ISBN :
Возрастное ограничение : 16
Дата обновления : 03.10.2024
Меня же интересовали, прежде всего, преподаватели и то, как они закончили последние годы своей жизни. Но для этого нужно было перелопатить огромное количество книг, и не факт, что где-то это будет указано, и будет ли вообще эта информация правдивой.
Увы, пока все мои поиски оказывались безуспешными. Три дня я неустанно ковырялся в книгах, завоевав себе почётное звание книголюба и любителя истории. Даже Роберто Беллармини, декан факультета святой инквизиции, стал смотреть на меня более благосклонно, не говоря уже о других преподавателях. Но я так и не смог пока найти того, кто погиб в стенах академии, или пропал здесь без вести.
Нашлось много неясных сведений и непонятных темных историй, но явно ничего не подходило под нужный мне вариант. Разозлившись, я забросил все книги, и даже зашвырнул под кровать свиток, с выписанными датами смерти и пропажи всех преподавателей и студентов, которых только смог найти в изучаемых книгах. В списках значилось несколько фамилий людей, которые пропали более двухсот лет назад, либо ни место, ни дата их гибели или смерти не были указаны.
Но ведь я не смогу перебирать перед призраком два десятка фамилий наугад, ожидая его радостной реакции. Перед исчезновением он ясно дал мне понять, что у меня будет две попытки, а потом последует забвение. Наш договор потеряет силу и призрачная сущность поглотит мою жизненную и магическую энергию, или, что ещё хуже, меня поймают люди ордена Кающихся и допросят, с пристрастием, чего бы мне категорически не хотелось.
Существовал ещё вариант, это пойти и всё рассказать ректору. Но что-то меня останавливало, я не был уверен, что это правильное и здравое решение. До истечения указанного срока оставалось всего лишь три дня, когда меня накрыли новые проблемы. Вечером ко мне подошла Мерседес и сказала.
– Эрнандо Хосе Гарсия-и-Монтера, ваш вызов принят, и мою честь будет отстаивать мой друг Альфонсо Хуан Родригос-Санчес. Его я назначаю от себя, для защиты моей чести и достоинства.
Да, нашла себе защитничка – Альфонсо! Одно имя чего стоило, в нашем-то мире, являющимся нарицательным. Здесь же оно не обладало никаким скрытым намёком, но этот испанский дворянин был ещё той сволочью. Умной и пронырливой, а также, отлично владеющей шпагой, сволочью.
– Согласно правилам, выбор оружия за вами.
– Шпага!
– Ваш секундант?
– Алонсо Перес.
– Хорошо. Секундантом моего избранника будет мой отец. Узнав, что вы вызвали на дуэль моего представителя, он лично решил видеть этот бой, и будет секундантом с моей стороны.
Очень удивив меня, Мерседес развернулась и тут же ушла, не дав мне времени для вопросов и уточнений, оставив грустно размышлять, как я докатился до того, что буду сражаться насмерть против своей же любви.
Метаморфозы этого мира, этика и психология классовых отношений, определённые правила и защита чести, все это плотно переплелось в тугой клубок, не оставив для меня никакого выбора. Алонсо Перес был свидетелем нанесённого оскорбления и, в случае моего игнорирования этого унижения, сразу же поставил бы в известность и всех остальных. А дальше? О том, что последовало бы дальше, и думать не хотелось.
Ну, что же, дуэль, так дуэль, от нее уже не отвертеться. Возможно, что это выход. Если меня убьют, то проблема решится сама собой, и ни призраку, ни ордену я не достанусь. Гадость, но всё равно, приятно. Ни что так не радует, как неудача твоих врагов.
***
Мерседес находилась на занятиях, когда в академию приехал её отец, граф де Сильва. Войдя в свою комнату, она была неприятно удивлена его прибытием и, приняв образ покорной пай-девочки, приготовилась слушать отцовские нотации.
– Негодная девчонка, ты что себе позволяешь? Опять связалась с этим Гарсией. Тут что, других парней нет? Почему я уже два года слышу эту фамилию. Гарсия, Гарсия, Гарсия! Зачем я его спас с необитаемого острова, пусть бы он там и сдох, и не мучил бы меня проблемами, связанными исключительно с тобой, Мерседес. Несносная девчонка, отвечай, что ты опять натворила, кого ты оскорбила?
– Гарсию, папа.
– Святая Мария! Он же никто!
