– Да, отдохнуть от города, а потом как понеслось: то корову заведёт, то коз свободного выпаса закупит. Обложил со всех сторон своими идеями, житья не даёт. Мужики, кто повёлся, пить бросили, устроились к нему, а бабы так и вовсе, как мёдом намазано. Илья Викторович, Илья Викторович.
– Да ладно вам, вы как про кулака заправского рассказываете. Что плохого-то в том, что пить бросили мужики и женщины при деле? ? Люська повела бровью.
– Так вроде-то оно верно, но уж слишком он в руки свои всё загрёб. Дисциплина, режим, ? продолжил ворчать Толик.
– А вы почему к нему не пошли работать?
– Да потому что вольные мы, не готовы царьку этому в ноги кланяться.
– Толь, хорош гундеть, ? Санька хлопнул кобылицу ногайкой.
Лошадь заржала и прибавила хода, от этого у Людмилы Витальевны её пышная грудь запрыгала в модном пушапе так, что аж до подбородка почти подскакивала. Толик обернулся, косясь на декольте Люськи.
– Чё Люсяндра, нарастила себе сисяндры? ? съязвил он.
– Капусты много ела. ? Чиркнула она собачкой молнии под горло, пряча красоту под ткань толстовки.
– Бабушка-трансформер, ? засмеялся Санька.
– Эй, вы чего разошлись, цыц! ? рявкнула она тоном, привычным для рабочих будней.
В кустах показалась вывеска «Пыхушино», бездорожье сменилось асфальтированным покрытием, мачты уличного освещения участились.
– А что это у вас не от станции до деревни асфальт, а наоборот? ? Людмила озиралась по сторонам, разглядывая аккуратно выбеленные стены домов.
– Так ирод этот, пропаганду ведёт, что деревня в упадке была, а теперь выбил он нам и освещение, и асфальт и даже банкомат в магазин притащили.
– Это тоже вам не по нраву? ? Людмила понять не могла, почему настолько взъелись они на фермера этого.
– Так он вроде делает, но с каждым новым его достижением, всё больше хозяином деревни себя чувствует. Леонид староста поначалу на нашей стороне был, что пришлый он Илья этот, до добра не доведёт. А теперича с ним вместе ходит, папкой трясёт, да межи проверяет домовые. А мы-то раньше жили как: до куда руки дойдут, то и наша земля. А теперь вон видишь свежие заборы, это всё они удумали.
– Если дело в этом, то да, ? Люська встрепенулась, заприметив дом, знакомый из детства.
– Что, королева песчаных карьеров, добро пожаловать в родные пенаты! ? Притормозив кобылу, Санька ловко соскочил с телеги, подавая руку Людмиле.
– Аж сердце защемило, ? с трепетом в душе отозвалась Люся. Спрыгнув с кузова, распахнула руки, словно пытаясь обнять просторы.
– Давай помну, ? продолжил свой флирт Толик.
– Толь, хватит уже, мы люди взрослые, что ты меня подначиваешь постоянно.
– А чё ж не подначивать? Баба ты видная, у нас таких в деревню не завозят.
– Толян, хорош уже, Анька узнает, взбучку тебе устроит, ? стягивая чемодан, попытался защитить честь Люси Саня.
– Так ты, ловелас, ещё и женат! ? Людмила покачала головой.
– Женат, конечно! Я же не кривой и не косой какой, чтобы в одиночестве ночи свои коротать. Женатый, сродни печати ГОСТа, что работает у меня всё исправно.
– Езжай к жене, Ромео. Спасибо, что подбросили! ? Людмила покатила чемодан к калитке, пронырнула по старой памяти ладонью меж изгороди, чтобы открыть засов. За забором раздался громкий лай.
Мужчины стояли на дороге, наблюдая, как их подруга детства справится с первым препятствием, возникшим на пути её деревенской жизни.
