Алия Шакирова "Единственная из чужой Вселенной"

Я понимал Нонкса как никто другой. Аджагары втоптали Исканду в грязь, столкнули лбом с остальными верианскими державами. Угрожали нам, Милене, планете. И вышли сухими из воды, бросив разъяренным верианским странам кусок свежего мяса – мою родину.

– Мне почему-то кажется, – задумался я, сворачивая в один из трех коридоров. – Что теперь от аджагар мало что зависит. Слишком напуганным, пришмякнутым выглядел Путник.

Сэл поднял на меня глаза – в них мелькнуло понимание. В отличие от отца и Рэма, он не отказывал себе в расслаблении мимикой, жестами. Нахмурился, скривился, словно увидел нечто до тошноты гадкое, всплеснул руками.

– Ты прав. Тем более, надо его пытать, – произнес еще жестче.

– Путник – орудие аджагар. Нужно пытать Аллена, – возразил я. – Пусть твой отец давит на все рычаги. Требует объяснений. Если кому-то и удастся выжать из Аллена сведения, то только ему.

И вот стоило нам отказаться от мысли завалить Путника вопросами, он, по обычаю, вырос из-под земли прямо посреди коридора.

– Пора требовать с тебя визу, – съязвил Сэл в совершенно не свойственной ему манере.

– Попробуй, – огрызнулся куратор. – Но, учти, только я могу посоветовать, как спасти ваших единственных.

Я оцепенел – ноги, словно приклеились к полу, в голове застучали молоточки.

Сердца подпрыгнули, будто надеясь выскочить из груди.

Сэл побледнел, осунулся.

– Да-да, – поучительно выпалил Путник. – Они все еще под…

Он повернул голову, нахмурился. Неужто прислушивался? К чему?

В коридорах замках едва шуршали далекие шаги прислуги. Несколько дверей захлопнулись до гулкого щелчка. Ветер присвистнул, пробиваясь между ставнями и стих – смешался с теплым воздухом жилых комнат.

Путник резко мотнул головой и побежал туда, откуда мы только что пришли.

Я нагнал его в ногу с Сэлом, уже недалеко от покоев девушек и едва не ахнул.

Из-за их неплотно закрытой двери раздавался шум борьбы.

Не помню, как преодолел расстояние до комнат. Не помню, как отбросил дверь и как ворвался внутрь.

Громкий удар ручки о стену заглушил гонг пульса в моих ушах.

Десять фанатиков аджагар – я узнал в них самых ярых вандалов на балу в честь полукровок – окружили Даритту.

Дыра в окне – коряво выплавленная восьмерка – красноречиво говорила о том, как они тут очутились.

Те же приемы, те же мерзавцы! Зря гадов не убили! Подержали в тюрьме сто лет и выпустили. Задушил бы того унга-судью, что принял такой вердикт.

Двести лет прошло, а охрана все еще облетает замок на шарах-мобилях всего лишь раз в час. И также часто мониторит видео с джойсов слежения.

И то без толку.

Столетья тишины притупили воспоминания о варварстве фанатиков. Спокойная жизнь верианских аристократов излечила настороженность.

Фанатики снова дали понять – насколько уязвимы короли в их небесных жилищах.

С расширившимися от испуга глазами Даритта оглядывалась, понимая, что из плотного кольца верианских верзил ей не вырваться.

Изелейна швыряла в мерзавцев все, что попадалось под руку. Стулья, коробки, мелкие вещи. Фанатики вертко уклонялись – в тренированности им не откажешь. Пятеро бросились к единственной.

В другой раз я бы залюбовался ей. Глаза пылают, суровое лицо, под стать амазонкам, потрясает точеной изящностью черт.

Изелейна двигалась так ловко, что умудрилась перемахнуть через высокую кровать, оставив ее между собой и фанатиками. Не останавливаясь, забаррикадировала себя тремя стульями. И как ухитрилась свалить их мебельной горой за какие-то секунды? С такой девушкой шутки плохи.

Я кивнул Сэлу, бросился между фанатиками и единственной.

– Ненавижу ваши культы! – просопел Путник, хватая за руки двоих из тех, что держали Даритту.

Он не отдернул, оторвал кисти мерзавцев от девушки. Толкнул фанатиков друг на друга. Тупой лобовой удар – и оба бухнулись на пол мешками с мусором.

Тем временем, я пытался оградить Изелейну от пятерых фанатиков.

