Немого попетляв по дворам, объезжая пробку, он припарковался на стоянке у невзрачной вывески. Кафе находилось с торца здания. Однако внутри оказалось очень уютно и комфортно. Столики стояли достаточно далеко друг от друга. На невысокие удобные кресла с мягкими подлокотниками были накинуты вязаные мягкие пледы молочного цвета, создающие атмосферу домашнего уюта. На столиках в подсвечниках причудливой формы горели свечи.
Алена и ее новый знакомый больше часа провели в этом заведении за непринужденной беседой. Правда, выпив свой кофе, Алена даже не притронулась к еде, ни смотря на восхитительный аромат, исходящий от принесенного блюда. Ее манил взгляд нового знакомого. Его невзначай сказанные комплименты усыпляли бдительность не избалованной мужским вниманием девушки. Когда он накрыл своей ладонью ее руку, Алена от этого ненавязчивого прикосновения чуть не утонула в вязком омуте неожиданно охватившего ее желания. Он был хорош во всем: в умении ухаживать, в манере вести себя. После кафе они долго катались по вечерней, украшенной миллионами огней столице, прогулялись, держась за руки, по поклонной горе. А потом он отвез ее домой, записал номер телефона и уехал. Коротко посигналил, выезжая со двора. Даже в щечку не поцеловав на прощание, чем очень удивил и в чем она не хотела признаться даже себе, довольно сильно ее разочаровал.
Алена тогда промаялась весь оставшийся вечер, пытаясь понять, что же сделала ни так. С грустной улыбкой, наливая чай на своей маленькой уютной кухне, она вспоминала, как они провели вечер. Обычный летний вечер, который он, не будучи магом, смог сделать волшебным. Но так и не смогла понять, что случилось. Потом долго ворочалась в постели и не могла уснуть. Мысленно, раз за разом переживая весь этот вечер. Лишь поздно ночью, когда она уже засыпала, мобильный телефон, тренькнув, оповестил, что пришла смс. Алена взяла телефон в руку, включила экран, но никак не решалась прочитать.
Ты очень понравилась мне, – было написано черными буквами на голубоватом экране мобильного. Спокойной ночи, моя незнакомка.
Она несколько раз прочитала коротенькую смс, чувствуя, как всю ее наполняет чувство всеохватывающего счастья. Не веря своим глазам, она прочитала смс еще несколько раз и заснула с улыбкой блаженства на губах.
Так, совершенно неожиданно для обоих, начался их головокружительный роман. Поездки по ночному городу, прогулки в полюбившемся Парке Горького. Их даже однажды не хотели пускать в ресторан, когда они счастливые и голодные ввалились в зал, абсолютно мокрые после аттракциона Ниагара, решив перекусить.
Но когда Яша поздно вечером или уже ночью уезжал, этот равнодушный город снова становился чужим. Иногда до слез хотелось домой, туда, где она родилась и выросла. Хотелось прижаться к маме, пить с ней полночи чай и разговаривать шепотом на кухне, потому что в комнате спал отец, тихо постанывая во сне, из-за больной спины.
В те моменты, когда тоска и усталость окутывали сознание серой дымкой безысходности, она закрывала глаза и вспоминала, как, закончив одиннадцатый класс и успешно сдав выпускные экзамены, собирала вещи в своей небольшой, скромно обставленной, но такой уютной и любимой комнате. Под песню Анжелики Варум «Городок» доносящуюся из постоянно жующего пленку китайского магнитофона, кассеты к которому приходилось перематывать на ребристой ручке или карандаше, а порой аккуратно подклеивать скотчем.
Бывали минуты, когда домой хотелось до душевной боли. И только ступив на порог родительского дома, Алена могла снова почувствовать себя маленькой беззаботной девочкой, вернувшейся в свой городок, где все просто и знакомо… хоть на денек.
