Ёжик В Тумане "Нехожеными тропами"

– Толкс, я надеюсь ты всё слышал? Как же вы мне надоели… борзые божки, что не могут… – голова четырехрукой богини начала заваливаться набок, – продумать и на… – голова Горяны покатилась по земле, – пару шагов… – из груди толстяка вылезло широкое лезвие меча, дернулось вверх, разваливая то на две неравные половинки, – вперед. – со всей силы, метнув меч в мужика с кривой саблей и похожего неуловимо на ямайского Барона Самеди. Меч пробил грудину, толкая того назад, где послышался шелест меча, и очередная отделенная голова подкатилась в круг света. Сергей подошёл к телу, выдернул меч, вернулся к трупам минотавров, присел на ту, что была самкой, рядом с ее же головой. Из тьмы вышел бог войны в боевой форме: матовый массивный нагрудник, обнаженные руки, наручни с гребнем, кожаные штаны и какая-то странная, похожая на лапти обувь, с высокой шнуровкой, шлем в форме жуткого зверя он уже держал в руках. Сел на труп обезглавленной четырехрукой богини, поднял ее голову за волосы, посмотрел.

– Красивая была, но дура дурой. – подкинул голову к Сергею Толкс. – Все как ты и говорил, когда услышали про захват страны. Глупцы.

– Это правда, что она говорила, про то, что из пантеона их могут впустить обратно?

– Частично. Потому что при этом хранитель уже должен быть мертв.

– Я так и подумал. Спасибо за помощь, надеюсь и в будущем на тебя! – Но вдруг вспомнил об одной идее. – Кстати, там у меня человек пятьсот храмовников, если согласятся, возьмёшь под крыло? Через клятву, все дела. Храм у них заберешь, под себя переделаешь. Что думаешь?

– Согласятся, возьму. И, знаешь, что, вот это я тоже возьму! – рубанул по шее второго Минотавра, отделяя голову, и цепляя за рог. – В зале славы повешу, пусть гордится, что висит со славными воинами.

– Так я же, когда их предам забвению, они рассыпятся. – удивился Сергей.

– Не, у меня не рассыпется. Ты бы начинал, а то вон, уже куча солдат бежит, а эти всё неупокоины. – и тихо исчез с головой.

– Блин! Я тоже может хочу так трофеи собирать, а они не задерживаются! Ладно, – махнул рукой, принялся снимать с Горяны броню, откладывая в сторону, меч, вытряхнул голову из шлема, проделал тоже самое с остальными. – Блин, дожился, мародерствую. Хотя, что в бою взято, то свято! Вот, а это топор Богдану подарю, а сабелька, наверное, Хану будет в тему. А остальное… А, потом разберусь… – сложив всё в кучу, начал отправлять на перерождение и забвение.

Строй солдат остановился в паре десятков метров от побоища, не решаясь подойти, а Сергей, подхватив последнюю голову, посмотрел в лицо.

– И правда красивая… была… – голова хлопнула глазами пару раз, и вслед за громом, развеялась по ветру.

Первым подошёл Богдан, оглядывая кучу трофеев.

– Знатно накрошил. – Пробасил он, Сергей же, подойдя к куче, вытащил два топора протянул оба Богдану, со словами: выбирай, принялся заворачивать остальное в плащ Горяны. – Вот этот! Легкий, как перышко, острый, как бритва! Вот это вещь! – крутанул топор пару раз, остался доволен и как ребёнок новую игрушку, прижал к груди.

Таща на себе кучу божественного железа, Сергей уже хотел плюнуть, и отдать солдатам, но не решился рисковать такими трофеями, поэтому, уже в форте, выловив Юруса, вручил ему подарок для Хана и кинжал лично для него, Святославу же, отошла пара узких и не очень длинных мечей четырехрукой. Все остальное, свалил кучей в углу комнаты, присаживаясь на стул.

Вынув из ножен фалькату, посмотрел на ее зеленый отлив, ставший ещё ярче. И меч сам по себе стал другим, более удобным, иногда создавая ощущение, будто он сам ведет руку. Скинув наваждение, забрался под одеяло, уснул.

