинок. Ранее Стизор не видел его.
Дорогу ему перегородила Ксиань, неожиданно выскочившая из другой комнаты.
– Еще рано, – сказала она, но мужчина оттолкнул ее в сторону с такой силой, что она ударилась о перегородку, разделяющую хижину на две части, но удержалась на ногах.
– Не смей ее трогать! – непонятно откуда найдя в себе силы, пригрозил Стизор.
– Буду ее трогать столько, сколько захочу, – склонившись над кроватью Стизора, ответил мужчина, – и как захочу, и там, где захочу.
Стизор не успел ничего на это ответить, снова погружаясь в сон, но на этот раз от сильного удара кулаком по лицу.
Аревий: Залы магов
Было темно. Воины Аревия, прижимаясь к холодным каменным стенам пещеры, осторожно взбирались по крутой лестнице, которая, изгибаясь и петляя, уходила вверх, и казалось, что нет конца этой лестнице. Зловещая тишина нагоняла еще больший страх в сердца воинов, которые тщетно оглядывались, но ничего не видели вокруг себя дальше вытянутой руки, свет от их факелов растворялся во мраке, словно тьма пожирала весь свет или от факелов было пользы не больше, чем от крошечных угольков.
Спины бесстрашных кривенцев покрылись потом и мурашками, но они продолжали идти за своим предводителем Аревием, которому верили. Мысли о том, чтобы свернуть назад, броситься в панику, не посещали никого из воинов. К тому же в самом конце шел король-маг, которого воины страшились даже сильнее, чем опасности, ожидающей их в этой пещере. Тяжелый взгляд мага пронизывал насквозь спины воинов, и они старались не отставать от быстрого шага Аревия.
Вскоре лестница вывела Аревия и его воинов в небольшой зал размерами даже меньше того, что был у основания лестницы. Этот зал освещался зеленоватыми язычками пламени, вырывающимися прямо из небольших расщелин в стене. Справа на огромных петлях висела массивная железная дверь с различными иероглифами по периметру. В соседней стене были еще две двери, но уже деревянные, хотя и на вид достаточно крепкие. В дальнем конце зала был проход, за которым лестница вновь вела вверх и выводила в другой зал с еще тремя дверьми. За этими дверьми уже пещера обрывалась.
Аревий остался с частью воинов в первом зале, а король-маг прошел дальше по лестнице во второй зал. По команде Аревия были одновременно атакованы все шесть дверей, которые на удивление воинов не были заперты. За первой дверью сразу же начинался коридор со слабым освещением, где на кривенцев тут же набросились несколько волков и существ, похожих на людей, но более высоких, с обильным волосяным покровом на всем теле, с когтями на руках и ногах и с головами, похожими больше на волчьи, нежели на человеческие.
Аревий шел впереди по первому коридору, нанося удары своим мечом в разные стороны. Его воины шли рядом. Как только один из воинов падал под ударами могучих лап зверей, на его место тут же становился другой. Аревий сам в один момент выронил свой меч и, схватившись в смертельных объятьях со зверем, упал на пол, но успел выхватить свой кинжал и вонзить его под лопатку врага. Его верные товарищи тут же помогли встать ему на ноги, подали его меч, и они продолжили свой путь по коридору.
Метр за метром, медленно продвигались кривенцы во главе с Аревием. Все новые и новые враги вставали у них на пути. После волков и зверей им пришлось сражаться с воинами, чьи души давно покинули тела, а сами они уже начали разлагаться, подобно трупам. Убить их было практически невозможно. Даже когда им срубали головы, те продолжали размахивать своими зазубренными мечами. Только полностью расчленив их, можно было рассчитывать, что враг больше не представляет угрозы. Хотя их конечности продолжали шевелиться на полу.
Наконец Аревий добрался до конца коридора, где справа была еще одна дверь, которую Аревий ударом ноги снес с петель и ворвался в комнату. В комнате кроме одного стола возле кровати с грязным бельем ничего не было. В центре комнаты завис некий шар, который светился ярким огнем, а возле шара, растопырив свои кривые длинные пальцы, стоял старый колдун. Аревий одним ударом меча обезглавил колдуна и тут же нанес сильный удар мечом по магическому шару, который раскололся и мелкими кусками стекла разлетелся по полу комнаты.
