Александр Шупинский "Второй сборник кошмаров, записанных посреди ночи"

Второй сборник кошмаров, записанных посреди ночи
Александр Шупинский

Путешествия в мрачные места, города и деревни. Столкновение с демонами, духами, вампирами и оборотнями. Загадочные жуткие явления, сводящие с ума или забирающие людские жизни и многое другое, в моём втором сборнике рассказов.

Александр Шупинский

Второй сборник кошмаров, записанных посреди ночи

Старый альбом

Ещё две недели назад я только и жил тем, что охотился по всей стране за редкими гравюрами и рисунками. Если взглянуть на моё жильё и банковский счёт, можно сказать, что иногда даже неплохо на этом зарабатывал. Один раз наткнулся на оригинал Альбрехта Дюрера за сущие копейки. А сейчас… а что сейчас? Сейчас я живу вот в этих голых кирпичных стенах и на километр не подойду к подобным вещам и за все деньги мира.

Нет уж, увольте. С меня хватит приключений на мою старую дряхлую задницу! Всегда гордился тем, что не выгляжу на свой возраст, пятьдесят пять лет, но за последние две недели я, кажется, стал выглядеть на семьдесят с лихом. Отныне буду держаться подальше от всех этих картинок. Я бы хотел заняться разведением лошадей в какой-нибудь глубинке, но, боюсь, не сейчас. Пока нельзя выходить отсюда, сейчас никак, так что, может, в другой раз.

Вам решать, верить мне или посчитать меня фантазёром или человеком с психическим заболеванием. Скажу сразу, меня не волнует, что вы обо мне подумаете, мой рассказ – своего рода предупреждение о том, что может с вами произойти, если полезете туда, где вам не место и коснётесь того, чего касаться не надобно.

Пожалуй, начнём, простите за тавтологию, с самого начала.

Две недели назад, десятого марта, я, во время своих скитаний по просторам интернета наткнулся на упоминание об одной действительно древней деревне, существующей и по сей день. Какой-то турист писал в своём, явно не самом популярном блоге о древней, как он выражался, как фекалии мамонта деревне, находящейся на краю цивилизации, в сибирской глуши. Называлась та деревня Староболотово. Я незамедлительно решил туда отправиться. Причина незамедлительности весьма проста. Во-первых, если верить рассказу мужчины, раньше там располагался один из старейших монастырей страны. Что-то около шестнадцатого века постройки. Значит, был шанс, что на руках у местных могли находиться нужные мне книги, куски бумаги или пергамента. Во-вторых, из-за её труднодоступности оставались шансы на то, что именно я буду тем счастливчиком, что придёт туда первым и сгребёт все бесценные сокровища.

Самолётом до Тобольска, затем четыре с половиной часа за рулём арендованного форда фокуса, часов пять-шесть пешком по глуши – и я бы вытянул очередной лотерейный билет. Всё это моё занятие, по сути, с самого начала и есть обычная лотерея. Никогда точно не знаешь, вознаградят тебя боги, или бог, или вселенная, кому как угодно, или уедешь ни с чем.

В подобных случаях медлить нельзя, и спустя сутки после того, как я наткнулся на упоминание о деревне на просторах интернета, я стоял на её окраине. Деревня оказалась полностью окружена болотами, и к ней вела всего одна заброшенная дорога. Это место можно сравнить с центром циферблата, где лишь один из шестидесяти путей ведёт не в болото. По состоянию дороги можно судить о серьёзной степени её заброшенности. По ней давно не ездил транспорт, лишь одинокие пешеходы, вроде меня.

Первая мысль, пришедшая мне в голову, как только я достиг окраины деревни – это место давным-давно заброшено. Покосившиеся, заросшие деревцами и кустами домишки с обвалившимися крышами жались друг к другу, казалось из страха перед неминуемым забвением.

Пройдя среди удручающих бревенчатых мертвецов около сотни метров, я увидел вдалеке струйку уходящего в небо дыма. Оказалось, на этом кладбище ещё теплилась жизнь.

К удивлению, домик, к которому я держал путь, выглядел весьма сносно и даже опрятно. Крашеный в зелёный цвет, он ярким летним пятном выделялся на фоне мрачной окружающей серости. В доме на окнах стояли горшки с фиалками и глиняные фигурки времён СССР.