Подсел в полушпагате, прошелся ударом по ногам. Трое упали, двое лихо подскочили, обогнули меня, и рванули к девушке.

Я обернулся, схватил одного за шкирку, другого – за куртку, приподнял и швырнул на троих замешкавшихся.

Они плюхнулись на кровать. Матрас сварливо затрещал – на пять увесистых верианских тел его не рассчитывали.

В последние столетья я участвовал лишь в искандских турнирах эн-бо, здорово растеряв квалификацию. Поэтому на некогда выверенные до миллиметра приемы не надеялся. Зато силы во мне прибыло. Я бегал, поднимал тяжести, занимался на тренажерах с имитацией подъема в гору, спуска в яму, растягивался. Проходил километры вокруг замка. Долгие тренировки очищали голову. Движение и мышечная боль, что догоняла к вечеру, хоть немного перебивали неизлечимую тоску.

Вместо того, чтобы скрутить фанатиков каким-нибудь любимым захватом, я присел, толкнул их ногами вверх, и пятерка кубарем покатилась по полу.

Путник ногой задержал пару мерзавцев. Я кинулся еще на двоих, придавив телом и выкрутив руки. Они вздумали оголтело пинаться. Но я и это пресек – чуть подпрыгнул, захватив обоих ногами. Так на приеме в честь полукровок обездвижил фанатиков Рэм.

К этому моменту Сэл и Путник справились с оставшимися. Нонкс повалил двоих, обезвредил моим любимейшим приемом. Сзади поддернул руки фанатиков вверх и поднял их в воздух. Те попытались сучить ногами, но быстро оставили глупую затею. Любой неосторожный рывок – и плечи обоих выскочили бы из суставных сумок.

Путник все еще держал ногой фанатика, наступив на горло. Еще двоих поднял за шею на вытянутых руках. Наверняка, вначале они дико бились и дергались. Но сейчас присмирели, в паническом страхе задохнуться.

Остальные фанатики без сознания, мешками с мусором валялись на полу.

Но победа была лишь началом.

Мы не могли пошевелиться. Одно неловкое движение – и кто-то из мерзавцев на свободе. Что же делать?

Взгляд Сэла бегал по стене – там, где был встроен джойс для вызова слуг.

Все понимали, что сами они не придут. В огромном замке шум борьбы гаснет как удар лодочного весла в море.

Пока наша странная команда растерянно озиралась, подоспела Изелейна.

Потрясающе! Насколько походила она на Милену и как отличалась.

Королева Нийлансы робела, сторонилась, если мужчины дрались. Изелейна держалась рядом, готовая помочь, но не болталась под ногами.

Единственная выпрямилась, что-то скомандовала Даритте. Та сжалась в углу комнаты, и с ужасом следила за происходящим.

Оклик Изелейны подействовал на нее волшебно – айшара энергично вскочила, кинулась в соседнюю комнату. Будто робот, которому поменяли батарейки. Не прошло и минуты, а девушки вовсю вязали фанатиков разорванным постельным бельем. Вскорости мы освободились, и добавили к цветастым синим коконам собственные ремни.

Верианской знати полагалось носить их, хотя шаровары держались на резинках, а туники сидели, как вторая кожа.

Декоративные предметы одежды не раз выручали нас, как сейчас.

Использовали их для чего придется. Чтобы спуститься в ущелье или забраться на дерево – спасти незадачливых друзей-планеристов. Чтобы связать врага или преступника – раньше такое случалось редко. Но с появлением на Миориллии десяток полукровок, фанатики все чаще выходили за рамки.

Да много еще для чего.

Фанатики были скручены почище земных египетских мумий – хоть неси в музей.

Все выдохнули, когда поняли, что мерзавцы не способны и пальцем пошевелить.

Сэл смахнул со лба пот напряжения и пошел к встроенному в стену джойсу.

Я обернулся к Изелейне. Как же она преобразилась!

До предела вытянула спину, уверенно развела плечи, гордо вскинула голову.

Миндалевидные глаза – точь-в-точь как у Милены – сияли пылом борьбы.

Янтарные пряди разметались по плечам, словно жидкая смола обтекала лицо.

На светлой коже проступил розоватый румянец. Едва заметный, но очаровательно-здоровый.

Соблазнительная фигура в напряжении казалась еще более подтянутой, точеной.

Не мудрено, что эта скромная с виду девушка бесстрашно бросилась за подругой в неизвестность.

