Пашка В. "Дело серенького козлика"

– Тени, – бормочет она, – он… они сказали спать… послушная девочка…

– Вставай! – теперь Мирослав командует. Вспоминает Оньи-Нкузи – вот уж кто мог скомандовать не повышая голоса, тихо, но так, что тело начинало выполнять еще до того, как разум осознает приказ.

***

Белкина завозилась, пытаясь встать. Мирослав взял ее за плечи, почти поднял.

– Я слышу, да, – пробормотала Белкина. – Я встаю.

– Прочь грязь! – командует Мирослав, и в этот миг в его голосе бьют барабаны и рычат дикие звери джунглей.

Белкина согнулась и ее вырвало прямо на пол. На тапочки, на мятую простынь.

– Теперь воды! – приказал Мирослав и потащил девушку в ванную. Белкина лишь вяло перебирала ногами, не успевая за колдуном.

***

– Здесь кто-то был, – сказала Марта сама себе, пока Мирослав возился с девицей. Она все пыталась снова войти в то состояние транса, когда становятся видны тайны, но чувствовала только головную боль.

Окно приоткрыто – проветривалось? Или кто-то наводил чары сквозь щель?

В комнатах беспорядок, но неизвестно, сама ли Белкина так живет, или только сегодня, под заклинаниями?

Квартира хорошая, трехкомнатная. Добротная, хоть и не новая мебель. Марта вспомнила, что в справке по Белкиной было о том, что та здесь учится на художника, а ее мама делает бизнес где-то в Москве, и просто посылает денег. Судя по всему, вполне щедро. Но сама дочь почти не навещает.

Вроде бы, к ней регулярно приходит какая-то родственница. Надо бы найти и допросить… непонятно только, о чем.

В углу мольберт с незаконченным рисунком. Лес, очень красивый, сказочный. Лучи света пробиваются сквозь густые кроны деревьев, крупная ослепительно-рыжая белка сидит на ветке. Рядом намечено что-то еще, но не закончено.

Вошел Мирослав.

– Слушай, я чего подумал, – сказал он. – Я тут совсем посторонний дядька. А она тут в таком виде… Приедет скорая, как мне объяснить, что я тут делаю?

Марта кивнула, подала Мирославу ключи от машины.

– Пойди, глянь, как там наш волчок.

Мирослав взял, потоптался у двери.

– Девица наша сидит на полу, рядом с ванной, – сказал он. – Не давай ей спать. А то улетит к своей Жар-Птице.

Марта хмыкнула.

– Она так к ней мечтала…

– Нельзя, – в голосе Мирослава вдруг снова прорезались барабаны и джунгли, – она попросту погибнет.

Дальше он заговорил спокойнее, как обычно:

– Если я верно понимаю, что это за лес, – он махнул рукой на недорисованную картину на мольберте, – она туда ходила. А там в ее состоянии находиться нельзя. Съедят. Хоть белочки, хоть птички.

Снаружи послышался шум подъезжающей машины, и Мирослав, не закончив своего объяснения, торопливо вышел из квартиры.

***

Поднялся на площадку выше, подождал, пока медсестра зайдет в квартиру.

Подошел к окну в подъезде, отстучал по подоконнику сложный ритм.

– Благо тебе, домовой-батюшка, – сказал он негромко. – Благодарю за помощь. Благодарю тебя, что присмотрел за девочкой этой глупой. Придержи ее, прошу тебя. Не дай ей уйти туда, где…

Тут он почувствовал что-то похожее на ответ. Не словами, нет, только тончайшее чувство – домовой сообщал, что… боится?

В своем собственном доме – боится?

Видимо, потому и не выходит к колдуну лично.

– Кто? – спросил Мирослав. – Кто пугает тебя, Хозяина дома?

Спросил и прислушался.

Потом спустился вниз. Сел в машину. Оглянулся на волка.

Тот все так же спокойно спал на заднем сиденье.

– Что-то закрутилось, дружище, – сказал Мирослав и прикрыл глаза. Попробовал взглянуть на духов этого места, но никого не увидел. Домовой не солгал – все попрятались. Люди бы не увидели этого, да и ему самому приходилось всматриваться. Куда легче было бы выйти из машины, начать играть – сразу все стало бы яснее, понятнее. Оньи-Нкузи говорил ему, что форма не важна, важен дух, суть. Ему приятно в мире музыки, значит надо играть. Бубен, барабан, скрипка… не важно.

Но бубна не было, да и устраивать концерт под окнами в девять вечера – не лучшая идея.

Поэтому Мирослав просто ждал.

***

Скорая уехала, но вместо нее подъехала легковушка. В темноте Мирослав не разглядел марку машины, зато увидел, что из нее выбрался человек в полицейской форме и торопливо вошел в подъезд.

Хотя, нет. Формы на человеке не было, это духи подсказали колдуну, что это полицейский. Участковый.

“Логично, – подумал Мирослав. – Хозяйку увезли, значит, кто-то должен запереть дверь, оповестить родственников…”

Потом, наконец, Марта вышла вместе с полицейским. Попрощалась с ним, подождала, пока он сядет в свою машину. Только тогда подошла и села в свою.

– Все в порядке? – спросила она.

– Вполне, – ответил Мирослав. – Волчок наш так славно спит, что мне тоже…

– Слушай, Слава, – сказала Марта, – ты очень устал? А то я тут подумала, что эту тушу в машине оставлять как-то неловко, а домой я его не затащу. А мне очень хотелось бы поговорить с ним, когда он придет в чувство. Я кофе сварю. У меня есть хороший.

– Поехали, – ответил Мирослав.

Машина покатилась. Мирослав откинулся на спинку и прикрыл глаза.

Некоторое время была тишина, только негромко урчал мотор.

– Там кто-то напугал… – начал говорить Мирослав не открывая глаз.

– Там кто-то был в квартире, – одновременно сказала Марта. – Ой, извини.

– Мы, похоже, про одно и то же, – сказал Мирослав, но глаза так и не открывал. – Домового там кто-то напугал. Кто-то, кто звучит мрачно и странно. Такой, знаешь – рокот басового барабана под шелест погремушек… Домовой его не видел, и видеть не хочет. И боится.

Мирослав замолчал. Он сидел с закрытыми глазами, но казалось, что он не спит, а слушает концерт – основную тему музыки вел мотор машины, а негромкие звуки города за окнами добавляли оттенки. Ну, и конечно, было что-то слышное только колдуну.

– Кто-то приоткрыл окно, – сказала Марта, когда стало ясно, что Мирослав закончил говорить. – Белкина говорит, что это она сама. И что ей сказали так сделать тени.

Марта помолчала, перестроилась в другой ряд, аккуратно обогнала какую-то тойоту, развернулась на другую улицу. Мирослав не следил за дорогой, ясно было, что они едут куда-то на окраину города, в Академгородок.

– Белкина говорит, что тени напомнили ей выпить таблетки, – сказала Марта. – А потом напомнили еще раз. И еще. А потом пришел Черный Человек, обругал ее и заставил остановиться.

Марта снова помолчала. Потом продолжила.

– Медик сказал, что приняла она достаточно, чтоб умереть, так что Черный Человек опоздал. Но он пытался.

– Хорошо бы поговорить с этим Черным Человеком, – сказал Мирослав.

– Да, и это приводит нас к следующему вопросу, – ответила Марта. – Ты, как колдун, что знаешь о способах поговорить с ним?

Мирослав пожал плечами и открыл глаза.

– Он не здесь, – ответил он тихо. – Его сперва надо найти.

– Где и как его искать? – уточнила Марта и свернула во двор. Похоже, дорога заканчивалась.

– Помнишь лес, что Белкина нарисовала? – спросил Мирослав. – Похоже, примерно там. Только туда идти не просто. Запросто можно не вернуться.

Мотор затих, наступила тишина.

– Пойдем, – сказала Марта. – Похоже, надо сперва выпить кофе.

Мирослав вылез, покачал головой, помахал руками, разминая шею и плечи.

Марта открыла уцелевшую заднюю дверь,чтоб доставать волка, но тут волк просто выскочил сам. Вежливо улыбнулся зубастой пастью, показав здоровенные, очень белые клыки.

– Ой, – только и сказала Марта. – Здравствуйте…

Волк уселся за землю. Агрессии он не проявлял, но и разговаривать по-человечески не спешил.

– Я Марта, – сказала Марта. – Следователь из полиции. Я видела, что вас пытался убить какой-то…

Тут Марта смешалась, не зная, как описать того здоровенного козла.

– Какой-то козел, – сказал Мирослав и встал рядом с Мартой.

Волк по-собачьи склонил голову набок.

– Вы можете отвечать? – спросила Марта.

Волк чихнул. Потом встряхнулся, встал, и вдруг кувыркнулся. Потом поскреб землю лапой. Снова сел и посмотрел на Марту.

– Он что-то пытается нам сказать? – спросила Марта.

– Я слышал про такой ритуал, – ответил Мирослав. – Колдуну, чтобы превратиться, надо кувыркнуться через нож. Я прав?

Волк вильнул хвостом. Потом медленно кивнул.

– Ну вот, – продолжил Мирослав. – Нет ножа – нет превращения.

– А нож подойдет любой? – спросила Марта.

– Для обратного превращения – только тот, через который кувыркался “туда”, – ответил Мирослав.

Волк снова вильнул хвостом и кивнул.

– Мда… – сказала Марта. – Поговорить не получится…

Волк встал, снова вильнул хвостом и неспешно потрусил прочь.

– Подождите! – окликнула его Марта. Волк остановился, оглянулся и снова улыбнулся, показывая зубы. Возможно, намекая, что останавливать его не стоит.

– Прошу вас, – сказала Марта, подчеркивая слово “прошу”. – Очень прошу вас – как снова станете человеком, зайдите ко мне. Отделение Ленинского района, следователь Рыбкина.

Волк подумал, чихнул, вильнул хвостом и в два прыжка исчез в темноте.

– Ну, вот и поговорили… – сказала Марта.

– Давайте хоть кофе, – ответил Мирослав.

Глава 7

От родителей Марте осталась трёхкомнатная квартира, сейчас, по большей части, заваленная разной ерундой. Марта жила на работе, ела то, что покупала в супермаркете, носилась по городу на своей машине… но эта квартира оставалась ее домом.

Мирослава надо было положить на диванчик в той комнате, что когда-то была гостиной. Марте пришлось порыться в шкафах, чтоб найти постель. Кажется, этот комплект покупала ещё мама…

В какой-то момент на Марту даже нахлынула тоска, она испугалась, что сейчас сядет на пол и будет рыдать, но обошлось. Она слишком устала, слишком привыкла к суете своих дел, чтоб плакать.

К тому же, она слишком хорошо понимала, что слезами не поможешь, а сделать все равно ничего нельзя.