Глава 2
Людмила знала, что у тёти есть собака, и даже кличка «Дружок» ей была известна, но то, что маячило в темноте за забором с гулким лаем с хрипотой, внушительно превосходило ожидания. Едва успела она одернуть руку до того, как пёс настиг её пастью. Люся с ужасом обернулась на своих друзей детства. Мужчины снова получали удовольствие от созерцания подруги, спасовавшей перед трудностями.
– Да, наводчица, утратила ты пыл былой боевой славы, ? почесав затылок, заявил Толик.
– Я туда не пойду, ? дрожащим голосом, перебивая громкий лай, крикнула Людмила.
– Выхода нет, придётся! ? Санька подошёл к калитке. ? Дружок, фу! ? скомандовал он, но на агрессии собаки это не отразилось.
– Сами вы «фу», голодный он. Покормить надо, ? Толик осмотрелся по сторонам, и остановил взгляд на чемодане. ? Есть что съестное с собой?
– Да, курица осталась с поезда, ? Людмила наклонилась, распахнула чемодан и зашелестела фольгой. В этот момент она ощутила, что на её ягодицу опустилась мужская рука. ? Ну, всё, достал!
Людмила Витальевна ещё со времён челночной деятельности научилась стоять за себя. Тогда рынками заправляли весьма специфические кадры, и честь свою защищать приходилось регулярно. Она посещала тренировки по самообороне, да не просто у кого-то, а у бывшего спецназовца, который в ДК секцию вёл. Что там обычная затрещина, она уму не научит, а вот бросок через бедро ? будет хорошим уроком. Толик даже опомниться не успел, как уже лежал на спине, глядя на женщину испуганным взглядом.
– Машина ты, Люська, ? с неприкрытым восхищением произнёс он. Однако комплимента леди не оценила, вновь закопавшись в чемодане, оттопырила свою попу, обтянутую белыми спортивными штанами.
Санька лишь усмехнулся, подав руку худосочному товарищу. Толик рванул было за ладонью, только закряхтел, как старый дед:
– Спина, блин! Поясницу свело. Не могу.
– Этого ещё нам не хватало, ? разозлившись, Люся подошла к друзьям. ? Что, совсем двигаться не можешь?
– Радикулит скрутил или защемление, ? строил предположения Толик, глядя обречённо в звёздное небо. ? Что я дома-то своим скажу?
– Скажешь, тюки свои таскал, надорвал спину, ? не чувствуя за собой вины, Люся подошла к забору.
– Жестокая ты! Могла бы и приласкать. Ты и тогда, когда солью в меня пальнули, тоже ржала, пока я в тазу отмокал.
– Вспомнила бабка, как девкой была. ? Саня помог встать другу. ? До телеги пошли, холодно на земле лежать. Сам виноват. Права Людмила, нечего без спроса за прелести хватать, это тебе не деревенских баб щупать.
– Вот, слышал! Неповадно будет. ? Люся подошла к калитке, собака, услышав знакомые голоса, успокоилась и лишь водила мордой за забором, пытаясь рассмотреть в расщелине, что на улице интересного происходит. Почуяв запах курицы, нос свой прижала в зазор под калиткой. ? Ешь, Дружок, меня Люся зовут. ? Сзади раздавались постанывания Толика, пытающегося с помощью Кудряша залезть в кузов телеги. Подсунув еду собаке, Людмила подошла к друзьям, поблагодарить и попрощаться. ? Толь, зла не держи, откуда я знала, что ты такой хлипкий.
– Не хлипкий я, просто приземлился неудачно.
– Если помощь какая нужна или деньги на лекарства, обращайся.
– Не переживай, завтра к деду Макару свезём, тот его враз подлечит. У него руки золотые, лежачих на ноги ставит, ? утешил Саня. ? Разберёшься дальше сама?
– Попробую, обратного пути уже нет.
Лошадь фыркнула, тронувшись с места.
Дружок ел с аппетитом такими темпами, что запаса оставшейся курицы могло не хватить на процедуру заключения мира с мохнатым сторожем.
