– Извините, мы со свадьбы. Разрешите переночевать.
И тут из-за спины амбала выскакивает племянник.
– Ха! Это я! Тетя Аля, позвольте другу у вас переночевать.
– Да у меня негде.
– Я на полу, на коврике, – едва выговорил великан.
– Тетя Аля, вы не бойтесь, он спокойный.
А амбал тут же рухнул у порога и с храпом уснул.
Алька не боялась, но уснуть до утра не могла, так храпел на весь дом пришелец.
А дверь квартиры не закрыли, придя домой с улицы, ее ребятня.
Утром «страх» с извинениями и в смущении ушел.
Так страхи навсегда покинули Алю. А ведь верно сказано: «У страха глаза велики».
Страхи[2 - Еще один вариант рассказа «Страшно, аж жуть…»]
Давным-давно в стародавние времена в одном маленьком городке жила маленькая-маленькая девочка. Страшненькая такая да худенькая-прехуденькая! Одни глаза да уши. Не глаза, а глазищи. Налысо стриженая, одна короткая челочка надо лбом. Белобрысая, пугливая. И вечно она чего-то боялась: одиночества, темноты.
Сидят, бывало, они вечером у печурки, смотрят на огонь, а старшая сестра ее пугает:
– Смотри, смотри! Слизун ползет. Сейчас тебя как за бок цапнет!
А та и вовсе трясется, озирается в темноту и жмется ближе к печурке.
– Да ладно тебе пугать, она и так боится, – заступалась другая сестра.
А душа у девчонки уходила в пятки. И только сердечко громко стучало: «Тук-тук-тук!» Да звенело в ушах. Девчонка уже была готова упасть в обморок от страха.
Время шло. Девчушка подрастала, но страхи так же жили в ее душе. Идет она вечером по темному коридору, и кажется ей, что ее кто-то сейчас схватит. Она вздрагивает, ускоряет шаг и уже пулей влетает в дом.
Вот уже совсем взрослой стала девочка. Вместо челочки уже косички. Да и школу она заканчивала. Вроде как – чего ей бояться?
Но как-то шла она вечером домой. Уже темненько было. Вдруг слышит, кто-то идет за ней. Кто? Не разглядела. Кто-то «серенький». Девочка прибавила шаг, и «оно» прибавило шаг. Она остановилась, и «оно» остановилось. Она как закричит, и бежать. Но и «оно» бегом за ней. Девочка вбежала во двор, захлопнула калитку и орет что есть мочи. Выскочил отец:
– Что случилось?
– Там кто-то «серенький», – едва вымолвила она.
Отец открыл калитку, а там его знакомый, который шел как раз к отцу.
– Да вот смотрю, девочка как испугалась меня, вот я и замедлил шаг, а потом остановился.
– Ну и дурачина ты. Так напугать ребенка.
Да… У страха глаза велики.
Васильки, васильки…
Маленькая Алька была глупенькая, и вечно с ней что-то приключалось. Как-то пошли они с детским садом в лес погулять. Солнышко. Тепло. Птички поют. Идут они полем. А по сторонам рожь высокая стеной поднимается. И кругом, куда ни глянь – васильки.
Кинулась Алька красоту такую в букет собирать. Бегает она туда-сюда, глаза разбегаются. А васильки так и дразнят ее, так и манят вглубь. Глядь, а кругом никого нет, только рожь шумит и переливается как синее море. Покричала Алька, покричала, никто не откликается. Легла она среди ржи и уснула. Вот уж и вечер близится, а Алька спит себе, посыпает. Рожь ее баюкает, и так ей сладко спится.
Тем временем по тропинке среди ржи шла с работы женщина. Смотрит, а в стороне рожь примятая. Любопытно ей стало, что же там такое и кто же это так рожь примял. Подошла она так тихохонько, глядь, а там маленький ребенок спит.
– Может, из садика кто потерялся? – подумала женщина. Взяла она девочку на руки и понесла в садик.
– Не терялся ли у вас какой ребенок?
– Да нет. У нас все на месте.
– А эта девочка не ваша?
– Наша. Да у них-то семья-то большая. Подумаешь, один ребенок пропадет.
В субботу Альку забрали домой. Рассказала Алька, как она во ржи потерялась. Мама рассердилась:
– Как это «подумаешь»? Что они о себе думают? Это же моя дочь!
Алька была довольна, что мама ее не ругала за то, что та заблудилась.
У озера
Пошли как-то дети к лесному озеру вместе с воспитателями детского сада. Осень. Кругом красиво. Ребятишки разбежались в разные стороны полянки. Визжат, кричат…
Алька отошла в сторону и спустилась к озеру. Присела она у самой воды и смотрит, как во все стороны разбегаются плавунчики.
– Интересно, как это они «бегают» по воде? А можно человеку ходить поверх воды?
Алька взяла длинную травинку и пыталась дотянуться до плавунчика, но тот ловко убегал от нее. Алька так увлеклась, что не заметила, как подбежал один мальчишка и легонько толкнул ее. От неожиданности она бухнулась прямо в воду. С перепуга стала молотить по воде руками и ногами. Но ведь осень, и Алька была в теплом ватном пальто, ватном капоре, ботинках… Это все быстро намокло и тянуло ее вниз. Девочка не успела ни о чем подумать, она просто молотила что есть мочи по воде, но молчала, не в силах даже произнести какой-то звук.
Кто-то из детей заметил тонущую Альку и закричал:
– Алька тонет!