Когда проснулся, то первое, что бросилось в глаза, были две сестры Цен, что стояли на коленях перед кроватью.

– Вы чего тут делаете? – сонно осведомился тот. Но девушки уперлись лбом в пол и не двигались. – а ну поднимайтесь, кому говорю?! Что, опять начинается?

– Прости нас, господин, мы не сказали, что должны были!

– Дай угадаю, вас отправили ко мне в качестве наложниц, и если есть дар, то ещё и учениц?

– Мы твоя собственность, господин! Мы добровольно передали себя перед духом рода тебе в собственность, а он одобрил. Мы должны были сказать, но промолчали. Ты можешь наказать нас, как посчитаешь нужным!

– Мне не нужны рабы, я против этого! – отрезал мужчина. А Мэй, всхлипнув, вытащила короткий кинжал, приставляя к сердцу, Дарья повторила за ней. – Вы что творите, дуры?! Дайте сюда! Сдохнуть всегда успеете! Мне надо подумать. И я не говорил, что вы мне не нужны, я сказал рабы. А вы друзья. Идите, я хоть оденусь. Мне надо еще вернуться к Залесским в замок, а потом домой. Идите, позже поговорим. А еще лучше, возвращайтесь домой сразу, а я следом за вами подтянусь.

Девушки опустив головы вышли. Одевшись, сел за маленький стол, уронив голову на руки.

– И чем они тебе не угходили, ч-человек? Крас-сивые с-самки, плодовитые. – Шипящий бас Цен-Мака в тесноте комнатки оглушал.

– Эх ты, вот вроде взросленький, вроде мудренький, а порой такой глупенький дракон. – Сергей посмотрел в горящие возмущением глаза духа дракона. – Вот скажи, ты ведь помнишь, как ты относился к своей жене? Помнишь! А теперь представь, что, имея жену, тебе постоянно подкладывают еще самок, одну, две, три, пять… Если ты отказываешься, значит не уважаешь тех, кто предлагает. Если не спишь с ней и не делаешь новых дракончиков, значит некрасивая и надо ее поменять, может другая понравится, а если спишь, но дети не рождаются, значит порченая и ее надо срочно сменить, чтобы ты не обиделся. И при этом, ты испытываешь чувства искренние только к своей жене. Может быть, еще и ко второй привяжешься, будешь ее любить, но вот это количество, сбивает с толку. Так вот скажи мне, о древний и мудрый, через сколько самок, ты бы взвыл, а?

Дракон смущенно, недоуменно, потеряно, задумчиво, раскаянно посмотрел на Сергея. Проплыл своим длинным телом по маленькой комнатке, от чего показалось, будто он занял ее всю.

– Я никогда об этом не задумывалс-ся. – Наконец глядя в глаза произнес он. – Но это подарок! А подарки, не возвращ-щают! Поэтому, я с-скажу роду, что женщ-щин, тебе больше не надо.

– Во-во, мне этих то надо как-то расселить в трех комнатах в моем доме, а вот попомни мое слово, еще и Хан кого-то пришлют. А вот хрен им всем, я не бык племенной. В конце-концов, я ведь еще и человек, мужчина, а не только хранитель.

– Кс-стати, по поводу твоего дома… – Встрепенулся Мак, – можешь нач-чинать с-строить новый, разруш-шился под утро…

– Бля-я… Горяна… Су-ука… – Сергей хлопнул себя по лбу, а дракон недоуменно на него воззрился. – Дом то мне, Горяна поднимала, а я ей сегодня сыктыр башка… Ну, не совсем я, а Толкс, но один хрен! Су-ука…

Дракон впал в прострацию, пытаясь свести все сказанное воедино.

– При чем тут владычица северных гор, твой дом и ее «сыктыр башка»?

Сергей закрыл лицо руками, поднял взлохмаченную голову к Цен-Маку.

