Повисло долгое молчание, которое разбавлялось разве что криками птиц и стрекотанием просыпающихся кузнечиков. Для Этер было неожиданностью, но следующее четверостишие нараспев произнес Эон.
– Бежим по дороге за гаснущим солнцем, пытаясь оставить его до утра. Откажемся верить, во власти эмоций забудем, что ночью нам светит луна.
– И в этом ненужном стремительном беге всё дальше уходим от нашего дома. – подхватила притихшая Кассия. – Тысячи сказок сложат о веке, в котором война заглушала звук грома.
Секунда томительной тишины, и голос Такоры облетел тихую поляну:
– Мы не бессмертны, наш день не так долог, чтобы его разменять на пустое. Лишь прошлого с нами остался осколок, но как ни смотри – отражение кривое.
Этер уже не могла отличить, кто говорил следующим. Кажется, Йотей.
– В том отражении можно увидеть все то, что за спинами мы оставляли. Сотни счастливых и грустных событий на войнах в безликую массу смешали.
Всё её внимание было приковано к навсегда застывшим телам в грязно-зеленой форме. По притихшему лесу разлетелся тихий голос Этер.
– У каждого – дом, в нем тоскует семья, с бессилием и страхом ждёт вести с войны. У каждого в сердце родная земля, лишь ей и семье посвящаются сны.
Их пустые окровавленные лица были повернуты к бесконечно синему и равнодушному небу. Откуда-то взялся ветер, который пробрался под кожу и разбился под ней тысячей болезненных осколков.
– И если погаснет когда-нибудь солнце, нам не придётся бежать за ним следом. Слишком тяжелым трудом нам даётся путь, что извилист, кровав и неведом, – почти шёпотом закончил Грегаль.
Глава 6
Свет ведёт нас через бури,
И заставит он бороться.
Для себя не ждём лазури,
Но ведь кто-нибудь спасётся?
Несмотря на сомнения Эона, отделение без происшествий добралось до гор. Там Кассия нашла скрытую за камнями пещеру, и товарищи наконец смогли отдохнуть. Странным было то, что за всю дорогу она ни разу не продемонстрировала Этер свое превосходство и даже смотрела на неё не свысока, как раньше, а как-то внимательно и даже заинтересованно.
Впрочем, Этер всё равно было не до Кассии. Она старательно пережимала артерию и следила за тем, чтобы кровотечение у Грегаля не пошло сильнее, чтобы его несли аккуратно и достаточно быстро. Теперь же она промывала руки тряпками, смоченными в спирте.
– Я сделаю тебе местное обезболивающее, – предупредила она, подходя к Грегалю.
Хотя тот значительно побледнел, он все ещё оставался в сознании. Этер сказала считать от тысячи назад, и теперь под тихий шёпот вколола лекарство рядом с раной. Ратмир прижал к земле ноги Грегаля, Эон – руки.
Прохладный ветерок скользнул по полу пещеры. Этер осторожно вытерла кровь, выступившую из раны на боку. Та хоть и выглядела угрожающе, смертельно опасной не являлась. Если бы пуля повредила крупный сосуд, Грегаль давно бы умер, и тут даже самый одаренный врач оказался бы бессилен. Но все ещё оставалась крохотная вероятность, что кровотечение откроется после удаления пули. Но, поскольку оставлять ее было нельзя, пришлось пойти на риск.
– Держите, – тихо сказала Этер, раздвигая края раны рукой. Грегаль чуть заметно дернулся: обезболивающие подействовало не полностью. Впрочем, времени ждать не было.
Раньше она только наблюдала, как учитель доставал пули. Это казалось несложно, однако Этер слишком хорошо представляла, что может сделать с телом кусок свинца. За прошедший год она много раз была на вскрытиях, где показывали, как десятки пуль превращали внутренние органы в месиво. Грегаля спасли опыт и реакция: он успел отпрыгнуть в сторону, защитив сердце, и при этом закрыть рукой легкое.
Тонкий пинцет был завернут в ослепительно-белый бинт. Довольно предусмотрительно, однако. Интересно, тот, кто его клал, хотя бы на секунду верил в успех подобной операции?
Больше не задумываясь, Этер медленно ввела пинцет в пулевой канал. Кровь тут же залила рану, Грегаль задергался под рукой, но все её чувства были сконцентрированы на приоткрытом кончике стального предмета. В ране не должно быть обломков костей: пуля прошла в опасной близости, но не задела ребра. Возможно, повреждены хрящи, но это не столь опасно.