Аревий оглянулся и, не обнаружив более ничего заслуживающего внимания, выбежал в коридор. Там воины растаскивали своих раненых и погибших товарищей. По полу коридора до сих пор продолжали дергаться, пытаясь схватить кого-нибудь, руки воинов-мертвецов, защитников колдуна. Аревий, перешагивая через погибших воинов и зверей, вышел в зал. Там к нему подошел Сулз.
– Что с другими коридорами? – коротко спросил Аревий.
– Три коридора, считая ваш, уже захвачены, – вытирая пот со лба, доложил Сулз. – Причем один коридор король-маг захватил в одиночку. Вот со вторым хуже всего.
– Что там?
– Воины, которых ни стрелы, ни мечи не берут, а их клинки очень даже острые, – вздохнул Сулз.
Дверь второго коридора была открыта, и было видно, как в нем вдоль стены разместились воины, а на полу лежали кривенцы, павшие в этой неравной битве.
– Пошли туда еще троих воинов, – скомандовал Аревий.
– Это верная смерть, – пытался возразить Сулз, но Аревий перебил его:
– Я понимаю это, но я должен все увидеть своими глазами. Да и обратного пути у нас нет. Мы должны исполнить приказ нашего короля!
Сулз отдал команду троим воинам атаковать второй коридор. Воины понимали, что им суждено погибнуть там, но ни тени сомнения не промелькнуло в их глазах, без секунды колебания они бросились в коридор, но не смогли пройти и пяти метров, как упали замертво на каменный пол. Причем Аревий видел, как воины успели нанести несколько ударов по своим врагам, но их мечи пронизывали противников насквозь и не причиняли им при этом никакого вреда. Сами кривенцы не могли сблокировать удары стражников коридора, мечи последних также проходили сквозь выставленные в защиту мечи и щиты воинов, пронизывали их насмерть.
– Вытащите мне тела этих воинов, – тихо распорядился Аревий, – и лекаря сюда.
Потеряв еще несколько людей, кривенцам удалось вытащить из коридора тела троих погибших товарищей. Аревий внимательно осмотрел их. Ни на одном из них не было существенных ранений: ни крови, ни ушибов, ни ссадин. У одного лишь лоб был рассечен, возможно, при падении на пол. Аревий приказал лекарю выяснить, отчего погибли воины, тот пожал плечами, ссылаясь на отсутствие должных инструментов, но все же через несколько минут пришел к выводу, что по всем признакам у всех воинов причина смерти одна – разрыв сердца.
– Но я видел, как меч проскользнул по шее Туруца! При чем тут сердце? – недоумевал Сулз.
– Это иллюзия, – тихо, как бы про себя произнес Аревий.
Он обнажил свой меч, опустил его вниз и спокойным шагом вошел в коридор. Два воина без каких-либо эмоций на лице отступили от стены и пошли навстречу Аревию. Аревий же продолжал идти, не обращая на стражников никакого внимания. Он даже не пошевелил рукой и не пытался отразить удар врага, и меч того прошел по груди Аревия, но бесстрашный кривенец, невредимый, продолжал идти. Стражники отступили на свои места.
Увидев, что с их предводителем ничего не случилось, что меч врага не причинил ему никакого вреда, один из воинов, также обнажив свой меч и опустив его вниз, пошел за своим предводителем. И вновь два стражники отошли от своего поста, взмах мечом, и кривенец упал замертво. Остальные воины недоумевали, почему их предводителя не берут мечи врагов, а они не могут пройти.
– Не ходите за мной, – тихо скомандовал Аревий, на секунду остановившись на месте.
Его воины утвердительно кивнули головой, и Аревий пошел дальше по коридору, где вдоль обеих стен с обнаженными мечами стояли стражники, которые через некоторое время просто растворились, а вернее было сказать, что Аревий перестал их видеть, а Сулз утверждал, что никуда они не делись, иначе бы он последовал за своим другом.