– Короче: Горяна столовалась у Гурната, как и еще пять доморощенных садистов, ну, мы с Толксом сегодня утром их покрошили. Так вот, когда я только обустраивался, она явилась, вся белая и пушистая, я ее принял, за это, она из камня мне дом возвела, а не из говна и палок, как везде, ну а сегодня, когда по ветру развелась, видимо сила, что держала дом, была на ней завязана. Су-ука… Как же бесит!

Дракон озадаченно закружил по комнате. Приблизил свою огромную морду к лицу Сергея, кивнул и исчез. Хранитель же, ничего невидящим взглядом, уставился в стену. Надо остановить девчонок – Первое что пришло в голову, – И виноград! Буда строить дом и растить виноград! Вопрос только в том, где? Хотя, чего гадать, надо спросить и посоветоваться. Закинул фалькату за плечо, быстро спустился во двор форта, Мэй с Дашей седлали коней.

– Девочки, погодите, поездка откладывается на неопределенный срок. – Их лица немного вытянулись от удивления, но седлать коней прекратили.

– Что-то случилось, господин? – Поклонилась Дарья.

– Вот вы зае… надоели, со своим «господин, господин»! Вот ну что вы начинаете, ведь так хорошо общались! Я и с духом поговорил, никто вас никуда не будет отправлять, будете жить у меня.. Нет, Мэй, не совсем так, как ты подумала, хотя и это не исключено. Как ученицы жить будете! – немного помолчав, добавил, – когда дом новый найдем или построим…

Глава 3

– Юрус, можно с тобой поговорить? – Увидев пробегающего по своим делам Уру-Матаса, позвал Сергей. Тот удивленно поднял бровь, остановился и степенно подошел. – Скажи, уважаемый, можно ли у вас купить немного земли, пару гектар примерно. Ну, или как вы говорите, пяток акров?

Юрус округлил глаза, молча подхватил Сергея под руку, потащил на первый этаж форта, где располагался штаб. Внутри за чаем, склонившись над картами окрестных земель Зарии стояли Остап с Богданом, Святослав, что оживленно жестикулируя пытался что-то втолковать окружающим, и огромный, даже крупнее Богдана, мужчина.

– … говорю, если мы пройдем тут, то этот город просто возьмем с наскока! Вон, наемники Залесских если что, изнутри помогут ворота открыть, а если даже не помогут, то выпустим вперед Мэй, она эти ворота по дощечкам раскатает! Подумайте лучше о том, как вот здесь три заставы штурмовать…

– Кхе-кхе, – деликатно откашлялся Юрус. – Друзья, у нас тут маленькая проблемка образовалась, так сказать. – На голос Юруса все подняли головы, переводя взгляд с него, на Сергея и обратно. – Хранитель хочет себе немного земли прикупить, акров десять-пятнадцать, может есть вариант, чтобы всех устроил? – Сергей от такого высказывания уронил челюсть, переводя взгляд с Юруса на остальных мужчин и обратно.

– А что случилось с домом, что мы тебе подарили? – Нахмурился Святослав.

– Как бы это помягче сказать, – развел руками Сергей. – Одна богиня его разрушила. Вернее, я, когда ее избавил от бренности бытия, она и силу, что скрепляла дом развеяла. Цен-Мак сказал, что там теперь только руины. Вот… А смысл мне тогда туда возвращаться? если только в холодильнике жить, да новый строить. Вещи то все-равно все здесь. Виноградник только жалко.

Святослав нахмурился еще больше, начав почесывать лоб.

– Есть у меня одна идея, чтобы никому обидно не было. – Неожиданно мягким баритоном отозвался человек-гора, протягивая свою ладонь, больше напоминающую лопату. – Я, кстати, Савелий. – С небольшой паузой добавил, – Нарышкин. А ты, стало быть, хранитель, и по совместительству, наш родич?

Сергей стушевался, пожал руку. Савелий улыбался во все тридцать два зуба, этакий добродушный дядечка, аккуратная борода с усами, волосы стянуты сзади в хвост, на лбу тесьма. И очень обманчивое добродушие. Ну медведь, да и только, который добр, только до тех пор, пока его не трогают, но стоит его зацепить, как из милого пушистика он превращается в комок смерти. Так и Савелий, пока что милый пушистик.