В какой-то миг поток нахлынувших не к месту воспоминаний прервался. Показалось, что сзади кто-то есть. Сработал инстинкт самосохранения, когда она даже не услышала, а почувствовала еле различимое движение за спиной. Алена остановилась, словно очнувшись от своих воспоминаний. Тишина наваливалась и давила со всех сторон, но чувство, что она не одна в этом ночном зимнем лесу, уже начало вползать леденящим душу страхом, пробирающем до костей. Внутри все напряглось, во рту от объявшего цепкого страха пересохло.
Она помедлила немного, пытаясь взять себя в руки и успокоиться, а потом резко обернулась. Никого.
Несмотря на мороз, ее вдруг бросило в жар.
– Господи! – Обрывки молитвы никак не всплывали в голове.
Она стояла на обочине окруженной неприступным лесом дороги, черной бесконечной полосой, уходившей в обе стороны от нее. Алена почувствовала себя такой маленькой и ничтожной, что слезы сами по себе покатились по щекам.
– Господи! Мама, помоги же мне. Мамочка, – ее шепот не был никому слышен и лишь отдавался где-то в груди ничтожной надеждой на спасение. Мамочка, я никогда больше не буду такой дурой, ну пожалуйста, шептала она, прекрасно понимая, что никто ее не услышит.
Она пыталась вспомнить хотя бы одну молитву, которым ее учила набожная бабушка в детстве.
Слова путались в голове.
– Отче наш, иже еси на небеси… и никак не складывались в единый текст.
– Да святится имя твое! да будет воля твоя…
Было так страшно, что мозг отказывался думать.
Откуда-то вдруг всплыла новая мысль. Только бы дойти. Только бы дойти. Эта мысль пульсировала в сознании, вытесняя все остальные. Только бы дойти.
Сделав еще пару торопливых шагов, Алена почувствовала отчетливое движение за спиной, словно кто-то осторожно подкрадывается. Вот этот кто – то уже близко-близко. Кажется, она даже спиной чувствует, как этот кто – то уже дышит ей в затылок…
Алена еще раз обернулась и оцепенела, в горле комом застрял не вырвавшийся на волю крик. За ее спиной, хорошо различимая в лунном свете, колыхалась большая уродливая тень, закрывшая собой весь отрезок оставшейся за плечами дороги.
– Этого не может быть, – как ей показалось, прошептала Алена.
Она на миг сильно зажмурилась и непроизвольно попятилась назад.
Казалось, это дорога встала на дыбы, отсекая путь назад.
– Поздравляю тебя, – сказала она сама себе. – У тебя уже галлюцинации начались. Трусиха.
Но когда вновь открыла глаза, тень никуда не пропала, а казалось немыслимым образом стала еще ближе. Безобразная тень стояла и колыхалась во весь свой огромный рост, и от нее веяло таким холодом, что Алена передернулась. Чертовщина какая-то, – подумала она. Тень должна падать от чего-то, либо от кого-то. Так учили еще в школе на физике. Наверное, от страха воображение разыгралось.
Пытаясь кое-как побороть парализующую сознание и тело панику, она еще немного попятилась и со всех ног бросилась бежать вперед, даже не глядя себе под ноги.
Казалось, что каких-то пару сотен метров, она бежала бесконечно долго, дыхание сбивалось. Впереди, уже совсем недалеко от нее, через деревья виднелся просвет. Там начиналась деревня. Там были люди, ждало спасение.
– Только бы добежать, только бы добежать, только бы добежать…
В одном из домов громко завыла собака.
– Господи боженька, помоги мне! – мысли в голове скакали в бешеном галопе, хаотично переплетаясь друг с другом.
С непривычки сильно закололо в правом боку. Пробежав еще немного, Алена запнулась о собственную ногу, обутую в красивый черный замшевый ботинок, и упала.
