– Спасибо, не надо, я ещё должна заехать в магазин, – с улыбкой ответила женщина. Внутри все молило, чтобы Мишель не настаивал. Она справедливо опасалась, что чувак с крыльями в её доме не понравится вальду. – С тобой точно все будет в порядке?
– Я восстановлю прежний энергетический уровень примерно через два дня. Сейчас же я как будто много выпил, покурил и ширнулся. Лучше тебе уйти, чтобы я не начал делать то, что ваши мужики любят делать с женщинами в таком состоянии, – вальд выдавил из себя улыбку и вновь закрыл глаза.
Диза выбежала из приёмной и понеслась к машине. Она купила продуктов на неделю и других необходимых, по её мнению, вещей для автономной жизни семьи и эврилима, и поехала домой. Женщина не верила, что всего сутки в астральной проекции хватит, чтобы пройти испытание. Она всегда готовилась к худшему, наученная горьким опытом.
Перед глазами поплыли картины её бесконечно долгого и мучительного пребывания в медблоке после изнасилования. Почти двадцать операций. Её зашивали по кусочкам. Приращивали старое и выращивали новое. Необъятный отёчный кусок мяса – вот чем она себя чувствовала или подушечка для иголок, лабораторная крыса. Кто угодно – только не человек. Сохранять ясное сознание ей помогали лица двух самых дорогих ей солнышек, с пушистыми непослушными шевелюрами и необыкновенными синими глазами. Они всплывали в те минуты, когда, казалось, она превращалась в облако из боли и отчаяния. Они вытесняли жуткие образы разъяренных коллег по театральному цеху, когда она уже не могла держаться даже на четвереньках и теряла сознание. А «дружному коллективу» нужно было, чтобы она стонала от страсти. Каждый раз, вспоминая, она не понимала, каким образом смогла выжить.
Дизу не стали бы заносить из отделения морга, возле которого ее скинули добросердечные водители скорой. Её жизнь спасла ранняя диагностика беременности. Для Аркона была важна каждая душа, ему нужно было пушечное мясо. Медицина, достигшая небывалых высот ещё в довоенный период, оставалась на высоком уровне. Практически любые повреждения, не вызванные магией и при раннем обращении, восстанавливались. Однако, на фронте это почему-то не всегда срабатывало, солдаты гибли пачками. Смертность на Тирстейне среди взрослого населения была высочайшей. А вот детей и младенцев в утробе вытягивали почти в ста процентах случаев.
В Ариллии мог бы развиться прекрасный мир без болезней и даже старости, а получилась мясорубка и полигон для генетических испытаний. И всё это ради власти одного человека. Хотя будет правильнее назвать его кровожадным чудовищем.
Если бы не Тимур в её утробе, никто не стал бы возиться с Дизарией, восстанавливая по частям. Будучи набором клеток, он уже заботился о том, чтобы его мамочка жила. Диза полюбила его с тех первых секунд, как осознала, что опять станет мамой. Ей было всё равно, кто его отец. Она думала о малыше и весь ужас, произошедший в театре, отходил на задний план. Когда Тим появился на свет, женщина дарила ему свою любовь и нежность, никогда не упрекая, и не упоминая, в каких условиях он был зачат.
Душу женщины разрывало на части сознание того, что Тим живёт идеей мести. Она пыталась неоднократно с ним разговаривать, убеждала, показывала, насколько жизнь может быть проще и прекрасней без таких тяжелых мыслей. Она плакала, показывая какую боль он причиняет ей тем, что не может отпустить свою ненависть. Но единственное, чего она добилась – так это обещание, что Тим не сделает ничего противозаконного… Но зная пытливый ум и целеустремленность своего сына, Диза понимала, что такое обещание не остановит его от мести всем, кто пользовался ей в тот вечер в театре. Это вопрос времени и тщательно проработанного плана.
Глава 7. Решимость
Дизария подъехала к дому, тряхнула головой, задвигая подальше своё прошлое и сосредотачиваясь на настоящем. А в настоящем возле её дома стоял очень крутой флаейр. Возле двери, принюхиваясь, стоял, скорее всего, вальд. Мужчина был высоким, идеально сложённым, как все вальды. Модная прическа с пробором на бок, идеальная укладка и одежда, помимо флайера, выдавали в нем обладателя не последнего поста в администрации города Прайз.
