– Чего вдруг? – спросил двухметровый бритый бугай в точно таком же оранжевом комбинезоне.
Он встал прямо перед Янком и Катей, преградив им путь, хрустнул шеей и размял руки. Казалось, он сейчас как размахнется, да пришибет их своим гигантским кулаком. Ян никак не мог отвести взгляд от шрама на лбу Левы. Такое чувство, будто его когда-то хорошенько потрепал медведь или кто-то примерно таких размеров. Лева нахмурился, и шрам спрятался в лобных морщинах.
– Лицо попроще сооруди, – ответил бородач. – Людям приятно, а нам компания – все в выигрыше!
– Напомнить, кто тут капитан? – хотя Лева ответил спокойно, но грубый тембр его баритона любую фразу превращал в угрозу.
– Обойдусь! Короче, не нуди! Давай организуем нашим Престону и Лейн место на Номаде. Второй грузовой вроде не занят, да?
Лева кивнул и вернулся к транспортировочной платформе погрузчика. Его реакция явно давала понять, насколько он не в восторге от предложения взять попутчиков, но спорить не стал. Бородач же потер ладони и повел Яна с Катей на корабль.
Около половины ламп на корабле либо вышли из строя, либо были намеренно выключены, а остальные светили слишком приглушенно. Отовсюду из стен торчали трубы, связки кабелей и провода. Что-то непрерывно шипело, жужжало и трещало, словно в любой миг какая-либо из труб лопнет, окатив Катя и Яна горячим паром или едкой энергоплазмой. Обшивка коричневая, пол тоже коричневый, как и двери в разные отсеки – долгие перелеты на этом баркасе наверняка приводили к жуткой депрессии. И пахло тут странно: прелый запах сотен путешествий вперемешку с сыростью и животным потом, как в стойлах зоопарка – этот запах впитался в корабль и был его неотъемлемой частью. Похоже, бородач не врал, и они действительно ловили космических существ. Шаттлы Рейнкосмо, судя по отзывам в интернете, не могли похвастаться удобством, но даже они не шли ни в какое сравнение с баркасом исследователей.
– Места мало, но мы не кусаемся, – сказал бородач.
– Все хорошо, спасибо, – заверил его Ян. – Кстати, а как вас зовут?
– Серафим, – ответил бородач. – Для друзей Сима.
– Меня Ян, а это Катя. Приятно познакомиться… Сима.
Сима оглянулся на Яна.
– Мы так-то еще не побратались, вообще-то, – грозно ответил он и сразу рассмеялся. – Но как вылетим, у Азара припрятан термос гаконской наливки. Выпьем и подружимся!
– О! А я видел ролик о ней, – радостно ответил Ян, готовясь блеснуть своими знаниями. – Это острый алкоголь, – пояснил он для Кати. – Если у тебя есть проблемы с желудком, то его запрещено пить. Но разве это не считается контрабандой?
– Кому контрабанда, а кому подарок от друга, – ответил Сима. – Одна бутылочка – не преступление. Да и сегодня ее не станет с нами.
Они прошли мимо четырех спасательных капсул. Все до отказа были набиты ящиками, кейсами и бочками с наклейкой «Токсично» на трех языках: русском, китайском и всепланетном. Получается, если произойдет крушение, то не только Ян и Катя, но и вся команда не выберется с корабля. В какой-то степени это одновременно испугало и обнадежило Катю – исследователи явно не будут рисковать понапрасну, иначе они тоже умрут.
Сима остановился возле двери грузового отсека номер два, нажал кнопку на терминале, и пригласил Яна с Катей внутрь. Перед ними предстал тесный отсек с десятком картонных коробок, шестью ящиками и здоровенной клеткой в самом центре.
– Удобством похвастаться не можем, но я попрошу Азара принести вам пледов и подушки. На ящиках как-нибудь устроитесь. Мы тут животину перевозим, так что есть отопление и вентиляция – не простудитесь и не задохнетесь!
– Еще раз спасибо! – воодушевленно ответил Ян и с чувством облегчения положил сумки рядом с электроклеткой.
– А где тут туалет? – спросила Катя.
– Рядом с общим отсеком, но давай-ка провожу тебя до санузла МТКашки. Нашим толчком лучше пользоваться в полете, а то нас из ангара не выпустят и заставят баки вычищать.
