– Юноша, милый юноша, вы не могли бы лично провести досмотр?
Георг не успел среагировать, как вмешалась Тамара:
– Обойдетесь, с вас и обычной сотрудницы будет достаточно.
Фея побледнела, закатила глаза и грохнулась в обморок. Мария бросилась к аптечке, достала пыльцу лотоса и осыпала потерявшую сознание фею. Та медленно открыла глаза и слабым голосом поблагодарила:
– Замечательная девушка, вы вернули меня к жизни. Грубость убивает такое нежное существо, как я. Благодарю вас.
Она повернулась к Георгу и с достоинством заметила, указав на Тамару:
– Поведение вашей сотрудницы недостойно. Надеюсь, вы примете меры.
Она пролетела мимо Марии и подмигнула. Вечером, собираясь домой, Мария обнаружила под столом кем-то потерянную палочку из мерцающего камня. Мария решила отнести ее в комнату забытых вещей, но та была закрыта. Она бросила находку в сумку и забыла про нее, а через несколько дней практика закончилась. В кино с Тамарой Георг не пошел.
Весна в этом году была ранняя. Мария прыгала через лужи, стараясь не набрать воды в замшевые сапоги. Они с Варей спешили на поезд, собираясь отдохнуть несколько дней у Вариных родителей. Вместе с ними ехал и Михалыч, завернутый в байковое одеяло.
– Мать говорит, береза уже начала слезы лить. Попробую, может, получится.
Марии показалось, что Варя пытается убедить ее в том, во что сама уже не верит. Леший за последнее время сильно сдал. Потемнел, сбросил почти все листья и впал в спячку. Но Мария не могла бросить подругу в такой трудный момент, поэтому вызвалась сопровождать.
Варина мама оказалась повзрослевшей копией своей дочери, такая же округлая и доброжелательная. Она долго разговаривала с дочерью, с тревогой поглядывая на лесовика. После разговора Варя посерьезнела.
– Завтра пойдем, годить некогда, – сообщила она Марии.
Утром встали засветло. Шли молча, нервы у обоих были натянуты словно кожа на барабане – еще немного, и лопнут. Лес начинался сразу через поле от деревни, Варя всматривалась в деревья, ища особенное. Нужную березу они увидели сразу. Она стояла посреди лесной полянки, подпирая пышной кроной небо. Варя аккуратно поставила куст рядом с деревом и отошла в сторону. Затем подняла руки вверх и запричитала: «Дева белая, береза чистая, к тебе обращаюсь, к помощи взываю. Возьми болезнь горькую, тоску ненасытную, верни жизнь-любовь и веселие».
Мария замерла: неужели получится? Но ничего не происходило. Варя с тоской и надеждой вглядывалась в березу: отзовется или нет? А затем ударила кулаком по стволу: «Да отзовись ты, бревно бесчувственное! Есть у тебя сердце или нет?!»
И в этот миг произошло невероятное: береза встряхнулась, с ее веток на Михалыча упали капли воды. Мария тоже ощутила на губах вкус березового сока. Обычно он походил на воду, а тут оказался сладко-кислым. Варя, благодарствуя, бросилась к лешему. Но чуда не произошло, Михалыч спал. Варя трясла куст, умоляла, но все было напрасно.
– Не хочет он возвращаться, – пояснила мать, – уже далеко ушел.
Вечером Варя позвала Марию прогуляться до соседней деревни:
– Танцы там будут, посидим, посмотрим, как молодежь гуляет.
– А мы с тобой кто? Старики, что ли? – рассмеялась та.
– По деревенским меркам мы перестарки. Тебе тридцатник, мне четвертак исполнился. Пошли.
Михалыча взяли с собой. Варя не стала укрывать его пледом.
«Пусть воздухом подышит», – объяснила она свой поступок.
Дорога петляла через поля, в одном месте подруги вышли к молодому, заросшему кустарником перелеску.
– Интересно, лет через десять здесь уже настоящий лес будет, – заметила Мария.