– Очень приятно, Савелий! Не уверен, что мы родственники, потому что я далеко не из этих мест, но, все равно, рад знакомству. Очень! – Улыбнулся в ответ хранитель. Мужчина кивнул, принимая ответ, осмотрел всех.

– Помните то место, возле Тихой, что еще даже наши предки поделить не могли? Там как раз акров 15 будет, ни туда, ни сюда, где сходятся земли Цен, Залесских, Уру-Матас и Нарышкиных? Как раз то место, где малые советы проводим? Только мы проводим в деревне, что к Залесским относится, а вот клочок, что не поделенный у берега, так и стоит. Река рядом, лес рядом, у холма дом можно поставить, дорога недалеко, и мост через Тихую. Думаю, если мы подарим эту землю хранителю, то наши духи только спасибо скажут, что избавились от спорного куска. – Вся комната воззрилась на Савелия с таким видом: а чо, так можно было? – Да и никому обидно не будет, что хранитель живет у какого-то рода на земле. А так, она будет только его, нейтральная.

– Я, за! – Первым отозвался пронырливый Юрус.

– Я тоже. – Отозвался Святослав.

– Ну, а я то и подавно! Мне так, тропой духов, туда день пути. Так что, я только за! И, в печенках уже сидит, этот кусок, хахаха! – Отсмеявшись, Остап подозвал к себе бойца, что дежурил у двери. – Так, Андрюха, слушай сюда, там эти, Зарийцы из наемников что порешали? Есть, что хотят отработать и свалить? Отлично, берешь их, десяток охраны, припасы в Лебяжьево возьмете, и шуруете на ничейную землю, там вам надо будет поставить дом, обустроить все, хоздвор, конюшню, все дела, ну, как для себя бы сделал, сроку им две недели, справятся, пустишь по домам, не справятся, на корм червям. Так и передай, что легко отделались.

– Погоди Андрей, я тебе сейчас план дома накидаю, постарайтесь построить так, как я нарисую, буду чрезвычайно благодарен! – Вышел вместе с воином во двор, где принялся усердно чертить размеры, переводя их в принятые здесь дурацкие сажени и аршины. Когда закончил, отдал бумагу парню. – Вы главное на крышу, хоть какие-то доски накидайте, там уклон небольшой нужен, и сверху землей засыпьте, немного, с ладонь. Остальное я сам. И, спасибо большое. Если все сделаете как надо, с меня то, что ни в одной лавке не купишь, поверь! Твои потомки гордиться будут. Все, ступай, пойду хоть узнаю, что там эта великолепная четверка придумала.

А четверка придумать успела план по захвату Зарии. И, признался сам себе Сергей, план неплохой. А суть его заключалась в том, чтобы не давать генерального сражения, дробить армию на части и выводить из строя. В чем немаловажную роль отвели и хранителю.

– И когда вы планируете начать? – Задал самый важный для него вопрос Сергей.

– Месяца полтора, точно. Через две недели начнутся дожди, дороги размоет, обозам не пройти, войска подтянуть не успеем до этого времени, собраться, установить командование, распределиться, тоже время надо. Поэтому, полтора месяца точно. А как дожди закончатся, так и можно выдвигаться. – Пояснил Остап.

– Хм… А, сколько сейчас есть в подчинении? – Уточнил он хранитель.

– Вместе с Нарышкиными, тысяча четыреста в гарнизоне. Плюс, если запросить по остальным, то моих пара тысяч подтянется, от Цен, я думаю тоже, да и Хан не останется в стороне. Но это тоже, неделя-полторы. До дождей не успеть.

– А если, я вам предложу, не штурмовать каждый город подряд, а взять только столицу, Антошку нахрен, и когда не будет головы, спокойно заниматься городами. Без поддержки короля и армии им много не светит. Поэтому не думаю, что сильно будут брыкаться, а наоборот будут рады избавиться от храмовников и жрецов.

Вся находящаяся в помещении пятерка переглянулась, а Богдан с Савелием, как-то по особенно злому осклабились.