– Он успел получить титул барона, от вице-короля Неаполя.
– О, хо, хо. Гм, не знал, удивительно. В высшей степени удивительно. А мальчишка, оказывается, не промах. И титул успел получить за какие-то заслуги и девчонку себе красивую и знатную присмотрел. Молодец! А ты дура!
– Я не дура! – взвилась на слова отца Мерседес.
– Но-но, не повышай на отца голос, иначе я вызову сюда Долорес, и она отшлёпает тебя ремнём, в моём присутствии. Зачем ты оскорбила этого гачупина?
– Это случайно получилось, отец.
– У тебя всё случайно получается, случайно проткнуть, случайно пнуть, случайно оскорбить. И, тем не менее, ты ничего не говоришь своим родителям. Слава Святой Марии, у меня есть здесь глаза и уши, которые и докладывают о твоём поведении. Этот мальчишка уже достал всю нашу семью, и я прибыл, чтобы быть секундантом твоего бойца. Сегодня гачупин либо умрёт, либо я серьезно подумаю насчёт твой судьбы. Может, и вправду, отдать тебя за него замуж, лишить тебя наследства и денег, и пусть он любит тебя на своём корабле, в окружении неотёсанных басков или нанятых мавров, им, я думаю, понравятся такие развлечения.
– Отец, как ты можешь такое говорить? Ты унижаешь меня! Он победил пиратов, за это ему дали титул. Он храбр, он не способен на подлость! Ты же сам видел, каким он был. Ты же сам его спас, ты же…
Слёзы брызнули из глаз Мерседес, но сразу высохли.
– Гм, не сомневаюсь, у этого идальго с пиратами свои счёты, и я его уважаю за это. Впрочем, как я тебе уже сказал, всё покажет дуэль, а сейчас, иди, переоденься, найди этого Эрнандо и сообщи ему о дуэли.
– Хорошо, отец, – прошептала Мерседес и, уныло опустив голову, ушла переодеваться в другую комнату.
***
Ректор духовной академии, Родриго Диас Ариас де Кардона, внимательно выслушал отца Мерседес де Сильвы и, немного подумав, изрёк.
– Вы же знаете, граф, дуэли между студентами не приветствуются.
– Знаю, но это необходимо сделать. Вопрос очень животрепещущий для меня. У моей дочери сложные отношения с этим, гм, бароном, и мне хотелось бы решить проблему раз и навсегда, и желательно, самым кардинальным способом.
– А Альфонсо справится?
– Должен, у него были очень хорошие учителя, он сильнее и гибче этого гачупина, он справится, – с уверенностью сказал отец Сильвы.
– Ну, хорошо, я всегда готов пойти на уступки таким уважаемым людям, как вы. Этот юноша очень сложен и необуздан, но он, должен вас предупредить, очень хороший боец, в нём чувствуется стержень. К тому же, бедным дворянам не дают просто так титул барона. Он его, действительно, заслужил, и я хотел бы вам указать на данный факт.
– Я понимаю, и всё же.
– Хорошо, я даю своё согласие. Хотел бы ещё добавить к своим словам, что курс морской инквизиции переезжает этим летом в Кадис, и вам стоит подождать несколько месяцев, чтобы проблема ушла сама собой, но раз вам не терпится решить её уже сейчас, то не буду вам в этом препятствовать. Всего хорошего, сеньор де Сильва.
– И вам, сеньор ректор.
***
Элеонора де Тораль догнала Альфонсо Родригеса и, отозвав в сторону, начала довольно интересный разговор.
– Альфонсо, ты с умом потратил те деньги, которые я тебе передала?
– Да, маркиза, я нанял самого лучшего учителя фехтования и взял у него несколько уроков, но считаю это лишним, и вы напрасно вложили в моё искусство фехтования столько денег.
– Ничего не бывает лишним в серьёзном деле, барон, – наставительный тоном сказала де Тораль, наставив на барона тоненький пальчик, как ствол дуэльного пистоля. Затем она прищурилась и произнесла.
– Значит, вы готовы?
– Полностью!
– Отлично! Мерседес просила передать вам, что она не будет против, если вы поцелуете её в щёку. Я прошу заметить, в щёку, а не куда-нибудь ещё. И это, непременно, должно произойти на глазах этого гачупина. Но помните, сеньор, этого не должен увидеть её отец, граф де Сильва. Иначе, ну вы сами понимаете, вы ведь не такой сердцеед и дурак, которым так удачно прикидываетесь.
