– Да я только что зашла, -ответила Татьяна, стараясь не смотреть в глаза своих мужчин.
Они вместе накрыли на стол для ужина. Муж и сын о чем- то весело переговаривались, а она не могла понять, о чем. Тупо смотрела на них и думала: «Ну как я без них, а они без меня», – и пожалела, что взяла ключи.
Глава 18
Игорь пил чай, слушал сына, смотрел на него, но плохо понимал, о чем он говорит, смотрел на него, улыбаясь, а сам находился как в оболочке, внутри которой были запах, вкус, нежность Ляли и проведенные с ней эти два дня, которые он ждал весь вечер и всю ночь, казавшаяся ему вечностью. Он слышал, как ушла жена, и с радостью повернулся на другой бок, и решил поспать еще пару часов. Ехидно усмехнулся сам себе, «надо сил накопить, ученые пишут, что они только в утреннем сне». Проснувшись, чуть-чуть размялся, принял душ, очень тщательно побрился, и начал готовить завтрак себе и сыну. Уже сидя за столом, Демьян спросил:
– А куда это маман укатила с утра пораньше?
– К тете Тане, помочь наклеить обои клеить.
– Кому-кому? -удивился Демьян.
– Тете Тане.
–А-а, ну да ладно.
Игорь, не обратил внимания, на удивленный вопрос сына, ему было не до этого. Они с Лялей договорились встретиться часов в десять утра, на квартире Бэллы, и ему не хотелось терять не минуты. Демьян, наблюдая за спешными движениями отца, вдруг спросил:
–Насколько я понимаю, сегодня я впервые за свою жизнь, буду ночевать дома один?
От этих слов, Игорь вздрогнул, и резко сел на стул. Он об этом даже и не подумал. Они никогда не оставляли его нигде, даже у любящих бабушек. И тут он почувствовал себя предателем по отношению к сыну.
– Нет, сынок. Я вечером обязательно вернусь, – виноватым голосом ответил Игорь
Сын искренне улыбнулся, и ответил с серьезным видом.
– Да нет, батя, не стоит. Я уже взрослый. Тебе повезло в жизни, так редко кому везет, сам знаешь. Для меня главное в жизни – это счастье родителей. Только счастливые люди живут долго. А я хочу, чтобы вы жили долго и счастливо. И я для этого сделаю все возможное, что в моих силах
Перед уходом, Игорь еще раз заглянул на кухню:
– Сына прости!
– Да ладно тебе, батя, иди, а то опоздаешь. Ты только до прихода мамы вернись.
– Постараюсь вернуться, ну ладно, пока, я побежал, – и помчался вниз по лестнице, не дожидаясь лифта. Он сначала поехал на рынок, купил, арбуз, дыню разных заморских фруктов, потом заехал в магазин, купил хорошего вина для Ляли, а себе коньяк, взял такси и поехал к ее дому. Осмотрелся вокруг, возле дома никого не было. Поднялся на третий этаж. Позвонил в красивую дверь. Ляля открыла ее, пропустила его вперед, чмокнула в щеку, и когда закрывала дверь, смеясь, съехидничала:
– Слава Богу! что не притащил цветы с тортом.
– Ты знаешь, я их и не думал покупать, вот возьми,– и протянул ей сумки, и тут же их отдернул,– ой, я сам, они же тяжелые, сейчас только сниму обувь.
– Как хочешь. И пошла на кухню.
На ней был надет короткий халатик, под которым ничего не было. Влажные волосы, говорили о том, что она только что из ванны, и самое удивительное была босиком. Он вспомнил своих бывших женщин, они встречали его накрашенные, в украшениях и в обуви на высоких каблуках. Стол у них всегда был сервирован, у некоторых, даже днем были зажжены свечи. Он никогда не понимал их, зачем они это делали? На кухне он увидел, что она заваривает травяной чай, на столе стояла тарелка с бутербродами и все. Доставая содержимое сумок, он попросил разрешения принять у нее душ, а то после рынка и такси, не очень себя комфортно чувствует.
Она стояла напротив окна в лучах утреннего солнца, смотрела на него с нежностью и с удивлением спросила:
– Ты, когда успел изучить мои вкусы и привычки? Я тебе о них не говорила.
– Какие привычки? – с еще большим удивлением спросил он.
– Ну, допустим, ты купил все, что я люблю, даже вино, – она указала на содержимое сумок, которое он разложил на столе, возле раковины, – и ты не бросился тискать меня сразу у двери. Я терпеть не могу, если я прихожу с рынка, и пока не приму душ или ванну, то чувствую себя скверно.