Пока Сима показывал Кате, где в ангаре туалет, Ян устроился на одном из ящиков и стал просчитывать маршрут на голографе. Если верить Симе, то на МТКС Каториса-3 они попадут за два дня до вылета их рейса. Ну, а два дня они уж как-нибудь перекантуются в зале ожидания, зато отпуск будет спасен. Ян выключил голограф и оглядел грузовой отсек. Тут придется потерпеть – следующие пять дней обещают быть не из простых, но Ян не унывал. Все новые впечатления, о которых он потом расскажет друзьям и коллегам, которые никогда в жизни не путешествовали в космосе.
Вернувшись, Катя сказала, что через два часа исследователи все погрузят и будут готовиться к вылету. Вскоре к ним заглянул Азар – третий член экспедиции. Невысокого роста бледный парень с мертвецки худым лицом, словно последние полгода он сидел на жесткой фитодиете, и он в любую секунду может упасть в обморок. Азар принес четыре пледа из микрофибры и две синтепоновых подушки. От твердых ящиков они не спасут, но это лучше, чем ничего. Пока Катя застилала ящики пледами, Азар торчал в проходе и наблюдал за ней. Стоило Яну это приметить, Азар промямлил, мол, скоро ужин и быстро засеменил прочь из грузового отсека.
Баркас тряхануло – он отстыковался от МТКС, и улетел. Вскоре Яна и Катю навестил Сима и тоже пригласил их на ужин с обещанной гаконской наливкой. Лева и Азар уже сидели в общем отсеке, а на столе уже стояли шесть рюмок и тарелки с печеной карточкой, куриными отбивными и зеленым салатом. Увидев Симу, Азар тут же сорвался с места и достал из настенного шкафчика металлический термос, больше похожий на миниатюрную канистру с опасным для жизни веществом. Он открутил крышку и разлил по рюмкам вязкую бардовую настойку.
– Люцию пока не наливай, – сказал Сима, после чего повернулся к Яну. – Это наш пилот. Он подскочит, когда мы покинем Солнечную систему.
Все расселись за столом.
– За плавный взлет и тихий космос! – сказал Сима, подняв рюмку. – И пускай никто не услышит наших криков!
Исследователи выпили, не чокаясь. Ян тоже выпил и поперхнулся – наливка обволокла глотку, и жглась, как кислота. Рот горел, и Ян принялся запивать наливку, но даже после двух стаканов холодной воды губы и язык прямо горели. Наливка текла по кишкам – Ян это чувствовал, и словно разъедала внутренности. Следующие пятнадцать минут он сидел весь скрюченный и покрасневший, потел и стонал от боли, заедая наливку картошкой и курицей. Вся команда, в том числе и Лева, знатно над ним посмеялись, а Сима хлопнул Яна по спине и похвалил за смелость:
– Сразу видно, наш человек! Не каждый рискнет хлебнуть гаконской! – он заметил испуганный взгляд Кати, которая уже хотела было бежать за аптечкой. – Не бойся, первая самая жгучая. Сейчас его попустит, а дальше пойдет как дети в школу! – и Сима сразу разлил всем по второй рюмке.
Насмотревшись на потный лоб, красные глаза и слезы, Катя отказалась от наливки, и ее рюмка досталась Яну, который не шибко этому обрадовался.
Лева, пускай и заулыбался, но продолжал быть немногословным, а вот Сима и Азар болтали без умолку, рассказывая о предыдущих экспедициях и других наливках, которые им дарили. Они опрокидывали рюмку за рюмкой, на забывая подливать Яну. Вторая проба и вправду не жгла так сильно. Наливка даже оказалась вполне себе вкусной, но Ян втихаря зарекся больше такую не пить.
– А кого вы сейчас ловите? – спросил Ян, когда Сима закончил очередную историю.
– Ох, животина интересная, – ответил тот.
– Других в космосе, наверно, и нет.
– В точку! – заулыбался Сима и снова выпил. – Так-то об этом экземпляре почти ничего неизвестно. Exquisotoris Immortalus – бессмертный организм, обитающий преимущественно в отдаленных галактиках. Если мне не изменяет память, его видели всего пару раз!
– Прям бессмертный? – не поверил Ян.
– А о бессмертных медузах в Атлантическом океане ты что ли никогда не слышал? Они-то живут не где-то там за Млечным Путем, а на Земле! Так что нечего удивляться, что во вселенной есть другие существа, которые плюют смерти в лицо! Эх… – Сима взгрустнул. – Людям вот не видать такого. Знаешь, почему?
– Нет, – ответил Ян.
– Нам под силу сотворить нечто бессмертное, а сами так или иначе подохнем. Если человеку даровать бессмертие, то потеряется смысл жизни!
– А куда вы повезете это существо? – спросила Катя.
