Инелай встал и все четыре ножки его стула со скрежетом проехались по каменному полу.
– Слушаю, дорогой гость, – дама чуть наклонила голову и подошла ближе к Лису.
– Как вы думаете, наш друг мог бы присоединиться к вечерней трапезе? – Хлыст задрал подбородок и взглянул на хозяйку трапезной. – Думаю, пора бы нам с ним увидеться.
Со стороны Вийма и Арбо раздалось шипение.
– Ваш друг? – улыбка на лице Маритель не дрогнула ни на мгновение. – О ком вы? Все же здесь?
– Наш друг по имени Варион, – холодно пояснил Инелай. – Тот, которого воительница Тельма забрала на лечение.
– Увы, лекарями я не заведую, – и всё же уголки её губ медленно опадали. – Вы, кстати, рыбку-то подъешьте, а то совсем остынет. Не понравилась, да?
– Тогда я хочу поговорить с лордом Бриммом, – Хлыст вышел из-за стола и медленно двинулся на госпожу. – Нам обещали встречу.
– Хлыст, сядь, пожалуйста, – шепнул ему в спину Ладаим.
Но Инелай так и шагал на хозяйку трапезной, пока его аккуратно не прихватил за рукав Бертольд.
– Что же вы, дорогой мой гость, – Маритель водила головой из стороны в сторону. – Насколько я знаю, лорда Бримма пока нет в обители. Но он ведь мне не отчитывается, такой важный человек нынче! Простите, кажется, на кухне что-то выкипело.
Дама спешно покинула трапезную, а Хлыст всё же занял своё место под колкие взгляды Лис. Не менее зорко за ним следили и служки. Даже розовощёкая Карида отвлеклась от неуклюжих попыток Полоза завладеть её вниманием.
– Ну и ну, – выдохнул Ладаим, прежде чем расправиться с остатками щуки. – Так и проблем нам наживёт.
– Он хотя бы пытается. Тебе бы тоже не помешало., – заявила Нималия, чуть отвернувшись от него. – Что? Долго ещё будем притворяться, что всё хорошо? Кормят, моют – благодать! Тут и останемся, наверное, пока все игры не закончатся и нас не казнят.
– А что ты предлагаешь?
– Не знаю. Я тут, что ли, боец всем на загляденье?
Крысолов набрал побольше воздуха и решил не продолжать этот разговор, пока рыжий шторм по имени Ним не стихнет.
Остаток трапезы вышел гнетущим, так что Лисы спешно покинули зал, как только представилась такая возможность. Как и все разы до этого, верный момент обозначили две служки, открывшие двустворчатую резную дверь с обратной стороны.
Ладаим брёл с товарищами к мужскому корпусу и ощущал напряжение в каждом их вздохе, в каждом движении плеч и щелчке пальцев. Но они не могли говорить открыто, пока вокруг сновали рыцари и служители. Оставалось довольствоваться шептанием с соседом по комнате.
Остаток дня до вечерней трапезы Лисы обычно проводили в недолгих прогулках по садику или же за отдыхом в корпусе, где даже имелось несколько любопытных книг для тех, кто хорошо умеет читать по-альдеваррски. К Ладаиму это не относилось: его познания в письменности ограничились чтением вывесок и простейших записок.
Увы, и снаружи задержаться было сложно. Служители и их помощники всячески намекали, что прогулку лучше завершить, если она не ведёт к ближайшей часовне.
Но сегодня им вдруг объявили о необходимости посетить купальню, пусть с предыдущего похода и прошла всего пара дней. И лишь Бертольду было позволено отлежаться после трапезы: его ломота разгуливалась всякий раз, когда погода резко менялась. Стало быть, стык зимы и весны становился для отца семейства тяжёлым временем.
– Наверное, воняет от кого-то знатно, – предположил Калач уже в банном зале.
– От Котелка, точно тебе говорю, – Полоз стянул полотенце с бёдер и слегка толкнул Грауса локтем.
– Мудила, – насупился обиженный им Котелок.
