«Танец Женственности: Как Не Угнаться За Собой»
Ника Валевская
Встречайте Олесю – сильную, смелую, уверенную… и слегка запутавшуюся на своём пути к истинной женственности. Её жизнь напоминает танец, где она сжигает себя в попытке обогнать себя же. Заметив, как её самоуверенная "корона" больше отпугивает, чем привлекает, Олеся начинает задаваться вопросом: не в силе ли лёгкости скрыт её подлинный потенциал?
Эта книга – захватывающее путешествие от жесткой борьбы за контроль к мудрому и изящному принятию себя. От одиночества до понимания, что быть женственной не значит быть слабой, а подлинная сила кроется в способности отпускать. Смешные, трогательные, порой ироничные моменты раскрывают глубокую историю превращения в женщину, которая не только верит в себя, но и позволяет себе быть уязвимой, чувственной и сильной одновременно. С каждой страницей, с каждой главой вы погружаетесь в танец женственности – как он прекрасен, как завораживающе прост.
Ника Валевская
"Танец Женственности: Как Не Угнаться За Собой"
Пролог
Олеся привыкла контролировать всё, что её окружает, начиная с мелочей: она сама оплачивала счета, покупала себе подарки, подбирала мебель, которая должна была соответствовать не только её стилю, но и намекам на её "успешность". Её квартира в центре – аккуратная, как картинка, и изысканно-строгая, как будто сама Олеся собиралась сдать её в аренду кому-то важному. Она будто проверяла, способна ли держать всё под контролем, начиная с финансов, заканчивая редким общением с мужчинами.
Последние отношения, если можно их назвать таковыми, закончились сценой, достойной мини-сериала: когда мужчина, слегка помятый и в ожидании поддержки после внезапной потери работы, решил поделиться с ней, что у него нет денег на ужин, Олеся только вздохнула, как будто оправдывая перед собой: "Ну кто, если не я, снова решит проблему?" Она только позже осознала, что при всех своих попытках доказать силу, её ухажёры превращались в тень рядом с ней.
Каждая встреча с мужчиной становилась своего рода соревнованием: кто из них умнее, кто успешнее, кто зарабатывает больше, и, конечно, кто последним оплатит счёт. Олеся привыкла побеждать, и это приносило ей… что? Легкое ощущение правоты? Саркастическое удовлетворение? Правда в том, что ей всегда чего-то не хватало, и иногда ночами, в тишине, ей казалось, что одиночество смеётся над ней с другого конца комнаты.
Она привыкла к такому состоянию – "жить за двоих", но однажды утром, вглядываясь в своё отражение, вдруг осознала: ей так тяжело быть "мужиком".
Глава 1
Олеся всегда была той самой женщиной, которая могла бы вызвать не просто восхищение, а какое-то священное трепетание в глазах мужчин. Она могла поддерживать серьёзные разговоры, легко зарабатывала деньги, её жизнь была выстроена, как часовой механизм, и, пожалуй, именно это и отпугивало её потенциальных партнёров. Она думала, что мужчины не могут с ней справиться, и почему-то считала это слабостью, даже не подозревая, что страх, возможно, был вовсе не в них.
В тот день, когда начинается наша история, Олеся как раз заканчивала онлайн-проект с клиентом, который казался ей, на первый взгляд, серьёзным и перспективным. Закрывая окно чата, она облегчённо вздохнула: ещё один «успешный» мужчина, спасённый её усилиями. Казалось бы, её поддержка должна вызывать у него благодарность и восхищение, но, как и в большинстве случаев, это привело лишь к новому наплыву просьб и требований. Олеся не раз задавала себе вопрос: почему именно она привлекает таких мужчин?
Всё начиналось вполне невинно. Первое сообщение, восхищение её независимостью, вопросы о том, как ей удаётся так ловко справляться с задачами, и вот уже к пятому сообщению мужчина умоляюще пишет о небольшом займе или, как он это называл, «временной поддержке в тяжёлую минуту». И Олеся каждый раз уступала, потому что ей казалось, что быть сильной – это значит брать ответственность и помогать, даже если это выходило за её пределы. «Может быть, именно я должна стать его вдохновением, как героиня спасает героя?» – думала она.
Олеся могла оплатить не только ужин, но и новый телефон, страховку, а при желании даже целый автомобиль. Как-то раз она взяла себе за правило дарить мужчинам, с которыми встречалась, мелкие «знаки заботы» – от хороших брендов, разумеется, – но в конечном итоге её «маленькие подарки» выливались в полноценное спонсорство. Причём она делала это не для того, чтобы кто-то знал её как щедрую женщину, а потому что ей казалось, что иначе нельзя.