– Повезем, если вообще поймаем! – Сима как будто обиделся, что его сбили с такой философской мысли. – Вообще, в местный космозаповедник отправим.
– Который на Луне?
– Ага, он самый!
Корабль тряхануло, и термос с наливкой накренился, но Лева вовремя среагировал и поймал его. Катя сразу испугалась, что в них врезался астероид, но Сима уверил ее, мол, это нормальная для таких перелетов космическая турбулентность – в двигатель частенько попадает какой-нибудь космический мусор, и корабль из-за этого трясет.
Двери распахнулись, и в отсек зашел четвертый член экспедиции – Люций. Невысокий, но поджарый, с уложенными на бок черными волосами и аккуратной эспаньолкой, он подсел за стол между Азаром и Катей. Перед ним тут же положили разогретую еду, а Сима пододвинул рюмку с наливкой.
– Курс выстроен, автопилот врублен, так что можно расслабиться, – сказал Люций и выпил. – Ох… жжется сволочь!
– А как иначе? – подал голос Азар. – Гаконская на то и гаконская! Не жглась, не взял бы!
Теперь Ян и Катя познакомились со всей команды. Судя по разговорам, главным на корабле считался Лева – его все слушали, когда он объяснял план работы на следующие пять дней. Трудно сказать, был ли он главным из-за профессионализма или размеров, но никто с ним не спорил. Сима был что-то вроде управляющего научность частью экспедиции, Люций – пилот, а Азар отвечал за снабжение и порядок на корабле. Для каждого члена экспедиции имелась своя четкая роль, и никто не лез в дела другого.
Азар встал из-за стола и включил звуковую систему и поставил музыку. Мужчина под неторопливый бит читал старомодный реп, при чем настолько старомодный, что Ян и Катя не понимали половины слов из текста. Какие-то мутные дни, какие-то допотопные рельсы трамвая, хмурые облака и белая дорога. Кем бы ни был этот музыкант, но на наркотиках он сидел знатно.
– А что это? – спросил Ян.
– Классика двадцать первого века! – ответил Азар. – Несколько раз умерший и воскресший маэстро Гуф!
– Я посвящаю строки этому городу, его центру, каждому метру! – напел Сима, и вся команда одновременно выпила. – Да, вот этот хрен точно что-то знал о бессмертии…
Когда наливка закончилась, команда еще немного послушала старые песни, и все разошлись по кораблю. Азар и Люций отправились на боковую, Лева ушел в инженерный отсек проверить работу инверторов или чего-то такого – Ян и Катя не разбирались в космический терминах, а Лева сыпал ими только так. Сима же остался в общем отсеке, чтобы перепроверить траекторию полета астероида по последним полученным данным. Попрощавшись со всеми, Катя потащила порядком захмелевшего Яна обратно в грузовой отсек. Его ноги совсем отказали, и он еле волочился, постоянно бубня, какими хорошими ребятами оказались эти исследователи.
Теперь им предстояло пятидневное путешествие. Маршрут полета был рассчитан по часам, и все время команда выполняла четко распланированные задания. Лева в инженерном отсеке следил за работой двигателей и систем жизнеобеспечения, Сима подготавливал оборудование в первом грузовом отсеке, Люций торчал в рубке пилоте, следя за показаниями датчиков на панели автопилота, а Азар готовил еду и следил за порядком. Он был единственным, к работе которого имелись претензии, наверно, поэтому корабль и выглядел паршиво как внутри, так и снаружи. Кормили тут скромно – продукты брали такие, чтобы за три месяца в открытом космосе ничего не испортилось, так как стыковаться с проходящими по маршруту полета МТКС никто не планировал: рис, макароны, крупы, консервы, консервированные овощи и фрукты. Как оказалось, печеную картошку, курицу и салат Азар специально купил на МТКС для праздничного обеда перед путешествием.
– Мне это не нравится, – прошептала Катя, когда ей впервые подали блюдо местной кухни. – Ненавижу гречку с тушенкой.
– Хватит жаловаться, – пробурчал Ян так, чтобы Азар их не услышал. – Залей все кетчупом, и будет ок.
– Да тут кетчупа пару капель…
– Хватит! – огрызнулся Ян и проглотил ложку гречки. – Мы все-таки не в ресторане, а на космическом корабле.
– А в Рейнкосмо подают рамен, – грустно ответила Катя, ковыряя шматы пережаренной тушенки. – И греческий салат с кофе…
– Читал я про эти рамены и салаты – дошик с приправой и кислые овощи, а кофе вообще растворимый, – поспорил Ян. – Так что ешь и не ной.