– Миленький мой, давай мы с тобой попытаемся жить дружно, пока хозяйка твоя не вернётся, а иначе, кто же тебя и других животных накормит? ? приговаривала Людмила, чувствуя, как от усталости клонит в сон. Просунула руку, в попытке отворить засов, получив в ответ молчаливое согласие, приподняла щеколду и осторожно приоткрыла калитку. На неё, в двух шагах, склонив голову набок, пристально смотрел белый алабай. ? Здоровенный ты какой! Зубастый.
Людмила медлила в ожидании, когда мохнатый отойдёт в сторону, не выпуская из рук створку калитки, чтобы захлопнуть её, если у пса созреет план изничтожить непрошеного гостя. Кинув внутрь двора кость, заметила, что алабай бежит за пищей, виляя хвостом. Подкатив чемодан ближе, она вошла. Не так она себе представляла своё возвращение в деревню.
Сумерки сгущали темноту, предзнаменовав рассветный час. Дружок вернулся, обнюхивая Людмилу. От усталости у неё даже дрожи в теле не осталось, лишь желание завалиться на кровать и немного поспать. Собака посмотрела на незакрытую калитку и гавкнула. Люся замкнула щеколду, замерла. Сытый пёс рванул к крыльцу, оборачиваясь, следует ли новая кормилица за ним.
– Принимаешь, значит. ? Выдохнув с облегчением, подошла к двери дома. Подняла перевернутое ведро, достала ключ, о нём тётя писала, о крольчихе на сносях тоже, а вот о Дружке предупредить забыла. Для алабая собака лояльна, слишком быстро допустила чужого на свою территорию. Возможно, сыграло роль то, что пёс услышал знакомые голоса Толика и Саньки, возможно, просто добродушный.
В комнатах запах, застоявшийся от ветхой мебели. Люся открыла окна, проветривая помещение. Едва она добрела до кровати, накрытой лоскутным покрывалом, легла на пышные пуховые подушки, так в одежде и заснула.
Первые ноты рассветной песни петуха были робкими. Он будто распевался перед полноценным выступлением. Людмила сквозь сон подтянула к себе вторую подушку, накрыла голову, заглушая тревожные звуки. Второй заливистый акт кукареканья уверенно нарушил тишину. Люся повернулась на другой бок, пытаясь выдернуть из-под себя покрывало, чтобы избавиться от зябкой прохлады летнего утра. Садовые деревья мерно покачивали ветвями, гонимые дуновением ветерка, цепляясь за раму окна. Вдруг раздался громкий скрежет, аж мороз по коже пробрался. Женщина затаила дыхание, прислушиваясь. Страшно было высовываться и смотреть, что стало причиной звуков. Привыкнув жить на двадцатом этаже в городе, опасностей из окна не ожидаешь. А тут низкий этаж, заборы хлипкие, даже подушку отодвинуть, чтобы посмотреть, что это ? жутко. Раздались трепыхания, и как заорала птица эта дивная с подоконника, что есть мочи, кукареку своё почти в ухо. Испуганная Людмила подорвалась резко, сетка кроватная зазвенела.
– Ах ты ж, дрянь пернатая! ? завопила она, кинув подушкой в бесстрашного петуха. Рыжий певец спрыгнул с подоконника, задрал к небу свой распахнутый клюв и вновь заорал.
Видимо, привычный распорядок дня менять придётся. Вспомнив, что нужник у тёти Тони на улице, засеменила по полу, пытаясь успеть добежать до заветного деревянного домика. Сколько раз предлагала родственнице денег на пристройку отправить, чтобы санузел в доме был как у людей, а той всё неудобно. Миновав бодрым бегом ступени крыльца, Люся торопилась так, что даже перед малознакомой собакой страх не снизил скорость. Дружка утренний переполох не порадовал, но на пути стоять не стал, проявив милосердие.