Альфонсо откинул длинные чёрные волосы, закрывающие высокий лоб и, усмехнувшись, ответил.
– Вы многое знаете обо мне, маркиза, очень многое, но с вами исключительно приятно вести дела. Я учту ваши слова и сделаю всё в точности, как вы и сказали.
– Прекрасно, тогда я спокойна. Задайте жару этому глупому невеже. Покажите, что истинные дворяне сильнее морских разбойников. Удачи! – и она упорхнула в боковой коридор, оставив барона в весёлых раздумьях.
***
Я стоял возле барьера, отделяющего очерченный круг для намечающейся дуэли. Рядом со мной был только Луис Перес, да чуть поодаль толпился весь наш курс, больше на моей стороне никого не оказалось.
На противоположной же стороне наблюдалось гораздо больше студентов, и, я бы даже сказал, критически больше. Чуть в стороне и гораздо дальше находились отец Мерседес и ректор с деканами. Событие было не тривиальным и не частым, и потому руководство академии решило посетить сие мероприятие, дабы пресечь, по возможности, нарушения дуэльного кодекса, если он будет нарушен, или обычного смертоубийства.
В тот момент, когда преподаватели были заняты беседой, а отец Мерседес стоял спиной к ней, мой противник, Альфонсо Родригес, внезапно подошёл к Мерседес и быстро, но смачно, поцеловал в щёку, получив в ответ лишь удивлённый взгляд. За этим взглядом больше ничего не последовало, и Альфонсо отошёл от девушки, приняв торжествующий вид, с наслаждением проводя пальцами по губам, только что вкусившим сладостный поцелуй в нежную щёчку желанной девушки.
Ненависть, чистая незамутнённая ненависть, поднялась во мне. Ненависть ко всему, к этому несправедливому миру, к Мерседес, так довольно подставившей под поцелуй своё лицо, ко всем этим людям, которые сейчас безучастно собрались посмотреть на интересное зрелище.
Ничего не говоря, я стал готовиться к своему последнему бою. Снял с себя перевязь, оставив в руке лишь шпагу, и отбросил ненужную мне дагу в сторону. Плевать я хотел на всё. Я буду драться шпагой, её обломком, её эфесом, и даже зубами. Мне терять нечего, весь мир рухнул на меня, придавив неподъёмной глыбой. Пусть целуются, наслаждаются этим миром, я буду биться за себя. За свою честь, за свою свободу, за свою любовь, от которой остались лишь одни угольки.
Адреналин волной ударил мне в голову, прояснив мозги, и я внезапно успокоился, мрачно ожидая начало боя. Ну, держись, Альфонсо, сейчас я буду рубить тебя на пятаки, на небольшие, аккуратные, козлиные пятаки.
Единственным, кто заметил мою мрачную готовность биться насмерть, была Элеонора. Тонко улыбнувшись, она испытала ни с чем не сравнимое удовольствие. Она ещё не испытывала плотской любви, но это было другое. Сейчас она испытывала силу действия вовремя сказанного нужному человеку слова. Игра шла на грани фола, и Мерседес бы никогда добровольно не согласилась на это. Ну, она была дурочка и не понимала, где можно найти своё счастье, а где безнадёжно его потерять.
А этот гачупин хорош. В меру упитан, в меру худ. Красивые чёрные усики невероятно шли к его обветренному бурями и морскими ветрами лицу. Наверное, приятно будет лежать под ним, обнимая твёрдое тело и ощущая, как сильные руки сжимают её податливую плоть. Ну, да сейчас не до чувственных фантазий.
Сейчас нужно было убедиться, что она всё правильно рассчитала и сможет помочь этой дурочке, Мерседес. Может, это и цинично, но она искренне желала ей добра, уж такой она сложный человек, всё решает за других. Но Элеонора была в самом начале лестницы власти, готовясь сделать только первый шаг на второй площадке, полученной по праву своего рождения. На третью и последующие площадки ей предстояло карабкаться самостоятельно.
Наконец, дуэлянты сошлись, и ректор дал отмашку на начало дуэли.
Бой начался за преимуществом Альфонсо, он был чуть выше, а его руки длиннее, чем у Эрнандо. Удары следовали за ударами, финт за финтом, но защиту Гарсии он так и не смог пробить, несмотря на все приложенные усилия.