За домом, на импровизированной площади, возвышались руины, скорее всего, того самого монастыря, ради которого я сюда приехал. Главный каменный скелет среди десятков, а то и сотен мелких деревянных останков.

Над кованой калиткой висел небольшой колокол, заменяющий дверной звонок. Палатку я с собой не взял, к тому же на улице начало быстро темнеть, и я был бы рад любому месту, куда смогу бросить свои кости. Я позвонил в колокол в надежде найти пристанище до утра. Колокольный звон взрезал наступающие сумерки, но скорее напугал, чем обрадовал. Никогда не знаешь, что можешь разбудить, позвонив ночью в колокол посреди кладбища.

Скрипнула входная дверь. На пороге показался мужчина лет восьмидесяти в джинсах и вязаном шерстяном свитере. В одной руке держа кружку, в другой двуствольное ружьё.

– Добрый вечер, – сказал я, – не могли бы вы приютить меня на ночь? А то я не ожидал наткнуться здесь на вот это всё. Ни одного отеля или постоялого двора. Я заплачу сколько скажете, это не проблема.

Мужчина осмотрел меня, жестом поприветствовал меня, поставил ружьё на пол и подошёл к калитке.

– Какими судьбами оказались в нашей деревне? Гости здесь большая редкость. Смотреть тут не на что и делать тут нечего.

– Я Александр, приехал в поисках старых гравюр, книг, рисунков, для своей коллекции. Но, боюсь, здесь уже ничего не сохранилось, так что поутру я отправлюсь в обратный путь.

– И то верно. Бродить по здешним болотам в темноте – не лучшая мысль. Проходите, могу предложить вам чашку чая и печёную фасоль с тушёнкой. Я бы на вашем месте оголодал, проделав столь длинный путь. Денег с вас не возьму. Буду рад компании.

Мужчина улыбнулся, открыл калитку и протянул мне руку.

– Николай Григорьевич.

Я пожал руку. Старик оказался чертовски сильным, сдавив мою руку словно тисками.

– Премного благодарен за ваше гостеприимство.

– Возможно, я смогу немного помочь в пополнении вашей коллекции. В шестидесятых годах, когда мне и пяти лет не было, сгорела наша церковь, построенная, между прочим, в конце шестнадцатого века, и с тех пор люди стали постепенно покидать эти места. Сейчас я остался последним жителем в этой, некогда процветающей деревне. С возрастом одному жить стало трудно. Дров наколоть, воды принести и другие сложности. Даже за продуктами приходится за тридевять земель мотаться, а машинке-то скоро лет сорок стукнет. Продать одинокий дом среди руин не представляется возможным, так что, если получится продать кое-что, перееду в город. Пришло время и мне оставить родную землю. Сниму квартирку в Екатеринбурге, вблизи театра, и буду посещать все премьеры, пока не помру.

Старик своими словами заинтриговал меня. Во мне загорелся азарт. Началась та самая лотерея. Я старался не выдать свою заинтересованность и лишь слегка кивнул головой в знак согласия, хотя внутри всё горело огнём. Вдруг внутри меня ждала ещё одна гравюра Дюрера. Но то, что ждало меня, стократно превзошло все возможные ожидания.

Внутри дом представлял собой типичный деревенский бревенчатый сруб, никогда не видевший ни электричества, ни других современных благ человечества. Всего одна комната, она же кухня, она же гостиная и спальня с русской печкой в центре. У окна стоял накрытый выцветшей клеёнкой грубо сколоченный стол.

– Будете конфеты, печенье? – спросил старик, наливая мне горячий чай.

Я вежливо отказался. Последние пару месяцев пытался сбросить к лету лишний вес и старался не притрагиваться к мучному и сладкому.

– Моё дело предложить, как говорится. А я, с вашего позволения, попью с конфетами. Нельзя отказывать себе в небольших удовольствиях, когда костлявая уже занесла над тобой косу.

Через минуту чаепития старик резко вскочил из-за стола, едва не опрокинув свою чашку.

– Я совсем забыл, мне нужно вам кое-что показать. Осталось только вспомнить, куда я его положил. Почти пятьдесят лет, поди, прошло с тех пор, когда я в последний раз его смотрел. Точнее, пытался смотреть. Подождите немного, я постараюсь принести альбом как можно быстрее. Он точно должен что-то стоить, я уверен. Очень красиво, очень.

