Кресты распятий чередой
вдоль всех дорог: – Беги, изгнанник,
к Любви – Великому Напрасно…
В упавший плод уткнется след,
и червь греха меж «да» и «нет»
найдет ответ – простой и ясный…
# 2
Готов ли ты совлечь одежды,
являя наготу надежды
пред мытарем в конце пути?
Нетленную здесь жалят осы —
сомнений яд и рой вопросов, —
что им последнее «прости»…
Не откупиться златом… царством —
как должное, прими мытарства, —
ход не изменится судьбы…
И лишь одна любовь готова
Пред мытарем замолвить слово —
рабы оставленной мольбы…
Тайна
Сиянье радужных огней —
(им несть числа), – летящих звезд,
лучами в бездны распростертых.
Что ж коротка цепочка дней,
что ж смутен свет неясных грез
и робок шаг живых и мертвых?
На краткий миг шагнув в просвет,
где меж грядущим и былым
влачится жизни колесница,
как верить, что заметят след,
что в небе оставляет дым —
след слез, струящихся по лицам?
Но только отворится дверь,
пав со ступени на ступень,
полет продляя безпрестанно,
ты бездны глубину измерь —
парящая над тенью тень, —
весь Присносущий в этой тайне.
Планета
Между безднами, их раздвигая
невозможностью всяких границ,
горизонты она раскрывает,
разрезая пространства для птиц.
И по небу под сводом летают
отраженьем ее корабли —
безпредельность ее обнимает,
безконечность ей время продлит…
В глубине преходящих эонов
исчезает миров череда…
Там Любовь – исполненье закона,
здесь Любви Благодать – хлеб стыда.
В колыбели подлунного мира
содраганья разъятых сердец
и безсонные ночи у клира,
и молитву творящий Отец…
Вне миров
#1
Один изгой другим низвергнут… в землю втоптан…
на нет сведен… до нуля сокращен…
Пес псу как кость раздора к растерзанью отдан:
– Коль не урву, то буду ль пощажен?
Не счесть костей под корня коромыслом —
не сами ль зло возводим в абсолют?
Напрасна жертвенность и в жертве нету смысла,
коль во спасенье Веру предают…
О, Ненависть! Замкни сей круг инсинуаций —
пусть в той из бездн душа найдет приют,
виденья где в бреду галлюцинаций
реальность форм по сути обретут.
Слепец там различит и мнимые значенья,
глупец сподобится абсурд понять —
ошибок следствия в итоге заблужденья:
– «знак отрицанья некому менять»…
#2
Зловонный дым мелькающих кадил —
проклятьем тьмы мое звучало имя, —
единственный, кто мне глаза прикрыл,
гоним отныне смертью и живыми.
Средь сонмища грехов не хватит слов
у бездн немых вымаливать ответа.
Одним в прозреньи ясно и светло,
прозревшим в тьме уже не надо света…
«Путь в неизбежное верша…»
Путь в неизбежное верша,
преоблачится в плоть душа;
созрев ко времени, падет
у врат забвенья лона плод, —
в жар вожделений и утех,
свершив грехом паденье в грех…
Гость скорбный сумрачной земли,
неискушенным путь продли
небесным промыслом к Отцу,
через Голгофу в храм к венцу! —
хлеб наш насущный дай нам днесь
во всем, что было… будет… есть!
«Здесь страх – Великий Страж Порога…»
Здесь страх – Великий Страж Порога,
коль грех – Хранитель Чистоты.
Не оттого ли стал убогим
Храм ущербленной Красоты?
Последняя печать
Мгновенье – словно «220» током…
Встречая боль, от ужаса вскричать…
взмахнуть… взлететь… отчаянье зачать,
печать последнюю сломав до срока.
Пол – к потолку… Развертка мира – в точку…
Над бездною опору ищем зря…
Кровавой лужей разлилась заря —
боль переполнит шара оболочку.
Последние – не к месту, – откровенья
обронены за гранью Бытия…
О, как ты благодатно, утешенье —
возмездье на двоих одно принять.
«Когда отбросит ангел книгу…»
Когда отбросит ангел книгу,
подхватит тать… начнет топтать:
там муравьев – не сосчитать, —
грехов – как звенья на веригах…
«О, грех! Ты – данность тяжелее ноши!..»
О, грех! Ты – данность тяжелее ноши!
Порой и змеи оставляют кожу…
Так мы, продляя в грех грехом паденье,
в раскаяньи находим облегченье:
никто так искренне не верит
в приобретении потери!..
Ангел мщенья
Являя Божье попущенье
великой тайною небес,
родился грех и рай исчез
для твари, впавшей в искушенье.
Содрав коросту обольщенья
разоблаченьем лжечудес,
зажги Звезду – Полынь очес
страх-провозвестник, Ангел Мщенья!