– А сам не знаю. Думаю, просто ты моя вторая половинка, и я о тебе все знаю, как о себе. Я пойду в ванную?
– Минуточку, – она пошла в другую комнату, и через несколько минут вернулась в руках с полотенцем и махровым халатом розового цвета, – это будут твои банные принадлежности, правда халат женский, это для конспирации!
Игорь рассмеялся, принимая сверток, сказал:
– Хорошо хоть не голубой.
– Ладно, не капризничай. Иди быстрей, а я приготовлю завтрак на скорую руку.
Ей так хотелось принять ванну вместе с ним, она еле сдерживала себя от этого соблазна, боясь быть назойливой. Ведь они так мало знают друг друга, и в тоже время, кажется, целую вечность.
Игорь быстро принял душ и вернулся на кухню. Ляля что-то нарезала, расставляла чашки, тарелки на стол, стараясь не прикасаться к нему. Это его еще больше удивляло и возбуждало. Он еле сдерживал фонтан своих чувств и желаний. Но она спокойно наливала чай в чашки, не глядя на него, рассказывала какие там травы. Игорь смотрел на нее и не слышал, о чем она говорит. Ляля пила чай мелкими глотками, откусывая маленькие кусочки от крупных виноградин, а он видел ее губы, руки, и от этого плыл в глазах туман. Вдруг она поставила свои босые ноги на его ноги. Его прошиб жар по всему телу. Он нежно забрал чашку из ее рук, взял ее на руки и понес в спальню. Ляля на вид была упитанной женщиной, но когда он брал ее на руки, то всегда удивлялся легкости ее тела.
Постель была разобрана и хранила ее запах и тепло. Они провели в постели, не вставая почти целый день. Потом уснули крепко, прижавшись, друг к другу. Игорь открыл глаза, когда за окном было уже темно. Ляля спала на его руке. Он осторожно высвободил свою руку, пошел на кухню, приготовил легкий ужин. Набрал воды в ванну, добавил пену и, вернувшись в спальню, поцелуями разбудил Лялю, завернул ее разгоряченное тело в широкое полотенце и понес в ванную. Они занимались любовью и ванной, затем поужинали, выпив чуть-чуть вина, вернулись в спальню. И снова целая ночь, и целый следующий день блаженства. Не было места на теле, где бы они ни касались друг – друга губами. Самое удивительное для Игоря было то, что чем больше он занимался сексом с Лялей, тем больше хотелось ее. Откуда только брались силы!? Если раньше с другими женщинами, на общение со всеми приготовлениями и разговорами больше чем на час, у него не хватало сил. Хотелось побыстрей все закончить, уйти домой, помыться и спать. А здесь два дня пролетели как один час и уже надо расставаться, и уходить от этих рук, глаз, губ, от этого нежного тела и запахов.
Стоя в прихожей перед уходом, он вдруг с возмущением сел на стул и спросил у Ляли:
–Ну почему я должен уходить от тебя, отдавать тебя кому-то? Притворяться хорошим мужем? Не видеть тебя, не смотреть в твою сторону на работе? Как долго продлится эта пытка? Я себя чувствую бессильным. Ненавижу это состояние!
Она села на пол, обхватила его ногу руками и положив голову на его колено, сказала:
– Мое милое солнышко, все дело в том, что мой муж и твоя жена, тоже не хотят уходить от нас! Ты о собаках на сене что-нибудь слышал?
– Да слышал, конечно, – приподнимая ее с пола, с раздражением сказал Игорь. – Потерпи чуть-чуть моя маленькая. Я все равно что-нибудь придумаю. Я обещаю тебе, мы будем вместе. Я не зря тебя всю свою жизнь ждал и искал, – и поцеловав Лялю в макушку, быстро вышел. На выходе из подъезда он встретил женщину с девочкой, она с любопытством посмотрела в след Игорю, и горько вздохнула. Игорь заметил все это, а про себя подумал, что еще кто-то на свете не встретил свою половинку, вот и вздыхает. Счастливые не вздыхают. Время у влюбленных летит, а у одиноких тянется.
Придя, домой обрадовался, что никого не было дома. Он даже не стал мыть руки, как будто боялся смыть ощущения от Ляли, и улегся, на диван, не переодеваясь. Уснул крепким сном. Он слышал, как повернулся ключ в замочной, скважине, у него не было ни сил, ни нежелания идти навстречу жене. Он знал, что это она. Он всегда различал приход жены и сына по повороту ключа в дверном замке.