Тот спокойно отражал все удары, экономя силы, абсолютно хладнокровно реагируя на все эспланады. Альфонсо увеличил скорость атак, желая вывести из равновесия своего противника, постепенно убеждаясь в мрачной решимости того вести свой бой до конца, неважно, победного или проигрышного.
Постепенно эту решимость почувствовали и все присутствующие. Эрнандо не обращал никакого внимания на уколы и порезы, полученные в процессе дуэли. Он и сам смог нанести несколько порезов Альфонсо, но более незначительных, чем получил сам.
Удар, треск сталкивающихся лезвий, ещё удар, и ещё. Альфонсо, разозлившись и желая переломить шпагу противника своей, сделанной из чистой толедской стали, обрушил всю силу удара и свой вес на вражеский клинок. Звякнули, встретившись, шпаги, и тонкий звук переломившегося клинка возвестил Альфонсо о том, что он безоружен.
Но гачупин не воспользовался этим и спокойно ожидал, когда Альфонсо заменит сломавшуюся шпагу на другую. Ему отдал свою шпагу секундант, граф де Сильва, с удивлением посмотревший на клинок Гарсии, где была видна только одна зазубрина, а сам клинок остался цел.
И эта спокойная решимость противника идти до конца испугала Альфонсо гораздо сильнее, чем весь прошедший бой. Деваться ему, всё равно, было некуда, от судьбы не уйти. Но он уже устал, а у Гарсии выступившая кровь, от полученных ран, смешалась с грязью, потом, но продолжительность боя практически не оказала на него никакого влияния.
Наоборот, с началом второй фазы боя, Эрнандо увеличил темп и натиск и стал гонять Альфонсо по всей площадке, уже откровенно издеваясь над ним. Клинки порхали в воздухе, сталкиваясь между собой, и с жалобным звяканьем отталкивались друг от друга. Исход боя можно было предсказать без труда, но Альфонсо ещё на что-то надеялся, бросившись в сторону, он обманным финтом заставил открыться Гарсию и с наслаждением вонзил в него шпагу.
Острый клинок скользнул по рёбрам, пропоров кожу и бок, а потом вышел обратно. Эрнандо пошатнулся, кровь щедро плеснула на белую шёлковую рубашку. Усмехнувшись, он внезапно, для Альфонсо, прыгнул к нему и ударил шпагой. Звякнули клинки, и шпага вылетела из руки Родригеса, а Эрнандо стал бить противника эфесом шпаги, практически осатанев.
Он с яростью бил по этим изогнутым плотоядным губам, которые посмели прилюдно поцеловать его любовь. Бил по подлому миру, по наглому хитрому лицу, рвал его кожу железом эфеса. И, скорее всего, забил бы противника насмерть, если бы не вмешался ректор, по приказу которого Родригеса стали защищать. А на Эрнандо набросились сразу несколько человек, отняли у него шпагу и, облив водой, отвели в лечебную палату, где его раны перевязали и отпустили, чтобы тут же приступить к лечению Альфонсо.
Всё это видела маркиза де Тораль. Прекрасно! Оба противника выжили, и оба будут ненавидеть друг друга всю жизнь! – и Элеонора мысленно усмехнулась, спрятав улыбку. Оба, за счёт выдающихся личных качеств могли далеко пойти, а если кто-то из них споткнётся, всегда можно найти других. Но до этого пока ещё далеко. Оглянувшись, она ушла успокаивать подругу, пребывающую, судя по всему, в состоянии лёгкого шока.
***
Граф Себастьян Педро Доминго де Сильва с удивлением смотрел на юношу, которого когда-то доставили к нему на корабль в глубоком обмороке. Мелкий котёнок превратился в нечто более страшное. Он отрастил длинные лапы, увенчанные острыми когтями. У него выросли мощные клыки, и, при этом, он даже не вошёл ещё в полную силу.
Да, он, действительно, недооценил этого гачупина. Сейчас граф по-другому посмотрел на свою дочь, спрятавшуюся в объятиях подруги. А у девочки есть вкус, выбрала сильнейшего и теперь третирует его, постоянно привлекая к себе внимание. Надо будет подумать насчёт него, но время покажет, будет ещё возможность обдумать это, да и посоветоваться с женой не мешает. Но планирующуюся помолвку Мерседес придётся, всё же, разорвать, по причине её несостоятельности, и, что уж греха таить, пока невозможную. Мерседес сейчас слишком непредсказуема, и может выкинуть любой фортель, а ему потом придется отвечать перед людьми своего круга. Лучше пока повременить. Спешка ещё никому не приносила удачи, а вот проблем доставляла предостаточно.
