Лара Кутиченко "Полноторие"

Полноторие
Лара Кутиченко

Сборник веселых рассказов о путешествиях, созданный с любовью и самоиронией. В книгу вошли произведения, повествующие о приключениях автора и его друзей в поездках по миру. Друзья несомненно узнают себя под вымышленными именами, но давайте договоримся считать все совпадения случайными, а намерения автора – добрыми.

Лара Кутиченко

Полноторие

Итальянский вояж.

В двадцать один-тридцать, со стороны южных ворот, трое верных друзей вошли в таинственный и пугающий внезапно наступившей гробовой тишиной старый город.

Нет. Не так.

Их действительно было трое. Вырвавшихся из московских стерильных офисов в такую милую сердцу каждого путешественника Тоскану.

Они ели мороженое на площадях Флоренции, с упоением рыскали в магазинах известных брендов, немного ужасаясь на кассе курсу рубля к евро, колесили на арендованной машине по сказочным холмам, поминутно останавливаясь и делая фотографии. А ещё пили вино в крошечных барах, листали разговорник в поисках красивых итальянских слов, с наслаждением смакуя и то и другое.

В этот день всё пошло не по плану.

Они рассчитывали выспаться, не торопясь собраться и двинуть в сторону нового места дислокации в комфортном режиме. Маленький пункт этого плана, безапелляционно включённый девочками, сразу насторожил Алекса.

– Примерно на часок сделаем остановку вот тут, – постукивая ноготком по экрану навигатора говорила Лора. – Я про этот аутлет много хорошего слышала.

– Это же The Mall, про него все слышали, – снисходительно отвечала Ника, то собирая волосы в высокий хвост, то распуская их по плечам, не в силах решить, как лучше.

– Я не слышал, – угрюмо сказал Алекс, догадываясь, что остановка «на часок» может затянуться.

Девочки это замечание проигнорировали.

В итоге пока пообедали, пока погуляли по магазинам, время выезда в сторону нового дома дважды переносили «на попозже».

Лора с Алексом, как давно сложившаяся супружеская пара, ходили по магазинам вместе. Выбирали джинсы ей, джинсы ему. Рубашки, свитера, длинная юбка, пара ботинок и даже одно пальто. Встретившись в кафе торгового центра с Никой, критически осмотрели покупки, поделились наблюдениями.

«Примерно так муравьи делятся друг с другом информацией», – усмехался про себя Алекс, но не роптал. Итальянские рубашки сидели на нём как влитые.

Мозги прояснились примерно к пяти вечера. Все очнулись от сладкого шопоголического сна и в панике начали пытать навигатор. Навигатор честно предупредил, что ехать им три часа.

Лора нашла этот дом, перерыв кучу вариантов в агрегаторе отелей. Увидев первую картинку, она сразу поняла – это оно! Крошечный городок в самом сердце Тосканы. Удобно будет колесить по округе, выезжая каждый день в новое место. Всё самое желанное – примерно в часе езды. Лора, слегка страдающая перфекционизмом, составила план с разбивкой по дням. Дорога Кьянти. Монтепульчано, Лукка, обязательно Вольтерра, где снималась итальянская часть вампирской саги «Сумерки».

Сам дом на фото был из крупной каменной кладки, интерьер аутентичный, старинный. Крошечный внутренний дворик с кованной мебелью и потрясающим видом на холмы. Цена подходящая. Дополнительно оплачивался только газ, никаких залогов и прочего. Две спальни. Камин. Медная посуда, развешанная на стенах. Отдельный вход.

Показала фотографии Нике и Алексу, они остались в полном восторге.

Теперь, загрузив покупки в машину, уставшие и уже проголодавшиеся они смотрели на часы.

– Успеваем, только надо предупредить хозяина, – деловито сказала Лора. – У меня есть его номер, звони, Ника.

Ника, как единственная из всех свободно владеющая английским, взяла из её рук телефон.

– Валентино? Добрый вечер! Мы едем к вам, но немного задерживаемся. Надеемся, что будем примерно в восемь, хорошо?

В ответ в трубке зазвучал певучий частокол итальянских слов.

Ника растерянно посмотрела на Лору. Алекс нервно сел в машину и завёл двигатель.