Свет, исходящий от стен коридора, становился ярче, и Аревию удалось лучше разглядеть иероглифы на стенах, которые больше походили на детские рисунки разноцветной глиной. Среди них часто можно было разглядеть корявую луну, звезды различных размеров и даже каких-то животных. В конце коридора по обе стороны были расположены две двери, левая не поддавалась, поэтому Аревий решил сначала заглянуть в правую дверь.
Из коридора Аревий попал в большую комнату, в которой стояли несколько кресел-качалок, в одном углу стояла кровать. Свет из окон, вытянутых словно бойницы, хорошо освещал комнату. Причем Аревий был удивлен вовсе наличием окон, ведь снаружи скала казалась сплошным монолитом без окон и каких бы то ни было расщелин. Свет также необъяснимым образом растворялся по комнате, было видно солнце, которое клонилось к закату, но оно не ослепляло глаза, его лучи странным образом рассеивались, попадая в эту комнату.
Слева были еще две двери, Аревий прошел в одну из них, уже замахнулся мечом, увидев чей-то силуэт в комнате, но воин застыл на пороге. Посреди комнаты стояла девушка. Молодая, юная девушка, лет семнадцати, не старше. Она стояла с гордо поднятой головой, и в ее красивых голубых глазах не было страха. Аревий оглянулся вокруг: ни старых колдунов, ни магических сфер, ничего и никого не было, только безумно красивая девушка.
Аревий впервые в жизни засомневался, что ему делать. Всю свою взрослую жизнь он служил своему королю и исполнял его приказы беспрекословно. Его сердце, кроме преданности королю, не знало других чувств, но тут он впервые засомневался. Он не знал, что делать и как быть. В этот момент Аревий поймал себя на мысли, что в его голову закрадываются сомнительные идеи о сохранении жизни этой девушке, что его сердце немного размякло от этой красоты. Аревий отдернул себя, крепче сжал свой меч обеими руками, девушка, поняв, что воин не пощадит ее, крепко зажмурила глаза, и Аревий хотел уже нанести удар, но вновь остановился, когда из-под кровати выбежал мальчик на вид лет четырех-пяти с заплаканными глазами, пухленькими щечками. Он был достаточно упитанным и бежал, переваливаясь с бока на бок, немного неуклюже и очень забавно. Мальчик подбежал к девушке и обнял ее ногу.
– Зачем ты вышел? – отругала его девушка. – Я же сказала оставаться там, что бы ни случилось.
Мальчик молча обнимал ногу девушки, прижимаясь к ее смуглому обнаженному бедру щекой. В этот момент из-за большого платяного шкафа выбежала девочка, выглядевшая постарше мальчика, которая также подбежала к девушке и крепко обняла ее.
– Мы умрем вместе, – всхлипнула девочка, поправляя длинные кудри, из-под которых с презрительным взглядом она смотрела на Аревия.
– Кто они? – кивнул на ребят ошарашенный Аревий.
– Мои братишка и сестренка, – спокойно нежным голосом ответила девушка.
– Где ваши родители? Где маг? – усыпал вопросами Аревий.
– Я маг, – гордо ответила девушка, – а родителей у нас нет. Я их и сестра, и мама.
Аревий молчал. Он убрал меч в ножны и подошел к окну. Далеко внизу на ровном зеленом поле расположилась огромная армия Олуна, черные стены Зодвена неприступной крепостью возвышались над долиной. Солнце клонилось к закату, и вскоре уже первые его лучи коснутся горизонта. Времени оставалось мало. Если сейчас не решить проблему с этими детьми, будет означать, что Аревий впервые не сумел исполнить распоряжение короля. Он не мог этого допустить.
– Меня зовут Аревий, – представился воин, вновь повернувшись лицом к детям, которые так и стояли на том же месте, крепко прижимаясь друг к другу.
– Я Ирвен, – тем же спокойным, нежным и мелодичным голосом отвечала девушка. – Это моя сестра Вилисия, а это маленький Тью, – погладила братика по голове Ирвен.
– Хорошо, – уверенно начал Аревий. – Я не стану вас убивать, если ты скажешь, где магический предмет, защищающий крепость.
Ирвен отрицательно помотала головой.