– Может, будет, может, нет, – рассеянно ответила Варя, – хозяина у него нет, вот и беспорядок: кусты мешаются, ели ольхе небо закрывают. А летом житья нет от насекомых, птицы-то селиться не хотят. Да и от пожара присмотреть некому.
– А почему хозяина нет?
– Сама видишь: нежные они, лесовики.
Варя хотела еще что-то добавить, как в этот момент куст зашевелился. Мария с удивлением обнаружила на нем два глаза, прорезавшийся нос и тонкие губы. Михалыч напряженно всматривался в юный лес, потом со скрипом сорвался с горшка и, мелко семеня, двинулся к деревьям. Мария лишь увидела, как обернулся он клубком сухой травы и скрылся в тени. Варя плакала от счастья, размазывая потекшую тушь.
Близился к концу учебный год, сокурсницы успешно сдавали дипломные работы, лишь Тамара с Марией все ходили по заколдованному кругу. Тамара в сотый раз, наверное, перечитывала книги, хмурила брови и злилась. Мария старалась с ней не спорить.
– Не пойму, ведь все, как написано, так и делаю, – бормотала Тамара, перелистывая толстую книгу под интригующим названием «Как избавить от паралича, навести любовную присуху, найти клад»: – Три щепотки белиарова корня, жабья икра, листок белладонны и поцелуй феи. Ведь все есть.
– Кстати, за поцелуй феи можешь меня поблагодарить, – не удержалась от ехидства Мария.
– Да отстань ты, нашла время язвить.
Марии стало неудобно и, чтобы не путаться под ногами, она взяла занимательную книгу «Сплетни сказочного мира» и погрузилась в чтение. На одной из страниц она наткнулась на интересную статью и зачитала вслух: «Что же касаемо последнего Горыныча, то ходят слухи, что отравился он от плохой пищи. Однако, это не так, – сразило его горе. Мерзопакостный рыцарь намедни убил даму сердца змея, тот же в гневе сожрал обидчика и умер от кручины по своей зазнобе».
– Разбитое сердце! – вскричала Тамара. – Это же все объясняет! Он не от отравления сдох, а от любви. Разбитое сердце нам надо.
– Где же мы его возьмем? – Мария представила, как они с Тамарой крадут, а затем разбивают молотком чье-то сердце.
– Это цветок такой, – объяснила Тамара. – Видела, наверное: в виде розового сердечка, а из него вытекает белая капелька, словно слеза?
– Конечно, видела, – согласилась Мария, – у бабушки моей на даче растет.
– Его нам и надо, сейчас принесу.
Тамара резво унеслась в кладовую. Потом они, не мешкая, принялись за работу: Тамара, аккуратно считая, сыпала порошок, Мария помешивала варево: три раза по ходу Луны, три раза – по ходу Солнца. Жидкость загустела и стала бронзового цвета. Тамара, обмакнув кисточку в зелье, трижды провела ею по морде Горыныча. Ничего не произошло. Напарница, не в силах скрыть разочарование, сломала прут, которым помешивали варево, пополам.
– Давай еще раз попробуем? – предложила Мария.
– Как хочешь, я не стану.
Мария попыталась найти замену пруту, потом вспомнила о палочке, валявшейся в сумке, и достала ее. После помешивания зелье неожиданно начало искриться. Мария с подозрением посмотрела на жидкость, но решила рискнуть. Снадобье возымело небывалый эффект. Горыныч сначала побелел, затем посерел, после вернулся в нормальное зеленое состояние и с грохотом упал набок. С расширившимися от ужаса глазами подскочила Тамара:
– Ты что сделала?! Ты с ума сошла?
Она схватила палочку и заорала:
– Это что? Ты знаешь, что это? Это же волшебная палочка! Как мы все это объясним?
Мария лепетала что-то в свою защиту, но Горыныч неожиданно издал громкий звук, напоминающий благородную отрыжку, и зашевелился.