Лора выудила в памяти «восемь» по-итальянски:

– Отто! Скажи ему «отто», он поймёт!

Машина резво мчала по шоссе. Настроение было замечательное, покупки, лежащие в багажнике, пейзажи, простиравшиеся вокруг, – всё радовало. Начинало смеркаться. Решили поужинать уже на месте, как только заселятся. Тем временем, навигатор велел съехать с трассы на дорогу классом пониже. Возникло ощущение, что они уже где-то рядом, ещё немного и будут на месте. В принципе, они так себе и представляли: деревенская местность, крошечный городок на вершине холма, уютно, красиво, камерно. Проехали один милый населённый пункт, потом другой. Навигатор вёл дальше. Снова выехали на открытое пространство. Сгущающаяся темнота уже мешала оценить пейзаж. Невдалеке справа на холме горели огни.

– Вот, наверное, нам туда, – возбуждённо сказала Лора, чувствовавшая ответственность за выбор места дислокации, которое уже плавно трансформировалось в чувство вины. – Красиво.

– Представляете, приезжаем туда, а там замок с вампирами, – полушутя подначила её Ника.

Алекс слегка увеличил скорость.

Вскоре, впрочем, её пришлось снова сбросить. Освещения на дороге не было, ехали только при свете фар. Две полосы уже превратились в одну, хотя покрытие было по-прежнему асфальтовым. С редкими встречными машинами разъезжались, прижимаясь к обочине.

Милый городок на холме так и остался где-то справа. Навигатор рисовал извилистую дорогу на сколько хватало экрана. Девочки прилипли к окнам. В кромешной тьме там и тут по долине были раскинуты пучки огней. Судя по всему, это были вершины холмов, каждый из которых был занят каким-либо поселением. Одинокие виллы угадывались рядами кипарисов и туй. То, что днём вызывало восторг и умиление, теперь навевало тревогу и желание поскорее очутиться среди людей.

Ника с нервным смешком произнесла, указывая на одинокую кучку огней впереди:

– Вот будет смешно, если нам туда.

Навигатор туда и вёл, но надежда, что это очередная обманка, не покидала их. Именно этот городок находился на самом большом отдалении от всех остальных, был самым тусклым и маленьким.

Дорога превратилась в насыпную, хотя и довольно хорошо укатанную. Лора вжалась в сиденье, ожидая справедливого негодования от спутников. Это же надо было умудриться выбрать такую глушь! Неудивительно, что об этом жилье не было ни одного отзыва в сети. Туда просто никто не добирался. Живым.

Наконец, уже почти в девять вечера, вынырнув из полной темноты, они въехали в городок. Расположенный на вершине холма, как и большинство тосканских поселений, он имел совершенно типичную структуру: предместье, всё более концентрированное к вершине, выше часть с центральной улицей, баром и рестораном, небольшая площадь, все заведения и магазины на которой уже закрыты в виду позднего времени, и огромная единственная плоская парковка, которая, судя по вывеске при въезде, два раза в неделю исполняла роль рынка.

Навигатор же вёл их выше, мимо всей этой полусонной цивилизации, в старый город, окружённый высокими крепостными стенами. Около ворот висела табличка «Только для местных. Трафик ограничен». Такие таблички им были уже знакомы по Флоренции. Там кругом были эти таблички «Trafica limitata». Штраф за нарушение режима у них был серьёзный.

Алекс в нерешительности остановился.

Посовещавшись, они вернулись на рыночную площадь, ночами служившую парковкой. Или на парковку, днём служившую рыночной площадью, как вам угодно. Оставили вещи в машине и налегке пошли обратно в гору. Путь лежал мимо единственного работающего ресторана, однако, они сейчас не могли зайти туда. Вероятно, неизвестный им Валентино полдня ждёт их в доме, а они так сильно опаздывают.

Наконец, они вошли в ворота с табличкой, куда побоялись въехать на машине. Тьма тут была густая, как кисель. Не горело ни одно окно, не было слышно ни одного звука. Вся жизнь осталась внизу, около ресторана и рыночно-парковочной площади. И вот теперь вернёмся к началу нашей истории.

Приблизительно в двадцать один-тридцать трое верных друзей вошли в таинственный и пугающий внезапно наступившей гробовой тишиной старый город.

