Арина Асовская "Подарок для шейха. Я не стану твоей"

Подарок для шейха. Я не стану твоей
Арина Асовская

Я мечтала провести отпуск с подругой в жаркой арабской стране, но попала в плен к жестокому властному шейху. Меня подарили ему, как вещь. Теперь я его наложница. Рабыня, запертая в золотом дворце. И сбежать из него почти невозможно…

Арина Асовская

Подарок для шейха. Я не стану твоей

Глава 1. Мира

Мы прогуливаемся по залитой солнцем набережной и горячо спорим под громкие крики горластых чаек, летающих над нашими головами.

– Мы здесь всего три дня, а ты уже умудрилась вляпаться в мутную историю, – ворчу я, поглядывая на широкий золотой браслет на руке подруги. – Как ты могла принять такой дорогой подарок?!

Люся раздраженно закатывает глаза и фыркает:

– А что такого, Мира? Я не просила этого шейха дарить мне браслет, он сам захотел. И столько красивых слов мне сказал! – она мечтательно вздыхает. – Слышала бы ты его…

– А ты и поверила, глупая, – не унимаюсь я. И очень жалею о том, что осталась в отеле, а не пошла шопиться с ней вчера. – И почему ты решила, что он настоящий шейх? Тут каждый второй араб шейхом рисуется, а на деле…

– Нет, этот был настоящий, – перебивает Люся. И уверенно так говорит. Точно не все мне рассказывает…

– И он ничего не попросил взамен? – скептически спрашиваю я.

– Ни-че-го, – радостно чеканит Люся. – Шейх надел мне на руку браслет, сказал, что я – райская гурия, спустившаяся к нему с небес, и ушел, как только мы вышли из салона украшений.

– Ушел, не прощаясь? – уточняю.

Подруга качает головой и поджимает недовольно губы, останавливается и поворачивается лицом ко мне:

– Мира, хватит. Что за допрос ты мне устроила? Завидуешь?

Я только открываю рот, чтобы ответить ей твердое “нет”, как вдруг в паре метров от нас с визгом шин по асфальту тормозит белый внедорожник.

Из него выскакивают двое мужчин и подбегают к нам. Все происходит стремительно, я опомниться не успеваю, как оказываюсь схвачена сильными руками.

– Ми-и-и-ира!!! Помоги-и-и! Мира! – истошно вопит Люся. Ее стеклянный взгляд застывает на моем лице. Один араб тащит ее к внедорожнику, а второй держит меня, не пуская к подруге.

– Убери руки! – рычу ему в лицо на понятном арабском. Он и бровью не ведет, а от его жестокой ухмылки у меня леденеет все внутри.

Изо всех сил пинаю его по ноге и получаю сильный тычок локтем в бок. Брыкаюсь, извиваюсь, как рыба, пойманная на крючок. Быстро понимаю, что не справлюсь с ним.

– Пусти меня! Лю-ю-юся!!! Не трогайте ее! – оглядываюсь кругом. Люди таращатся на нас, но никто и не думает вмешиваться. – Помогите! Что же вы стоите?! Помогите ей, прошу!

Все тщетно. Араб заталкивает Люсю в машину, визг подруги обрывается одновременно с громких хлопком дверцы.

У меня сердце резко сжимается. Счет идет на секунды. Ее сейчас увезут!

Второй араб толкает меня так сильно, что падаю на асфальт, больно ударившись бедром. Но нахожу в себе силы вскочить на ноги и вцепиться в его руку мертвой хваткой. Хлещу его ладонью по лицу, шее, по плечам и спине. Он поначалу закрывается, отталкивает меня, но я снова цепляюсь за его одежду. Наша возня начинает затягиваться, я не пускаю его к внедорожнику. Не могу допустить, чтобы он сел в него. Ведь тогда они тут же сорвутся с места и увезут мою Люсю неизвестно куда.

Араб сыплет проклятиями, а после делает то, что я меньше всего ожидаю от него: хватает меня за волосы, волочет к машине, и я оказываюсь на заднем сидении рядом с подругой.

Двигатель ревет, машина резко набирает скорость. Разъяренный араб связывает мои запястья плотной веревкой. Перекидывается словами с водителем, и я убеждаюсь в том, что меня похищать в их планы не входило. Я сама напросилась.

Люся плачет, прижимается ко мне и дрожит вся, а я цепенею от страха, осознав всю чудовищность происходящего. Куда мы едем? Что они сделают с нами? С Люсей понятно, скоро с щедрым шейхом увидится. А я?! Я для них ценности не представляю. Лишний груз, от которого они захотят избавиться.

– Куда вы нас везете? – набираюсь смелости спросить вслух.

– Молчи, – зло цыкает на меня араб, сидящий рядом. – Бить буду. Если откроешь рот.

Он подкрепляет свою угрозу людоедским оскалом, понижая до нуля мое желание вести с ним переговоры.

Я отворачиваюсь к Люсе. Она мертвецки бледная, выглядит плохо. Беру ее за руку. Мне страшно. Так страшно, что губы дрожат и колени трясутся. Липкий страх пробирает, изморозью под кожей. И слезы застилают глаза, льются по щекам тонкими мокрыми дорожками.

Внедорожник движется быстро, и наконец сбавляет скорость. Останавливается у массивных ворот. За ними – огромный дворец в стиле старого Дубая. Колоритная атмосфера, не затронутая прогрессом. Строения цвета белого песка, серые узкие улочки, Восток здесь чувствуется остро и пугающе. Замечаю на окнах дворца металлические решетки.

Ком застревает в горле, не сглотнуть.

Крепость.

Люся, увидев, куда нас привезли, начинает всхлипывать без остановки.

– Чей этот дом? – спрашиваю.