У меня резко схватило внизу живота.

Прежде такого не случалось. Тугим узлом свело мышцы возле лобка – мгновенно, неожиданно. Казалось, туда вылили расплавленный металл.

Привычный к ощущениям взросления, после встречи с Миленой, я задрожал от боли.

Вот она, новая причина, почему у верианцев лишь одна единственная. Тело, однажды навострившись готовиться к слиянию с женщиной, менялось стремительно, принося дикие муки.

Двадцатка слуг вывели меня из оцепенения.

Изелейна нервно улыбнулась – губы вздрагивали. Мой подогретый красотой единственной вид слегка ошарашил ее. Плохо.

Сэл замер у «дырявого» окна, глазея на Даритту, наверное, так же, как и я непроизвольно «пуская слюни». Полукровки встревоженно сошлись в центре комнаты, косясь то на нас, то на Путника.

Куратор грузно плюхнулся на кровать и что-то пробормотал в их сторону.

Даритта ахнула, Изелейна пораженно подняла брови. Какая из новостей, что должны свалиться на головы полукровок, так обескуражила их, разочаровала? Многое бы отдал, чтобы понять, хотя бы в общих чертах. Нонкс бросал на меня беспокойные взгляды – разделял страхи.

Куратор не разменивался на наши с Сэлом переживания.

Даритта приоткрыла рот, но Изелейна опередила ее. Судя по интонации, это был вопрос.

Путник решительно мотнул головой, ответил что-то резкое, безапелляционное. Даритта пожала плечами, с какой-то обреченной усталостью, Изелейна вздохнула и кивнула.

Внутри меня нарастала тревога – до холода в желудке, до сведенной спины. Что они обсуждали? Как избавиться от нас с Сэлом? Куда переехать из Нийлансы, подальше от сумасшедших верианских принцев?

Путник разразился длинной речью. Даритта внимала, приоткрыв рот, Изелейна окаменела. Только грудь все чаще вздымалась, как волны в шторм.

Полукровки то и дело метали в меня с Сэлом растерянные взгляды – куратор явно упоминал нас в монологе.

Закончил он наверняка вопросом. Интонация и голос взвились, фраза оборвалась на высокой ноте.

Девушки помедлили. Изелейна бросила на меня странный, смущенный взгляд из-под опущенных ресниц. Даритта же, напротив, внимательно изучала Сэла – с ног до головы, словно впервые его видела.

Я понял, что не дышу, сердца, казалось, взяли паузу между ударами.

Да что происходит-то?

Сэл, как и я, встревожился не на шутку.

Потемнело, осунулось лицо, сжимались и разжимались кулаки, взгляд метался по комнате – от полукровок ко мне и Путнику.

Куратор повторил неведомую фразу.

Девушки выждали паузу, прошлись взглядом по нам с Сэлом еще раз. Мои сердца больно екнули и опустились куда-то вниз.

Путник не сводил глаз с Даритты и Изелейны. Полукровки послушно закивали.

Куратор обернулся ко мне – без предупреждения, ни с того, ни с сего распорядился, как главнокомандующий на плацу.

– Мейлордин, вам с Сэллиомнером придется разместиться в комнатах рядом с девушками. Только так мы сможем более-менее успокоиться на счет нападения на них энерготварей.

Даритта уронила голову и смотрела на Нонкса исподлобья. Он растерянно приоткрыл рот, теребя руками шаровары – нервничал, не понимал ее реакции. Как и я не понимал реакции Изелейны. Единственная то отводила глаза, то смотрела пронзительно, словно видела насквозь.

…

(Рэм)

Стоит отлучиться из дворца на несколько дней, и все рушится.

Так говорил мой отец. Айстрайнен нечасто покидал родовое гнездо и еще реже – страну. Мало путешествовал по Галактике, почти не видел иных миров.

«Исколесив» едва ли не все обитаемые планеты содружества, я, как никто, наверное, понимал – сколько потерял отец.

Смелые фантазии блекли по сравнению с реалиями чужой природы. Растениями, какие и во сне не приснятся, животными, которым самое место в фантастических книгах и фильмах. Я смаковал диковинки других миров, как наслаждается гурман тончайшими вкусами иноземных блюд. И возвращался на родину, полюбив ее еще сильнее.

Сегодня я слишком хорошо понял, почему отец добровольно лишил себя инопланетных чудес, фактически заточив себя на Миориллии.