Глеб, сын Богдана, сидел рядом с Сергеем, пытаясь сформировать малую печать огня. Раз за разом, четко следуя инструкциям. Малая печать управления землей получилась в первый же день, а вот с огнем мучился уже четвертый. Замок Залесских находился в постоянной суете, после возвращения из форта, бойцы из всех тренировочных лагерей стекались сюда, и только островок спокойствия в виде Глеба и Эстель, что работали с печатями, оставался непоколебим.

– Так, Эстель, хорошо, теперь удерживай и добавляй силу, по капле, по чуть-чуть, еще, еще, еще… Потому что переборщишь, и малая печать рассыпется, для большего количества силы, надо использовать среднюю, а ты пока малую плохо держишь, наполненность не чувствуешь до конца. А знаешь, что? Давай пойдем от обратного: вливаешь столько, чтобы она разрушилась, создаешь опять, но вливаешь чуть меньше, если разрушилась, значит опять создаешь и вливаешь опять меньше, и так, пока не будет стабильно удерживаемой наполненной печати. Пробуй. Глеб, дружочек мой, успокойся. Все дело в спокойствии и расслабленности. Ты помнишь, как у тебя с землей получилось? Ты ведь просто захотел создать то, что увидел. Тут точно так же, просто воплоти. Взял, вытянул через руку и воплотил. Нет, не смотри на создаваемую печать! Так ты хуже делаешь, закрой глаза, вытяни руку, почувствуй силу, протяни ее в руку, и теперь представь, как эта нить сама собой рисует, но при этом, то что уже нарисовано, удерживай, не давай распадаться. Вот, вот так, хорошо… Еще… Добавь немного силы… теперь представь себе то, чем ты хочешь выстрелить, стрелу, если надо пробить препятствие, шар, если хочешь получить объем, представил? А теперь открывай глаза и спускай в бревно… Ну блин, кто бы сомневался, что Залесский захочет запустить маленького огненного волка?!

Потрепав парня по голове, почувствовал спиной чей-то взгляд. Обернулся, встретился глазами с Айной, что стояла и улыбалась, глядя на его занятия, и, стоящая за ее спиной Нора, что насмешливо приподняла бровь. За те четыре дня, что он провел в замке, Айна к нему не приходила, ничего не говорила, просто молча иногда вот так наблюдала и всегда улыбалась. Сергей так и не мог понять, что это за молчаливые игры? Из донжона выскочила Вика, и подбежав, уселась рядом с Эстель, о чем-то быстро зашептав, через пару минут появилась и Даша, присела рядом, с другой стороны и начали тарахтеть уже втроем, что постоянно сбивало Глеба. Психанув, поднял упражняющегося парня, и отправил на тот самый холм, на котором когда-то собирался ночевать, приставив к нему парочку молодых бойцов.

Влетевший на разгоряченном коне Богдан, с легкостью белки соскочил, подошел к Сергею, крикнув, чтобы срочно тащили пива жбан, присел рядом.

– Ну как мои оболтусы? – без расшаркиваний начал он.

– Тренируются. Эстель прирожденный медик, а Глеб, если поднапряжется, то почти в одиночку сможет крепости брать… Точнее разрушая их до основания… Но это пока не точно. Но то, что ему на роду написано управлять землей – факт бесспорный.

Принесли пиво, едва прохладное, но отлично утоляющее жажду. Сделав несколько глубоких глотков, Богдан поморщился, а Сергей, увидев это, приложил руку к огромной кружке, заставляя ту мгновенно покрыться испариной. Богдан удивленно посмотрел на хранителя и с удовольствием вылил в себя остатки.