Внезапно рука Этер замерла. Ледяная волна прошла по телу, на миг застилая глаза. Было понятно, что пуля резко сменила траекторию и ушла вбок, сделав невозможным её извлечение. Единственный выход: разрезать кожу и органы в попытке найти её.
– Держите крепче.
Внезапно все красные и синие линии, которые она рисовала за годы учебы, переместились на живот Грегаля. Артерии, вены, мелкие сосуды, нервы, даже внутренние органы словно просветились сквозь кожу и стали видны невооруженным глазом.
Именно в этот момент стало ясно: резать она не может. Слишком высока вероятность повреждения сосудов, да еще и в довольно антисанитарных условиях. Этер бросила беглый взгляд на пинцет: он был погружен в рану достаточно глубоко. Обычно на такой глубине пули и задерживаются тканями, так что высока вероятность, что и эта где-то рядом. Если она сошла с прямой траектории в самом конце, то можно попробовать достать её и без скальпеля.
Этер начала медленно ощупывать конец пулевого канала и почти сразу обнаружила, что он продолжается чуть левее. Не обращая внимания на метания Грегаля, она направила пинцет дальше и почти сразу нащупала маленький твердый предмет.
Плотно захватив её пинцетом, Этер начала осторожно тянуть инструмент наружу. Медленно шли мучительные мгновения. Было страшно лишний раз вдохнуть.
Кровь вновь полилась из раны, однако довольно быстро остановилась. Приглядевшись, Этер заметила в ней кусочки ткани, и наконец вздохнула с облегчением: рана чистая. Маленький расплющенный шарик упал на землю, и Этер почти ощутила на себе взгляды товарищей. Не обращая на них внимания, она плотно забинтовала рану.
Теперь осталось достать пулю из бедра, что должно быть гораздо легче.
Обезболивающее уже наверняка подействовало, и Грегаль даже ничего не почувствует.
Интуиция не подвела Этер: уже через несколько минут вторая пуля оказалась рядом с первой.
– Я не хочу никого пугать, – прошептала Такора, заходя в пещеру. Все это время она патрулировала вход и луг перед ним, – но юнарцы вышли к горам.
Этер сосредоточенно заматывала вторую рану бинтом. Словно весь мир сомкнулся на шипящем от боли в боку Грегале и на этих белых повязках.
– Нужно валить в глубокие пещеры, – решил Эон, выглянув на луг из-за камней. – Здесь нас найдут – это лишь вопрос времени.
Этер понимала, что в узких проходах и перепадах высот нести Грегаля будет невозможно. Да и вообще, в условиях погони тащить за собой лежачего больного означало обречь всю группу на смерть. Это понимал и Эон, только не говорил. Да и возможно ли спрятаться внутри гор? Юнарцы могут поставить охрану к каждому выходу, к тому же Этер сомневалась, что бумажный план этих пещер полностью соответствует реальности.
Перед глазами вновь мелькнул луг, залитый лучами утреннего солнца. А что мелькает перед глазами Грегаля?
– Я уведу их.
На секунду Этер испугалась, что произнесла эти слова вслух. Ведь мысли приходят в голову мгновенно – только эта мысль почему-то сначала пришла на язык.
– Я обойду горы и выйду к ним из леса. Скажу, что из деревни. Направлю в другую сторону.
– Ты хотя бы знаешь, как эта деревня называется? – процедил Эон. Удивительно, что он не отказал сразу же.
– Лангер, – отозвалась Кассия. – На картах есть такое поселение, чуть дальше, чем это. Я думаю, это оно и есть.
– Я выгляжу самой безопасной из всех вас, – Этер выразительно посмотрела на Такору. Как бы она ни маскировалась, в ней легко угадывалась убийца. Йотей и Ратмир были мужчинами, а все они служили в армии – возникнут вопросы, что они делали в деревне. А Кассия, хоть убей, доверия не вызывала.
«И самой бесполезной, пусть даже помогла Грегалю. Воины нужны Триане гораздо сильнее», – добавила Этер мысленно.
Эон на секунду задумался. Размышлял, нужен ли им будет врач? Хотя у Грегаля есть шансы на выздоровление, как минимум месяц на него можно не рассчитывать. К тому же серьезные повреждения ведущей руки свидетельствуют о том, что он, скорее всего, больше никогда не возьмет в руки оружие.