И вот, очередной кавалер, Лёня, как она его называла, был очередным примером её «мужского» подхода к отношениям. Его жизненные принципы были слишком похожи на мужскую логику – он приходил, чтобы попросить. Однажды, после того как Олеся купила ему телефон, от которого она ожидала хотя бы элементарного признания, он просто сказал: «Ну, раз уж ты настаиваешь, я, конечно, возьму». Она смеялась тогда над его искренностью, но что-то внутри неё требовало разъяснений.
В конце концов, пришло время пересмотреть свои взгляды на заботу и ответственность.
Олеся бросила телефон на стол и резко встала, словно отскакивая от воспоминаний о недавно сделанном «добром деле». Этот поступок оставлял в ней странный, тяжелый осадок. Она подошла к окну, за которым едва пробивался закат. Даже природа, казалось, демонстрировала ей игру контрастов – жаркий, яркий свет солнца и холодные, темные тени домов внизу.
Она знала, что её раздражение – это реакция на очередной эпизод, в котором она снова стала «великой спасительницей». Но какая-то внутренняя досада не давала покоя. Олеся была женщиной с крепкими, почти несгибаемыми взглядами на жизнь, но почему-то, с каждым днём, у неё было всё меньше сил тащить на себе других. Её независимость была её гордостью и одновременно… её тяжестью. С каждым новым днём её сильный образ начал казаться ей всё более вымученным и фальшивым. Казалось, будто она не жила, а играла какую-то странную роль – роль бесстрашного рыцаря в блестящих доспехах, которые были ей не по размеру.
И всё же она не могла иначе.
Когда-то давно, ещё в университете, Олеся дала себе обещание – никогда и ни за что не зависеть от мужчин. Этот девиз тогда казался ей правильным и смелым, но теперь он затягивал её в невидимые цепи. Снова и снова она строила отношения с мужчинами, которые, как ей казалось, нуждались в поддержке. Каждый раз она вкладывалась в них, как в проекты, как в работу, забывая о себе и ожидая от них ответной благодарности. Но мужчины, которым она так самозабвенно помогала, не становились сильнее. Они как будто специально срывали сроки, избегали ответственности и превращались в «подшефных» Олеси. И она сама всё глубже увязала в своей роли спасительницы.
Олеся вспомнила один случай с Сергеем – мужчиной, который однажды пришел к ней с историей о том, как его "подвела жизнь". Он был старше неё на несколько лет, с налётом интеллигентности, от которого у Олеси слабели колени. Ему нужны были "временные" средства на новый бизнес, и Олеся не просто дала ему деньги – она активно включилась в процесс, разрабатывая стратегию, организовывая его документы, вкладывая силы и душу. Она ждала, что однажды он обернётся к ней и скажет: "Ты – моя муза". Но время шло, и вместо того чтобы услышать слова признательности, она получила короткое сообщение с благодарностью и просьбой "ещё немного потерпеть".
Сергей, как и все остальные, исчез без следа, когда она перестала отвечать на его просьбы. А ведь до этого он говорил, что таких женщин, как она, больше не найти. Что она единственная, кто понимает и поддерживает его. Её любовь и забота превратились в мишень для бесконечных просьб и требований. Олеся почувствовала, что снова попалась в ту же ловушку, что и всегда. Но почему? Почему она была вынуждена быть для всех каменной стеной?
Отчаяние всё сильнее сжимало её сердце. Она подошла к зеркалу, вглядываясь в своё отражение: строгий взгляд, выверенная до блеска прическа, ярко очерченные скулы и дерзкий, слегка вызывающий макияж. Каждый элемент её образа кричал о независимости, силе, и эта броня была для неё второй кожей. Она надела её ещё в юности и с тех пор редко позволяла себе расслабиться. Эта защита стала её защитной стеной от внешнего мира, но теперь она понимала, что эта стена мешала ей самой найти счастье.
Олеся вспоминала ещё несколько ярких случаев из своей жизни, когда её стремление к контролю и превосходству становились причиной разрушения отношений. Она вспоминала, как однажды, прямо на первом свидании, предложила мужчине оплатить его счёт, потому что ей показалось, что он искал в карманах слишком долго. А тот, поражённый её напором, просто встал и ушёл. Тогда она злилась на его "неадекватность", не понимая, что её желание быть главной отпугивало от неё даже потенциальных партнёров.