– Значит слушай: Зарийцы стягивают войска со всех сторон, выгребают даже бойцов из приграничных фортов, со всех сел, и вообще, откуда только можно, сгоняют всех, кого только можно к крепости Норбер, это четыре дня пути на север. Сейчас в крепости, около сорока тысяч человек, но! Пограничные заставы стоят пустыми. – Сергей удивленно поднял бровь. – Ага, я тоже малость охренел, ну да ладно. Так вот, суть-то в чем, а суть в том, что король с сыном в данный момент едут из Зары в Норбер, и ехать им еще четыре дня. А зная, как ездят «их величества», то и все семь. Сопровождает его три сотни гвардейцев. Поэтому, предлагаю, Антошку того, тю-тю, и пока войско сидит в Норбере, остановить все обозы, идущие к нему. Таким образом, в столице останется его четыре жены, и семь дочерей. И столица без охраны вообще! Говорят, кроме городовых, никого днем с огнем не сыщешь, а три сотни стражников, это как сотня солдат…

– Хм… – Сергей задумался, – а если это ловушка? К примеру: они специально ждут, что на короля нападут, и тогда выдвинуться всем войском из крепости навстречу? И тогда что? Все сорок тысяч крошить? Или наоборот, делают вид, что король едет в крепость, а всю гвардию спрятал во дворце, где и отсиживается сам… Ох, не нравится мне это… Так-так-так… давай сделаем так: готовишь летучий отряд, берешь с собой Мэй с Эстель, дочь твоя как раз практики наберется, да может среднюю печать освоит, а Мэй с огневой поддержкой не даст скучать никому, и делаете вот что… а я с Глебом пока что…

Глава 4

Вторые сутки гвардейцы не могли ни есть, ни спать. Каждый раз, когда они пытались уйти с тракта или прорваться к крепости, прилетали огненные шары и стрелы. А еще стрелы, что с зубодробительной периодичностью выбивали того или иного гвардейца. Карета, где по легенде, сидит Антуан шестой, давно превратилась в решето, а барон, что был чертовски похож на короля, давным давно превратился в хорошо прожаренный стейк вместе с одним из пажей. Эта группа конников, постоянно менялась, пока одни отдыхали, другие кружили вокруг, периодически постреливая, и иногда очень даже удачно. Хуже было, когда выезжала маленькая девка, на маленькой же степной лошадке и тогда не то, что отстреливаться не могли, даже сомкнутые щиты не помогали. Из более чем трех сотен в строю осталось семьдесят шесть, усталых, голодных, злых, не выспавшихся и поникших солдат. Под конец вторых суток, и еще двадцать два трупа, не считая раненых, последний живой сотник, принял решение сдаваться.

***

Маленькие пегие лошадки несли Сергея с Глебом практически без отдыха, как сказал Юрус, это степные кони, неприхотливые, привыкшие к минимуму корма и максимуму движения. Останавливались только на ночлег, таким образом, шестидневный переход до столицы Зарии, они проделали почти за четыре. Подойдя вплотную к городским воротам, потолкались рядом с теми, кто, как и они не успели к закрытию, прошли вдоль стены немного и, не расседлывая коней принялись за ужин. Одновременно с этим, Сергей раскинул сигнальную сеть, прикидывая расположение и количество. Немного подумав, создал среднюю печать познания земли и ахнул от увиденного: десятки, если не сотни тоннелей, разной величины и заглубленности, а наложив сигнальную сеть на сеть туннелей, призадумался. Глеб, затаив дыхание, смотрел как работает хранитель, заметив это, Сергей ему подмигнул и на вытянутой руке просто продемонстрировал малую печать познания земли. Парень кивнул, сел, повернувшись к виднеющимся вдали кострам спиной, принялся пытаться воспроизвести, а Сергей принялся анализировать и сопоставлять.

Час спустя, Глеб шепотом сообщил что у него получилось, Сергей кивнул.

– А теперь, опусти руку на землю, чтобы печать была внизу, накачивай силой и отпускай вперед, удерживая и накачивая… И главное, не обрывай связь, а теперь, закрой глаза и смотри.

– Ёбушки-воробушки! – выдохнул парень. – Это невероятно! Это же…! Ого! Ой… оборвал…

– Ладно, пробуй, нарабатывай, а сейчас отдыхаем, а в 4 часа будем выступать, я первый дежурю, через два часа, разбужу. – Парень кивнул, закидывая одну из седельных сумок под голову и, уже 10 минут спустя мирно сопел.