Узкая улочка вымощена крупным булыжником. Из того же булыжника сложены дома. Ни клочка живой земли, ни травы, ни дерева. Каменный мешок. Людей нет. Полная тишина.

Трое друзей, ещё улыбаясь, но уже теснее прижимаясь друг к другу идут вдоль по улице, выискивая таблички с номерами домов.

Наконец, минуя развилку (одна дорога уводила ещё выше, другая, напротив, вела вниз), они достигают цели. Единственные в городе светятся желтоватым светом два окошка. Каменный – вот неожиданность – дом, расположенный в том месте, где улица, выгнув спину как кошка, резко уходит вниз. От этого крыльцо дома и светящиеся окна рядом с ним находятся на одном уровне, а по другой стене, уровнем ниже, слабо светится нечто в форме арки. Ба! Да это настоящие амбарные ворота! Легко представить, как солнечным летним днём они настежь распахиваются, приглашая прохожих заглянуть в семейную лавку или винный погреб. Над амбарными воротами есть ещё окна и второе крыльцо, куда надо подняться по ступенькам. Окна там тёмные, неживые.

Валентино – высокий статный пожилой мужчина – стоит на крыльце. Он не выказывает ни малейшего раздражения или неудовольствия, но выражает крайнюю степень удивления.

– Где ваша машина? – спрашивает он. Ну то есть, они думают, что именно это он спрашивает, поскольку в вопросе есть слово «авто».

– Так трафика лимитата, – выпаливает Лора, которой очень удаётся итальянский акцент. И вообще, она влюблена в итальянский.

Валентино делает рукой жест, понятный на любом языке. Означает он «ой, да ладно вам», чем даёт понять, что итальянцы ближе к русским, чем кажется.

Он жестом приглашает войти. Первой, как на заклание, идёт Лора. В прихожей они не замечают никакого подвоха. Все довольно красиво, современно, чисто. Лора выдыхает. Справа вход в ванную. Там довольно просторно, поэтому помещается вся компания во главе с Валентино. Он, обращаясь преимущественно к Алексу, по-итальянски, объясняет, как регулировать газовое отопление в доме. Алекс кивает, что-то спрашивает у него на русском, указывая на какой-то вентиль. Итальянец кивает, выводит его на крыльцо, показывает счётчик, Алекс фотографирует показания. Девочки с интересом наблюдают за этим неожиданным консенсусом.

– Газ руссо! – Валентино тыкает в грудь Алекса. – Руссо! Руссо газ!

В прихожей есть ещё две двери. Одна, расположенная напротив входа, ведёт во внутренний дворик. Тот самый, с фотографии, с кованной мебелью и видом, который сейчас отсутствует из-за темноты. Вторая дверь выводит в спальню, вполне себе современного вида, с окошком, выходящим в этот же дворик. Миленько. Только немного пугает эта чернильная тишина за окном.

Вся компания перемещается обратно в прихожую, откуда через большой открытый проём они попадают в кухню. Кухня будто бы отделена от всего остального не проёмом, а порталом. Временным порталом, имеется в виду. Очень хочется взять в руки веник и смести паутину из всех углов. И это не метафора: все углы у высокого потолка в паутине. Посередине стоит огромный стол, есть плита и раковина, но главенствующее место занимает камин. Правда, он оказывается не камином, а самой настоящей печью, причём просто гигантских размеров. Огромная чёрная топка, лубочный горшок и прихват, медная посуда, развешанная по стенам.

– А где же ещё спальня? – взволнованно спрашивает Лора.

Валентино делает загадочное лицо и идёт в дальний угол кухни. Тут трое друзей видят ранее не замеченную маленькую арку, буквально окошко в стене. Хозяин дома сгибается в три погибели и входит в проём. За проёмом каменные ступени, ведущие вниз крутой спиралью. Плечи буквально касаются стен прохода. Тесная компания спускается на нижний этаж. Пространство, открывшееся им, огромно. Это мастерская скульптора. Повсюду стоят бюсты и статуи. В специальных витринах разложены раскрытые книги с иллюстрациями. Валентино пускается в объяснения. Лора, улавливающая в итальянской речи отдельные слова, берет на себя роль переводчика.