Всё это ярко и безжалостно мелькало в её памяти. Теперь, когда ей исполнилось за тридцать, она начинала понимать, что за всеми этими эпизодами кроется нечто большее. В её сердце зрел вопрос, который она боялась задать себе прямо: «А счастлива ли я?»
Олеся снова взглянула на своё отражение. Сегодня её лицо казалось каким-то уставшим и незнакомым, как будто за ярким макияжем скрывалась совсем другая женщина – та, о которой она забыла в бесконечной гонке за независимостью и контролем. Линия её губ, привыкшая сжиматься в едва заметную строгую улыбку, сегодня дрогнула. В груди что-то отозвалось болезненной, тянущей пустотой.
Она никогда не позволяла себе задуматься об этом. Быть слабой? Это просто не входило в её планы. Это казалось чем-то настолько несущественным, что она научилась давить в себе все проявления мягкости, как досадные ошибки. Но сейчас, глядя в своё собственное лицо, она чувствовала себя странно… уязвимой.
Тяжелая тишина её квартиры, нарушаемая только тихим тиканьем часов, казалась ей невыносимой. Олеся села на диван, обхватив колени руками, и вспомнила, как годами назад она обещала себе, что никогда не будет такой, как её мать – мягкой, податливой, позволяющей себе доверять другим. С детства Олеся видела, как мама ждала от отца заботы, подарков и даже элементарного внимания, которого так и не получила. Олеся, наблюдая эту картину, дала себе обещание: никогда не зависеть от мужчин, никогда не ждать помощи. Она решила стать той, кто может всё сама – и стала.
Но вот парадокс: она делала всё, чтобы мужчины были благодарны ей, чтобы они видели в ней ту самую опору, и каждый раз вместо благодарности чувствовала лишь… одиночество. Почему? Это мучительный вопрос, который она избегала годами, но теперь, в тихой комнате, он наконец занял всё её внимание.
Олеся вспомнила тот день, когда впервые осознала, что её независимость может стать её же тюрьмой. Это случилось пару месяцев назад, когда её лучшая подруга Лера, яркая и жизнерадостная, привела её в кафе познакомиться со своим новым знакомым, Сергеем. Лера была полной противоположностью Олеси – лёгкая, флиртовала без стеснения, смеялась, совершенно не переживая, как она выглядит. Но самое странное, что мужчины были от неё без ума. Лера не была такой красивой, как Олеся, не была так успешна и уж точно не считала нужным демонстрировать свой интеллект. Но мужчины вокруг неё, как мотыльки, тянулись к свету.
За чашкой кофе Лера рассказывала, как легко и беззаботно ей живётся. Олеся тогда засмеялась, думая про себя: «Как можно так бездумно вести себя и рассчитывать на серьёзные отношения?» Но в тот вечер в её душе впервые закрались сомнения. Может быть, она что-то упустила? Может быть, её сила и её жёсткость – это не та грань, которая должна её определять?
Внутренний монолог прервал звонок телефона. На экране высветился незнакомый номер. Олеся взяла трубку, машинально поднеся её к уху. С той стороны голосом, слишком мягким и словно извиняющимся, молодой человек сказал: «Привет, Олеся, это Андрей. Я друг Макса…» Тут же Олеся нахмурилась, вспоминая, что этот «друг» недавно одолжил у неё деньги, заверяя, что отдаст их буквально на днях. Её голос стал холодным, а слова – едкими, когда она резко оборвала собеседника: «Ты позвонил, чтобы вернуть долг?»
На том конце повисла тишина, и Андрей неуверенно начал оправдываться, пытаясь объяснить, что у него временные трудности, но он обязательно вернёт деньги в ближайшее время. Олеся резко отключила вызов. Её терпение иссякло, и разочарование, едва уложившееся на дно души, снова захлестнуло её волной гнева. Внутри всё кипело от ярости: сколько ещё раз она будет наступать на одни и те же грабли? Почему она всегда окружена людьми, которые не могут дать ей даже малейшей благодарности?
Тишина в квартире вновь ожила, и Олеся осознала, что от этих мыслей ей просто некуда деться. Она медленно подошла к окну и долго всматривалась в пустоту за стеклом. Её отражение казалось ей чужим, почти неприятным. Она вдруг поняла, что даже в её чертах – в линиях сжатых губ, строгом взгляде – проступает та холодная отчужденность, которую она так усердно пыталась сохранить. И тогда на неё нахлынула мысль, словно внезапное озарение: может, всё дело не в мужчинах? Может, проблема была в ней самой?