– Хорошо, иди, – Эон поднялся с места. – Встретимся у возвышенности. Постарайся не угробить себя.
Этер вспомнила карты и отмеченную на них возвышенность Юнара, которая, судя по всему, была довольно примечательным местом. До этой возвышенности идти столько же, сколько досюда от границ Трианы – почти сутки. Впрочем, это не должно быть сложно – просто всё время на восток.
Ратмир и Йотей подняли носилки с Грегалем. Такора и Кассия собрали разбросанные в спешке вещи и закидали следы пылью. Тем временем Этер сняла куртку и ботинки, подвернула штаны – хотя форма и отличалась от привычной трианской, на наряд деревенских жителей была мало похожа. Зато длинная льняная рубашка подходила для образа: Этер достала её из-за пояса и повязала на талии обычную конопляную веревку.
– Удачи, – с этими словами Эон исчез в темном провале пещеры, а за ним – все остальные.
В этот момент сердце Этер впервые ёкнуло: она осталась совершенно одна в чужой стране. Уже близко подходили юнарские воины. С ужасающей медлительностью двигались по каменному туннелю её товарищи.
Вспоминая карты Кассии, Этер свернула в боковой коридор. Если она все правильно рассчитала, то выйдет прямо за спинами юнарцев.
Темнота и тишина действовали угнетающе. Они наводили на мысли о бесконечном одиночестве, на которое теперь обречена Этер. Она добровольно оставила дом и отправилась на фронт, чтобы защищать Триану. Чтобы защищать каждого, кто остался в тылу. Она прекрасно знала о тех ужасах, которые здесь происходят: о смерти, боли, ненависти. Но почему-то старалась думать о той любви, которая гнала людей под пули. О верности и надежде, об их стремлении защитить. И её работа, несмотря ни на что, – лечить. Спасать. Но не защищать. Так что она делает в этом ледяном черном туннеле, в котором не видно даже собственных рук?
Впереди замаячил свет. Подул теплый ветер, принесший за собой едва различимые слова. «Совсем как наши. Будет нетрудно их обмануть», – заметила Этер.
Она осторожно выглянула из-за камня: как и предполагала, юнарцы были между ней и пещерой, где скрылось отделение Эона. Этер пригнулась к земле и скользнула под высокие растения. Если не приглядываться, то заметить её было нельзя; оставалось проползти в таком положении почти двести метров.
Однако сделать это за оставшееся время было невозможно, а пускать юнарцев в пещеру, где ненадолго остановилось отделение, означало сделать бессмысленной эту безумную вылазку.
Когда вражеский отряд зашел в очередную пещеру, Этер бросилась бежать, при этом не сводя глаз с темного провала.
Больше юнарцы не показывались. Этер забежала под деревья и облегченно оперлась на шероховатый ствол: она справилась. Враги, наверное, изучают всё досконально. Это к лучшему: у нее еще осталось время. Теперь надо вспомнить обороты речи юнарцев и особенности их акцента. Но это не составит труда, потому что…
Только теперь Этер заметила девушку, которая всё это время стояла за соседним кустом и не сводила с неё глаз. На незнакомке был надет льняной сарафан с красивой вышивкой по краям – наверное, деревенская одежда. И почему-то в первую секунду Этер подумала не о том, что её заметили, а о том, что ей необходим этот сарафан.
– Снимай, – хрипло прошептала Этер и сделала шаг вперед.
Плевать, насколько это человечно или бесчеловечно: она должна была спасти товарищей. Если отряд в горах нападет на след отделения Эона, Грегаль обречен. Может, остальные как-нибудь и спасутся, но у него шансов нет.
Незнакомка отступила. Было видно, что она испугана и лишь ждет удобного момент сбежать. Тоже не заметила Этер? Возможно, была поглощена заданием соотечественников, а Этер просто подбежала с другой стороны.
– Оглохла? Снимай! – Этер резко завела руку за спину, как будто собиралась достать пистолет. Конечно, никакого оружия у неё с собой не было: еще в пещере отдала его Эону.
Незнакомка вздрогнула, однако непослушными пальцами подняла полы сарафана и стянула его через голову. Этер тут же скинула армейские штаны и надела его на рубашку. Штаны бросила под раскинутые листья папоротника, чтобы сразу их никто не заметил.
– Убирайся, – процедила Этер и, убедившись, что полураздетая незнакомка исчезла среди деревьев, вышла на луг.