Людмила Витальевна с налёта распахнула двери деревянного туалета и замерла, понимая, что придётся сейчас на полусогнутых ногах дело важное свершить. Изловчиться, чтобы штаны белые, модные не испортить. Вопреки всякой логике рядом с туалетной бумагой мирно поджидала своего часа газета. Женщина задумалась: в такой неудобной позе ещё и читать в процессе? Тут тебе любой инструктор йоги подивится гибкости пожилой хозяйки дома. Ладно летом, а зимой бегать в почтенном возрасте к этому зданию каково? Решено: пока тётя Тоня в больнице, надо рабочих отыскать, да пристройку организовать. Читать газету она не стала, своих дел хватало.
Сонная, голодная и уставшая Люська глядела на масштаб хозяйской ответственности. Рыжий певун куда-то исчез бесследно. Вернувшись в дом, она открыла холодильник в поисках пищи. Яйца да варенье ? не густо. Смартфон оживился звонком.
– Мама, ты почему не отвечаешь? Я в ватсап тебе всё утро пишу, где ты, что ты? Доехала? ? причитала дочь Ольга. ? Мы с Димкой уже извелись все.
– Дочь, прости! Тут интернета нет, а звонить ночью я не стала, думала, с утра сообщу.
– Напугала, больше так не делай! ? Рассказав о своих делах, девушка пожелала хорошего отдыха и попрощалась.
– Да уж, хороший отдых, ? задумчиво произнесла Людмила, нажав кнопку вызова на контакте «Тётя Тоня».
– Люся, здравствуй, ? бодро поприветствовала родственница.
– Доброе утро, тётя Тоня. Как ваше самочувствие?
– Уже лучше, врач лечащий сказал, надо полежать недельку, пока анализы проверят, потом прокапают. Кто же знал, что гипертонический криз схлопочу.
– Не торопитесь, ? помня о своей задумке пристройку соорудить, пока тётя в больнице, Люся уже мысленно продумывала реализацию плана. ? Пусть проверят, пролечат. Я доехала, уже на хозяйстве. Когда вас навестить можно?
– Не надо, детка, ты за домом присмотри. Кормят нас хорошо, что тебе мотаться туда-сюда. Курям в сарае комбикорм стоит, ты его водой разводи тёплой.
Поведав обо всех подробностях ведения домашних дел, женщина вздохнула: ? Надеюсь, ничего не забыла, но если что, звони, и за Манькой крольчихой следи, чтобы вода постоянно была, а то разродится, если питья не будет, сожрёт крольчат.
У Люськи пульс в висках застучал. Срочно бежать, смотреть на Маньку эту. Спешно попрощавшись, рванула она к крольчатникам. Судя по круглому животу серой крольчихи, чуда еще не произошло. В коробе, покрытом плотно пухом, не наблюдалось потомства. Обойдя клетки, она заполнила кормушки и поильники.
Настало время близкого знакомства с певуном и его подружками. Людмила посмотрела за изгородь курятника: ? закрыт плотно, петух белый важно расхаживает среди соплеменниц своих, да гусей. Куда же вредитель утренний исчез. Раскидав корм, хотела было яйца по гнёздам собрать, только на одном из них квочка волнительно закудахтала. Люся наклонилась к ней, а сзади белый петух с разбега вонзился ей в икры когтистыми лапами. Горожанка еле ноги унесла. Захлопнув двери курятника, Люся заметила Дружка, его взгляд выражал то ли сочувствие, то ли недопонимание. В общем, смотрел он как-то явно с размышлениями, что такая хозяйка до добра животину не доведёт.
Что же за деревня такая, где все так и норовят напугать да потрогать? Людмила с грустью окинула взглядом свои когда-то белые штаны. Сама виновата, нечего было по хозяйству в них расхаживать. Оно иногда думаешь, да что там, в деревне, сделал утром дела, до обеда свободен. Только у Людмилы аргументов в противовес теперь масса нашлась бы. Это в городе привычно: закинула в стиральную машинку, постирала, посушила, а тут целая процедура. Да и помыться ? церемония с баней не скоро ей светила.
Дружок, услышав стук в калитку, рванул к забору.