– Где он? – строже спросил Аревий. – Как он выглядит? Это шар? Сфера? Кристалл или кипящий котел?
Аревий выбежал из комнаты, заглянул в соседнюю, но нигде не обнаружил ничего похожего на магический предмет, в котором могла бы быть заточена сила, защищающая крепость от врагов.
– Подойди сюда, – подозвал Аревий к окну девушку, вернувшись в комнату.
Та, неспешно и мягко ступая босыми ногами по каменному полу, подошла к окну, но не слишком близко, словно боялась чего-то там за окном.
– Видишь эту могучую армию моего короля? У вас нет ни единого шанса. Зодвен падет. Все ваши маги в этой пещере уже убиты, ты одна сейчас защищаешь эту крепость. Я прошел твоих защитников, и другие пройдут. Вы все погибните. Скажи мне, где твоя сила?
– Ты предлагаешь мне предать моего короля? – уточнила Ирвен. – Так почему бы тебе не предать своего короля и не сказать ему, что сюда нельзя пройти? Что Зодвен нельзя захватить?
– И за что же такая преданность королю, который держит тебя в заточении?
– Я не в заточении, – возразила девушка.
– Как же? Вы ведь не выходите из своих пещер.
– Нет, выхожу. Я люблю по вечерам прогуливаться возле того леса, – Ирвен указала на небольшой лес, расположенный к западу от Зодвена.
– А твоя сестренка? – не отступал Аревий. – А брат твой? Они выходят на свежий воздух? Им бы сейчас резвиться в чистом поле, бегать, играть и веселиться с другими детьми, а они по воле твоего короля вынуждены сидеть здесь взаперти.
– А ты считаешь себя свободным? – уже с более дерзкой интонацией перешла в наступление девушка. – Ты не можешь принять решение, какое велит тебе сердце. Ты всю жизнь поступаешь так, как велит тебе твой король! И что взамен? Что ты имеешь такого, чего нет у нас? У тебя свободы ничуть не больше нашей!
– Мне не помочь, – поник головой Аревий. – Я сам выбрал эту судьбу, а вам я сейчас предлагаю свободу! Вы можете быть свободными! Идти куда вздумается, делать то, что пожелаете.
– Все не так просто, – тоже загрустила Ирвен.
Аревий, не понимая, что она имеет в виду, пожал плечами. Ирвен подошла ближе и, приоткрыв рот, обнажила свои клыки, которые были длиннее, чем у обычных людей.
– Ты принадлежишь той расе, что питается человеческой кровью? – удивился Аревий.
– Да, – согласилась Ирвен. – Мы вампиры, а король Зодвена заботится о нас, в то время как другие люди преследуют и убивают подобных нам. Здесь мы под защитой короля, который нам периодически отправляет пищу.
– Пойдем со мной, – немного придя в себя, вновь предложил Аревий. – Я обещаю вам, что позабочусь о вас. Олун послушает меня, и вам будет предоставлено другое жилье, и с пищей мы что-нибудь придумаем.
– Ты это сейчас так говоришь, – не поверила Ирвен. – Все изменится, как только мы выйдем отсюда. Ты ведь не такой, как мы, тебе легко говорить.
– Хорошо, – принял новое решение Аревий. – Укуси меня, и я стану таким же, как вы! Мы будем на равных. Только пойдем со мной.
– Ты уверен в этом? – с загадочной улыбкой, от которой кровь бы застыла в жилах у простого смертного, спросила Ирвен.
– Да, уверен, – наклонился чуть вперед Аревий и склонил голову набок, обнажая свою шею. – От этого я ведь стану только сильнее, – то ли пояснил он девушке, то ли пытался сам себя оправдать.
Ирвен подошла к нему еще ближе, нежно обняла его одной рукой за шею и слегка приоткрыла рот, обнажая клыки. Аревий видел, как загорелись глаза Вилисии и Тью, они уже начали облизываться в предвкушении пиршества. Губы Ирвен проскользнули по шее Аревия, он чувствовал ее дыхание, вот уже кончики клыков коснулись его шеи… но в этот момент Ирвен оттолкнула его от себя.
– Ты не представляешь, через что тебе придется пройти, – пояснила она.