Разумеется, я сказал, что подожду.

Старик достал из-под стола две керосиновые лампы. Зажёг их. Одну поставил на стол передо мной, вторую взял с собой и стал обыскивать немногочисленные шкафы и тумбочки. Не найдя в них желаемого, он кряхтя полез на чердак.

Прошло около двух часов. На улице окончательно стемнело. Старик спустил с чердака коробку, покрытую толстым слоем пыли.

– Если не здесь, то не знаю где и искать, больше негде, – недовольно пробормотал он.

Как только он открыл её, издал радостный возглас и извлёк на свет божий толстый зелёный альбом. У каждого советского человека хранились подобные толстяки, с фотографиями их бабушек и дедушек, и я был не исключением.

– Ну, наконец-то, вот он! Я уж думал, что не найду. Долго же ты тут провалялся, мой старый страшный друг.

Старик бережно достал альбом. Его лицо озарила широкая улыбка.

К моему удивлению, он не открыл альбом, проверить, на месте ли его содержимое, а сразу положил на стол передо мной.

– Вот он. Уверен, он кое-что, да стоит. Посмотрите, не торопитесь, а я пойду немного почитаю. Только очки найду. Когда-то эти фотографии меня сильно пугали, не хочу воскрешать их в памяти. На них запечатлены местные жители в рождественских костюмах. Фотографии очень старые. А вы человек молодой, с крепкими нервами, вам они, возможно, и вовсе покажутся смешными. И ещё. Если захотите есть, в шкафчике над печкой найдёте консервированную печёную фасоль и свиную тушёнку. Да, еда простая, но горячая, вкусная и сытная, а что ещё нужно холодным вечером?

С этими словами он взял одну из стоящих на полке над столом книг, и удалился за печку, держа в одной руке лампу.

Я поблагодарил его, и с энтузиазмом взял альбом. Страницы оказались очень толстыми, из двухмиллиметрового ватмана, так что всего их было не более десяти. Я открыл альбом. На первой странице я увидел лишь пустые уголки, в которых должна крепиться фотография. Вторая страница по-настоящему шокировала меня, как ничто до этого момента.

Почти шестьдесят лет назад, когда меня ещё не было на свете, случилась она загадочная история. Григорий Архангельский, один из сказочно богатых московских коллекционеров, в тот момент проживающий в Швейцарии, анонсировал закрытый показ одной чрезвычайно редкой фотографии. По его словам, на ней изображён настоящий, призванный из самых глубин ада, демон. Мой отец был одним из счастливчиков, получивших приглашение на показ. К сожалению, за день до назначенного срока особняк коллекционера сгорел дотла вместе с ним и его семьёй. С тех пор об этой фотографии ходило неисчислимое количество слухов, легенд и сплетен. Многие винили именно её в смерти Григория Архангельского. Мутная была история, и я, если честно, не сильно в неё верил. До этого самого момента.

И тут я вспомнил рассказ старика о том, что церковь сгорела в шестидесятых годах, в то же время что и дом коллекционера вместе со всей его семьёй. Неужели эти трагедии как-то связаны?

В тот момент я точно понял, что связаны, и виной этому точно была та полулегендарная фотография, которую никто не видел. Я не сомневаюсь, что именно с первой страницы этого альбома фотография демона и попала в руки Григория Архангельского, сгубив его.

Не отрываясь, словно заворожённый, я смотрел на фотографию со второй страницы. На ней в центре странного рисунка, нанесённого какой-то тёмной краской на каменном полу, находилось нечто, лишь отдалённо напоминающее человеческое существо. Не стояло, не сидело, а именно находилось. В какой-то скрюченной позе, с двумя светящимися, словно у кошки, глазами почти у самого пола. Казалось, если это существо распрямится, то при длине тела около двух метров, его конечности вытянутся от него минимум на три, а то и четыре метра.

Спустя полчаса пристального разглядывания фотографии, я достал телефон, чтобы сфотографировать находку, но, к сожалению, он оказался полностью разряжен.

Тут я вспомнил некоторые подробности из истории Архангельского. Ходили слухи, что на обратной стороне его фотографии находилось заклинание, с помощью которого можно призвать демона, запечатленного на ней. Я достал фотографию. Признаюсь, я не сразу её перевернул, боясь, что и эта часть истории окажется правдой и один взгляд на неё изменит мою жизнь. Причём, учитывая опыт Архангельского, не в лучшую сторону.