С этими мыслями Олеся поймала себя на неуёмном желании что-то изменить. Ей захотелось… позволить себе ошибаться, позволить себе быть слабой, а может быть – даже счастливой.
Глава 2.
Корона, которой у Олеси на самом деле не было, сверкала настолько ярко, что, казалось, ослепляла каждого, кто попадал в её поле зрения. Она была женщиной, которая безапелляционно входила в помещение, как королева в тронный зал, – уверенно, высоко подняв голову, с тихим, но ощутимым налётом превосходства. Даже в самых простых ситуациях, вроде визита в ближайший магазин или кафе, она будто бы посылала невидимый сигнал всем вокруг: «Держитесь на расстоянии – это место только для избранных».
Когда Олеся утром решила устроить себе кофе-брейк в своём любимом кафе, она шагнула внутрь, как будто вышагивала на подиуме. Как только она вошла, у персонала мгновенно повысилась тревожность. Заведующий, понизив голос, прошептал бариста: «Вон та дама – наша VIP-гостья. Не промахнись, слышишь? Она у нас как инспектор из высших инстанций, тут промашка нам не к лицу!» Олеся, конечно, не слышала этого, но чувствовала – что-то в воздухе изменилось: люди начинали напрягаться. Она заказала свой кофе так, как будто королевская династия должна была бы это делать, – с лёгким движением руки, взмахом ресниц и абсолютно королевским видом.
Её взгляд скользил по другим посетителям. В компании двух миловидных подруг сидел молодой человек с горящими глазами. Говорили они явно о чём-то трогательном, если судить по мягким улыбкам и светлым взглядам. Олеся поморщилась. Она не понимала, как можно вот так – сидеть и веселиться, не задумываясь о будущем, не строя планов и, что самое важное, не глядя на каждого через призму собственной значимости. Для неё такая расслабленность граничила с беспечностью.
Она снова оглядела зал, словно пытаясь «отметить» каждого. Её жесты, взгляды – всё это было неосознанным проявлением «королевского образа», в котором Олеся так прочно обосновалась, что, казалось, сама уже перестала его замечать. В её глазах мир делился на тех, кто мог выдержать её царственный взгляд, и тех, кто пасовал под этим психологическим прессингом. Но сегодня, быть может, под действием каких-то её сомнений, вызванных случайным воспоминанием о Лере, Олеся чуть-чуть приоткрылась для нового опыта. Вот только пока она и представить не могла, что этот опыт изменит её жизнь навсегда.
Сидя за столиком и делая вид, что поглощена новостями в телефоне, она слышала, как бариста подошёл к её столику. Молодой человек – с улыбкой, даже немного смущённый, но уверенный – сказал: «Ваш кофе, Олеся».
Она удивлённо подняла взгляд – её имя он узнал по приложению, которым она оплатила заказ. Улыбка бариста казалась искренней, но Олеся автоматически, по привычке, прочитала её как попытку флирта, и её внутренний «королевский детектор» тут же среагировал: «Так-так, что это у нас тут, желающий подкатить к трону?» Олеся холодно улыбнулась и коротко кивнула, не удостоив парня ответом. Она не стала ничего говорить, просто сделала вид, что вернулась к своим мыслям.
Но бариста продолжал стоять рядом. Она почувствовала это и снова подняла на него взгляд, прищурив глаза. Он неловко переступил с ноги на ногу, но, собравшись с духом, сказал: «Простите, я не хотел вас отвлекать, но вы чем-то напомнили мне сестру. Такая же уверенная, решительная… и всегда готовая доказать своё превосходство!»
Его фраза застала Олесю врасплох. Он заметил это? Её уверенность и превосходство, её невидимую корону? От смущения и лёгкого раздражения её спина напряглась ещё больше. Она усмехнулась, словно пытаясь сохранить маску, но где-то внутри что-то сдвинулось. Это был первый раз за долгое время, когда кто-то попытался посмотреть в её внутренний мир, причём так прямо, что стало немного не по себе.
Олеся сделала глоток кофе, стараясь не выдать лёгкого беспокойства. Молодой человек удалился, оставив её наедине с её мыслями, но эти слова – «всегда готовая доказать своё превосходство» – эхом звучали в голове, как будто что-то щёлкнуло, намекая на скрытую истину.