– Или они надеются, что теперь мы разговоримся, – добавил Хлыст, усевшись в сочащуюся паром купель.
– После твоего выступления-то? Немудрено, – хмыкнул Арбо. – Кто просил на рожон лезть?
– Тебя спросить забыл.
Ладаим разделся и проскользнул в купель, встав точно меж Инелаем и Арбо. Драк им ещё не хватало.
– Всё равно муть какая-то, – Вийм как обычно сопел в дальней части округлой купели и говорил крайне редко. – Сколько ещё нам играть в паломников?
– А что, хочешь, чтобы я опять тебя связал? – Хлыст не унимался. – Не думай, что мы всё забыли.
Крысолов мягко коснулся плеча Инелая и взглядом попросил замолкнуть. К тому же, Вийм неплохо помог тивалийцу на соседнем острове, когда зашиб Пастушку. Но вряд ли это искупит вину за предательство в глазах остальных. Тем более, в глазах Химеры.
– Мы всё равно ждём, пока поправится Варион, – промолвил Ладаим. – Значит, продолжаем играть в паломников.
– Да сколько можно? – вдруг завопил Калач.
Он выскочил на середину купели и принялся топтать воду, поднимая брызги. Жестами он попросил товарищей собраться вокруг и заняться тем же самым.
– Чего воду баламутишь, совсем рехнулся? – Вийм подбрёл совсем через силу.
– Чтобы за шумом не было слышно ваши тупорылые речи, – пояснил Калач. – Вдруг стены полые, и нас оттуда слушают, не подумал об этом?
– Смысл в этом есть, – согласился Полоз и тоже начал плескать воду. – Как и в том, чтобы дождаться Химеру.
– А жив он вообще, Химера ваш? – Арбо призадумался. – Что, если он умер уже, а они не решаются нам сказать?
– Для рыцарей это бы не было проблемой, – сказал Ладаим.
В последние дни они видели милых дам навроде госпожи Маритель, но Крысолов старался не забывать, какими на самом деле были местные обитатели. Чего стоила одна воительница Тельма: от одного взгляда на эту холодную женщину пропадало малейшее желание учинять проблемы ордену.
– Болтайте быстрее, – попросил Калач. – Ноги отвянут щас.
– Болтать не о чем, – отрезал Полоз. – Ждём, когда вернут Химеру – а там будем думать.
– Долго ждать придётся, если вопросы не задавать, – не согласился Хлыст. – Они же пытаются всё замять. Может, вербуют так? Чтобы мы прониклись всей их этой одухотворённостью и пошли в обитель?
– Обитель-то – женская, – напомнил Котелок.
– Значит, в рыцари…
– Ничего они не хотят, – вмешался Крысолов. – Просто ждут, пока мы потеряем терпение и выдадим себя хоть как-то. Дадим знать, кто такие, на самом деле…
Его прервали тяжёлые шаги со стороны входа. В купальню вошёл мужчина такой ширины, что мог бы обнять всех Лис сразу. Всё его тело покрывали объёмные мускулы, поверх которых змеились выпуклые сосуды. Широкая, как пень, шея удерживала массивную голову, а на затылке новый купальщик стянул седеющие волосы белой лентой.
– Вы извините, что я вас прервал, – глубокий голос гостя был под стать его грозной внешности. – Вижу, у вас тут веселье. Примите ещё одного?
– Не обращайте внимание, – с улыбкой отмахнулся Граус. – Так, порезвились немного.
– Ну, и вы на меня не обращайте, коль так, – громила широко улыбнулся, но глубокие голубые глаза ничуть не переменились. – Или можем пообщаться, если вы не против.
Он сорвал с себя полотенце, и Крысолов с завистью подметил, что телесная одарённость господина была поистине всеобъемлющей.
– Ого, – не удержался Калач.
– Ещё раз извините за вторжение, – мужчина прошёл сквозь купель и встал под струю тёплой воды, что била из пасти каменного льва. – Я только вернулся после долгой дороги, промёрз – жуть! А тут, как услышал, что у нас гостевая купальня разогрета, и не удержался. Ничего, в тесноте да не в обиде, так ведь?