На обратной стороне красными чернилами кто-то нанёс тот самый рисунок, нарисованный на каменном полу, в центре которого стоял демон, и какие-то символы внутри и вне рисунка. Сверху надпись «Калгон-са. Демон. Неуправляем. Опасен». В нижней части фотографии небольшие пометки от руки в три строчки: «1. Метку наносить кровью некрещеного. 2. Для свечей чёрный воск с пеплом казненного за убийство. 3. Не смотреть на сущность, общаться только через серебряное зеркало».

Убедившись в правоте слухов, я быстро вернул фотографию на место. На самом деле, я по-настоящему боялся. Мне было страшно смотреть на рисунок лишнюю секунду, чтобы, не дай Бог, не запомнить его. Что-то внутри меня всеми силами противилось этому.

Я изучил каждую из фотографий. Все они представляли собой инструкцию по призыву. Кем и когда они были написаны, для меня оставалось загадкой.

К моему удивлению, на них присутствовали не только демоны. На последней фотографии в кругах из десятков стояло существо, объятое ярким свечением. Его вид внушал скорее спокойствие, чем страх. Надпись на обратной стороне гласила: «Неизвестно. Неизвестно. Ангел. Неизвестно». Снизу пометки: «1. Метки наносить смесью святой воды, молока и мела. 2. Обычные церковные свечи. 3. Непредсказуем, чрезвычайно опасен. Из всей группы выжила только я».

На последней странице находилась фотография, на которой рядом стояли десять человек, семь мужчин и три женщины. Скорее всего, это и была та самая группа, из которой выжил всего один человек.

Не помню, сколько раз я пересматривал альбом, но в какой-то момент я решил перевернуть фотографию с последней страницы. То, что я прочитал на обратной стороне, кое-что прояснило.

«Проект «Призыв», 1942 год.»

Под фотографией находилась небольшая записка. «Германия пала, чёртов Адольф гниёт в земле. Слава товарищу Сталину! Мы победили, проект закрыт.»

Проект «Призыв», скорее всего, это был один из запасных планов победы СССР над нацистской Германией. Никогда о таком не слышал. Наш ответ Анненербе, или ещё кому? В любом случае я столкнулся с оккультной группой или организацией, работавшей на Советский Союз.

Сказать, что этот альбом стоил больших денег – это ничего не сказать. Эта информация стоила миллиарды долларов. Многие правительства отдали бы всё, чтобы заполучить в свои руки возможность призвать существ из потустороннего мира, и, возможно, управлять ими.

За этот альбом легко могли убить. Не буду отрицать, желание убить старика, и тем самым избежать торгов за бесценную вещь, приходило ко мне в голову. Отдалённость деревни и тот факт, что старик являлся последним жителем, упрощали бы сокрытие преступления. Но я всегда знал, что не способен на какое-либо преступление, и уж тем более на убийство. К тому же сейчас я точно знал о существовании потустороннего мира, существовании демонов и ангелов, получается, и ада и рая тоже. Так что желание совершать любой грех, тем самым обеспечив себе место в аду, среди запечатлённых на фотографиях существ, отпадало само собой. Оставалось одно, попытаться, во что бы то ни стало договориться со стариком.

– Очень интересный альбом. Фотографии действительно редкие и ценные, – обратился я к старику.

– Очень хорошо. Я не сомневался, что они что-то стоят. Приятно иметь дело с честным человеком. Я давно уже хотел отнести их в ломбард, но, зная, как там дурят пенсионеров вроде меня, не решался. Сколько, по-вашему, они могут стоит?

– Боюсь, точную сумму назвать не смогу, но очень дорого.

Старик встал с кровати, вышел из-за печки и сел за стол.

– На квартиру в Екатеринбурге хватит?

Тогда у меня перед глазами стояли миллиарды долларов и ареол славы, которые я получу за продажу этого альбома, и я был готов с лёгкостью расстаться со всем, что имел на тот момент. У меня на счету находилось не многим больше трёх миллионов, но я мог быстро и дистанционно взять кредит под залог квартиры и тысяч за пятьсот продать автомобиль, так что в целом я был готов к запросам старика. Несмотря на пелену, застилавшую мне глаза, хотелось проследить за тем, чтобы старик всё-таки знал меру в своих желаниях. Столбовой дворянкой и царицею морскою при всём желании я его сделать не мог.