Иногда Ян и Катя сидели в рубке пилота – это был единственной отсек с иллюминатором. Люций разрешил им там находится, но с условием, что они ничего не будут трогать.
– А что это за бумажки? – спросил Ян, указав на множество стикеров с кодами, которыми была обклеена приборная панель и стены рубки.
– Ретро метод держать перед глазами жизненно важную информацию, – с усмешкой ответил Люций. – Системы могут выйти из строя, голограф сломаться, а стикеры всегда будут тут.
Ян и Катя подолгу сидели у иллюминатора и любовались космосом. Это было их первое полноценное межпланетное путешествием. Раньше они разве что летали в луна-парк на самой Луне, но там все было привычно и по-земному. Настроенная гравитация, ларьки с едой, аттракционы и десятки детей с кепками в форме лунного модуля и футболками с принтами кратеров. Они кричат, плачут и упрашивают родителей отвести их на аттракционы для взрослых, а те, попивая пиво или просекко, мотают головой и сажают недовольное чадо на какую-нибудь скучную карусель с пониженной гравитацией. Настоящую луну можно было посмотреть разве что на получасовой экскурсии на луноходе с престарелым гидом, который фанател от NASA и большую часть поездки рассказывал, как в далеком прошлом менее развитые страны плодили слухи, якобы Армстронг никогда не высаживался на Луне. Особенно сильно его заносило в дебри масонских заговоров, когда луноход проезжал мимо бывшего американского флага и нижней части лунного модуля «Eagle».
– Вот бы таким поуправлять, – сказал Ян, изучая приборную панель, когда Люций выскочил в туалет.
– Чтобы мы врезались в астероид? – ответила Катя.
– Эй! В VR-симуляторе я неплохо справлялся, да и панель тут почти такая же.
– Ну… если мы попадем в передрягу, и вся команда погибнет, так и быть, ты им поуправляешь.
– Благодарю! – Ян попытался прижать Катю поближе к себе, но она тут же отпрянула и подошла к иллюминатору.
Они любовались космосом, который был совсем не похож на тот космос с фотографий телескопов по типу Джеймса Уэбба, Гарри Фортена и Искры-57. Их инфракрасные камеры окрашивали спектры излучений, незаметных человеческому глазу, из-за чего пустое пространство преображалось в палитру магических облаков и причудливых сплетений. В иллюминаторе же была темная бесконечность с точками звезд, планет и галактик, но это все равно завораживало.
– Знаешь, когда я смотрел на небо с Земли, то чувствовал себя таким незначительным… а сейчас это помножилось на десять, – прошептал Ян. – Страшно даже подумать, как далеко от дома мы можем улететь.
– Говорят, жизни не хватит, чтобы пролететь всю вселенную, – добавила Катя.
– Вроде как это и невозможно… Вселенная расширяется быстрей, чем мы бы могли добраться до ее края.
Ян прижался лбом к холодному стеклу иллюминатора, вглядываясь вдаль, словно приметив что-то в этой черноте, и как только они к этому подлетят, космос вспыхнет ослепляющим светом, а перед ними предстанет Бог, затаившийся на задворках вселенной.
– Я бы хотел попробовать долететь до края… даже если на это уйдет вся жизнь. Рядом с тобой я готов на все.
Катя хмыкнула и оглянулась на панель управления с отмеченным на экране маршрутом полета.
– Подозреваю, что космос похож на деревню – впечатляет пару дней, может, неделю, а потом изнываешь от скуки и хочешь обратно в цивилизацию.
– Та-дам! – сказал Ян, разведя руками. И надгробие: «Романтику убили!»
Он подсел к Кате.
– Слушай, прости, что кричал на станции. Я был на нервах и сам не свой… Это путешествие будет особенным, обещаю.
– Ладно, скоро ужин, – ответила Катя, проигнорировав последние слова Яна. – Опять какое-нибудь хрючево с тушенкой, но я проголодалась. Пошли?
Когда Люций был сильно занят и не пускал их в рубку, Ян и Катя сидели в грузовом отсеке. Ян уходил гулять, предлагая то Симе, то Леве свою помощь. В космических кораблях и экспедициях он ничего не понимал, но мог что-нибудь подержать или принести. Катя же устраивалась поудобней на ящиках, подкладывала под себя обе подушки и читала книгу на голографе. Каждый вечер Сима организовывал из общего отсека кинотеатр, и вся команда смотрела ретро фильмы. Катя спрашивала, а нет ли чего-нибудь посовременней, на что Сима корчил рожу и отвечал, мол со дня смерти Скорсезе, о котором Катя никогда не слышала, человечество снимало один только проходной шлак.