…За окном разлился душный майский день. Выпускницы, несмотря на жару, пришли в строгих костюмах. Василиса Никитична, в сотый раз протирая очки, говорила о светлых перспективах, простиравшихся перед вчерашними студентками, затем вручила дипломы с теплыми напутственными словами.
– А теперь я хочу сделать заявление, – перешла она к заключительной части. – В четверг, четвертого июня, состоится распределение. Вы сможете выбрать работу по своему вкусу. Ждем вас с нетерпением.
Василиса Никитична внимательно посмотрела на класс и добавила:
– В качестве поощрения трем выпускницам, окончившим школу с отличием, разрешается досрочно выбрать себе помощника. Варя, Муся и Тома, надеюсь, вы воспользуетесь данной возможностью.
День клонился к вечеру, подружки неспешно прогуливались по скверу.
– Тома, а ты куда собираешься устраиваться? – спросила Мария.
– В школе останусь, хочу преподавательской деятельностью заняться.
После случая с Горынычем с нее слетела ненужная спесь, и она оказалась вполне нормальной девушкой.
– Я в лесничество попрошусь, – добавила Варя, – люблю деревню, я в городе задыхаюсь, простора мало.
– А я еще не решила, потом определюсь, – пожала плечами Мария. – Кстати, а кто такой помощник?
– Маш, ну мы это же на первом занятии проходили, – протянула Тамара. – Помощник – живое существо, наделенное волшебными способностями. Видела же ты браслет у Василисы Никитичны, который в змейку обращается.
– А у Ядвиги Златовны кот был, забавный такой, толстый, – вспомнила Мария. – Интересно, где его брать, помощника этого?
Раздалось карканье. По брусчатке прыгал знакомый еще с прошлого года ворон. Он не сводил с Марии внимательного взгляда черных глаз-бусинок.
– Кажется, тебе и искать не придется, – рассмеялась Варя.
Домой Мария вернулась с Карычем, так она назвала ворона. Он сразу же занял место на шкафу. В комнату вошла мама, не обратившая никакого внимания на птицу.
– Доча, все хочу тебе сказать и забываю. Когда ты с подружкой своей уезжала к ней погостить, тебе молодой человек звонил, Георгом представился. Расстроился, что тебя нет. Я ему сказала, что ты скоро вернешься, а он ответил, что уезжает на несколько месяцев без права звонка. Кстати, а почему ты про него ничего не рассказывала?
Ночь ткала звезды на небосклоне, зажигала рогатый месяц, мостила Млечный путь. Муся сидела на подоконнике и смотрела на рой светлячков, танцующих под луной. Начиналась сказка.
Путешествие к единорогу
«… Эльвира увидела единорога, его ослепительно белая кожа светилась в вечернем сумраке». Леночка на мгновение задумалась, затем решительно исправила «светилась» на «мерцала». На кухне призывно засвистел чайник, Леночка погасила огонь на плите, но отвлекаться на чаепитие от рассказа не стала. Её пальцы привычно стучали по клавиатуре, набирая текст: «Эльвира, робея, протянула дрожащие пальцы к шёлковой гриве необычного существа и погладила единорога». Леночка попыталась представить, как бы сама отреагировала на встречу со сказочным существом, но воображение отказывалось служить: всем известно, что это всего лишь вымысел. Минуту Леночка смотрела в окно, пытаясь вымучить дальнейший сюжет. Её размышления были прерваны дружным топотом босых ног:
– Мама, ты обниматься идёшь? – младший сын повис на ней, старший сдержанно стоял в стороне.
– Сейчас, рассказ только допишу.
– Я уже спать хочу, – обиженно заявил старший отпрыск.
– Ещё пять минут, подождите немного, – Леночка поцеловала сына в макушку и вернулась к напечатанному.
«Единорог уткнулся мордой в плечо Эльвиры и произнёс…» На кухне раздалось хлопанье дверями и недовольное ворчание свекрови: «Да что ж это такое?! Руки что ли отпадут, ведро вынести?» Лена, вздохнув, поплелась на кухню. Она слишком хорошо знала характер своей второй мамы, чтобы проигнорировать замечание.
В межквартирном тамбуре было темно, и Леночка по привычке зашарила в поисках выключателя. Переключатель никак не хотел обнаруживаться, и она, сделала ещё один шаг, чтобы дотянуться до противоположной стены. В тот же миг Леночка кубарем покатилась по крутому склону, едва не свернув себе шею.
Когда она поднялась, пред нею предстала залитая солнцем поляна в обрамлении пышнозеленых деревьев, ярко-жёлтые цветы в изумрудной зелени травы и весело журчащий ручей, теряющийся в сумраке деревьев. Леночка растерянно вертела головой, пытаясь собрать воедино разбегающиеся мысли.
«У меня зрительные галлюцинации, такое бывает после долгого зрительного напряжения», – она напрасно старалась унять нарастающее волнение.
Зажмурив глаза, Леночка попыталась нащупать руками бетонный пол площадки, но под пальцы лезли лишь пышные соцветия и трава.
«Это у меня видения: зрительные, осязательные, обаятельные и слуховые. Наверное, крыша съехала. Не надо было написанием фэнтези увлекаться», – Леночка открыла глаза и уютно расположилась на траве в ожидании бригады скорой психиатрической помощи.
Время бежало, но никакие строгие архангелы в белых одеждах не появлялись.
«А может, я уже в психушке? Сижу замотанная, как мумия, на койке, а самой цветные картинки мерещатся?» – Леночка осмелилась встать и пройтись по лужайке.
Мусорное ведро валялось тут же, фантики от конфет и банановая кожура рассыпались вокруг. Леночка собрала мусор и нерешительно замерла.
«А чего я теряю? Пойду, посмотрю, что там дальше. Может, получится выход найти», – и взяв ведро за ручку, она пошагала в лес.
Лес встретил Леночку залежами валежника и плотно растущими кустами боярышника. Шлёпанцы норовили соскочить с ног, а полы халата цеплялись за кусты. Продираясь сквозь густые заросли ежевики и молодой крапивы, Леночка ворчала: «Не могла что-то поприличнее себе вообразить, сосновый лес хотя бы».
Ведро застряло в ветвях лещины, и Леночка на миг остановилась, пытаясь его освободить. В очередной раз безрезультатно дёрнув ведро за ручку, Леночка чертыхнулась и решила оставить его здесь. Она осмотрелась по сторонам, задержавшись взглядом на ближайшем дереве. На его стволе выступал сучок, обрамлённый с двух сторон овальными пятнами.
«Надо же, такое ощущение, что лицо нарисовано», – подумала Леночка.
В это время правый глаз на стволе нехорошо прищурился, и она услышала в свой адрес:
– Ходят тут всякие и гадят.
– И ничего я не испачкала, – робко попыталась оправдаться Леночка.
– А ведёрко я, что ли, забыл? – лицо выступило из дерева, и Леночка смогла рассмотреть скептически сжатые губы лесного существа.
– Я же не специально, оно застряло, – Леночка широко развела руками.
– А нечего шастать по лесу, тебя сюда никто не звал, – существо для весомости подняло палец-ветку.
– Я и не хотела к вам, это само собой получилось, – Леночка для пущей убедительности прижала руки к груди, но лицо продолжало недоверчиво смотреть на неё, недовольно шевеля губами.
– Все вы не хотели, но понаехали, – произнеся гневный выпад, существо исчезло в кроне ясеня.
Леночка скорчила ему вслед презрительную гримасу и, гордо запрокинув голову, пошагала дальше.
«Вот пусть сам ведро и достает. Нечего ругаться было», – мстительно подумала она.
В лесу заметно посвежело, день пошёл на убыль. В животе у Леночки громко забурчало, и в правом подреберье появилось неприятное сосущее чувство.
«Интересно, а если я представлю себе еду, она появится?» – Леночка зажмурила глаза и вообразила себе скворчащий кусок мяса, покрытый золотистой корочкой. Наяву ничего не произошло.