– На квартиру у театра точно хватит, и на пожизненный билет на все премьеры тоже хватит.

– Я сейчас приготовлю нам поесть, а то невежливо как-то с моей стороны не накормить гостя. Правда, как я уже говорил, ничего лучше, чем печёная фасоль с тушёнкой у меня всё равно нет.

– Спасибо, не откажусь. Так сколько вы хотите за этот альбом?

– Вижу, вы хороший человек, и не обманете старика. Давайте сделаем так. Вы покупаете квартиру, на какую хватит стоимости альбома, и мы в расчёте. И обязательно недалеко от центрального театра. Моей пенсии должно хватить на всё остальное, еду, ЖКХ и билеты.

Ну, сколько может стоить квартира не в Москве? Я рассчитывал миллиона на четыре-пять максимум, и тут же согласился на его предложение.

– Честность когда-нибудь меня разорит окончательно, но я согласен, на какую хватит стоимости альбома, – сказал я, и мы пожали руки в знак закрепления сделки.

– Возьмите одну фотографию сейчас, в знак моего вам доверия, а остальные я пока подержу у себя. И не забудьте мой паспорт, думаю, он пригодится при покупке недвижимости.

Старик достал с полки паспорт и протянул его мне. Я выбрал фотографию с ангелом, аккуратно поместил её в переноску для гравюр и спрятал в рюкзак.

На следующий день я отправился в Екатеринбург ознакомиться с ценами на здешнюю недвижимость у театра. Как назло, там недавно построили новый жилищный комплекс, квартиры в котором не сильно уступали в цене московской недвижимости. Самая дорогая на верхнем этаже стоила одиннадцать с половиной миллионов. Я точно не знал, можно ли за ложь попасть в ад, но рисковать всё же не стал, и остановился на самой дорогой квартире.

Я планировал в тот же день продать свою квартиру и как можно скорее вернуться к старику в деревню. При быстрой продаже недвижимости агентству я потеряю процентов десять-пятнадцать от рыночной стоимости, но в сравнении с потенциальной выгодой эта пара миллионов терялась, словно огонь спички на фоне полуденного солнца.

Но тут меня осенило, а на самом ли деле я покупаю то, что думаю? Вдруг это действительно фотографии ряженых, как и думает старик? Я, конечно, мог позвонить одному своему другу, владельцу аукционного дома, но была одна проблема. Расскажи я ему о том, что у меня есть вещь, которая может стоить очень больших денег, появлялся некий риск. Ко мне в любой момент могли приехать крупные парни и вместе с зубами выбить из меня эту фотографию. Да к тому же, не зря говорят, что знают двое, знают все. Работая с большими деньгами, лучше оставаться в тени и тишине. В связи с этим оставалось только одно – проверить всё на своей шкуре.

Мне уже пятьдесят пять, и у меня появился шанс стать одним из самых богатых людей мира. Оставалось только убедиться в подлинности фотографий, затем продать одну из них, а думать о том, что делать с остальными восемью будет проще, находясь в своём особняке, или даже замке где-нибудь в Шотландии или Австрии, о котором я всегда так мечтал.

Одна из фотографий лежала у меня в рюкзаке, оставалось найти нужные ингредиенты и проверить, есть ли у меня шанс воплотить все мои мечты. Выглядело всё просто. Повезло, что я не взял фотографию существа, для призыва которого требовалась кровь, пепел висельников и другие вещества, с которыми, очевидно, возникли бы проблемы. Церковные свечи я приобрёл в ближайшей церкви. Молоко, воду и мел купил по пути туда.

На окраине Екатеринбурга я снял сдающийся посуточно дом. Всем понятно, для каких целей снимают дома посуточно, но спать я там и не собирался. Проще было снять номер в любом отеле в центре, но, учитывая опыт Григория Архангельского, решил немного удалиться от людей. Если что-то пошло бы не так, единственным, кто мог пострадать кроме меня, был пёс породы шпиц по кличке Пуся, вместе с которым сдавали дом. Интересно, какому количеству супружеских измен он был свидетелем? Уверен, ангелов он здесь ещё не видел.

– Он точно вам не помешает, будьте в этом уверены, – сказала мне хозяйка дома после получения денег и протянула ключи.