Диза поняла, что он здесь ради Эльки. Ублюдок, которого Мишель закинул в карцер, сумел как-то продать информацию. А может её продал его напарник-человек, в любом случае, ничего хорошего от присутствующего хлыща ждать не приходилось.
– Добрый день. Чем могу помочь? – спросила Диза, выпуская наружу ровно столько удивления и опасения, чтобы в ней распознали самую обычную человечку. Вальд повернулся к ней, изобразив тошнотворно сладкую улыбку. На лицо он был немного худощав, с правильными чертами, тонким носом, в меру пухлыми губами, гладко выбрит. Четко прорисованные глаза в обрамлении пушистых чёрных ресниц, не мигая, смотрели на женщину вертикальным фиолетовым зрачком.
– До меня дошли слухи, что в указанном доме живет невинная девушка, достигшая возраста выбора мужчины и до сих пор не выбравшая его, – произнес мурчащим голосом субъект.
– Это моя старшая дочь, – подтвердила Диза. – Но она не нарушает закон. Просто ещё определяется с выбором избранника. У нее есть время, и будьте уверенны, мы выполним все в соответствии с законом, сэр. Простите, не знаю Вашего имени… – На одном дыхании выпалила женщина.
– Я в курсе всех ваших обстоятельств, поверьте мое положение заместителя мэра города позволяет мне узнать всё и даже чуточку больше. Странно, что Вы не узнали меня, являясь помощником нашего уважаемого Мишеля. Но это не важно. Я пришёл с предложением, от которого нельзя отказываться. Если ваша дочь отдаст мне свою невинность, я гарантирую, что ваш младшенький Тимур попадёт не на линию столкновения, а в местную гвардию. Вы прекрасно знаете, что на отправку на фронт начальник гвардейцев повлиять не может.
– Я правильно поняла: если она откажется, то Вы гарантируете, что Тим попадет в мясорубку, которую все называют линией столкновения? – Расширившиеся от гнева глаза Дизы полыхали огнём негодования.
– Категорически правильно Вы меня поняли, леди, – ухмыльнулся гад в пиджаке. – Даю Вам время смириться с судьбой до конца недели. – Он сбежал с крыльца, и запрыгнув во флайер, улетел. Дизе хотелось выть от отчаяния.
Она зашла в дом полностью без сил. Утренний эмоциональный выброс не прошел бесследно. Женщина чувствовала, что была на грани: ещё чуть-чуть и ей бы пришлось использовать с Мишелем свою жизненную энергию, как это делает большинство доноров.
Разговор с вальдом у крыльца окончательно добил её. В ситуации с Элькой был поставлен шах и мат. Её никто не тронет до конца недели, но потом у неё будет только одна дорога – в постель Киррона Мизгера (всплыло в памяти имя заместителя мэра). А дальше, либо становится его донором, либо, если он не захочет оставить её при себе, находить мужчину для зачатия в кратчайшие сроки. Да только вряд ли после этого вальда, Элька захочет мужчину. Про него ходили такие слухи, что шансы выжить у Эльки после ночи с Кирроном были минимальными.
Дома Дизария опустила пакеты с продуктами и села на пол посредине холла, глядя в одну точку. Плакать она не могла, кричать тоже – все эмоции выкачал Мишель. Рационального решения найти тоже не получалось. Маленьким слабеньким лучиком блестела надежда на путешествие в Вальдхайт, но Диза понимала, что эврилим многое не договаривает. Он не будет раскрывать ей все карты. А просчитать исход предприятия, не видя даже половины картины и до конца не понимая ситуации… Это было сложно.
Как же ей иногда хотелось, чтобы просто кто-то сильный подошёл со спины и обнял за плечи, прошептал, что всё будет хорошо и подул в макушку. До хруста сжал её тело и пробежался поцелуями по шее. Ей нужен был кто-то сильный, кому ничего не нужно будет взамен, кто поддержал бы её, потому что просто любит.
Диза вспомнила, что, даже живя с Эндером, тоже часто мечтала об этом. Несмотря на всю теплоту их отношений, ей всегда не хватало поддержки и эмоциональной близости. Но видимо её мечта останется мечтой.