Он встал и вышел только тогда, когда пришел домой Демьян. И сейчас, сидя на кухне, с такой остротой почувствовал, какие они чужие люди с женой. Одно спасение его и его семейной жизни, это сын. И он безмерно благодарен Богу за сына!
Глава 19
Всю оставшуюся неделю, до приезда Жоржа, Игорь и Ляля, каждый вечер после работы проводили на квартире у Беллы. Ляля на своей машине ждала Игоря в соседнем переулке, где он оставлял свою машину, и ехали к ее дому, затем она высаживала его недалеко от дома, ставила машину в гараж, а он поджидал ее около дома, а потом шел за ней. Домой возвращался поздно, а жене объяснял, что у него дела на работе. Да она особо и не интересовалась его проблемами. Ей было главное, чтобы он ночевал дома, а когда придет и откуда, ей было безразлично. Важен результат!
Потом вернулся из командировки Жорж, и начали возникать трудности в общении с Лялей. Но они все равно выбирали моменты для встреч. Как будто судьба предоставляла им промежутки времени, когда никого не бывало в отделе. Ляля для этих целей принесла на работу комплект постельного белья, надоело валяться на ковре, да на плаще. И посмеивалась над этим, приговаривая, – люди на работу носят бумаги, документы, а она постельные принадлежности. Вот дожилась!
В один из таких дней Игорь категорически заявил:
– Такую жизнь я могу терпеть только до следующей весны.
– А почему только до весны, а не раньше и не позже? – удивленно спросила Ляля, и какую такую жизнь?
– А вот такую, собачью. Я должен ждать, когда мне жизнь бросит кость.
– Под костью ты подразумеваешь меня?
– Нет, конечно же, не тебя, а наши с тобой встречи украдкой. Может для кого-то это очень романтично, интересно, а может быть и азарт. Встречаться тайком с чужой женой, но не для меня. Я этого не хочу! Я тебя люблю и хочу всегда быть рядом с тобой! У меня не так уж много лет осталось в этой скоротечной жизни. Видеть тебя, когда хочу, трогать, любить, целовать и все остальное. У меня нет больше сил, притворяться. Я сказал, что терплю только до весны, пока сын не окончит школу. Он собирается поступать в МГИМО на факультет международных отношений. Я знаю, он поступит, во-первых, это его желание, а во- вторых, у жены там родственник преподавателем работает. И главное он способный и умный не по годам парень.
– А как же твоя жена? – спросила Ляля.
– А что жена, мы с ней уже давно чужие люди. Только не хотим это признать. Сын и то давно это понял.
– А он, что, знает о наших отношениях?
– С первого дня. Он сам догадался, а я не стал это скрывать. Врать ему я не привык. Он может все простить, кроме вранья. Узнал бы все равно, и было бы хуже.
– И как он к этому относится? – удивилась Ляля.
– Спокойно относится! Он любит и меня и мать, и хочет, чтобы мы были счастливы. Это его слова. Весной я подам на развод. Оставлю все жене и сыну, только заберу машину. Я к ней привык. А Демьян подрастет, куплю ему новую, какую пожелает. Куплю хорошую квартиру для нас, я уже начал подыскивать.
Услышав все это, у Ляли сердце заныло от радости, но она тут же натянула маску безразличия и строго спросила,
– Эти планы, конечно, хорошие. А меня ты спросил? Я что – то не заметила меня и моего мнения в этих планах. Насколько я поняла, в свою новую квартиру ты меня перетащишь, как постельную принадлежность или кухонную утварь?
Этот разговор происходил поздним ноябрьским вечером на квартире у Бэллы. Игорь от этих слов опешил. Он и правда даже не думал спрашивать ее мнения, как левая рука «не спрашивает» правую, что делать? Они вроде бы каждая сама по себе, и в тоже время единое целое. Друг без друга не обойтись. Он подскочил к ней, опустился перед ней на колени и, заглядывая в ее ехидные глаза снизу-вверх, начал извинятся.
– Прости меня Лялечка, я и вправду не подумал спросить твоего мнения. Я уверен, что и ты этого желаешь. Думаю, что просто мне еще не доверяешь, ведь муженек твой, небось, охарактеризовал меня как «бабника». Я прав?
– Ну, допустим прав, ну и что из этого?
Он положил ей голову на колени, и ему захотелось заплакать от бессилия, а сам сказал:
– Я так устал без тебя! Я измучился! Такие длинные ночи дома, и такие короткие дни на работе, а последние выходные показались вечностью.