– Как и наши предки на альдеваррских кораблях не заботились о тесноте, – подтвердил Арбо.
– Точно, – оценил громила. – Теснота сплачивает. Так, откуда будете?
– Сами из Летары, но судьба сюда занесла, – объяснил Хлыст.
– Так вы не паломничать прибыли?
– Наш корабль разбился о соседний остров.
– С маяком-то? То-то я думаю, что он целёхенький был в последний раз… Такая высокая волна поднялась что ли?
Крысолов усмехнулся. Ну, конечно. Слишком уж по-свойски вёл себя этот посетитель гостевой купальни при доме паломников. Будто хозяин. Когда он отвернулся и подставил под воду лицо, Ладаим разглядел побледневшую татуировку в виде шестиконечной звезды над правой лопаткой.
– Лорд Бримм? – озвучил свою догадку Крысолов и едва сдержал ликование.
– Верховный воитель Бримм Саггард, если полностью, но купальня – не место для титулов, – лорд отвёл тяжёлую челюсть и улыбнулся. – Тут я просто Бримм. Раньше нас вообще звали герцогами. Ваша Светлость, и всё такое. Но мои предшественники решили, что герцог – это про большое пузо, пьянство и сон на советах. Не совсем похоже на то, чем занимаемся в ордене.
– Ох ты ж! – Калач аж подскочил и прикрыл достоинство ладонями.
Арбо склонил голову, Вийм почтительно кивнул. Полоз и Котелок обменялись удивлёнными взглядами.
– Рады встрече, – Хлыст повёл себя сдержанно и просто поднял ладонь в приветствии.
– Что-то вы побледнели аж, – рассмеялся Бримм Саггард. – Не ждали, да?
– Почему же? – произнёс Ладаим. – Ждали, но в несколько другой обстановке.
– Я за открытое общение, – верховный воитель чуть погрустнел. – Знаете, откуда я такой замёрзший вернулся? Из Анора. Каждую третью зиму царь собирает светозарные ордена у себя в Небесном Царстве. Оно и неплохо, что зимой. В Аноре даже на Большое Новолуние тепло, так хоть местные холода можно переждать, но вот дорога… Жуть! На озере ветра такие, что я из каюты не вылезал. Так вот, дней шесть мы с ним беседовали, совещались. Прямо во дворце. А там всё серебром покрыто – даже петли дверные, представляете? И сам царь сидит на позолоченном троне, а мантия у него тоже золотом расшита. В руке ещё посох с таким камнем, что с новорожденного ребёнка размером будет. И вот сидим мы, беседуем о важных делах. Да вот только говорю я, как показалось, не с царём, а с этим долбанным камнем. Или с золотым дельфином на царской шапке. Боюсь, в общем-то, лишнего брякнуть, каждое слово выверяю. Какой же это открытый разговор, скажите ведь?
– Возможно, – Хлыст сощурился и согласился для вида.
– А яйца я всё же прикрою, – пробормотал Калач и потянулся за полотенцем на краю купальни.
– Дело ваше, – продолжил лорд Бримм. – Хотите – и в красивом зале встретимся, чтобы всё, как надо. Так и придётся, наверное, если остальные решат вас выслушать. Не поведу же я Тельму в купальни в мужской день?
– А как же открытый разговор? – с лёгкой издёвкой бросил Хлыст.
– Ну, всему свой предел есть, – верховный воитель размял шею и вытянул руки к потолку. – Тельму я уважаю, знаете ли. После Восстания Роз женщинам у нас многое разрешили – править, служить. Даже воевать! И оно правильно. Столько талантливых воинов сразу нашлось. Над Тельмой остальные посмеивались, шептались. И каким же, мол, заслугами она титул заработала? Но только не те, кто видел её в бою. Я бы и сам не рискнул с ней сражаться.
Ладаим про себя решил, что Бримм лукавил. Такой мордоворот и против Чёрта не забоится выйти.