Дети сбежались на берег озера. Подбежала и воспитательница. Но Алька уже цеплялась за прутик куста, что рос на берегу, и была уже у самого берега.
Альку вытащили. Неподалеку была конюшня. Ребенка завели туда, раздели, вылили воду из ботинок.
– А ну, снимай свое пальто, – строго сказала воспитательница пацану. Тот безропотно все снял, и Альку переодели в сухое.
Пришлось вернуться в садик. Хоть и светило солнышко, но было ветрено и холодно. После этих приключений Алька заболела и попала в больницу. Но это уже совсем другая история.
Чужое брать нельзя
Алька металась в бреду. Ее поместили в палату тяжелобольных. Временами она приходила в себя, и каждый раз видела, как уносили умершего.
И как-то унесли из палаты очередного мертвеца, и тут она поняла, что остается одна, и скоро ее тоже вынесут мертвой. Она как закричит:
– Я не хочу умирать! Унесите меня отсюда!
Альку перевели в другую палату:
– Глупенькая, ты не умрешь.
В палате было 10—13 человек. Ее койка была у самой двери. А в углу рядом с ее кроваткой лежал мальчик. Он был без памяти. Алька смотрела на него, и ей было очень жаль его. Мальчику из дома приносили молоко, сметану, творог. Алька не видела никогда таких яств. Жили они бедно, и Альке не приносили ничего подобного. Да и откуда? И как-то ночью, когда Альке было уже значительно лучше, девочка так захотела попробовать сметанки… Она перегнулась через изголовье кроватки, дотянулась до баночки, пальчиком мазнула по сметане и, быстро отдернув руку, слизнула эту каплю с пальчика. И вдруг так испугалась.
– Воровка, воровка, – казалось, все смотрели на нее и будто кричали.
С перепуга Алька нырнула под одеяло и укрылась с головой. Когда утром пришел врач, у Альки была температура 39,9 градусов. Доктор был удивлен:
– В чем дело? Ведь ребенок шел на поправку.
А Алька боялась даже глаза открыть. Ей казалось, что все знают, что она украла чужое. «А брать чужое нельзя», – говорила всегда ее мама.
Вскоре все забылось. Мальчик, у которого Алька лизнула сметаны, пришел в себя. Ему стало лучше. Алька целыми днями играла с ним. Его звали Толя. Они весело смеялись, кувыркались через голову… Но вскоре их выписали. И с мальчиком этим Алька больше не виделась. Ведь он жил в какой-то деревне. Но случай со сметаной навсегда засел в ее голове: «Чужое брать нельзя!!! Чужое брать нельзя!!!»
Мосты, или Варфоломеевская ночь
Садик закрыли на карантин. Детей стали отправлять домой. Нянечка взяла несколько человек, кто жил далеко, и должна была развести всех по домам. Но когда перешли большой мост через реку и дошли до перекрестка, нянечка спросила:
– Дальше дойдете сами?
Люська заплакала и сказала:
– Я боюсь, я не знаю, куда идти.
Алька же уверенно заявила, что дорогу знает и дойдет сама. Нянечка обрадовалась и отпустила ее.
Перейдя через площадь, девочка увидела мост, он был узкий и длинный. Далеко внизу под обрывом протекала речушка. Мост был старый, местами дырки и сломанные доски. Он слегка покачивался. Алька отпрыгнула назад:
– Нет! Мы уже переходили мост. Больше не надо переходить!
Она бросилась обратно. Но там тоже был мост, его переходили только что с нянечкой. Нет! Туда не надо! Девочка бросилась влево, но и там она уперлась в мост. Это был страшный дырявый широкий мост, под которым «кипела» вода. В этом месте была запруда. И с одной стороны река широко разливалась, а с другой, падая вниз, бурлила, разбрасывая брызги в разные стороны.
Мост был широкий, но без перил, и некоторых досок не хватало. Идти надо было осторожно, перепрыгивая через дыры.
– Нет! Сюда точно не надо идти!
Алька металась от моста к мосту, но так и не отважилась перейти хоть один из них. У нее захватывало дух при виде моста.
Вскоре завечерело. Кругом все затянуло черными тучами. В отдалении уже погромыхивало. А потом начали падать редкие крупные капли дождя. На перекрестке Алька остановилась, не зная, куда идти. На углу стояло большое красивое здание аптеки с высоким крылечком и козырьком сверху. Аля вскарабкалась на крылечко и прижалась к двери, чтобы дождь не доставал ее. А гроза усиливалась и разошлась вовсю. Огромные огненные стрелы рассекали все небо от края до края. А потом ударял такой гром, будто небо раскалывалось надвое и дрожала земля. От испуга Алька свернулась в комочек и тихонько поскуливала, как брошенный щенок. Слезы текли по ее щекам. Она была вся мокрая – то ли от слез, то ли от дождя…
А дождь разошелся не на шутку. Лило, как из ведра. Кругом бурлили целые реки. Сколько так пролежала малышка, только стало уже светать. Гроза поутихла. Дождь прекратился. Алька все лежала у двери и тихо поскуливала.
Но тут открылась дверь, и на пороге появилась сторожиха:
– Ой, да это ребенок! А я-то думала – щенок какой скулит! А грозища-то какая была! Да как ты тут? Как здесь оказалась?
– Я заблудилась, – всхлипывая, протянула Алька.
– О! Да ты дочка Ивана. Ну давай, я тебя провожу до дома.
Женщина взяла ребенка за руку и повела ее к длинному узкому мосту.
– Ой, мне туда не надо! – испугалась Алька.