Она посмотрела замутнённым взглядом вокруг, оглядывая просторные комнаты, и поняла, что вот эти все лесенки, плинтусы, откосы, полочки для Эндера были куда важнее её и её чувств. И как он легко отказался от своего любимого детища, своего дома, не говоря уже, о ней, детях, любви, растворившись в Тумане. Сколько слёз пролила Диза в Тумане, наблюдая как тает силуэт её любимого мужчины, как растворяется он вместе с надеждами на будущее. Его взгляд смотрел и не видел. На лице не шевелился ни один мускул, когда она ползала перед ним на коленях, проклиная и умоляя не бросать. Ей каждый день врезались в душу эти безразличные глаза и ровные плечи.
Ближе к вечеру Диза выползала из Тумана, прикладывала к глазам магикпатчи, чтобы привести себя в порядок и не напугать девчонок, и шла домой читать сказку малышкам. А потом бежала на работу, выкладывалась, чтобы публика рыдала от каждой её роли, чтобы оплакивали всем городом её мечты и надежды.
Чья-то ладонь прошлась невесомыми касаниями по волосам женщины, она вздрогнула и очнулась от воспоминаний. Подняла голову вверх. Перед ней стоял эврилим. Михаэль смотрел на неё своими глазами-льдинками.
– Могу помочь и выключить эмоции на время, – произнес он.
– Нет, спасибо. У меня сегодня и так достаточно выкачали – не хочу стать овощем и пускать слюни в подушку. И вообще – я не нанималась кормить ещё и крылатого нелегала, – ощетинилась Диза.
– Это не то, что делает с Вами Мишель. Я просто могу перекрыть доступ к самым сильным эмоциям до того момента, как организм будет готов с ними справиться. – Все тем же ровным тоном отвечал Михаэль, не замечая язвительности Дизы.
– Не нужно. Сегодня я хочу быть собой и подготовиться по максимуму. Я так понимаю, мне нужно будет безопасное место, где я смогу находиться без сознания? – Дизария хотела, как можно быстрее начать действовать, чтобы помочь Ари, ведь счёт её существования мог идти на минуты.
Маленький трепетный огонёк надежды не угасал в Дизарии. Этот огонёк всегда помогал ей выжить и сейчас она верила в него и до онемевших пальцев боялась, боялась за Ари, за Эльку, за Тима. И, конечно, её раздражало наличие крылатого мужика в своем доме. Он нёс опасность одним своим существованием в этом мире. Дизе не хотелось, чтобы он оставался наедине с детьми.
С этими тревожными мыслями, пакетами из магазина и эврилимом Диза пошла обустраивать свой штаб в подвале. Эльке не разрешалось выходить, поэтому первое, что увидела Диза были полные мольбы и печали глаза дочери. Она рвалась в Туман. Оставалось совсем немного дней, пока Кайл будет видимым. Диза всё понимала. Боль в глазах дочери разрывала её сердце на части, но она не могла так рисковать и, посмотрев на дочь строгим взглядом, попросила ей помочь разложить всё в подвале.
Только теперь она поняла, для чего Эндер так тщательно обустраивал это место. Глубокий, просторный, выложенный керамогранитом с особыми антимагическими свойствами, с несколькими уровнями очистки воздуха. Подвал мог существовать с минимальным отоплением даже зимой. Он больше напоминал бомбоубежище на случай ядерного взрыва, чем подвал для хранения продуктов. К слову, продуктам здесь отводилась небольшая комнатка в месте спуска лестницы. Там были полочки для банок с соленьями, прочих запасов, а также пустых банок и другой чистой тары.
В углу притаилась неприметная дверь, которая и шла в основные комнаты. «Апартаменты» состояли из гостиной с кухонной зоной, двух спален и санузла. Каким образом здесь было всё устроено знал только Эндер. Но весь комфорт двухкомнатной квартиры был в наличии.
Уложив все вещи на места, продукты в холодильник, Диза принялась за готовку. Нервное напряжение отпускало, решимость к дальнейшим действиям требовала информации. Эврилим сидел совершенной крылатой статуей в углу в кресле, его глаза-льдинки как всегда ничего не выражали.
– Зачем это Вам? Скажите. Мне будет легче, если я пойму, что могу не ждать от Вас ножа в спину. Мне придётся доверить Вам своих детей на эти сутки. Кстати, откуда такая уверенность, что я пробуду в астральной проекции только сутки и всё успею? – Диза пыталась выведать хоть что-то у мистера-льда.