Она гладила его густые жесткие, чуть подернутые сединой волосы и думала: «Он решил, теперь надо решать и ей. Жорж ее по-хорошему не отдаст, и добром, особенно для Игоря это не закончится», – а вслух сказала:
– Надо быть очень осторожным, Игорек, не наломай дров. Жорж, не твоя жена, на сделку – жена на квартиру, не пойдет. Он за меня и убить может, не своими руками, конечно. Только не надо говорить мне, что ты не боишься. Я боюсь. И терпеть не могу глупых поступков.
Игорь приподнялся, посадил ее к себе на колени и ответил:
– Успокойся, маленькая! Я буду осторожен. Я не буду бравировать. Умирать – нет желания, а Жоржа в тюрьму? Да ну, нет, это глупо конечно! Я постараюсь. Все будет хорошо. А квартиру нужно подыскивать, естественно там, где ты захочешь. У нас есть на это время
На этом и решили в этот поздний ноябрьский вечер, подождать весны.
Глава 20
Вернувшись в этот вечер, домой, Ляля, как всегда, приняв душ, собиралась пить чай, как в дом ворвался Жорж, и начал что – то искать.
– Ты почему такой взъерошенный, что случилось, и что ты ищешь? – удивилась Ляля.
– Ключи от Белкиной квартиры, я недавно проезжал мимо, там свет горел. Заехать сразу не мог, надо было друга срочно завести в одно место, опаздывали, а ключей с собой не было. Может что случилось, подумал, что это охрана там? Может сигнализация сработала?
Ляля от этих слов, чуть не выронила чашку из рук, – «Боже мой, какая оплошность, а если бы заехал? Был бы финиш сразу же всем планам и для всех», – и как всегда быстро собралась с мыслями и спокойно сказала:
– Я же тебе еще утром говорила, что сегодня после работы заеду на ее квартиру. Ты ж меня никогда внимательно не слушаешь. На выходные поедем вместе, порядок наведем, если, конечно, захочешь. Белочка скоро приезжает. Я уже заждалась ее.
Жорж после этих слов успокоился. Они вместе поужинали, он выпил чуть коньяка и развеселился, и Ляля с ужасом для себя поняла, что сегодня ей продеться исполнять свой супружеский долг, и с тоской и надеждой ждать прихода весны.
Каждый раз, после быстрого секса, Жорж поворачивался на другой бок и быстро засыпал, перед сном проговаривал: «Прости Ляля, у меня завтра трудный день». Сегодня было все, как всегда. Ляле почему-то стало жаль Жоржа. Живет человек, куда-то бежит, спешит, что-то делает, и никогда не задает себе вопрос, – «зачем?» И тут же подумав, усмехнулась – «А мне это зачем решать его проблемы?», – и тоже повернулась на другой бок, уснула крепким сном.
На следующее утро жизнь пошла своим чередом. Ляля предупредила Игоря о вчерашнем случае, и теперь им придется отложить встречи на квартире Бэлы. Тем более она скоро возвращается домой из-за границы. Нужно убрать все следы их встреч.
Шли дни, близился конец года, отчетный период. Времени, да и возможностей для встреч на работе практически не оставалось. Игорь изнывал, стал раздражительным. Ляля посмеивалась над ним, и говорила: – «Терпи»
– Я всю жизнь терпел! Сколько можно? – и начал усиленно искать квартиру для покупки. Подключил риэлтерские агентства. Все что предлагали, его не устраивало. Агенты советовали подождать ближе к весне, и что его проблему легче будет решить. Но Игорь хотел купить квартиру зимой, потому что все недостатки не только квартиры, но и всего дома хорошо видны в это время года. А пока стал возвращаться домой засветло. Начал больше читать, с возвращением сына домой, общался с ним. К Татьяне относился со спокойным равнодушием, как к временной соседке, уважая ее интересы и выполняя ее просьбы. Самое удивительное, его не мучили угрызения совести, не испытывал к ней никакой жалости. А ведь они прожили вместе без малого, почтил два десятка лет. Да и она ни разу не спросила у него, почему он последнее время спит отдельно от нее? Она приняла это как должное. Потому что ее ровесницы, знакомые женщины, уже давно спят с мужьями отдельно друг от друга, в разных комнатах, она думала, что и их время пришло.
Глава 21
Однажды, в середине декабря, Татьяна собралась на выходные к матери на дачу, предупредила Игоря и сына, что может, заночует там. Нужно кое- что покрасить внутри, пока стоит хорошая погода. Мать просила купить краску, и Татьяна поехала на рынок. Неожиданно она встретила Татюшу, которая куда-то торопилась и была чем-то расстроена. Увидев, друг – друга очень обрадовались, так как давно не виделись. Она поведала Татьяне, что у нее какие – то неотложные дела, а тут Тиша заболел, ему нужно малиновое варенье купить и отвезти. В больницу он ложиться не хочет, а ухаживать за ним ей некогда. Хоть разорвись надвое. Татьяна вдруг, неожиданно для себя предложила помощь, сказав, что едет в ту сторону, и может завести варенье. Подруга очень обрадовалась, сунула банку ей в руки и быстро ушла.