Сам баркас в полете постоянно трещал и скрежетал. Катя боялась, что в любой момент он может развалиться на части. В космосе не было привычных дня и ночи, из-за чего ритм сна сильно сбивался, а эти треск и скрежетание лишь усугубляли ситуацию, и Катя подолгу не могла заснуть. В итоге она вставляла наушники и слушала записанные на голограф стендапы. Яну шум не мешал, и он отрубался на раз.
Санузел на корабле был совместный и один на весь корабль, так что его посещение было распланировано по часам – Азару пришлось попотеть, чтобы включить в расписание еще двух пассажиров. Яну досталось «утреннее» время, пока остальные спали, а Кате выделили более удобное вечернее.
Однажды Катя мылась в душе, и корабль снова тряхануло. Лампочки погасли, и она оказалась в полной темноте.
– Ян! Эй! Меня слышно?! – испугалась Катя.
Обернувшись полотенцем, она на ощупь выбралась из душевой, но света не было и в коридоре. В полной темноте, под скрежет за стенами корабля, она шла, вспоминая дорогу до грузового отсека. Корабль то и дело трясло. Несколько раз Катя налетела на трубу и связку кабелей, затем вскрикивала от ужаса, но брала себя в руки и шла дальше. Она звала кого-нибудь на помощь, но в ответ слышала лишь скрежет метала и протяжные удары, словно кто-то лупил арматурой по трубам. Вдоль коридора виднелись подсвеченные кнопки дверных терминалов, напоминающие глаза инопланетных существо – они таращились на Катю, чтобы подобраться ближе, напасть на нее и сожрать. Позади ощущалось дуновение теплого воздуха, как если бы кто-то крался за ней. Катя резко обернулась и выставила перед собой руки, но никого не нащупала.
Космическая турбулентность закончилась, и освещение восстановилось. Катя уже стояла возле дверей грузового отсека номер два. Идти обратно в одном полотенце она не рискнула и зашла в отсек, чтобы переодеться. Ян как всегда где-то пропадал.
Вокруг беспрерывно что-то шумело. В фильмах и книгах частенько говорят, что космос очень тихое место, но на этом корабле звуки не прекращались ни на секунду: то трещал сам корабль, то что-то лилось по трубам, то жужжали и пикали панели дверей, то над головой раздавались звуки, словно шар от боулинга катился по фюзеляжу, то еще что-нибудь. Катя положила перед собой сумку и стала разбирать одежду. Достав нижнее белье, она скинула полотенце. В этот же миг за клеткой раздался еле слышимый стон.
– Кто здесь?! – Катя присела и кое-как прикрылась полотенцем.
Стон прекратился, но сразу что-то заскрипело – как кожаная подошва обуви, которую носили исследователи. Катя достала из сумки стеклянный флакон туалетной воды и осторожно подкралась к клетке. Затем она резко выскочила, замахнулась и вскрикнула от испуга.
– Подожди! – выдал Азар, спрятавшись за двумя картонными коробками. – Мне тут… это… надо было забрать… ну, рис, – он перехватил коробки в одну руку, открыл верхнюю и показал Кате пачку басмати. – Думал, пока ты в душе, а твой парень с Симой торчит, быстро забегу и возьму, что нужно.
Все это время Азар таращился на ее голые ноги, все еще мокрые после душа. Его ноздри вздувались, а глаза странно заблестели.
– Уйдите, пожалуйста, – настойчиво требовала Катя.
– Да, конечно, – ответил Азар.
Он вроде как выглядел смущенным и говорил вежливо, но за весь разговор так ни разу и не отвернулся. Катя подметила, что он периодически смотрит куда-то в сторону, за нее, и повернула голову. Позади была достаточно отполированная часть стены, в которой отражались обнаженная спина Кати и ягодицы. Она тут же поправила полотенце и злобно уставилась на Азара.
– И… это… ужин через сорок минут, – добавил он.
– Ага, спасибо. А теперь, еще раз, пожалуйста, уйдите.
Азар спешно выскочил в коридор, а когда двери стали закрываться, Катя приметила у него торчащую из заднего кармана красную ткань. Порывшись в сумке, Катя поняла, что пропали ее красные стринги. Тогда она быстро переоделась и отправилась на поиски Яна, который вместе с Симой сидел в общем отсеке. Сима рассказывал ему, каких еще странных и редких животных они изучили за несколько лет работы исследователями.
– Ян, можно тебя на минутку? – вмешалась в их разговор Катя.