– Вы не получите от меня ножа в спину и спокойно оставите детей со мной. В астральной проекции Вы можете безопасно существовать только сутки. Но не факт, что всё успеете. – Вещал мистер-невозмутимость.
– Но вы же сказали, что я пройду испытание за сутки?! Как же так!? – беспокойство усилилось и требовало выхода.
– У Вас будут сутки на прохождение. Что будет, если Вам не удастся дойти до финала, подлинно не известно. Но скорее всего Вы застрянете навечно на том круге, в котором не успеете пройти испытание. Но такой исход нежелателен и маловероятен.
– Все-таки откуда уверенность, что я пройду испытание? – воскликнула Диза и ещё сильнее стала орудовать ножом для овощей.
– У Вас нет другого варианта. Вам нужно бороться за три жизни самых дорогих для Вас существ. – Дизе показалось, что в голосе Михаэля промелькнула эмоция. Но когда она подняла на него взгляд, ничего не изменилось… Всё те же ледышки вместо глаз и идеальное не испорченное мимикой лицо.
– Хорошо, тогда дайте мне инструкции или подробный план Лабиринта, где будут происходить испытания.
– Его не существует. Это модель всех полигонов для испытаний душ, которые при жизни были подвержены порокам. Есть данные, что испытание организовано подобно Лабиринту. Скорее всего он будет коридором или тропой, где будут опасности и проверки. Но это не точно. В конце, испытания Вы попадёте к Озеру душ. В зале с озером должен быть либо вход в комнату с сердцем миров, либо оно и будет там находится. Данных точнее у меня нет.
– Но каким образом загадывать желание? Сказать вслух, потереть камень, плюнуть на него, капнуть на него кровь?
– Оно само откликнется на нужный вариант. Нужно только желать этого всем своим существом без остатка.
– Вы же знаете, что я не смогу выбрать среди них. – Диза посмотрела на фотографию её, девочек и Тимура, висевшую над диваном.
– Это тоже Ваша задача – чувствовать желание так, чтобы не нужно было выбирать.
Дверь подвала хлопнула и через мгновение на пороге появился запыхавшийся Тимур.
– Я испугался, что с вами что-то случилось! Так страшно заходить в пустой дом. – Он кинулся в объятия матери. Такой ещё мальчишка. Было очень страшно подумать о том, к чему приведёт генетический эксперимент, и препараты, позволяющие ему взрослеть в два раза быстрее. Диза боялась пропустить малейшее изменение в его чертах, в его поведении и реакциях.
Элька вышла на шум и тоже обняла своих близких. Так они постояли тесным комком в гостиной. Каждый думал о своём Даже у самого младшего уже были шрамы от страха и боли на душе. Так не должно быть. Когда же любовь победит? Почему детство растворяется в планах мести, почему молодость разбивается о боль потери. Тим страдал от того, что не смог защитить дорогих ему женщин, Элька боялась, что больше не увидит Кайла, не успеет попрощаться даже с тенью, с призрачным любимым силуэтом. Сколько ещё жертв должно быть принесено в угоду целям, далеким от счастья людей…
После ужина и тихих разговоров о будущем все разошлись по спальням, Элька с Тимом разместились в детской, где было две кровати.