– Шейха Абдуллы ибн Хасана Аль-Рахмана, – отвечают мне. И с издевкой добавляют: – Добро пожаловать… шлюхи.

Меня грубо толкают в спину, поторапливая. Мы минуем ворота и направляемся не к дворцу, а огибаем его. Попадаем внутрь через невзрачный вход, которым скорее всего пользуется только прислуга.

Не успеваем сделать и десятка шагов, как нас запирают в небольшой комнате. Раньше она могла быть жилой, но сейчас пустая и пыльная, с разбитой арабской мозаикой на стенах и скрипучим деревянным полом. Окон нет, темно.

Как только мы остаемся одни, Люся сползает по стене на пол, и захлебывается рыданиями. Я сажусь рядом с ней, глажу ее рукой по спине.

– Что теперь с нами бу-у-удет? Ми-ра, это он нас похитил, тот ше-е-ейх. Я не хочу в его гарем, я домой хочу-у-у, – воет подруга и поворачивает ко мне зареванное лицо.

Я обхватываю голову руками, горблюсь. Пол плывет перед глазами, слезы каплями падают на гнилые доски.

– Именно. В гарем. Иначе зачем еще ему нас похищать? – спрашиваю тихо. – Не выкуп же за нас просить? Люся, вспоминай, что он говорил тебе в салоне. Что обещал или предлагал. Может, ты отказала ему?

– Ничего такого не было, Мира, – мотает головой Люся. – Он подарил браслет, сказал, что я красивая и… и… и райская гу-у-урия, и все-е-е, – бессвязно заканчивает она.

Я молчу. Мне нечем ее утешить. Вероятно, шейх решил присвоить гурию себе. Выходит, я зря злилась на подругу. Приняла бы она тогда браслет или нет… это бы ничего не значило для властного богача, которому она понравилась.

Спустя недолгое время дверь комнаты открывается и к нам входят уже знакомые двое арабов.

– Вставай, – один хватает Люсю за руку, вздергивает ее на ноги. И толкает ее в руки второму: – Пошла!

Мой порыв заступиться за нее он пресекает лютым взглядом и угрожающе сжимает кулаки. Я остаюсь на месте и с ужасом смотрю, как уводят подругу. А после остаюсь в комнате одна.

Поддаюсь панике.

Зачем нас разлучили? Почему забрали Люсю, а меня оставили?

Они убьют меня?! Уберут, как лишнего свидетеля? Или меня отдадут в бордель? Там меня накачают наркотиками и потные похотливые арабы будут…

О, Боже!

Боже.

Боже.

Пусть случится чудо, и мы с Люсей снова окажемся на набережной. А этот кошмар забудется, словно его и не было.

Пусть случится чудо…

Я быстрыми шагами наматываю круги по комнате, мечусь из стороны в сторону, в мыслях бросаясь из крайности в крайность. Страх, подпитываемый неизвестностью, порождает сущий ад в моей голове. И конца ему нет.

По моим ощущениям, проходит не больше двух суток, прежде чем в комнату возвращаются те же арабы. Ничего не объясняя, они забирают меня с собой.

Глава 2. Имран

Джейда надевает кольца на пальцы Захры и Салима. Помолвка состоялась.

Сестра с горькой улыбкой принимает поздравления и слушает наставления от старших членов семьи Аль-Рахман.

Когда заканчивает последний из них, настает мой черед.

Я подхожу к Захре, взглядом предостерегаю ее не делать глупостей. Но вопреки разуму, она не справляется с эмоциями, подается ко мне и умоляет так тихо, что только я ее слышу:

– Брат, останови это. Не отдавай меня им, – ее голос жалок до отвращения. – Боль разъедает мне сердце. Я умру, если ты позволишь этому браку случиться.

Надеется разжалобить меня, но я не испытываю к ней ни капли сочувствия.

– Этот брак сохранит твою честь, которую ты готова была отдать за бесценок, – сухо напоминаю Захре, что у меня имеется веский повод не спрашивать ее согласия. – Терпи. Скоро все закончится. Но если посмеешь сорвать помолвку, то я тебя не пощажу.

Захра отводит взгляд, глотает обиду. А я жму руку Салиму и желаю им скорейшей свадьбы.

Церемония продолжается, и длится еще часа два. В теплых чувствах прощаясь, многочисленные гости начинают покидать мой дом. Последними выходят Аль-Рахман. Шейх Абдулла отправляет женщин и детей сесть в машины, а сам подходит ко мне:

– Благодатный был день, – говорит, всем своим видом излучая доброе настроение и довольство: – Имран, очень скоро мы породнимся, Салим приведет Захру в мой дом и она станет мне дочерью. Для меня – радость, для тебя – утрата. Тяжело отдавать в другую семью дочь, а ты многие годы заменял Захре отца. Махр принадлежит ей, но еще я хочу преподнести дар лично тебе, – он оборачивается к охране и делает дозволяющий жест рукой.

Несколько мужчин скрываются за воротами, а после возвращаются, ведут к нам отчаянно сопротивляющуюся молодую девушку.

То, что я вижу, мне не нравится. Одного взгляда на эту особу достаточно, чтобы сложить неприятное мнение о ней.

Раздетая. Голова не покрыта. Иноверка.

Бойко кричит на арабском. Акцент ее мне знаком. “Русия”. Русская. Не туристка, по рабочей визе прилетела.

Эскортница?

Наивная золотоискательница?

Судя по тому, что к Абдулле попала и испугалась, когда свободу потеряла, то второе.

Нет в ней ни женской скромности, ни достоинства, ни воспитания.

Девушка визжит, упирается ногами в землю, не хочет идти. Охранник подталкивает ее в шею, и она изворачивается, впивается зубами ему в руку.

Безобразная сцена.

Я кивком подзываю прислугу.