Кровь стучала в ушах, грозя разорвать барабанные перепонки. Алена даже не почувствовала боли падения. Она лишь с ужасом наблюдала, как это чудовищное нечто склоняется к ней все ближе, накрывая ее, как большая морская волна. Хотелось закричать, но голосовые связки отказывались слушаться, и вместо крика получалось какое —то невнятное мычание.
– Абсурд! Все это не может быть правдой, – пронеслось в голове, прежде чем мозг окончательно парализовало страхом. Она лежала на холодном асфальте, припорошенном снегом. Почему – то было жарко, но в это же время прошибал холодный пот. Алена чувствовала, как его капли стекают со лба, попадая в глаза. Тело вдруг стало какое-то ватное. Она не могла не только пошевелиться, сил не хватало даже моргнуть. Где-то на затылке пульсировало тепло. Видимо, разбила голову, когда падала. На лицо опускались крупные пушистые снежинки, таяли и маленькими упругими каплями стекали вместе с размазавшейся тушью, потом и слезами. Алене казалось, что все это просто страшный сон, и она наблюдает за всем происходящим со стороны.
– Все это бред, – прошептала она, почувствовав могильный холод у своего лица. В это же время что-то холодное, скользкое и мерзкое стало пробираться под ее одежду, растекаясь по телу как вязкое желе. Вот и все, – подумала Алена, —сделала сюрприз. Когда оно стало растекаться по ее нежной коже, Алена потеряла сознание…
***
Дитя советского автопрома прошлого века, Москвич 412, старый и грязный до такой степени, что не осталось даже намека на его изначально жемчужно-белый цвет кузова, поморгав для приличия поворотником, пересек нерегулируемый перекресток и покатил в сторону деревни, дребезжа всеми своими старыми ржавыми деталями. Дорога была скользкой, снежную жижу к ночи подморозило, машина юлила по льду на летней лысой резине. Дворники изо-всех сил пытались бороться со снегопадом, скатывая в лепешки таящий снег на лобовом стекле.
Хорошо подвыпивший молодой водитель под шум ветра в незакрывающихся до конца дверях травил сальные анекдоты своему взрослому, но не более трезвому небритому приятелю и даже если было не смешно, после каждого анекдота следовал взрыв смеха. Денек удался на славу, настроение было хоть куда.
Они почти добрались до дома, радуясь, что не встретили ни одного гаишника по пути. Уже на подъезде к своему дому водитель вдруг увидел припорошенный снегом камень, валяющийся на самой середине дороги.
– Слышь, Коль, – он смачно выругался. Не было ж ничего, когда в обед ехали. Подъехав поближе, он притормозил и смог рассмотреть, что это не камень, а, скорее всего припорошенная снегом дорожная сумка.
Может из автобуса вывалилась. Вчера в десятом часу последний рейс был.
– Ага, – сказал тот, кого водитель назвал Колей. Неловкий долговязый детина, вылезая из машины, присвистнул. Вот, походу не только гульнули, а еще и поднаваримся, пошлепал к находке от остановившейся на обочине машины.
– Аварийку то включи, – крикнул, уже походя, на заплетающихся ногах направляясь к сумке в надежде поживиться чем-нибудь действительно ценным. Ветер немилосердно бил порывами в грудь, словно отталкивая от своей добычи. Уже пройдя немного вперед, он увидел в свете фар почти на обочине дороги женщину в задранной почти до лица грязной короткой дубленке.
– Слышь, тут походу бомжиха какая-то окочурилась. Хотя вроде не похожа на вид. Молодая больно.
Выругавшись теперь уже во весь голос, он направился к обочине. Откуда только взялась. Здесь лес кругом. Женщина лежала на дороге, скрючившись, в какой-то неестественной позе. Словно пыталась ползти или судорожно изгибалась от боли, пока не застыла в этой неудобной и какой-то нелепой позе. Только серьги-пусеты неуместно и как-то неестественно красиво в этой обстановке переливались в отсвете грязных фар.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/pages/biblio_book/?art=70955221&lfrom=174836202&ffile=1) на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