Дизария пошла в свою, с большой двуспальной кроватью, и подушкой, пропитанной слезами и воспоминаниями. Когда она закрыла глаза, перед глазами вспыхнули образы. Как Эндер проводил презентацию подвала. Девчонки играли наверху. А она с мужем сбежали, спрятались за незаметной дверью и провели испытание кровати на прочность. Это было жёстко. Эндер буквально грыз шею Дизарии сзади под волосами, одной рукой мял грудь, сдавливая между пальцами сосок. Другая рука ныряла в джинсы, поглаживая чувствительные и уже мокрые складочки. Его совершенный палец проникал внутрь, хлюпая и даря наслаждение. Диза пыталась дотянуться до ремня мужа. Ей нужно было, чтобы он оказался в ней немедленно, без нежности и прелюдий. Через мгновение ремень и молния поддались. Она тоже осталась без брюк и белья. Эндер вторгся в неё мощно, жёстко, полнстью. Бросил животом на кровать. Диза упёрлась локтями, приподняв попку. Она подмахивала движениям мужа. Наконец-то можно было стонать, не боясь, что услышат дети. Она уже влюбилась в этот подвал. Рука Эндера скользила по её позвонкам, чуть надавливая, вторая – сжимала ягодицу. Толчки не прекращались, мошонка билась по клитору, добавляя ощущений, приближая к разрядке. Ладони Эндера слегка потные вцепились в обе ягодицы жены, и буквально натягивали её на член, ещё мощнее и ещё быстрее. И когда оргазм был уже близко, Диза вывернулась, повалила Эндера на спину и оказалась на нём. Она продолжила движения с бешеной частотой, стимулируя клитор о лобковые кости Эндера. В её закрытых глазах мелькали вспышки. Эндер вцепился ладонями в её бедра, и тоже стонал в голос, уже не пытаясь подмахивать бёдрами. Диза знала, что он смотрит на неё. Он обожал её лицо, когда она кончала. Всегда смотрел, когда она со стоном замирала на нём, потом прикусывала нижнюю губу, а опущенные ресницы дрожали, ловили вспышки удовольствия. После они лежали, восстанавливая дыхание. Диза смеялась, что раскусила всю тщательность, с какой Эндер строил подвальную квартиру и уточняла степень ее звукоизоляции. Он ласково гладил её волосы, и отвечал, что умопомрачительный секс – это именно то, ради чего он вбухал целое состояние в дом под землей. Потом они смеялись, и не было никого счастливее их на этом свете.
Через время, плача в эту же подушку после ухода Эндера, Диза ненавидела эти воспоминания и прятала в самый дальний угол. Но снова и снова вспоминала сотни подобных моментов и ненавидела мужа и прощалась. Она искала причины для его поступка, оправдывала, любила и снова ненавидела, и снова вспоминала.
И вот сейчас она дышала своим прошлым и пыталась собраться с мыслями, хоть как-то вычислить возможные варианты завтра для себя и своей семьи. Сон пришёл неожиданно, навалившись тяжёлым каменным одеялом. Сон придавил, тело, жёстко фиксируя, вместе с головой. Этот сон был о тёмном коридоре и множестве подсвеченных разными цветами дверей, о поляне, от которой шли вдаль несколько каменистых дорог. Туман на поляне был таким же, какой когда-то поглотил Эндера. Он колыхался и нервничал, накрывая поляну, он проникал в ноздри с каждым вздохом, заполнял женщину изнутри. С очередным не получившимся вдохом Диза проснулась и села в кровати. Сердце стучало о рёбра, рискуя выпрыгнуть. Новый вдох был откровением, а воздух казался осязаемо вкусным. Она поняла, что уснуть уже не сможет, встала и пошла умываться.
Только оказавшись в гостиной в шортах и майке, она вспомнила, что на диване должен был спать крылатый вторженец.
Диза чуть не вскрикнула, когда он пошевелил крылом на диване. Но видимо какой-то звук издала, потому что в её направлении загорелись две лампочки льдисто-голубых глаз.
– Будешь кофе и бутер? – спросила женщина у эврилима.
– Не откажусь. Местная еда способствует поддержанию энергии на должном уровне, как энергетические каналы верхнего мира. Напрасно нам всегда внушали, что этот мир не пригоден для посещений.
Они сидели, пили кофе. Диза молчала, понимая, что интерес к её судьбе Михаэля так и остался для неё загадкой. Женщина смотрела в его нечитаемое лицо, и ничего не могла предположить относительно его истинных мотивов.
А безэмоциональный эврилим жевал бутерброд и просто отсчитывал очередные минуты своей бесконечной жизни. Была небольшая вероятность, что его план выгорит. Ну а если нет – его в верхнем мире ждет план «Б», и весь его мир в любом случае спасётся. То, что при этом не выживут еще два мира, интересовало его, как обычного человека интересует погода на завтра. Что такое переживание о будущем – ему не известно. Ведь, если его жизнь закончится сейчас, знания, умения, навыки останутся достоянием верхнего мира навечно, потекут потоками коллективного разума. Его энергия станет памятью, частичкой истории…
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/pages/biblio_book/?art=71142688&lfrom=174836202&ffile=1) на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