Сергей же, разглядывая схему, пришел к нескольким выводам: во-первых, один из тоннелей выходит в паре десятков метров от них, во-вторых, тоннели практически не охраняются, во всяком случае с этой стороны, и в-третьих, большое скопление, и довольно плотное, находится под большим зданием. Постепенно, проверяя коридор за коридором, выстраивал маршрут движения, максимально безопасный, с минимумом живых существ по маршруту. Когда оторвался от раздумий, луна уже скатилась глубоко вниз, и дело близилось к рассвету, поэтому растолкав Глеба, быстро принялись собираться. Расседлали коней и отпустили, так велел Юрус, сказав, что умные животные сами вернутся домой. Подойдя к месту, где вроде как заканчивался, или начинался подземный ход, обнаружили небольшой овражек, именно в котором и обнаружился оный, заросший корнями, более чем наполовину засыпанный землей и глиной, пугал темнотой провала. Зайдя внутрь, Сергей зажег маленький светляк, помогая влезть Глебу и затянув внутрь седла с вещами, принялся скрывать вход окончательно, чтобы никто не побеспокоил их сзади. Оставив все ненужное, быстро зашагали по проложенному Сергеем маршруту.

Тоннели различались, было видно, что одни, чуть более свежие, другие казались очень древними, по одним, передвигались постоянно, в других, столетняя паутина и пыль, в ладонь толщиной. Несколько раз проходили небольшие комнаты, со сгнившими дверями и деревянной мебелью, в одной из таких, даже обнаружился обглоданный крысами скелет, с остатками ветхого рубища. Сергей периодически создавал печать познания земли и сверяясь с ней, корректировал маршрут.

Вскоре, всё больше тоннелей стало попадаться со следами присутствия людей. Где-то тряпка на полу, где-то угольком матерное слово. Всё чаще приходилось таиться в тени, от проходящих личностей бандитской, освещающие себе путь, жутко чадящими, факелами.

Метров за пятьсот, до большого скопления людей, в нос ударил запах крови. Свежей. Много. Сергей поморщился, ещё через пару поворотов и пару сотен метров, послышались крики. Толчки эфира стали стучать извне, будто кто-то большой и очень злой пытался проломить кокон мира и проникнуть внутрь. Чутье взвыло сиреной, сигнализируя, что очень скоро здесь произойдёт что-то ужасное.

Больше не таясь, Сергей встал посреди коридора, обернулся к Глебу.

– Друг мой, тут намечается этакий пиздецок, извини, лучшей метафоры не придумал, поэтому, будь хорошим бубликом, ВАЛИ НА ВЫХОД БЫСТРО! Если сдохну, хоть знать будешь, где откапывать. – А сам, повернувшись в сторону песнопений и криков, начал формировать великую печать управления землей. Давалась она Сергею всегда тяжело, но в этот раз, видимо и силы подросли, и мотивация не хромала, сформировалась за долгие полторы минуты. Сзади уже давно смолк шум шагов и пласты земли над местом скопления пришли в движение, медленно, неохотно, понемногу, но всё же, впереди раздался сначала небольшой скрежет, а потом разом начало сыпаться всё, что можно. Земля впереди загудела, задрожала и грохот, прокатившийся по подземелью заглушил всё остальное. Секунда тишины и землю сотрясло так, что Сергея подкинуло к потолку, больно приложив о камень перекрытия. Тряска не позволяла подняться на ноги, навстречу хранителю из тоннеля приближалось плотное пылевое облако, наполненное мелким крошевом камня и кирпича. Ледяной щит сформировался с трудом, под силой воли образовывая сферу льда. Сколько продолжалась эта безумная тряска, сказать было трудно, но толчки земли прекратились, как и удары в эфир. Небольшие камни начали медленно сползать со льда сферы. Сергей с трудом поднялся с четверенек, чувствуя, как до сих пор дрожат ноги. Скинув со щита остатки камня и кирпича, посмотрел вперёд, закралась сакральная мысль, что он нехилую такую перестройку в городе замутил, поэтому, повернулся и пошёл в ту сторону, куда убежал Глеб. Через сотню метров нашелся и сам парень, что валялся без сознания, а на голове вспухала большая шишка. Малая печать исцеления в чувство не привела, но уменьшила здоровенную хрень, образованную под воздействием упавшего сверху камня. Взвалив на плечо нелегкую ношу, пошёл искать ближайший подъём на поверхность, но пройдя так с десяток минут, хлопнул себя по лбу, уложил бессознательное тело на холодный пол и принялся создавать малую печать земли, формируя ступени на поверхность.