***
Роберто Беллармини, подойдя к месту только что прошедшей дуэли, переглянулся с ректором. Да, этот юноша не так прост, каким кажется, но и не слишком сложен. Он странный, и у него есть редкие качества, но они больше относятся к морю, чем к суше. Кроме того, после получения трофеев, у него появились ещё и деньги.
Об этом Беллармини узнал от крещеных евреев. Все ростовщики Толедо поставляли информацию святой инквизиции, и о том, что у мальчишки на счету лежало больше десяти тысяч честно заработанных реалов, инквизитор знал. Что ж, мальчишка удачлив и упрям, таким самое место в инквизиции, пусть и морской. В будущем он всегда сможет найти общий язык с этим гачупином. У каждого человека есть слабые места, и сила заключается не в собственно силе, а в силе знания.
Зная людские слабости, становится гораздо проще управлять такими людьми, и это правило действовало во все времена. И этот юноша не был исключением из общего правила.
Глава 6. Поиск и обмен
Перевязанный и опустошённый, я, в сопровождении Винсенте и Алонсо, побрёл в свою комнату.
– Ну, ты ему дал, – бушевал Алонсо, пока Винсенте осуждающе молчал. – Бац, бац его шпагой, а он тебя раз… и проткнул, почти победил. Альфонсо подумал, что раз он ранил, значит и победа за ним, а ты его смог переиграть.
– Алонсо, – ответил ему Винсенте, – Альфонсо чуть не убил Эрнандо. Он очень хороший фехтовальщик, к тому же, я слышал, что ему кто-то дал денег, чтобы он взял несколько уроков у самого лучшего мастера фехтования. Так что, он готовился к бою, и очень серьёзно. Эрнандо сильно повезло, что он смог победить в этом поединке. Всё это удручает, но, главное, что ты защитил свою честь и выжил, при этом. Поздравляю тебя, друг, – обратился он уже ко мне.
Алонсо на минуту замолчал, хлопая глазами, ярко горящими на добродушном и простом лице. Наконец, до него дошло, и он подхватился.
– Да, да, Эрнандо. Я тоже поздравляю тебя, от всей души. Сегодня идём в таверну. Вся выпивка за мой счёт!
Жизнерадостность Переса уже стала меня ощутимо раздражать.
– Алонсо, ты несколько запоздал со своим предложением, мне сейчас не до выпивки, я ещё не отошёл от боя, а ты уже меня тянешь вино хлестать.
– Ну, как хочешь, – не стал обижаться Алонсо, видя моё состояние.– Как знаешь! Моё дело предложить, а там, как хочешь.
За это время мы с ним ещё больше сдружились, не вспоминая свой неудачный поход. В действительности, он и правда не знал, чем закончилось наше приключение в старом подвале, не знала об этом, судя по поведению, и Мерседес, но мне же лучше. А вот до срока, назначенного призраком, оставалось всего два дня.
На следующий день, морщась от боли, причиняемой ранениями, ставшими постепенно заживать под повязкой, благодаря заботам целителей, я взял выписанный список преподавателей, дата смерти которых вызывала сомнения. С ним я отправился к Диего, который был привратником академии и первым увидел меня и встретил в день прибытия.
Мысль о том, что он может что-нибудь подсказать в проводимых поисках, посетила меня поздно вечером и, хорошо обдумав её перед сном, я решил, что стоит попытаться его разговорить. И это было возможно, тем более, после нашей дуэли, которая изрядно встряхнула замкнутое сообщество студиозов и преподавателей.
На занятия, по причине своего ранения, я не пошёл. Может, мне жить осталось всего неделю, а тут придется голову забивать всякой магической ерундой. Дойдя до сторожки привратника, я убедился, что он на месте и занимается делом.
Диего сидел на ветхом табурете и чистил старый амбарный замок, с замысловатым ключом. Меня он заметил уже довольно давно, но не сделал никаких попыток обозначить свой интерес.
– Добрый день, Диего!
Привратник искоса взглянул на меня, продолжая неотрывно терзать ржавый замок. Наконец, он соизволил мне ответить.
– Что тебя привело ко мне, юноша?
Все книги на сайте предоставены для ознакомления и защищены авторским правом