Олеся ещё долго не могла стряхнуть с себя странное чувство от слов бариста. Этот юноша, с его непритязательной улыбкой, словно случайно заглянул за маску, которую она так старательно надевала каждый день. Её «корона» немного пошатнулась – и это было почти как незримая пощёчина. Всё, что она так умело выставляла напоказ – её самодостаточность, уверенность, превосходство, – неожиданно стали тем, что рассматривали под микроскопом и вдруг начали понимать окружающие. Она хотела вернуть себе привычный контроль, эту чёткую линию между ней и всеми остальными. И всё же какая-то часть Олеси тихо нашёптывала: «Может, он прав?»
Пытаясь сбросить с себя это странное настроение, Олеся вышла из кафе с гордо поднятой головой и направилась по своим делам. Она зашла в ювелирный магазин, где присматривала новую цепочку. Здесь она уже была постоянной клиенткой – продавцы знали её предпочтения и всегда подбирали украшения, достойные «королевского» стиля, как они сами подмечали.
Когда она зашла, старший консультант Лидия тут же направилась к ней, расплывшись в профессиональной улыбке:
– Олеся, рада вас видеть! Сегодня мы получили несколько новых коллекций, специально для таких ярких, утончённых дам, как вы. Хотите взглянуть?
Сама фраза, казалось, скользнула по ушам Олеси, как мед. Это было то, что ей нужно – подтверждение её значимости. Она надменно кивнула, взяла в руки один из браслетов, украшенных сверкающими камнями, и мысленно примерила, как он будет смотреться в очередной инстаграмной фотосессии, которую она любила устраивать для своих немногочисленных, но обожающих её подписчиков.
Но тут, преломляя привычную гладкость момента, в магазин зашла женщина – явно туристка, с яркими бусами, тканевой сумкой и экстравагантной шляпой. Её наряд кричал «свобода и веселье», но он никак не вписывался в пафосный интерьер. Женщина прошлась по витринам, изучая украшения с неподдельным интересом, даже не замечая Олесю. И почему-то это задело её, как неуместное посягательство на её «королевское» пространство.
Женщина наконец подошла к тому же столику, где стояла Олеся. Не обращая на неё внимания, она взяла в руки массивное ожерелье, внимательно его осмотрела и кинула небрежный взгляд на цену.
– Ну надо же! Разве за такие деньги можно купить что-то настоящее? – громко сказала она, явно намекая на абсурдность цены.
Олеся вздрогнула. В её мире роскошь и показная красота были чем-то непреложным, ценным, но эта женщина просто выбила почву из-под её ног. Слишком много было в этом присутствии… уверенности? Лёгкости? Женщина, по её мнению, была олицетворением беспечного веселья, не подчинённого осуждающим взглядам и без страха выглядеть «непрестижно».
Олеся не удержалась:
– Знаете, настоящие вещи и стоят того, – её голос звучал ровно, но ледяная нотка явно намекала, что кто-то зашёл не в тот район.
Женщина, к её удивлению, только улыбнулась и посмотрела на Олесю с искренним интересом:
– Ох, милая, ну неужели все эти вещи могут на самом деле стоить больше, чем вы сами? Неужели всё это золото и блестящие камни могут сделать нас хоть немного счастливее?
Олеся едва не задохнулась от такой наглости. Она всегда верила, что её украшения, брендовые платья и подчёркнутая уверенность – это и есть её оружие, её броня. А эта незнакомка одним вопросом – едва ли не в самую душу – поставила всё под сомнение. Олеся впервые осознала, что внешние атрибуты, казалось бы, не добавляют ей уверенности, а будто наоборот, маскируют ту маленькую и уязвимую частичку, которую она боялась показать миру.
Женщина продолжала:
– Я раньше тоже думала, что внешняя оболочка – это всё. Всё, что у нас есть. Но когда я стала старше, поняла, что это мешок блестящей пыли. Всё самое ценное внутри, и когда начинаешь по-настоящему жить для себя, а не для зеркала или одобрения, удивительно, как легко становится дышать.
С этими словами она отложила ожерелье, поблагодарила продавцов и ушла, не оборачиваясь. Олеся осталась стоять, словно её накрыла волной.
Внутри что-то дрогнуло, но голос её гордости твердил: «Не бери это близко к сердцу. Ты лучше знаешь, что тебе нужно». Она провела ладонью по блестящей цепочке и тут же вспомнила, что буквально пару минут назад чуть не купила её только ради иллюзорного чувства значимости.
Выйдя из магазина, Олеся почувствовала странную лёгкость, но и какую-то тревогу. Намекала ли эта встреча на то, что её представление о жизни нуждается в пересмотре? Или всё это было нелепым совпадением, очередным уроком, который она могла просто проигнорировать?
Её день завершился прогулкой вдоль набережной. Олеся, глядя в вечереющий город, вдруг подумала о том, что ни одно украшение, ни одно платье не делает её по-настоящему счастливой. Она почувствовала нечто новое, едва уловимое – желание просто быть собой, без внешних символов власти.
Тем не менее, она знала, что завтра снова наденет свою «корону».
Олеся возвращалась домой поздним вечером, всё ещё в размышлениях. Образ туристки, которая спокойно бросила вызов её ценностям, настойчиво возвращался в голове. Это была какая-то особая, даже опасная форма уверенности, такая непривычная для Олеси. Словно ей продемонстрировали другой мир, где сила не связана с украшениями, социальным статусом и чётким контролем. Она пыталась отбросить это, но что-то внутри, упрямое и едва уловимое, настаивало, что ей нужно прислушаться.
Вдруг из раздумий её выдернул телефонный звонок. Это был Роман – её последний «проект», как она его мысленно называла. Роман был симпатичным, но неумелым в финансовых делах, и за несколько месяцев «отношений» Олеся умудрилась оплатить ему курс маркетинга, купила новый смартфон и даже давала советы, как вести себя на работе, чтобы заслужить повышение.
– Привет, Олеська! – громко начал Роман, всегда предпочитавший звонки вместо сообщений, чтобы было проще «расписать свои чувства». – Я вот тут подумал, может, поужинаем вместе? Кстати, ты не могла бы помочь мне завтра с платой за аренду? Знаешь, месяц тяжёлый, и я тут подумал, что нам, влюблённым, надо делить все тяготы пополам.
«Влюблённые». Её кольнуло это слово. В нём была горечь и, может, даже ирония. Она осознала, что слушает его скорее из привычки, чем из настоящего желания. Её «корона» казалась теперь нелепой – для него это была просто роль, где она – благодетельница, та, кто всегда поможет. Но действительно ли это то, что она хотела?
– Знаешь, Рома, я… устала, – сдержанно сказала она, не спеша находить привычные нотки заботы в своём голосе. – Мне нужно время подумать. Давай завтра каждый справится сам.
– Да что с тобой? – удивился он, словно её отказ нарушал незыблемую традицию. – Ты всегда мне помогала! Разве это сложно?
Олеся вдруг почувствовала невероятное облегчение – впервые она позволила себе не поддаться чужим ожиданиям. И всё-таки был в этом и страх: а вдруг без её помощи люди, такие как Роман, перестанут её ценить? Что останется, если она не будет постоянно «тащить на себе» всех вокруг?
Она нажала «завершить вызов», ощущая, как в воздухе остался повисший вопрос: кто же она на самом деле, если не тот человек, что всегда выручает и помогает? Впервые за долгие годы внутри поселилось чувство лёгкости, но ещё и странная пустота, которая заставила её снова задуматься о той незнакомке из магазина, такой уверенной и живой.
По дороге домой Олеся решила свернуть в парк, куда обычно не заходила. Ночной воздух, немного влажный после недавнего дождя, был насыщен ароматами свежести, мокрых листьев и трав. Парк как будто дышал, вдыхал её сомнения и выдыхал спокойствие, к которому она не привыкла. Она села на лавочку, смотря на фонари, которые слегка колыхались от ветра, создавая тёплую иллюминацию в этом маленьком уголке покоя.
Здесь, в темноте, вдали от показного мира, Олеся позволила себе ненадолго забыть о «короне». Она представила, что сможет стать другой – той, кто не боится показать слабость. Мысль показалась ей абсурдной, и тут же – заманчивой. И вдруг она почувствовала лёгкую дрожь – возможно, от холода, а может, от осознания, что её путь только начинается.
В этот момент рядом присел незнакомец с ярким шарфом и старомодной шляпой. Он улыбнулся, не разглядывая её, но от его присутствия стало неожиданно тепло. Как будто этот человек знал что-то важное, как будто он был здесь специально, чтобы ответить на её невысказанные вопросы.
– Странно, как мы порой цепляемся за собственные образы, – тихо сказал он, будто продолжая её мысли. – Думаем, что без них нас никто не заметит. Сами себе выстраиваем невидимые замки.
Она вздрогнула – его слова оказались неожиданно точны.