Солнце приятно согревало кожу. И хотя сердце билось где-то в горле, она распустила косу и расслабила лицо. Ноги приятно щекотали травы, совсем как дома – только там не было ни гор, ни льняных сарафанов, ни вооруженных солдат. Да и войны там не было: только газеты каждый день писали о ситуации на фронте и публиковали длинные списки погибших. И ещё составы привозили раненых – но сравнится ли это с тем, что происходит здесь?
Теперь же Этер сорвалась с места, бросившись навстречу своим смертельным врагам. Она сейчас не думала о том, что её ждет в случае неудачи. Лишь в висках до боли пульсировала единственная мысль: отвести их как можно дальше любой ценой.
Когда она была на середине луга, из пещеры показались солдаты. Как и ожидалось, они всё же подняли автоматы, однако целится не стали. Всего четверо – видимо, посчитали, что на территорию Юнара проникли только двое: она и Эон. Неужели ещё не нашли отряд, который они убили в лесу?
– Ринао вспомнил! – Этер постаралась придать голосу уверенности. – Та сторона! – она взмахнула рукой в противоположную часть гор.
– Что вспомнил? – командир отряда, мужчина среднего возраста, с подозрением осмотрел Этер. – Он ведь указал другое совсем направление.
– Да, но малыш больно разволнован был, – Этер с трудом улыбнулась и надавила ногтем на ладонь. Боль подействовала: руки и колени перестали дрожать. – Немножко попутал, с кем не бывает. Вот сейчас-то вспомнил, да меня отправили сказать. Я ж самая резвая тут. А в направлении том места сложные, болота да буреломы, просто так не пройти.
Командир всё же задумался, и новая волна страха скрутила живот Этер. Неужели она ошиблась, и он заметил это?
– Только нам надо тебя осмотреть, – после недолгого молчания сказал он. – Ты уж сама знаешь, неспокойно время. Шпионов да диверсантов много ныне, чуть что – пушками машут, народ пугают.
– Конечно, – Этер вновь натянула улыбку и развела руки в стороны, радуясь, что догадалась отдать пистолет Эону.
Командир легко ощупал бока, бедра и ноги Этер, а она запомнила, где можно незаметно спрятать пистолет, а где его наверняка будут искать.
– Раз так, – протянул мужчина, отступая назад, – ты можешь пойти с нами, да сказать, в какое место он указал.
Этер кивнула и отошла в сторону, пропуская солдат вперед. Потом двинулась следом, медленно уводя врагов от товарищей. Шли молча, и каждый миг ей казалось, что сейчас её раскроют. Однако этого не происходило, и расстояние до заветной пещеры все увеличивалось.
Постепенно Этер перестала беспокоиться о том, далеко ли ушли товарищи. Теперь она поняла, что почему-то не продумала, как будет сбегать от юнарцев. Всего для этого было два способа: уйти незаметно или с шумом. С шумом не получится, потому что их четверо и они вооружены, и у Этер нет даже пистолета. А незаметно будет слишком сложно, особенно учитывая, что Этер совершенно не имеет военной подготовки. К тому же их четверо.
Но, так или иначе, свою основную задачу она выполнила. Солдаты уходили прочь вслед за ней, а Этер старалась не думать, что будет, когда её ложь раскроется. А рано или поздно она раскроется, потому что болот и буреломов впереди не было, а если и были, Этер понятия не имела, как их обойти.
И всё-таки, есть ли в войне что-то положительное? Где-то Этер слышала, что война – двигатель прогресса. Но пока она видела, что война этот прогресс только разрушала. Более двухсот лет назад завершилась Последняя война – так её называют, хотя она, конечно, далеко не последняя – та самая, которая принесла Трианской Империи страшнейшее поражение в истории. Некогда великая страна развалилась, от неё осталась в лучшем случае восьмая часть, которая, по большому счету, и для жизни-то непригодна. Сплошные леса и болота, еще и пустынные нагорья часто встречаются. Впрочем, людей в Трианском королевстве все равно не так много. До сих пор численность не восстановилась, хотя – бабушка говорила – были времена еще хуже, и трианцы выстояли, выстоят и теперь.
Пусть этот мир жесток, в нём все еще есть место добру и любви. Никто и никогда не отнимет у Этер этих чувств, она была в этом уверена. Ведь даже враг – он все же человек. И он сражается за свою страну, за свой народ. За это его стоит уважать.