Сказать, что город лежал в руинах, это сильно преуменьшить созданное великой печатью. Очевидно, где-то здесь был дворец, который замок, он же крепость. Судя по золоченому шпилю, торчащему откуда из… провала. А здесь, судя по всему, был храм Гурната, судя по распятию, валяющимся рядом. Сергей окинул долгим взглядом то, что осталось от города, взвалил свою ношу и мерно побрел к тому месту, где они выпустили лошадей. Парень через пару минут пришёл в себя, и когда очнулся, то первый вопрос был:

– Это не пришло?

Сергей заскрежетал зубами, пророчица и видящий или провидец в одной семье, это перебор.

– Нет, хвала творцу, не уверен, что с такой тварью я справился бы. – похлопал лежащего парня по плечу, от чего пыль с его одежды поднялась облачком, заставляя усердно чихать, – посмотрим, что мы там начудили?

Часть городской стены отсутствовала, кое-где провалившись в катакомбы, больше половины города теперь была похожа на рисунок экспрессиониста, при этом, многие дома, очевидно в торговой и бедняцкой части, стояли нетронутыми. Начали появляться первые люди, что с опаской выходили из домов. Остановившись у одного из таких нетронутых, оказавшимся трактиром, на улицу повалила толпа разномастных постояльцев.

– …боги разгневались на нас, за то, что плохо им поклонялись… – в тишине, голос мужика в стеганом поддоспешнике прозвучал довольно громко. Сергей остановился, медленно повернулся, скинул с себя дорожный плащ с капюшоном, приблизился к мужику, глядя тому в глаза.

– Боги, говоришь? Мать твою, боги?! – Сергей взревел. – Это, мать вашу, я разгневался, за то, что имеют наглость призывать в мой мир кровавых богов! – сам не заметил, как глаза начали наливаться зеленым светом. – Боги!? Я, как хранитель этого мира, говорю, каждый, кто призывает кровавых богов будет наказан, и это мое Слово! – Мир услышал, отозвавшись громом. Мужик в поддоспешнике, очевидно отдыхавший стражник, попятился от Сергея, упираясь в толпу, что начала опускаться на колени. Сзади подошёл Глеб, скидывая плащ, формируя и удерживая печать огня над рукой, видимо решил поддержать для пущего эффекта. – Идите, и передайте всем: тех, кто поддерживает мёртвого Гурната, найдем и лично порешу, а те, кто не замешан ничем, пусть не боятся. И когда я вернусь, то хочу видеть жрецов в кандалах.

Развернулся и молча пошёл в сторону разрушенной стены, периодически перепрыгивая трещины в дороге. Сзади тихо топал Глеб, погрузившись в глубокие раздумья, и лишь когда они вышли на торговый тракт, поворачивая к месту, где спрятали вещи, заговорил.

– А ты и правда сам их будешь судить и сам казнить?

– Угу…

– Почему? Ведь есть же другие люди, кто с этим справится не хуже?

Сергей остановился, взглянул в глаза парня, положил руку ему на плечо.

– Если я судья, что вынес вердикт, то я и палач, что его приведет в исполнение. Таков мой принцип. Я длань творца, а ему не нужны мягкотелые помощники, что боятся запачкать руки, когда это необходимо, и помогут тем, кому надо помочь, если это в их силах. Как с Викой, твоим братом Юстаном… подумай над этим на досуге. А сейчас, давай выберемся из этого проклятого города. Отдохнуть надо.