Пашка В. "Дело серенького козлика"

Они пожали руки.

– Коростень прежде, чем говорить, преломил со мной хлеб, – вспомнила Марта.

– Есть такой обряд, да, – ответил Мирослав. Он собрался с мыслями.

***

– Все колдуны идут своими дорожками, – начал он. – Поэтому каждый колдун расскажет про своё. Порой может показаться, что все мы живем в разных мирах.

Марта кивнула. Она достала блокнотик, но пока ничего в нем не писала.

“И не напишет”, – вдруг подумал Мирослав. Он не знал, почему он так решил, но это было точно – блокнот так и пролежит весь разговор рядом.

– Я в большой степени новичок в этом деле, – продолжал Мирослав. – Учитель не стал много рассказывать мне про колдовство джунглей, я ведь собирался возвращаться. Но я слышу ритм.

И снова услышал ритм.

Грохнул огромный барабан, глухо и одиноко. Мирослав кивнул.

– Это просто восприятие магии. Каждый чувствует ее по-своему, – сказал он. – Для меня это музыка. Я же музыкант. И дирижер – управляю музыкой, так же, как колдун управляет магией.

Барабан грохнул еще раз.

– Рядом с нашим миром, который мы видим постоянно, есть… – Мирослав заколебался. использовать заезженные слова про тонкие миры не хотелось, но как назвать это по-другому?

Рядом с барабаном зашуршали погремушки. И грохнул барабан.

– Тонкий мир. Слова не важны, они все будут не точны, так что вы не слушайте слов. Каждый видит по своему. Даже сейчас, когда я так издалека подхожу к ответу на твой вопрос, я слышу тему Черного Человека.

Мирослав замолчал и прислушался. Барабан бил редко и гулко, шипели маракасы, и где-то вдали вступила флейта.

“Этак мы дождемся симфонического оркестра”, – подумал Мирослав.

– Тема? – решилась нарушить молчание Марта, но Мирослав сделал дирижерский жест ладонью – стоп! Она замолчала.

– Барабан, – сказал, наконец, Мирослав. – Барабан, маракасы и флейта. Это не все, многое отсюда не слышно. Неистовый танец и расслабленная неподвижность.

Подошла официантка, поставила перед ним тарелку и стакан с приборами. Вилки звякнули о стекло.

Мирослав взял вилку, осторожно коснулся стекла еще раз. Стекло отозвалось длинным звоном.

– Я уверен, Черный Человек обитает там, в тонком мире, – сказал он, потом поднял глаза на официантку. Улыбнулся.

– Спасибо. Принесите сразу счет, мы поедим и пойдем.

Девушка ответила дежурной улыбкой, но в глазах у нее мелькнуло удивление. Она покосилась на Марту, словно спрашивая, нормальный ли ее спутник и ушла.

Мирослав звякнул вилкой о стакан еще раз.

– Черный Человек, – сказал он. – Я не знаю, кто он. Но думаю, к его словам стоит прислушаться. Верить ли им – станет понятно позже. Обитатели тонкого плана не лгут, но добро и зло понимают совсем не так, как мы.

– Ильин сказал, что Черный Человек сказал… – начала Марта и усмехнулась. – Какая точность-то показаний! Он сказал, тот сказал, по слухам, по догадкам…

Мирослав тоже улыбнулся, но потом ответил серьезно:

– Это ж магия. Ничего не понятно, идешь наугад в тумане.

Барабаны в тонком мире согласно загрохотали. Теперь ритм превратился в ровный гул, ноги танцоров двигались быстро-быстро, но сами танцоры стояли на месте. Впрочем, Мирослав не видел танцоров – только слышал звук их ног.

Мирослав стал есть. Пальцами левой руки он отстукивал этот ритм.

– Значит, – тихо сказала Марта, – кто-то умрет?

– Люди каждый день умирают, – ответил Мирослав. – Но думаю, да. Кто-то нужный в опасности.

– Как же узнать, кто и как? – Марта сердито посмотрела по сторонам, словно ожидала где-то в углу увидеть Черного Человека, который быстренько объяснил бы.

– Подожди, – удивился Мирослав, – ты же ясновидящая? Разве нет?

Марта охнула. Чудеса, которым она привыкла не доверять, видения, что она видела порой…

– Я ж говорю – сказал Мирослав. – Не знание, а чутье. Не доказательства, а чувства.

Он откинулся на спинку своего стула.

– В Африке колдуну не нужно было доказывать ничего. Он просто знал, и все. Но самому колдуну посоветоваться можно было только с духами. Или с учителем, с Оньи-Нкузи. Но мне поговорить с учителем не получится – он еще жив.

Марта мрачно кивнула.

– Мне надо сосредоточиться.

Мирослав замолчал и принялся за еду.

***

Марта взяла в руки свою чашку. Кофе, вполне неплохой, особенно если сравнивать с тем, что льется из кофейного аппарата в отделении.

Легко Мирославу говорить – “ясновидящая”! Она вдруг поняла, насколько привыкла не верить собственному дару.

“Шарлатанство! Слишком развитое воображение! Доказательства где?! Просто совпало”, и наконец, последнее: “Интуицию к делу не пришьешь!”

А теперь надо было именно интуиции довериться больше, чем любым словам и доказательствам. И по совету сущности, явившейся мошеннику в алкогольном бреду, попытаться угадать, кто сегодня умрет.

“Я знаю точно наперед, сегодня кто-нибудь умрет…” – всплыл в голове детский стишок.

Марта прикрыла глаза, ожидая увидеть темноту, но увидела квартиру.

Узкий коридор идет от прихожей к туалету, и там, около санузла раздваивается. Справа комната, слева комната. И еще одна позади – зал.

Шикарно живет – одна в трехкомнатной квартире.

Жила.

Потому что жительница лежала в дверях туалета.

Глубокая ночь, и девушка, похоже, собиралась спать, переоделась в ночнушку. Теперь тонкая ткань слиплась, впитав в себя мочу.

“Следов насилия нет”, – машинально отметила Марта и оглянулась.

В квартире она была одна. Вернее, ее здесь, конечно же, не было. Здесь не было никого живых, и ничто не мешало осмотреть.

Первым делом Марта скользнула мыслью в спальню, безошибочно выбрав нужную комнату. Только движения были медленными, плавными и очень тяжелыми. Когда она добралась, наконец, до спальни и увидела разбросанные по кровати и полу упаковки от таблеток, с нее уже градом катился пот и ужасно болела голова.

– Передозировка, – сказала Марта вслух и звук собственного голоса разбил видение.

Она снова сидела перед колдуном, держала в руках остывшую чашку с остатками кофе.

– Кто? – спросил Мирослав.

– Белкина, – ответила Марта. – Она принимает какие то препараты, и нынче вечером примет сразу четыре, кажется, упаковки. Или пять, я не разглядела.

– Белкина? – переспросил Мирослав, – кто это?

Марта сморщилась. Только сейчас она поняла, насколько тяжело напрягалась только что, чтобы посмотреть. От голоса Мирослава казалось, будто в голове бьют барабаны, каждый звук эхом бился о стенки черепа изнутри.

– Девочка… Семнадцать лет, так что уже почти девушка, – сказала она. – Слегка тронутая, под наблюдением психиатра, регулярно принимает чего-то свое психиатрическое.

– Белкина, – задумчиво протянул Мирослав, потом хихикнул. Его смех рассыпался в голове Марты погремушками, задребезжал, зашипел…

– Белкина, Рыбкина, – сказал Мирослав. – Целый зоопарк. Зайкиной, Лисициной нет в наличии?

– Волкова нужна для комплекта, – Марта решила поддержать шутку. Сказала и залпом допила остывший кофе. Горькая жижа смыла привкус тошноты изо рта, зато теперь к языку прилипли кофейные крошки. – Поехали-ка к этой Белкиной, проведаем девчонку. Время есть еще… да и проветримся слегка.

Мирослав кивнул и встал. Галантно предложил даме руку, но Марта не заметила. Поднялась и вышла из кафе, с каждым шагом шагая все тверже и ровнее.

Глава 5

Время было.

Марта решила считать все, что видела внутренним глазом достоверным до тех пор, пока не столкнется с неточностью. Сколько можно саму себя уговаривать в том, что это просто совпадения?

Непросто. Мирослав колдун, и Коростень колдун, и Ильин… и скорее всего, Белкина тоже. И ясно, что преступник тоже не чужд каких-то чар, и искать его следует с помощью своей магии.

Теперь внутри Марты появился метроном, он стучал тихо, ровно и неспешно, и ясно было, что до смерти Белкиной времени много. Можно успеть.

– Не знаешь, что мы должны успеть? – спросила Марта и вырулила на загородную трассу. Так ехать было дальше, зато без пробок, и можно было вдавить педаль в пол.

– Успеть? – переспросил Мирослав. – Не знаю. Тебе виднее.

Он расположился на сиденье рядом, смотрел вперёд и по сторонам с жадным любопытством.

– У меня такое чувство, что мы что-то ещё можем успеть… если поспешим, – сказала Марта, и вдруг заметила, что как-то между делом перешла с Мирославом на “ты”, и даже не заметила.

– Давай поспешим, – ответил тот, и продолжил смотреть по сторонам.

– Странно, – сказал он, – я не был здесь больше десяти лет… гастроли, поездки, понимаешь… а ничего не изменилось. И в то же время, изменилось все.

– В каком смысле? – Марта решила поддержать разговор, хотя его смысл пока был непонятен.

– Ну, я ж прежде смотрел без помощи чар, – ответил Мирослав. – Теперь непонятно, то ли город всегда был наполнен духами, музыкой и ритмом, а я просто не слышал…

Марта хмыкнула и принялась крутить руль. Обогнала большую фуру, немного притормозила, проехала железнодорожный переезд.

– Ритм, – продолжал Мирослав. – Ты его не слышишь?

Марта покачала головой. И вдруг услышала.

Ритм.

Метроном внутри.

Время замерло.

Фура осталась позади, она свернула на ветку трассы, обратно в город, только с другой стороны.

Сейчас. Сейчас Мирослав спросит…

– Смотри, кто это? – спросил Мирослав, и Марта ударила по тормозам. Не глядя пока, не задумываясь, просто потому что метроном считал секунды. Ритм и чары.

Между трассой и лесом была грязь. Почти болото, хотя дождя не было давно, и там все высохло.

И на этом болоте дрались. Кто-то кого-то бил смертным боем.

Марта никак не могла понять, кто дерётся. Несмотря на лето, оба бойца были в шубах, грязных и серых, и здорово походили на каких-то зверей. Но внутренний взор видел людей, и Марта пока считала их людьми.

– Чего ты? – спросил Мирослав, и тут увидел. Он даже немного приподнялся на сиденьи, натянул ремень безопасности и пробормотал:

– Козел…

И тут же Марта тоже увидела. Там и в самом деле был козел, только не обычный.

Это был человекообразный урод, покрытый грязной серой шерстью, с рогатой башкой и клочком бороды. Похож он был на сатиров, как их рисуют в книжках, но при этом был очень большим.

Перед ним в грязи валялся волк. Тоже немаленький, хотя сейчас разглядеть подробно было невозможно – волк валялся на земле, а его топтал огромными копытами козел.