Татьяна зашла в аптеку, купила от простуды лекарств, кое каких трав, и с радостью поехала к больному, забыв о том, что нужно купить краску для материнской дачи. Открыла сама дверь ключами, которые он дал ей при первой их встречи. Тихон Матвеевич спал, укрывшись с головой двумя одеялами. Видно было, что у него высокая температура, и его бил озноб, раз он так укрылся. Она тихонько прошла на кухню, вскипятила чайник, заварила в термосе травы, и пришла к нему в спальню. От чужого присутствия он проснулся и, не веря своим глазам, молча, смотрел на Татьяну. Потом удобно сел на кровати, убедился в том, что это не бред, сказал:
– Я об этом даже мечтать боялся! Не стал выяснять, почему не приехала сестра, ему было достаточно и Татьяны. Чай с малиной сначала согрел его, но через некоторое время снова начал бить озноб. Татьяна отнесла чашки на кухню, переоделась в халат Татюши и вернулась в спальню. Попросила Тихона Матвеевича, отодвинуться, и легла к нему под одеяла. Прижала, как маленького, спиной к себе. Озноб начинал тихонько проходить, и, согревшись, они оба уснули.
Проснулись одновременно, лежали и боялись пошевелиться. Было настолько тепло и комфортно, что они не могли и вспомнить, когда это было последний раз в их семейной и личной жизни. Первым заговорил Тихон Матвеевич.
– Танечка, ты как узнала о моем плачевном состоянии?
– Встретила твою сестру на рынке, она очень торопилась, и я согласилась ее выручить.
От этих слов, Тихон Матвеевич, стал грустным и сказал-
– Как хорошо, что ты согласилась помочь, а то я без тебя так быстро не выздоровел бы. Ведь не зря считается, что лучшее лекарство для мужчины – это тепло женского тела. Во. Второй Мировой войне, немцы отгоревали замерзших летчиков, обкладывая телами женщин. Очень ценились украинки.
– А где они их столько брали? – удивленно спросила Татьяна.
– В концлагерях, отбирали специально пышнотелых, кормили хорошо и использовали, как утеплительный материал. Унизительно, конечно, для женщин той войны. Когда приходилось спасать, отогревая врагов, чтобы они потом возвращались на фронт и убивали их мужей, родных и близких.
– Да, страшное было время.
– Ой, а что это мы с тобой о грустном. Это было в прошлом. Я все равно рад, что ты пришла. Я согласен болеть так всю жизнь, только чтобы ты меня отогревала, – искренне сказал Тихон Матвеевич.
– Разве можно такое говорить? – возмутилась Татьяна. Боже тебя сохрани!
– Так ты бы никогда ко мне не пришла. Я ведь прав? И только благодаря болезни, я смог оказаться в таком чудесном положении. Рядом с тобой, да еще на одной кровати. В другом случае, ты ни за что не позволила бы ни себе, ни мне, в этом удовольствии. Ведь это так?
– Так – то оно так, – грустно вздохнув, ответила Татьяна, – я ведь мужа никогда не отогревала, да он особенно и не болел. А если простужался, то справлялся быстро сам. Он просто никогда не нуждался в моем тепле. Вот и весь секрет, – добавила она утвердительно.
– Мы опять о грустном. Я и вправду чувствую себя здоровым. Если Татюша приедет, она не поверит, подумает, что притворился, чтобы завладеть ее вниманием. Я так делал всегда в детстве. Она в это верила, до сих пор не знает, об этом притворстве.
– А когда она приедет?
– Думаю завтра с утра, у нее выходной. Боюсь спрашивать тебя, чтобы не обидеть. У тебя какие планы? Может, проведем время вместе? – с надеждой в голосе спросил Тихон Матвеевич, и, боясь, что она и в самом деле обидится, добавил – Ты только ничего плохого не подумай. Я очень хочу подольше побыть с тобой рядом. Приедет сестренка, вместе пойдем, погуляем, я приготовлю шашлычок, у нас здесь все рядом, как в деревне, это же окраина. Ведь все равно все выходные проводишь одна. Я-то, знаю. Сам такой.
Татьяна сначала хотела отказаться, но после произнесенных последних слов, грустно вздохнула и сказала:
