– Дома надо будет скачать, – велела я мужу. – Будем танцевать.
Он кивнул и записал: «Песня про трезвых котят».
Потом был кукольный театр. Маленький цыпленок искал свою маму. На ее роль пробовались корова, коза, утка…
Неожиданно за ширмой возник леопард. Дети возмутились. Мол, ну ты-то куда, леопард?
– О, – загрустил муж. – А где-то ходит женщина в одной леопардовой лосине…
Затем детей выстроили паровозиком.
Катюша не могла идти строем, скакала, выпадала из паровоза, крутилась и плясала какую-то свою программу.
Как говорится, жгла не по-детски.
– По-моему, – сказал муж, – в этом паровозике наша дочь явно вагон-ресторан.
ПОРОСЯ
Лежу на полу, качаю пресс.
Входит муж, говорит:
– Что это ты?
Я, не останавливаясь, на вдохе, отвечаю:
– Пора… ся… В порядок… приводить…
Муж:
– ПОРОСЯ в порядок приводить?
Домра
Мне на съедение в отпуске отдали Стешу. Стеше – 8 лет, и она моя племянница.
Бонусом к Стеше идет домра.
Домра – это беременная балалайка.
Она приехала вместе со Стешей.
Гордо вошла в квартиру, наряженная в чехол.
– Пусть играет по 15 минут в день, – назидательно сказала мама Стеши.
Я не поняла, кому из нас она это сказала – мне или Стеше – ибо я готова отвечать за ребенка, а за издевательство над ребенком – не хочу.
Но Стешу приговорили к домре.
Когда мама Стеши (моя сестра) уехала, мы с девочкой посмотрели друг на друга и все поняли.
– Это будет наш с тобой секрет, – сказала я Стеше и убрала домру в шкаф.
На самом деле я не Стешу спасала от домры, а себя.
Я не умею изображать благоговение, прыскаю в ладошки.
К приезду мамы мы доставали домру и ставили на видное место. Иногда даже раздевали, эротично стаскивая чехол с бедра.
Одну мою племянницу уже умучали скрипкой, я хотела спасти вторую и спросила сестру:
– Почему домра?
– Ну, пианино у нас нет.
– Я так понимаю, она на гуслях не наяривает только потому, что гуслей у вас тоже нет?
– Домра – прекрасный русский народный инструмент.
– Да-да. И арфа тоже. И орган. И…
– Ты к чему?
– Вот Стеша вырастет, пойдет на тусовку с друзьями, кто-то возьмет гитару, запоет Цоя, и тут Стеша такая: «А домры нет?»
Я не могу сдержать смех. Сестра тоже смеется, но сохраняет серьезное выражение лица.
– Стеше нравится домра! – поясняет сестра. – Она с удовольствием ходит на занятия.
«Или с занятий», – думаю я, а сестра со Стешей тем временем уходят на кухню мучить домру.
«Рас-цве-тали-ябло-ни-и-грууу-шиииииии…»[1 - Советская песня на слова М. Исаковского и музыку М. Блантера. – Прим. ред.]
Мы с сыном остаемся в комнате. Сын сидит с вытянутым лицом.
«Во-са-ду-ли-в-ого-роде-еее…»
Сын изо всех сил ценит мать, ментальную арифметику и шахматы.
«Лю-ли-лю-ли-стоя-лааа…»
– Вот будешь хулиганить, отдам тебя на домру! – говорю я сыну. – Будешь лабать на трехструнной…
«Только Дон и Магдалина…»[2 - Строчки из песни «На далекой Амазонке» (текст Р. Киплинга, музыка С. Никитина). – Прим. ред.]
– С меня – красный диплом, – шепчет сын в ответ.
Мы честно терпим 15 минут.
Сестра и Стеша выходят с кухни.
Мы с сыном встречаем их аплодисментами.
Я подмигиваю Стеше.
СКОРО МАМА УЕДЕТ, И ДОМРА БУДЕТ СНОВА ЗАМУРОВАНА В ШКАФУ.
Я НЕ УВЕРЕНА, ЧТО ПОСТУПАЮ ПРАВИЛЬНО, СКРЫВАЯ ОТ СЕСТРЫ ПРАВДУ, НО НЕ МОГУ ПРЕДАТЬ СТЕШИНО ДОВЕРИЕ.
К чему этот текст…
Да прост.
Как здорово, что все мы здесь сегодня собрались.
КОРОЛЕВА
Позвонил редактор, попросил срочно поправить текст. Я бегу в комнату, сосредоточенная.
– Ты куда? – спрашивает муж.
– Править!
– Править… Королева моя бежит править…
Кукуруза
Мы с Катей в ее три года отдыхали на море.
Катя каждый день звонила папе. По совочку, по формочкам, по расческе. Вчера вон звонила по булочке с изюмом.
Видимо, изюм отлично соединяет с Москвой.
Катя уточняет:
– Пап, как там коска? Как Клевака? Весипед? Куклы мои – как? Пап, подалис мне лозовую уточку? Подалис? Ну ладно, пока.
Вероятно, папа из изюма обещал золотые горы, раз довольная дочь кивает и передает мне последние новости: «Все хоросо. Подалит».
Я думала, что розовая уточка – это надувной розовый фламинго, поразивший ее на пляже, и не могла понять, почему его подарить должен именно папа и зачем ей надувной фламинго в Москве?
Во время купания Катя покорила сердце мальчика в желтых плавках. Мальчику купили кукурузу, но посолили, а соленую он не хочет.
Он ходил за Катей и излучал щедрость:
– Хотис куюзу?
– Неть.
– Бели. Она невкусная. Бели…
Оказалось, что степень мужской щедрости зависит от степени солености «куюзы».
КАТЯ СМОТРЕЛА НА МАЛЬЧИКА ВЫСОКОМЕРНО, КАК И ПОЛАГАЕТСЯ ПРИНЦЕССАМ В РОЗОВЫХ КУПАЛЬНИКАХ, НО ОГЛЯДЫВАЛАСЬ, НЕ ОТСТАЛ ЛИ ОН ТАМ СО СВОИМ ПРЕДЛОЖЕНИЕМ.