– Господин… – начал Арбо, но тут же осёкся, когда лорд поднял ладонь.
– Никаких господ в купальне, договорились? – верховный воитель дождался кивка в ответ на свои слова и улыбнулся. – Продолжай, друг.
– Бримм, – теперь Арбо будто изумился собственной дерзости. – Вы, наверное, ждёте от нас объяснений. Так вот, мы…
– Наёмники из Летары, которых подкараулил на островах тёмный маг, – закончил Бримм. – С Тельмой я уже говорил, да. Объяснения о своих делах сохраните для общей встречи, если придётся её устроить. Мне интересно узнать, какие вы люди.
Лисы переглядывались, как юнцы из Приюта, когда наставники пытались выяснить, кто же пронёс в катакомбы выпивку или дурман. Не лучший способ впечатлить сурового лорда.
Тогда Ладаим вспомнил, как разочарованно вздохнула Ним, обвинив его в нерешительности. Вспомнил и стиснул кулаки, погружённые в купель.
– Мы хорошие люди, лорд Бримм, – заговорил тивалиец.
– Другого ответа я и не ждал бы, – воитель скривил рот. – Даже самый прожжённый насильник, которому я рубил голову, не признавался, что он плохой.
– И всё же, так и есть.
– Тогда ответь мне, заморский друг. Я уже понял, что вы считаете себя хорошими людьми. Но почему? Что делает вас хорошими? Что делает вас достойными мыться в этой купальне и почивать в свете Далёкой Звезды?
– Мы стоим друг за друга, – заявил Ладаим и позволил себе взглянуть точно в глаза лорда Бримма. – Мы оказались здесь, потому что не смогли бросить товарища, которого сейчас лечат ваши служительницы. И не бросим. Мы прождём столько, сколько потребуется. Было бы иначе – мы бы исчезли посреди ночи, а ваши служители и не заметили бы ничего. Хотите нас допросить? Пожалуйста. Мы люди честные. Это знают наши друзья, это же знают наши враги. Это познал маг с маяка. Полагаю, его тело вы тоже нашли.
Воитель опустил голову и положил ладони на точёные, словно у мраморной статуи, бёдра. Он смеялся. Заливисто, по-доброму. Почти по-ребячески. Крысолов виновато глянул на Хлыста с Калачом и сделал шаг назад.
– Ладно, как знаете, – лорд Бримм протяжно выдохнул. – Мне нужно подумать над тем, что я услышал. Когда мы будем готовы задать остальные вопросы, я дам вам знать.
Верховный воитель выбрался из купели и прямо на ходу подхватил полотенце. Его широкая спина скрылась за изгибом коридора, но Лисы ещё долго не решались заговорить, пока Вийм не нарушил молчание.
– Хорошие, мать его, люди? – выпалил старший Бертольдов сын. – Мы восемь дней ждали эту встречу, и это всё, что ты смог сказать? Мы охренительно честные и хорошие люди?!
– И в чём он не прав? – Хлыст хмыкнул.
– В том, что наврал лорду грёбаных рыцарей.
– Бримм сам сказал, что каждый по-своему видит хорошее, – возразил Котелок.
– Точно, – Инелай отошёл от остальных и вытянул руки. – Мы хорошие не для своих жертв и не для всяких чародеев. Не для предателей. Мы хорошие друг для друга, и это всё, что меня волнует.
– А надо быть хорошими для тех, от кого наша жизнь зависит, – бросил Вийм.
– Химера так никогда не считал, – Ладаим раздвинул плечи и уставился на Вийма. После встречи с Бриммом старший брат Ним смотрелся совсем не громилой.
– И далеко это его завело?
– Дальше, чем всех, кого мы знали в Приюте, – сказал Хлыст. – Дальше, чем Настоятеля.
Лисы вернулись к купанию под тяжкое сопение друг друга. Никто и подумал, что лорд Бримм мог задержаться за углом и подслушать их спор.
Да и в Бездну его. Не похож любитель обнажённых бесед на того, кто подслушивает через полые стены.