Но если бы война шла только с людьми, все было бы куда проще. Но помимо человека, занимающего престол или лидирующую позицию в Совете, каждая страна имела Хранителя – божество, наделенное невероятными способностями. Последнюю войну считают войной Хранителей.
– Ты можешь быть уверена, что Ринао не допустил ошибку? – с подозрением спросил командир отряда, когда они уже отошли на приличное расстояние.
– Он говорил, что потом последил за ними чуть-чуть, – на ходу сочиняла Этер, – и они в эту сторону пошли, куда мы сейчас идём. А уж как дальше, так вам, военным, лучше знать – мы ведь мирное население, войны вести не умеем.
Периодически путаясь в странных оборотах чужого языка, Этер всё же убедила не самых проницательных солдат идти дальше. Наверное, её странную речь и ошибки в словах они списали на волнение и плохое деревенское образование – Этер слышала, что во многих поселениях Юнара даже школ нет, не говоря уже об университетах или академиях.
Следующая пара часов снова прошла в молчании. Теперь Этер не сомневалась, что Грегаль и остальные члены отделения в безопасности. Определенно, они смогли уйти через низкие хребты возвышенностей туда, где им ничего не угрожает. Зато теперь Этер всерьёз задумалась о том, как ей избавиться от конвоя. Всё чаще в голову лезли мысли о родителях и младших сестре и брате, о друзьях и о будущем. Будет печально, если она умрет через несколько дней после своего триумфального отъезда на фронт. Все же у неё были цели и мечты, и просто так от них отрекаться она не собиралась.
Конечно, когда Этер вызывалась увести юнарцев прочь, она отдавала себе отчет о вполне реальных рисках. Однако она думала, что сбежать будет проще – теперь стало понятно, что это невозможно.
Что ж, значит, такова её судьба. Зато она успела спасти жизни Грегалю и солдатам, раненым в бою, когда она только приехала на передовую. Теперь, стоит надеяться, спасет и членов своего отделения. А это значит, что она прожила свою жизнь не зря.
Юнарцы вошли в лес. Этер следовала чуть сбоку, попутно запоминая пути отступления, которые, скорее всего, ей не понадобятся. Осталось только тянуть время во что бы то ни стало. Совсем скоро они догадаются, что их обманули – если ещё не догадались. А, судя по выражению лица командира, подозрительные мысли уже некоторое время терзают его сознание.
И хотя Этер старалась не чувствовать к нему ненависти, та все равно расползалась по её душе. Всё-таки эти люди пришли к границам ее родины, чтобы забрать себе землю, которой трианцам и так катастрофически не хватало. Они хотят уничтожить то, что за два века с огромным трудом построили её предки. Может быть, именно эти люди однажды сожгут её дом, а близких уведут в плен.
Вслед за этими мыслями в голове все сильнее проросла ненависть. Она ощущалась почти физически, так что Этер старалась лишний раз не смотреть на своих спутников, чтобы они не заметили её окаменевшего лица. Она ненавидела их за то, чего они ещё не сделали – разве это правильно? Может быть, одного она даже сможет убить – но имеет ли право? Это не её задача. Это задача воинов – защищать страну, сея хаос. Она же должна спасать, а не убивать. Тем не менее в голову сами лезли картинки уничтоженных городов Трианы и пылающих погребальных костров.
Она не позволит им это сделать. Даже если для этого придется умереть.
– Слишком долго мы идём, а следов и обещанных болот нет, – командир остановился. – Даже если Ринао видел, что они шли сюда, они могли изменить направление. Стоит пройти к горам, осмотреть местность оттуда.
– Скоро стемнеет, мы ничего не увидим, – пролепетала Этер. В глазах потемнело, желудок скрутило судорогой. Если они пройдут к нагорью, то есть вероятность, что заметят отделение Эона. Этого допустить было нельзя. – Ночевать там опасно – место открытое, лучше здесь остаться…
Вот так и попадаются шпионы – на мелочах.
А ведь все так хорошо начиналось… Да и сейчас это уже не важно. Часом раньше, часом позже – все равно они бы её раскусили. Странно, что не раньше. Этер помнила про особенности юнарского языка, так похожего на трианский, только более витиеватого и без возвратности. Нет и не было в юнарском языке слова «остаться». У них оно заменялось на более сложное по конструкции «оставить себя».
В эти секунды последовательно произошли три события: все четыре воина одновременно повернулись к Этер, из-за их спин тенью выскользнула Такора, а Этер на разом подогнувшихся ногах упала на землю.