– Бабушка, модель, дедушка, скульптор. Известный мастер. Иллюстрации с его работами. Дому тысяча лет.

– Тысяча? – потрясённо переспрашивает Ника.

– Mille, – торжественно подтверждает Валентино.

Из мастерской есть свой выход на улицу. И это те амбарные ворота, которые они видели, когда подошли к дому. Между створками ворот легко можно просунуть палец, чтобы, например, пригрозить соседскому мальчишке, решившему разглядеть мастерскую в щёлочку. Никаких мальчишек, да и вообще никаких людей на улице нет. Но щели есть, и сквозь них прохладный ночной апрельский воздух свободно проникает в мастерскую и так же свободно выходит из неё обратно, прихватив с собой то тепло, которое вообще-то могло бы и остаться, и никуда не уходить их этого просторного помещения.

Валентино, окончив рассказ о своих предках, ведёт их вглубь мастерской, где они видят справа пять ступенек, ведущих в дальний конец помещения. Слева же тоже есть ступеньки, ведущие куда-то вниз, в подполье. Сколько этих ступенек, им не видно, поскольку ступени тонут в темноте грота. Поднявшись по ступенькам справа, компания оказывается под низкими сводами, образованными старыми, почти чёрными деревянными балками, держащими потолок.

Лора пытается сориентироваться в пространстве: «Это получается, над нами кухня с пауками? Или уже первая спальня?» Ей не по себе.

Они стоят под этими черными балками и любуются на гигантскую кровать, накрытую какими-то одеялами и покрывалами так, что кажется, что там уже кто-то лежит. Под потолком маленькое окошко. По идее оно должно смотреть на внутренний дворик, но заглянуть в него и проверить эту версию не представляется возможным.

Трое друзей растерянно смотрят друг на друга. Всем хочется выйти отсюда и поселиться в маленькой спальне на верхнем этаже, но понятно, что эту огромную кровать в мастерской придётся занять супружеской паре, поскольку оставлять здесь одинокую Нику наверняка запрещено какой-нибудь конвенцией по правам человека.

Они ошарашенно возвращаются на крыльцо, вслед на невозмутимым Валентино. Он ещё раз интересуется, где же их машина.

Лора, наплевав на правила грамматики, сообщает:

– Меркато!

Что в её памяти отпечаталось как «рынок».

Валентино, понимающе кивая, садится в старый потрёпанный универсал, стоящий у входа, и машет Алексу рукой, приглашая присоединиться.

Алекс умоляюще смотрит на Лору, поскольку оставаться один на один и как-то коммуницировать с этим чудным Валентино выше его возможностей. Лора покорно идёт к машине, но Ника, сиротливо стоящая на крыльце, пугается:

– Ты же не оставишь меня одну тут? Мне страшно!

– Ну, поехали с нами.

– Тогда чемоданы не влезут!

– Да мы быстро, держись.

В зеркале заднего вида тоненькая фигурка Ники так и стоит на крыльце, не решаясь войти в дом.

Валентино, лихо закладывая то влево, то вправо, чуть шаркая потёртым бампером об углы домов на поворотах, вывозит их в мир огней и людей. Огней, кстати, стало ещё меньше, а примеченный ими ресторан уже был закрыт.

После того, как все чемоданы были перегружены, доставлены и размещены в новообретённом жилье, Ника, настрадавшаяся и замёрзшая, пытается выяснить у Валентино, где можно поужинать. На что он с искренним сочувствием при помощи жестов и мимики объяснил, что всё уже закрыто, теперь только утром. Привыкшие к круглосуточному доступу к еде москвичи были изрядно подавлены печальной новостью. Валентино, любезность которого была, видимо, безграничной, пригласил их в гости.

Еды, правда, не дали, но зато выяснилось несколько интересных вещей.

Во-первых, Валентино жил в этом же доме, как раз над амбарными воротами, на втором или третьем этаже этого старинного строения, смотря с какой стороны дома посмотреть.

Во-вторых, он жил там со своей женой, которая возникла из абсолютной темноты коридора, когда они поднялись в нему на крыльцо. Это была маленькая сухонькая старушка, которая была одета в длинную крупной вязки кофту, какие-то нелепые валенки, а на голове у неё красовался вязанный берет. В глубине квартиры видны были отблески телевизора.